Не бывают главной целью. 3 страница

           Современный кризис не финансовый, не политический, не экономический – это цивилизационный кризис, с которым человечество не сталкивалось последние 500 лет. Парадигмы капиталистические, либеральные, социалистические, рыночные и т.п. сегодня не работают. Мир находится в стратегическом шоке, т.е. в невменяемом состоянии, не способном адекватно воспринимать и оценивать реальность. Возникли проблемы гигантской, не виданной ранее сложности, и для простой формулировки таких проблем необходимы выдающиеся умы, и в большом количестве. Для этого совершенно жизненно необходимо максимальное расширение зоны поиска таких умов, а не сужение этой зоны, к чему ведёт платное образование. И особенно в России, где образование не просто платное, а очень дорогое.

           Д.И. Менделеев, в своё время, выступая против полностью бесплатного образования, имел в виду известную психологическую особенность человека: люди перестают ценить самые ценные вещи, если они получают их даром. Образование стали ценить ещё ниже, когда в обществе снизили престиж и статус инженера, изобретателя, учёного. В Советский период вузовский диплом хоть что-то говорил об интеллекте человека, сегодня ещё надо узнать, получен ли этот диплом бесплатно, или за папашины денежки, или куплен в метро.

           Престиж очень высокого образования падает и в самых развитых странах мира, поскольку рыночную экономику мало интересует знание-истина, и она создаёт спрос на знание-товар.

           Мир, чтобы просто выжить, должен пересмотреть, проанализировать, творчески переосмыслить всю интеллектуальную и духовную историю, все парадигмы, все прежние ценности. Прежде всего, должно быть понято, что ни коммунистические, ни капиталистические, ни либеральные ценности ценностями не являются. Тогда надо дать новое, более глубокое, определение понятию «ценность» и заняться поиском настоящих ценностей. Кто же этим будет заниматься? Всерьёз этот вопрос нигде и никем не поставлен до сих пор.

 

ПЛЮРАЛИЗМ – предполагает учёт всех мнений, множества взглядов и позиций. Плюрализм хорош на промежуточных этапах делового общения, но как цель общения не просто плох, но даже преступен. Хорошая, нормальная цель любого общения – согласие, а высшая цель – консенсус, когда стороны выходят на новый уровень понимания проблемы и там достигают согласие. Когда целью общения делается сам плюрализм, то любая разумная цель делается недостижимой. Более того, после такого общения люди приходят к ещё большему разногласию, и врагами могут стать даже соратники. Там, где плюрализм не средство, а уважаемая цель, люди удаляются не только друг от друга, но и от истины, и от реальности. Раз истина в таком общении никого не волнует, то в нём не захотят участвовать умные люди, и уровень общения и общающихся резко падает. Резко снижается важность обсуждаемых проблем. Обсуждают экстрасенсов, инопланетян, и на таком же уровне и образование, и всякие реформы. Резко падает уровень мотивации общающихся. На ток-шоу приходят люди, желающие где-то засветиться, фигурировать, стать известными. Случайно оказавшиеся на таком ток-шоу умные люди не смогут изменить его качество, и это вообще невозможно там, где умные и глупые суждения имеют одинаковое право на существование. Сегодня плюрализм используется как цель, как демократическое украшение, как состояние, и почти никогда как средство постижения истины.

           Качество плюрализма зависит от целей общения, и от мотивации общающихся. Рассмотрим следующие цели общения.

           -- поиск истины,

           -- решение проблемы,

           -- партийная дискуссия с целью победить противника,

           -- дискуссия по любому поводу, где каждый участник желает заявить о себе.

Поиск истины возможен только среди людей, умеющих постигать истину, и только для них необходим плюрализм. То есть, в таком общении необходим строгий отбор общающихся, в противном случае ценные мысли могут утонуть в базаре. Здесь должно процветать одно из золотых правил общения: из двух спорящих людей больше выигрывает тот кто проиграл спор, так как он приобрёл новую истину, а тот кто победил в споре, доказал всего-навсего то что знал давно. В таком общении естественным будет и такое поведение, когда проигравший благодарит победителя, а не проникается к нему ненавистью, как это происходит во всех наших дискуссиях. Только люди, стремящиеся к истине, способные продвигаться к истине, и обеспечивающие высокий уровень общения, и должны иметь право на плюрализм, и только такой плюрализм и позволит достичь цели – постижение истины.

