В предшествующей книге11 Шелер разработал понятие Личности, имеющее основополагающее значение для всего его философствования. Он проводит строгое различие между Я и Личностью. Переживаемое Я (Erlebnis-ich) является в некотором роде объектом нашего мышления. Оно дано нам во внутреннем опыте как некая данность, от которой психология, причем даже дескриптивная психология, должна абстрагироваться, чтобы оперировать переживаниями и мыслями как таковыми, без соотнесения с самим мыслящим. С другой стороны, поступок никогда не может быть объективирован. Он никогда не бывает «дан» нашему внешнему или внутреннему опыту и может быть пережит лишь посредством его выполнения. И в еще меньшей степени возможно рассматривать в качестве объекта коррелят разных форм и категорий поступков, а именно, Личность. Личность проявляет себя вовне лишь поступками, в которых она живет и благодаря которым она саму себя переживает. Что касается других Личностей, то и они могут быть пережиты только посредством со-выполнения, предшествующего выполнения либо повторного выполнения поступков другой Личности; но в любом из этих случаев Личность остается необъективиро-ванной12. Во избежание неправильного понимания, говорит Шелер, необходимо провести различие между поступками, принадлежащими Личности, и простыми «функциями», принадлежащими Я, такими, как видение, слышание, восприятие вкуса, осязание, всевозможные виды внимания и т.д. Эти функции предполагают наличие тела; они связаны со средой; они имеют происхождение в человеческом Я; они психические по своей природе. Поступки не являются в этом смысле психическими; они не обязательно предполагают тело, ибо психофизически индифферентны13; и их коррелят – не среда, а мир. Разумеется, этот мир – мир индивидуальный, соотнесенный с индивидуальной Личностью. Однако Личность никогда не является частью этого мира, и слово «соотнесенный» не означает ничего, кроме того, что индивидуальная Личность переживает себя внутри своего индивидуального мира14.
Термин «Я», в свою очередь, всегда предполагает, согласно Шелеру, соотнесение с его двойной антитезой: с одной стороны, с внешним миром; с другой стороны, с «Ты». Слово «Личность» свободно от таких коннотаций. Бог может быть Лич-
204
205
ностью, но не может быть Я, так как у него нет ни «Ты», ни внешнего мира. Некая Личность действует: например, идет пешком. Я не может этого делать. Язык терпит употребление такого выражения, как «я действую, я иду пешком». Но это «Я» («I») не является именем для «Меня самого» («Self») как переживания моей психической жизни; скорее, это «окказиональное» выражение, смысл которого меняется в зависимости от конкретного человека, который реально его использует; оно обозначает всего лишь языковую форму обращения от «первого лица», как называют это грамматики. Если я скажу: «Я воспринимаю самого себя», – то «я» здесь не означает психическое Я, а просто обозначает говорящего, тогда как «самого себя» не означает «мое Я», а оставляет открытым вопрос о том, воспринимаю ли «я» «меня» во внешнем или внутреннем восприятии. С другой стороны, если я скажу: «Я воспринимаю свое Я», – то первое «я» означает говорящего, а «свое Я» – психическое Я как объект внутреннего восприятия. Следовательно, Личность одинаково может как прогуливаться, так и воспринимать свое Я, если эта Личность занята психологическими наблюдениями. Но психическое Я (Self), которое Личность в данном случае воспринимает, способно «воспринимать» так же мало, как прогуливаться пешком или действовать. С другой стороны, Личность может воспринимать свое Я, свое тело, свой внешний мир, но невозможно саму Личность сделать объектом актов восприятия (как ее собственных, так и актов другой Личности)15. Личность не существует иначе, как в своих поступках. Любая попытка овеществить Личность или ее поступки – идет ли речь об овеществлении восприятия, мышления, воспоминания или ожидания – превращает ее существование в трансцендентальную идею16. Конечно, поступки могут быть «даны» либо в наивном их выполнении, либо в рефлексии. Но это означает лишь то, что рефлексивное знание сопровождает поступок, не превращая его при этом в объект. Схватить поступок как объект посредством другого рефлексивного акта, стало быть, невозможно17.
Изложение шелеровской теории Я было бы неполным без краткой остановки на специфических переживаниях, которые человек получает от своего тела. Хотя понятие «человеческое тело» уже указывает на некое человеческое существо, которому это тело принадлежит – как собственное тело или как тело другого человека, – это не означает, будто именно соотнесение человеческого тела с Я делает переживание тела возможным.
И, с другой стороны, говорит Шелер, было бы неверно полагать, будто человек, желая понять другое Я или другое тело, непременно должен обратиться к своим переживаниям собственного Я и к своему переживанию собственного тела18.
Недостаток места не позволяет нам обратиться к критике этой фундаментальной теории Шелера, хотя несогласованность некоторых воспроизведенных выше тезисов очевидна. Мы представили его идеи исключительно ради того, чтобы прояснить его более завершенную доктрину понимания альтер эго. Поскольку далее мы еще встретимся с некоторыми из основных постулатов Шелера, у нас впоследствии еще будет возможность с ними работать.