У некоторых довольно широкие и длинные бороды, у других бороды маленькие; различие же вызывается тем, что большая или меньшая часть волос из бороды выдергивается. 5 страница

Я не заметил разницы между ними и обитателями залива Сандвич-Саунд ни в их облике, ни в одежде и украшениях, ни в устройстве каноэ, если не считать того, что малые каноэ у здешних жителей были, пожалуй, меньше и рассчитаны только на одного человека. Мы получили у них немного одежды из шкуры морского бобра, куницы и зайца, несколько дротиков и немного лососины и палтуса, и за все это мы дали им старую одежду, бусы, куски железа и пр., причем трудно было установить, что они ценили больше всего. У них было железо и немного небесно-голубых бус, о которых мы уже упоминали; эти бусы ценились явно дороже, и я не без труда приобрел две или три низки, чтобы [326] посмотреть, сделаны ли они из стекла или из материала, который имеется у туземцев под рукой.

Проведя часа два между нашими кораблями, туземцы удалились на западный берег ²²².

В 9 часов мы стали на якорь на глубине 16 саженей примерно в 2 лигах от западного берега и установили, что отлив уже начался. Скорость его была не больше 3 узлов, и падение по перпендикуляру до того, как мы стали на якорь, составило 21 фут. Погода была туманной с моросящим дождем и просветами, и мы заметили на восточном берегу между горами открытое место, которое от нашей стоянки находилось по пеленгу О. Между этим разрывом и стоянкой была какая-то низкая земля, возможно остров. Низкую землю мы увидели также на N, и казалось, что она тянется от подошвы гор на одном берегу к подножию хребта на противоположном. При малой воде мы заметили большие мели, отходившие от низкой земли, и некоторые из них были на небольшом расстоянии от нас.

Мы теперь сомневались, является разрыв на восточном берегу продолжением пролива или только его ответвлением; нам не ясно было также, продолжается ли главный канал в северном направлении через низкую землю, хотя направление берегов и находящихся на них горных хребтов указывало на то, что канал продолжается и дальше к N.

Чтобы выяснить это и обследовать мели, я послал на двух шлюпках команду во главе со штурманом и, как только начался прилив, последовал за ним на кораблях, но тут же начался мертвый штиль, а приливное течение было сильным, я отдал якорь после того, как нас снесло на O миль на 10.

В предыдущую малую воду вода на поверхности и на глубине примерно фута была совершенно пресной, но глубже в значительной мере сохраняла соленость. Кроме того, у нас были другие, и при этом отчетливые, доказательства, что мы находились в большой реке. Я имею в виду низкие берега, очень мутную и илистую воду, большие деревья, грязь и мусор, которые плавали вверх и вниз но воле течений.

После полудня туземцы снова нанесли нам визит и некоторое время вели меновой торг с нашими людьми, ни разу не допустив бесчестного поступка.

Понедельник, 1 июня. В 2 часа утра штурман вернулся и доложил, что, по его наблюдениям, пролив или, скорее, река сужается до 1 лиги низкими землями, которые тянутся по обе его стороны, и далее идет в северном направлении. Он прошел этой “узкостью” лиги на три вверх и установил, что проход доступен для больших кораблей, так как глубины в нем от 20 до 17 саженей. Последний промер, сделанный на надлежащем [327] расстоянии от берегов и мелей, показал глубину 10 саженей — это было перед входом в узкую часть.

При отливе, когда течение шло вниз по проходу, вода была совершенно пресной, но при приливе она становилась солоноватой, а ко времени полной воды — очень соленой, причем даже в таком высоком месте пролива, где был штурман.

Штурман высаживался на острове, лежавшем между главным проходом и его восточным ответвлением, и нашел там кусты смородины с ягодами и некоторые другие плодовые деревья и кустарники, ему неизвестные. Почва казалась глиной, смешанной с песком. Примерно в 3 лигах выше и к N от того места, где он был, виднелся еще один разрыв в восточной горной цепи, и, по его предположению, река отходила через этот разрыв на NO, хотя вероятнее, что это было лишь одно из ответвлений, а главный канал продолжался к N, немного отклоняясь в ту или иную сторону, но нигде не прерывался, и между берегами не видно было высокой земли — везде земля была низкая, частично покрытая лесом и частично обнаженная ²²³.