           Решение проблемы требует не только глубоких мыслителей, мудрецов, но и людей, кровно заинтересованных в решении проблемы. Правильно сформулировать проблему ещё не значит решить её. Здесь необходимы и технологии, и исполнители всех рангов, вплоть до рядовых. Здесь отбор людей, которым позволено иметь собственное мнение, сложнее. Отбор мнений для точного понимания проблемы. Отбор для поиска эффективных способов решения проблемы. Отбор людей для реализации решения проблемы. При всех этих отборах необходимо отсекать людей, равнодушных к проблеме. Плюрализм не должен распространяться на людей не желающих разрабатывать ни идею решения проблемы, ни технологию, ни стать простым исполнителем. На сегодняшних ток-шоу, симпозиумах, конференциях, аналитики не постигают суть проблемы, не разрабатывают технологий, и не ищут настоящих исполнителей. Все жалуются на проблему, но нет ни малейшего желания решить её.

           Так как почти все наши дискуссии партийные, то в них участники ставят своей целью победить оппонента, максимально защитить свою позицию, и «размазать противника». Истина никого не волнует. Плюрализм здесь выступает как важнейший показатель демократизма, как политическое украшение, и им пользуются все без исключения. В такой борьбе все используют право высказаться, люди друг друга не слушают, перебивают друг друга даже на полуслове. Говорят, что общество и дискуссии у нас сильно политизированы, но нет ничего более далёкого от настоящей политики, чем такого рода дискуссии. Чем больше человек озабочен своей позицией, тем дальше он находится от истины. В дискуссиях, где доминируют такого рода люди, постижение истины совершенно невозможно.

           И, наконец, личные интересы каждого участника дискуссии чаще всего являются главной его целью. Истина, проблема всё это отодвигается, в лучшем случае, на третий план. На первое место выходит стремление высветить себя, сделаться максимально популярным, повысить свой рейтинг. Без этого у нас нельзя сделаться публичным человеком.

           Таким образом, здесь плюрализм возможен двойного качества, в зависимости от двух групп и целей дискуссий. В первой группе, то есть там, где ищут истину, и желают решить жизненно важные общественные проблемы, плюрализм позволяют только тем, кто может достичь этих целей. Здесь всё внимание сосредотачивается на достоинствах, на поиск мудрых и деятельных людей, а не на поиск врагов и компроматов. Чёрный ПИАР здесь никому не интересен. Доминировать здесь должен только белый ПИАР, но это понятие даже неизвестно нашему обществу. Надо отметить, что дискуссия даже среди мудрых, деятельных людей может быть успешной только при высокой культуре делового общения, но эту проблему нигде даже не озвучили.

           Во второй группе, где общеизвестные, модные общественные проблемы используются всего лишь для того чтобы заработать политический капитал, добиться известности с помощью яркой позиции, имиджа борца с пороками, и тем самым завоёвывать доверие народа, а значит и политическую власть. Предлагают не решать проблемы, а бороться с ними, что должно обеспечить вечный политический хлеб с маслом пламенным борцам. Как в маркетинге: продают не товар, а впечатление от товара. И партии, и политиканы борются за красивый имидж для себя, и за максимальное снижение имиджа у противников. Здесь широко используется эпатаж, скандалы, чёрный ПИАР, компромат. Победитель больше всех кричал перед выборами о борьбе, например, с коррупцией, и с другими общеизвестными проблемами, после выборов он на ближайшие 4 года начисто забывает обо всех этих проблемах. Для таких победителей как деньги не пахнут, также не пахнут и голоса, и плюрализм здесь целесообразен самый максимальный, апофеозом которого являются митинги, демонстрации. У таких политиканов, пришедших к власти с помощью митингов, любые совещания неотличимы от митинга. В митинговой атмосфере, то есть при самом безбрежном плюрализме, невозможно вырастить мудрых правителей, реформаторов, настоящих государственных деятелей. Выигрывают здесь только политиканы, победа которых была бы невозможной ни в одном приличном политическом клубе в настоящей интеллектуальной дискуссии с высокой культурой делового общения. Для победы им нужны митинги, демонстрации, в которых плюрализм распространяется и на уголовников, на откровенный криминал. Почти при всех революциях из тюрем освобождали не только политических заключённых, но и уголовников, ни в какой политике ранее не замеченных, но при общественных катаклизмах начинающих играть заметную политическую роль. Безбрежный, безусловный плюрализм при этом даёт возможности криминалу, и тем кто связан с криминалом, доминировать в обществе, и настоящая, заслуживающая уважение, демократия делается совершенно невозможной.

           Ещё большие возможности для деструктивной деятельности предоставляет ИНТЕРНЕТ. Здесь плюрализм распространяется и на откровенных маньяков, педофилов, наркоманов, извращенцев, недопустимых даже на митингах. По крайней мере, в начальной стадии митинга. Новодворская и Боровой на свой митинг не смогли собрать больше 100 человек, но они гораздо большую популярность получили в ИНТЕРНЕТЕ, и в наших СМИ. Хотя с такими людьми, как и с «Пуси Райт» должен общаться врач-психиатр, а их запускают в среду нормальных людей, где созидание порядка и решение проблем и без них является сложной задачей. При нынешнем безбрежном уровне плюрализма ИНТЕРНЕТ будет всегда представлять из себя бочку дёгтя, в которой никакая ложка мёда не сможет изменить ситуацию к лучшему. Пока ИНТЕРНЕТ как толпообразующее средство пользуется наивысшим приоритетом у всех организаторов цветных революций. Любое нормальное государство, миссией которого является созидание порядка из хаоса, должно подавлять толпообразующие тенденции в обществе с помощью организации эффективного диалога народа с властью. И здесь нужно очень серьёзно разобраться с плюрализмом. Для конструктивного диалога народа с властью необходим очень жёсткий отбор людей, способных к такому диалогу, как среди народа, так и во власти. Хотя качественный диалог могут осуществить редкие люди, но ценность такого диалога, ценность людей способных к такому диалогу, жёсткий отбор участников, исключающий тотальный плюрализм, должен быть ясен любому гражданину на всех уровнях и стратах общества. Как бы высоко мы не ценили любой новый, модный термин типа «плюрализм», любое здоровое, развитое общество должно ценить здравый смысл ещё выше, чтобы не потерять качество и звание «человек разумный».

           Жёсткий отбор для создания позитивного плюрализма вызовет болезненную реакцию у политиканов и у наших бездеятельных, якобы толерантных, деятелей. Здравый смысл у них отсутствует, понимание общественных проблем находится на расхожем уровне, то есть на очень далёком от сущности этих проблем. Единственно возможная для них роль – это роль репрессированного, гонимого властью борца за правду. Имея самый большой доступ к СМИ, эти борцы эту правду выражают в виде расхожих лозунгов и подымают её на псевдофилософский уровень, где она теряет всякий реальный смысл. Что реально ценного могут сообщить нам постоянно реанимируемые как общественные деятели Немцов, Хакамада, Ясин, Явлинский, Чубайс, или новые «светочи» Удальцов, Навальный, Собчак и иже с ними. Спасти их может только поза гонимого борца. Распространять плюрализм и на них, значит заранее обеспечить снижение уровня дискуссии и потерю драгоценного времени и сил.

 

ПОЛИТИКА. Классический русский вопрос «Ч т о д е л а т ь?» не имеет практического смысла без ответа на два следующих вопроса:

К а к д е л а т ь?

К т о и к а к и м и с и л а м и б у д е т д е л а т ь?