Все надежды на проход пришлось оставить но, так как отлив уже кончался, а возвращаться вниз по заливу против приливного течения мы не могли, я решил использовать это последнее и поближе ознакомиться с восточным ответвлением — я хотел окончательно установить, является ли низкая земля у восточного берега островом, как это мы предполагали.

С этой целью мы подняли якорь с началом прилива и при слабом ветре от NO направились к восточному берегу, послав вперед на промеры шлюпки. Глубина была от 12 до 5 саженей, на дне — крупный гравий, вода же была исключительно мутной! В 8 часов подул свежий ветер от O, то есть в направлении противоположном нашему курсу, так что, утратив возможность дойти до восточного ответвления, мы были вынуждены лавировать до наступления полной воды. Уповая, однако, на шлюпки, я послал под командой лейтенанта Кинга две из них, чтобы обследовать приливные течения и провести другие наблюдения которые могли бы в достаточной мере разъяснить нам характер реки.

В 10 часов, установив, что начался отлив, я отдал якорь на глубине 10 саженей в месте, где дно было покрыто гравием Отливное течение было настолько сильным, что шлюпки не могли продвигаться, и я дал им сигнал возвратиться к кораблю прежде чем они прошли половину пути до входа в реку, на обследование которой они были посланы; эта река была названа Тернегейн. Вход в нее был от нас по пеленгу SO 80° на расстоянии 3 лиг.

Главное, что нам удалось узнать в результате этого обследования, — все низкие земли, которые мы прежде считали [328] островом или островами, оказались непрерывной полосой суши, продолжающейся от берегов большой реки до подошвы гор, к которым эта полоса примыкала, заканчиваясь у южного входа в реку Тернегейн.

На северном берегу этой реки полоса суши занимала все пространство от подошвы гор до берегов большой реки, которая перед устьем реки Тернегейн образовывала широкий залив, на южном берегу которого мы сейчас стояли на якоре. В этом заливе глубина была от 12 до 5 саженец между полуприливом и полной водой.

После того как мы вошли в этот залив, приливное течение с силой устремилось в реку Тернегейн, а отливное с еще большей силой шло из реки, и, когда мы стояли на якоре, падение воды по перпендикуляру достигало 20 футов. Эти данные убедили меня, что нельзя надеяться на отыскание прохода ни через реку Тернегейн, ни через главный канал. Так как при отливе вода хоть и была значительно более пресной, чем в океане, но все же оставалась весьма соленой; резонно было предположить, что обе ветви судоходны на большем расстоянии, чем те их части, которые удалось обследовать, и что благодаря этой реке и ее ответвлениям была открыта возможность для сообщения с очень обширными землями внутри страны.

Мы прошли в реку до широты 61°30' N и долготы 210°00' О, то есть поднялись на 70 лиг от ее устья, не видя никаких признаков, указывающих на близость ее истоков.

Река была совершенно свободна от льда, и снег сошел с низких земель, но горы все еще были покрыты им.

Если открытие этой реки принесет пользу в нынешние или последующие времена, вряд ли стоит сожалеть о времени, затраченном на ее обследование. Однако для нас, учитывая более значительную цель, стоявшую перед нами, такое обследование было существенной потерей времени ²²⁴. Часть благоприятного сезона миновала, а мы не знали, как далеко теперь нам надо будет проследовать на юг. Кроме того, мы теперь убедились, что континент простирается к западу дальше, чем это показано на новых картах, а в силу этого резонно было заключить, что возможность существования прохода в Баффинов и Гудзонов заливы стала менее вероятной и уж во всяком случае этот проход должен иметь большую протяженность, чем можно было предположить.

Однако, если бы эти места не были мной обследованы, можно было бы прийти к выводу и при этом утверждать, будто эта река сообщается с морем, находящимся на севере, или с этими заливами на востоке.