Не ставя перед собой последние два вопроса все партии озабочены единственной целью – победа на выборах и технологиями, приводящими к этой цели. Технологии строительства государства никем из партий не только не создаются, но такого рода технологии эти партии даже не интересуют. Эксплуатируя вопрос «Что делать?» можно обещать что угодно и не задумываться над тем, как это всё сделать, чем и занимаются все партии и обслуживающие их журналисты, аналитики и политтехнологи, используя ПИАР, в основном, чёрный.

           Строительством государства должна была бы заниматься настоящая политика, но, к сожалению, мы оказались во власти политики самого худшего свойства. Существует, как минимум, три определения политики. В Древней Греции политика – это арена борьбы интересов. Некоторые народы для защиты интересов создавали самый мощный инструмент – государство и именно строительство государства они и называли политикой.

           Сегодня в России политика – это не арена борьбы интересов и не строительство государства, а арена борьбы политических сил через созидание власти. 90% населения страны не являются политической силой и их интересы даже не принимаются во внимание системой принимающей общенародные, политические решения, обязательные и для этих 90%. Созидание власти – это выращивание влияния, известности, авторитета отдельных лиц, партий с помощью публичных действий типа: митингов, скандалов, выступлений в СМИ и особенно на телевидении и т. п. Лица, получившие известность и влияние на людей, т. е. завоевавшие власть над людьми, продают эту власть тем, кто её купит. Покупают те, кто хочет и может купить – мафиози, олигархи, чиновники. Подавляющее большинство народа даже не понимают, что они находятся на политическом рынке, и что власть им надо покупать. Рыночные отношения в политике делают непредсказуемым будущее не только простого народа но и будущее самих покупателей такой политики. Только народ сможет сломать все перспективы, связанные с продажной властью. Для этого он должен осознать свои интересы и стать политической силой. А политической силой может стать только организованная сила; толпа, даже состоящая из умных людей, не имеет ни своей воли, ни своего разума и ею могут управлять и приобрести власть над нею какие-нибудь хакамады, жириновские, немцовы и т, п, Только организовав свою волю и разум, народ сможет заставить власть считаться со своими интересами. Для того же, чтобы эти интересы сделать приоритетными, он должен стать большой политической силой, т. е. обладать и большой общественной волей и большим общественным разумом. Пора народу из «навоза истории» превращаться в «субъект истории»

           С одними народами будущее случается, другие его выбирают, третьи его создают. Если самим не создавать стратегий светлого будущего, то стратегии для нас будут созданы кем-то другим и в его собственных интересах. Неразумно жаловаться на Аллена Даллеса или Збигнева Бжезинского, поскольку их деятельность мы не можем запретить, но зато мы можем построить такую политику, при которой все проекты Даллеса, Бжезинского, Гарвардские проекты, как в своё время проекты Наполеона и Гитлера, провалились бы. Вся проблема заключается не в силе наших врагов, а в нашей слабости и в хаосе, которые мы и обязаны преодолеть.

           Нынешняя рыночная политика обладает следующими пороками:

1. Она не выражает ничьих интересов, а только изображает заботу и спекулирует на этом.

2. Она лжива, так как обещает то, что даже не собирается выполнять.

3. Она цинична, так как торгует самыми святыми вещами.

4. Результаты деятельности таких политиков непредсказуемы, т. е. рыночная, продажная политика генерирует у нас хаос и она не заинтересована в порядке.

Все эти пороки можно преодолеть если определить политику как строительство государства

           Политика, в самом широком смысле, отвечает за качество жизнеустройства народа. Так как всякое жизнеустройство это не застывшее состояние, придя в которое народ должен, как в финале большинства сказок, «жить, поживать и добра наживать», а процесс, то всякому общественному процессу необходимо задать главный вопрос: «Каким образом этот процесс развивать: эволюционно или революционно?». Эволюционный процесс может обеспечить только высококлассная интеллектуальная и духовная элита. Развитие эволюционного процесса обеспечивается за счёт грамотного, профессионального решения текущих, возникающих и стратегических общественных проблем, что могут обеспечить только элитарного качества кадры. Органичность здесь достигается не с помощью «единственно верных» утопий, а за счёт максимально адекватного понимания реальных общественных проблем. Кадры для такой элиты должны искать и партии, и все общественные организации, и весь народ в целом. Для этого необходим соответствующий критерий партийности, чтобы главной миссией любой партии считались поиск, воспитание государственной управленческой элиты. Критерием для статуса общественной организации следует считать её способность к Диалогу с Властью. Критерием цивилизованности Власти надо считать её способность к Диалогу с Народом. Критерием развитости народа надо считать наличие таких габитусов, которые обеспечивают максимальное развитие и обеспечение этих критериев.

           Революционный процесс обеспечивают не обязательно революционные, экстремистские, радикальные силы. Партии, требующие всяческих свобод, прав человека, толерантности, бесконечных плюрализмов, создают революционную ситуацию также неизбежно как и радикальные силы, поскольку при этом не происходит решение проблем. Нерешённые проблемы продолжают расти, усугубляться, размножаться и возникает революционная ситуация, в которой вынуждены участвовать все, в том числе и люди, не желающие никаких революций.

           Поэтому самый главный выбор, который народ максимально сознательно должен сделать: по какому пути ему развиваться – по революционному или эволюционному. Если по-революционному, то сегодня ничего не надо менять. Не было в мире страны, которой не удавалось бы создать революционную ситуацию. Если же по эволюционному пути, то потребуются очень серьёзные преобразования.

           Во-первых. Самое практичное определение политики – это решение общенародных проблем. Акцент надо сделать на слове «решение» вместо борьбы с проблемами. Для борьбы с проблемами годится кто угодно, почему и лезут в сегодняшнюю политику все кому не лень. Для решения проблем понадобятся редкие люди, которых надо искать, воспитывать и дорожить ими. Настоящий политик не обязательно сам должен решать проблемы, но он должен уметь находить людей, способных их решить.

           Во-вторых. Надо определить миссию любых политических партий, и связанный с ней критерий эффективности и статуса партии. Национальные проблемы не делятся на капиталистические, либеральные, социалистические. Эти проблемы общенародные, и конкурировать партии обязаны с помощью эффективного решения этих проблем. Какая партия предложит лучшее решение проблемы, лучшие кадры для этого, такая партия и должна иметь наивысший рейтинг. Здесь должны быть учтены не классовые, не партийные, а только общенародные интересы. Конкуренция должна быть не между политическими утопиями, а между политическими силами, умеющими наиболее эффективно решить общенародные проблемы.

           В-третьих. Эволюционное развитие и бюрократия две вещи несовместные. Там, где процветает бюрократизм, ни о какой положительной эволюции не может быть и речи, если не считать эволюцией обыкновенную деградацию. Все партии должны, насколько возможно, решать эту проблему сами, но главные свои усилия и своё влияние направить на соответствующие науки и самым жёстким образом потребовать решения проблемы бюрократизма. Без науки эту проблему решить нельзя, особенно в государственном масштабе.

           В-четвёртых. Судьба талантливых людей печальна почти во всём мире, но наиболее печальна она в России. Этих людей унижают, презирают не столько власти, сколько так называемые простые люди. Не изменив габитус народа, невозможно создать достойную, уважаемую элиту. Новый габитус народа надо воспитывать с помощью гражданских институтов.

           В-пятых. Главные политические отношения изменить к лучшему можно только с помощью Диалога Народа с Властью. На сегодня к такому диалогу не готовы ни народ, ни власть. Решать эту проблему должна начать власть, как уже организованная сила. Власть должна создать все материальные и профессиональные условия для настоящих гражданских институтов. Она должна воспитывать политическую культуру сначала в себе, а затем и в народе. Только в этом случае её можно будет назвать цивилизованной властью.

           Все эти требования лишь стартовые, после или в процессе выполнения которых в политику могут прийти и по-настоящему умные, здравомыслящие, глубоко порядочные люди.