После полудня я снова послал м-ра Кинга с двумя вооруженными шлюпками с приказом высадиться на северном выступе [329] низкой земли — на SO берегу реки, водрузить там флаг и взять во владения его величества страну и реку и закопать в землю бутылку с двумя английскими монетами 1772 года и запиской, в которой были указаны названия кораблей, дата и т.д.

В то же время корабли вступили под паруса, чтобы направиться вниз по реке. Дул свежий ветер от О, но, как только мы тронулись, он стих, и, встретив у мыса Посешн приливное течение, мы вынуждены были отдать якорь на глубине 5 саженей. Мыс Посешн был по пеленгу S в 2 милях.

Когда м-р Кинг возвратился, он доложил мне, что, как только он приблизился к берегу, там показались туземцы; они раскинули руки, вероятно, чтобы выразить свои мирные намерения, оружия у них не было.

Когда м-р Кинг и сопровождающие его джентльмены высадились с мушкетами в руках, туземцы явно встревожились и знаками попросили сложить оружие, после чего дозволили джентльменам подойти к ним. Они оказались веселыми и общительными. С ними было несколько собак, и в запасе у них было немного живых лососей. М-р Лоу, хирург с “Дискавери”, который был в этой команде, бросил одну из купленных собак в шлюпку, тут же прострелив ей голову, и это произошло на глазах у туземцев, причем они были чрезвычайно удивлены выстрелом. Не чувствуя себя в безопасности в такой компании, они тут же удалились, причем было обнаружено, что свое оружие эти люди спрятали в кустах.

М-р Кинг сообщил мне также, что местность была болотистая почва скудная, светлая и темная. На ней произрастало немного деревьев и кустов: ель, береза, ива, шиповник и смородина, а также немного травы. Но наши люди не видели ни одного растения в цвету.

Вторник, 2 июня. При полной воде подняли якорь и со слабым ветром от S румбов направились к западному берегу, но с началом прилива вынуждены были стать на якорь. Вскоре группа туземцев нанесла нам визит; они принесли с собой немного шкур, лососей и палтус, выменивая все это на старое тряпье и все, что им давали наши люди.

В 10 час. 30 мин. подняли якорь (было начало отлива) и со слабым ветром от S пошли вниз по реке. По небрежности человека, стоявшего у лота, корабль наткнулся на мель, расположенную посреди реки, примерно двумя милями выше уже упомянутых высоких мысов, вдающихся в русло. Эти мысы были причиной большого волнения и зыби в реке. В малую воду здесь было не меньше 12 саженей под днищем корабля, но некоторые участки мели выступали на поверхность.

Как только “Резолюшн” сел на грунт, я дал сигнал на “Дискавери”, чтобы судно стало на якорь, и, как потом выяснилось оно находилось почти у самой мели, близ ее W стороны. [330]

Приливное течение подняло корабль, причем мы не получили никаких повреждений и не имели никаких хлопот. Подойдя затем к западному берегу, мы стали на якорь в ожидании отлива, так как и отливное течение, и ветер были противными.

Среда, 3 июня. С отливом подняли якорь и прошли к месту, лежащему двумя милями ниже западного мыса, где с началом прилива стали на якорь на глубине 19 саженей.

Много туземцев сопровождало нас все утро, и их общество оказалось весьма выгодным, так как они доставили большое количество превосходной лососины и меняли ее на любые безделушки.

После полудня, впервые за все время нашего пребывания на этой реке, небо очистилось от облаков настолько, что стали видны горы, и мы обнаружили среди них на западной стороне вулкан. Он находится в широте 60°[23]' N, и это первая высокая гора к N от Маунт-Огастин. Вулкан расположен на стороне горного хребта, обращенной к реке, и неподалеку от его гребня; он не очень велик, и под ним курится белый дым, но огня нет ²²⁵. Этот дым, как полагали некоторые, и был тем белым облаком, которое мы часто видели над берегом, причем порой оно растягивалось вдоль всего хребта и то поднималось, то опускалось, разрастаясь и сокращаясь. Однако этот дым был слишком мал, чтобы образовать одно из таких облаков, и он все время поднимался над одним и тем же местом в горах на протяжении 48 часов, пока небо было ясным.

Пятница, 5 июня. Ветер по-прежнему дул от S, и мы, пользуясь течением, шли вниз по реке; 5-го были на том месте, где потеряли верп-якорь. Новая попытка отыскать его оказалась безуспешной. Перед тем как мы оставили это место, к нам от восточного берега подошло шесть каноэ. Некоторые управлялись двумя, некоторые одним человеком. Они остановились на небольшом расстоянии от кораблей и глядели на них с немым изумлением, по крайней мере полчаса, и за это время не обменялись ни одним словом и ничего не сказали нам. В конце концов они набрались храбрости и подошли к борту, открыв торговлю с нашими людьми, и не оставляли нас до тех пор, пока не иссякло все или почти все, что они с собой привезли, а доставили они немного шкур и маленьких лососей.

Все люди, которых мы встретили на этой реке, принадлежат к той же нации, что и обитатели залива Сандвич-Саунд, но существенно отличаются от жителей Нутки или залива Кинг-Джордж как по внешнему облику, так и по языку. Язык этих туземцев более гортанный, но, как и другие [индейцы], они говорят медленно и раздельно, так что каждое слово кажется законченной фразой.

Я уже отмечал раньше, что у них есть железо, из которого сделаны [наконечники] копьев и ножи, а наконечники имеются [331] здесь также и медные. Их копья похожи на эспонтоны, а ножи (их держат в ножнах) довольно длинные. Ножи, а также немногочисленные стеклянные бусы — единственные вещи не их собственного изготовления, замеченные здесь. Возможно, они их получили от своих соседей, с которыми русские могут поддерживать торговые сношения, ибо я беру на себя смелость заявить, что русские никогда не были у этого народа и не вступали с ним в какие бы то ни было торговые связи. Если бы русские это делали, то вряд ли индейцы были бы одеты в столь ценные шкуры, какими являются шкуры морских бобров. Русские применили бы те или иные способы, чтобы забрать у них эти шкуры ²²⁶.

С обитателями этого обширного берега, несомненно, можно наладить очень выгодную торговлю мехами, но, пока не обнаружен Северный проход, страна эта будет слишком далекой для того, чтобы Великобритания могла извлечь из этой торговли какую-либо выгоду.

Должно отметить, что наиболее (если не единственно) ценными шкурами, которые я видел у индейцев, являются шкуры морских бобров, или, как некоторые их называют, морских котиков. Все прочие шкуры, которые я видел, были низких сортов, особенно лисьи и куньи. Следует также отметить, что из большинства приобретенных нами шкур (а их было не так много) были сшиты местные одежды; были очень хорошие шкуры, но попадались также старые и даже рваные, и все они оказались полными вшей.

И надо полагать, что поскольку шкуры используются туземцами только на одежду, то они не утруждают себя заботами об излишнем запасе этих шкур; речных же и морских животных они убивают, видимо, лишь ради пропитания.

По мере того как будет возрастать торговля с чужеземцами, станут увеличиваться и потребности индейцев, к которым будут завезены новые для них предметы роскоши. И для того чтобы приобретать эти товары, туземцы должны будут более усердно добывать шкуры, а я убежден, что этот род товара здесь не редок: судя по тем шкурам, которые мы видели у здешних обитателей, тут водятся все животные, встречающиеся в северных областях земного шара, на чьи шкуры имеется спрос, хотя последние не всегда бывают у туземцев в должном состоянии.

По тем отрывочным данным, которые были приведены выше, можно заключить, что приливы на реке значительны и во многом облегчают судоходство. Полная вода бывает на реке в дни полно- и новолуния между двумя и тремя часами, и подъем, и падение по перпендикуляру составляют 3 или 4 сажени.

Причина, по которой прилив здесь больше, чем в любом другом месте на этих берегах, легко объяснима, ибо устье реки выходит к морю под углом и приливное течение, поступающее из [332] океана, усиливается, попадая в узкое пространство между берегами, что вызывает и большой подъем воды. Эти соображения иллюстрируются прилагаемой картой.

Склонение равно 25°40' O.