 

ПОСТИНДУСТРИАЛИЗМ. Возник как реакция на кризисы индустриального, технократического общества, когда, кроме всего прочего, стала очевидной деградация человека и всех человеческих сообществ. По крайней мере, мыслящая часть общества увидела опасность того, что человек станет простым придатком техники и технологий и человеческие, экологические ценности сначала отойдут на второй план, а затем и вообще исчезнут.

           Авторы Апокалипсиса увидели эту проблему гораздо глубже и гораздо раньше, около 2000 лет тому назад, чем самые выдающиеся авторы теории постиндустриального общества. Другой автор из того же осевого периода истории человечества, Конфуций, утверждал, что правильное направление развития общества состоит в том, чтобы как можно большее количество процессов и сторон человеческой деятельности подчинялись морально-нравственным законам, критериям и целям. Самые умные представители человечества нечто подобное утверждали и 1000, и 500, и 200 лет назад, но постиндустриализм, как популярная теория, появился лишь тогда, когда технократические пороки стали очевидными почти для всех. Мировая интеллектуальная элита, как плохие политики, начала утверждать и облекать в слова и философские термины то, что всем стало ясно.

           Современные постиндустриалисты утверждают, что время является ценностью постольку, поскольку оно увеличивает свободу, творчество, досуг. Нация, класс, государство хороши как инструмент для ценностей свободы, демократии, суверенитета. Развитие истории идёт в правильном направлении, если уничтожаются все виды конфронтационности, борьбы народов и классов. И борьбу, и конфронтационность предлагается преодолевать с помощью компромиссов, толерантности.

                          В чём ошибочность этих взглядов?

           Во первых, свобода, творчество, досуг не являются ценностями, поскольку не могут гарантировать прогресс человека, а могут быть только инструментом для настоящих ценностей, которые настоящая интеллектуальная и более критически мыслящая элита и должна была бы найти. Таким же инструментом они полагают нацию, класс, государство для ценностей свободы, демократии, суверенитета, но уже сегодня стало очевидным к чему может привести свобода, неотличимая от разнузданности, демократия, неотличимая от охлократии, и суверенитет, служащей целям выродившейся продажной национальной элиты.

           Во вторых, конфронтационность, классовую борьбу не надо уничтожать и тем самым уничтожать главные условия для развития общества. Необходимо этой борьбе придать другой характер. Борьба может служить как целям разрушения, так и целям созидания. Полное отсутствие борьбы ведёт только к деградации и смерти.

           В третьих, компромисс не может уничтожить разрушительную конфронтацию, а только создать временное перемирие, при котором враждебные стороны продолжают ненавидеть друг друга также, как и до комромисса. В результате же консенсуса противники находят такие области, где они превращаются в соратников, где они начинают интересоваться друг другом, где они начинают уважать друг друга, и делаются способными к созидательной работе, и не только перестают уничтожать, но начинают обогащать и научать друг друга. Компромисс, следовательно, ценен ровно настолько, насколько он способен привести людей и народы к качественному консенсусу. Если кулачному бою, как например боксу, придать человечные правила боя, то бойцы со временем начнут уважать друг в друге не только силу, но и мастерство, характер, мужество, и даже благородство, за что их начнёт уважать и самая широкая публика. Этот яркий, почти ежедневно наблюдаемый, пример консенсуса совершенно не замечается гуманитариями и только такая слепота заставляет их переоценивать компромисс.

           В четвёртых, толерантность, понимаемая как примирение с любым агрессивным противником, а по сути ведущей к победе многозначной логики, вместо двузначной, построенной на отношениях добра и зла. Многозначная логика, примиряя добро и зло, даёт шанс на победу зла, а зло не может быть стратегичным. Развитие добра, созидательные цели не имеют не только видимого, осязаемого предела, но такой предел невозможно себе даже представить. Зло имеет видимый, осязаемый, и легко понимаемый, даже самыми глупыми людьми, предел. Поэтому любое примирение со злом может быть выигрышным только для зла.