Суббота, 6 июня. Как только вступило в силу благоприятное для нас отливное течение, мы подняли якорь и с тихими ветрами от румбов между WSW и SSW пошли в дрейф вниз по реке до начала прилива, когда вынуждены были стать на якорь. В конце концов в 1 час следующего дня подул свежий ветер от W, и мы вступили под паруса, и в 8 часов, миновав острова Баррен, я пошел бейдевинд к мысу Св. Гермогена, который в полдень был по пеленгу SSO в 8 лигах, и к проходу между островом [Мармот и южным берегом материка [Main South]. Я направился через этот проход, желая проследовать им, но вскоре ветер стих и подули противные тихие ветры от O румбов, так что я оставил мысль пройти этим проливом между островом и материком.

В это время мы увидели несколько дымков на берегу материка к N от прохода, явно устроенных в связи с нашим появлением. Здесь берег образовывал бухту, или, быть может, гавань. У ее NW оконечности лежал низкий скалистый остров, и несколько скалистых островов были рассеяны у берега между этим мысом и мысом Смоки-Пойнт ²²⁷.

В 8 часов п.п. остров Св. Гермогена протягивался с S 0,5 О к SSO 0,25 О, а скалы у его северного берега — по пеленгу SO на расстоянии 3 миль; в этом месте глубина была 40 саженей, дно — песок и раковины. Заведя удочки, мы выловили несколько палтусов. В полночь, пройдя скалы, лежащие на траверзе W оконечности острова, по пеленгу StW 0,25 W спустились по ветру к S.

Воскресенье, 7 июня. В полдень мыс Св. Гермогена был по пеленгу N в 4 лигах, а южная оконечность материковой земли против или к W от него была по пеленгу N 0,5 W на расстоянии 5 лиг. Этот выступ, расположенный в широте 58°15' N и в долготе 207°24' О, по троицыному дню был назван мысом Уитсанди [мыс Пиллар], а большой залив, лежащий к W, получил название Уитсанди-Бей [залив Мармот, образованный берегами четырех островов — Афогнака, Уэйл, Кадьяка и Сируса]. Земля на восточном берегу этого залива, южными и северными оконечностями которого являются мысы Уитсанди и Смоки-Пойнт, во всех отношениях похожа на остров Св. Гермогена и, видимо, лишена леса и частично свободна от снега, но, по нашим предположениям, покрыта мхом, придающим ей буроватый оттенок.

Есть основания полагать, что упомянутый залив на самом деле является проливом, отделяющим данную землю от материка ²²⁸, в таком случае эта земля представляет собой остров.

В 1 час 30 мин. п.п. ветер, который дул от NO, отошел к S. До 6 часов он был неустойчивым, а затем подул от S, то есть как [333] раз против нашего курса, и мы были вынуждены идти бейдевинд вдоль берега. Погода была мглистой, воздух — сухим и холодным.

Понедельник, 8 июня. Мы шли на O до полуночи, а затем повернули и направились к земле и 8-го в 7 час. 30 мин. утра были в 4 милях от нее и не более чем в полулиге от затопленных скал, которые находились по пеленгу WSW. Здесь мы повернули на глубине 35 саженей. Остров Св. Гермогена был по пеленгу NO 20°, а самая южная из видимых земель — по пеленгу S. Идя к этой земле, мы пересекли в открытой его части залив Уитсанди и заметили, что во внутренней своей части он со всехсторон окружен землей, так что либо все берега между собой соединялись, либо мысы следовали за мысами. Я скорее склонен принять первое предположение, допуская, что земля к O от залива — это часть материка.

У западного берега залива есть небольшие острова; берег к S от него скорее низкий, со скалистыми мысами, вдающимися в море; между мысами имеются маленькие заливы и бухты. Леса на берегах нет, снега мало, но горы, лежащие на некотором расстоянии от берега, сплошь покрыты снегом. Держали в море до полудня, затем повернули оверштаг и пошли к земле. В это время были в широте 57°52,5' N. Мыс Св. Гермогена был по пеленгу NW 30° в 8 лигах, и самая южная видимая земля, та же, что и накануне, была по пеленгу SW в 10 лигах. Там берег образовывал мыс, названный мысом [пропуск]... [мыс Ревилл]. Он лежит в широте 57°33' N и в долготе 207°15' О на расстоянии 15 лиг от мыса Св. Гермогена на SW 17° от него.