           В пятых, и толерантность, и запрет на конфронтацию, и достижение новых ценностей, должны вести к глобализации, а глобализация, в свою очередь, должна способствовать торжеству этих ценностей.

                          Что же нужно сделать, чтобы решить задачу, пусть и плохо

                          понимаемую, но широко провозглашённую постиндустриалистами?

           Во первых, В н и м а н и е!!! Самое главное. Нельзя идти в глобализацию с таким гуманитарным багажом в головах, поскольку вся предыдущая история показывает, что все самые успешные начинания у любых наций, цивилизаций, народов, рано или поздно, заканчивались и не имели у этих народов успешного продолжения. Глобализированное человечество превращается как бы в один народ, пусть и самую большую, но единственную, империю и, по пока ещё верной теории Л. Гумилёва, оно может пережить один этногенез, который быстро закончиться естественной смертью. Если станет возможен второй этногенез, то, как показывает история, он будет гораздо ниже первого. Таким образом, глобализированное человечество ожидает гибель то ли в результате одного этногенеза, то ли в результате деградирующей цепи этногенезов. Отсюда железный вывод, человечество должно обратиться к идее глобализации не раньше, чем оно решит следующую задачу: Как научиться создавать такой процесс развития, при котором человечество переживало бы не один, а много этногенезов, и каждый последующий был бы более пассионарным, совершенным, жизнеспособным и созидающим более высокие сущности, чем предыдущий этногенез?

           Во вторых. Чтобы решить названную задачу, необходимы великие открытия не только в технике, но и, самое главное, в гуманитарной сфере. Но, как утверждает французский философ М. Фуко, до сих пор у нас начисто отсутствует настоящая гуманитарная наука. Без такой науки ничего существенно полезного в гуманитарной сфере создать нельзя. И здесь самая трудная и не очевидная задача – определить предмет этой науки, а затем не позволять себе отклоняться от этого предмета в сторону гораздо более лёгких, понятных, и, вроде бы относящихся только к человеку, явлений и сущностей.

           В третьих. Положение в гуманитарной сфере ещё печальнее из-за препятствия, не преодолев которого, мы не сможем даже понять гуманитарные процессы, как живые процессы, подчиняющиеся живым законам. Естественные науки очень хорошо сформулировали понятия, которые мало или совсем неинтересны этим наукам, но имеющие фундаментальное значение в гуманитарной сфере и только настоящие гуманитарии могут раскрыть огромный потенциал и огромное богатство этих понятий. Эти понятия, явившиеся из негуманитарных наук, гуманитарными науками должны оцениваться как полуфабрикаты, а богатство и по-настоящему полезные результаты из этих полуфабрикатов должны получить и освоить именно гуманитарии. Это и понятие информации, которое гуманитарии совершенно неправильно употребляют. Это и понятия негэнтропии, открытых систем, самоорганизации, нелинейных процессов, устойчивого неравновесия, синергетики, совершенно ненужные в естественнонаучной среде и технике, и совершенно необходимые в гуманитарной сфере. Но подавляющее большинство сегодняшних гуманитариев не способно к такой работе, поэтому необходим строгий, целенаправленный, отбор. И здесь необходимо наладить процесс, который кибернетики называют борьбой с информационным шумом, то есть борьбой с сигналами, не несущими никакой информации. Необходимо людей, не усвоивших этих понятий, считать гуманитарно безграмотными людьми, и не пропускать их ни в гуманитарные науки, ни в гуманитарное образование.

           В четвёртых. Системный подход хотя и был осознан, пусть с небольшим участием, гуманитариями, но точную, рабочую системную терминологию создали учёные естественники. В естественнонаучной сфере системное мышление полезно, желательно, но не обязательно. В гуманитарной сфере оно совершенно необходимо, так как все гуманитарные явления, феномены, свойства, сущности являются свойствами систем и только систем. Неразвитость не только системного мышления, но и системной культуры, основанной и на развитом интеллекте и на развитых чувствах, на системной интуиции, может стать самым большим препятствием в развитии гуманитарной науки.