Вторник, 9 июня — пятница, 12 июня. Все три последующих дня держалась туманная погода с моросящим дождем, и мы редко видели берег. Ветер дул от SOtS и SSO и был слабым, воздух — сырым и холодным. При такой погоде и таком ветре шли, лавируя вдоль берега, делая галсы через каждые 6 или 8 часов. Глубины были от 30 до 35 саженей, дно — черный грубый песок.

11-го в 10 часов п.п. ветер отошел к SW, туман рассеялся, и мы увидели землю по пеленгу W в 12 лигах. Мы взяли курс на SO и шли так до 4 часов утра следующего дня, когда повернули и направились к земле, которая протягивалась с WtN к NNW. В полдень мы были от нее примерно в 3 милях; глубина была 41 сажень, на дне — песок и раковины. Высокий мыс, названный мысом Сент-Барнабас [Барнабас], лежащий в широте 57°13' N был по пеленгу NNO 0,5 O в 10 милях, берег протягивается от NO 42° на WSW. NO оконечность терялась в дымке, но SW мыс с вершиной, на которой различались два холма, был виден; он получил название Тухедед-Пойнт [современный остров Двухголовый]. Берег в этой части образовывал несколько маленьких [334] бухт, и во внутренних их частях земля была низкой с песчаными пляжами, но у мысов она была высокой и скалистой.

От ветров с моря эти бухты не были укрыты, за исключением одной, лежащей примерно в 4 милях к N от мыса Тухедед-Пойнт, и эта бухта, видимо, протягивалась к N позади низкого мыса, который защищал ее от ветров, дующих с моря ²²⁹.

В этой части берега высокие горы чередуются с глубокими долинами, и некоторые из них довольно обширные. Кое-где за береговыми горами были видны высокие вершины. Снега на горах было мало, но все они казались совершенно голыми: ни деревьев, ни кустов на них не было видно, и по большей части они, судя по буроватому тону, были покрыты мхом.

Я продолжал лавировать, следуя к SWtW в том направлении, в котором протягивался берег, при слабом ветре от W, делая галсы через каждые 6 или 8 часов в той мере, насколько этому благоприятствовал ветер.

В 6 часов п.п. мы находились на полдороге между мысом Сент-Барнабас и мысом Тухедед-Пойнт; глубина была 62 сажени. В этом месте за мысом Тухедед-Пойнт был виден низкий мыс по пеленгу SW 69°, а за ним — еще одна земля, по-видимому остров, и он был по пеленгу SW 59°.

Суббота, 13 июня. 13-го в полдень в широте 59°49' N мыс Сент-Барнабас был по пеленгу NO 52°, Тухедед-Пойнт — по пеленгу NW 14° в 7 или 8 милях, а берег материка протягивался до SW 72,5°. Земля, замеченная вчера и принятая за остров, оказалась двумя островами, которые протягивались от S 58° до W 62°. Тухедед-Пойнт со всех мест выглядел как остров или полуостров, и по обе стороны его были бухты. В северном углу NO бухты имеется гавань или бухта, которую легко опознать по маленькому острову, лежащему перед ней.

Все еще дули слабые ветры от W румбов, погода была довольно пасмурной и облачной, воздух — резким и сухим.

Воскресенье, 14 июня. Следующим утром мы подошли к самой южной земле, которая оказалась островом; мы назвали его островом Тринити. Он имеет наибольшую протяженность — 6 лиг в широтном направлении, на обеих его оконечностях голые возвышенности, а в средней части местность низкая, так что на расстоянии кажется, что это не единая земля, а два острова. Он расположен в широте 56°36' N и в долготе 205° O на расстоянии 2 или 3 лиг от материка; между материком и этим островом рассеяно много мелких островов и скал, но, видимо, проход здесь есть и есть безопасные гавани.

Сперва мы склонны были считать, что это остров Туманный Беринга; но вряд ли это так, поскольку остров Туманный помещен [Берингом] примерно в 30 лигах от берега [материка], так что, вероятно, замеченный нами остров он вообще не видел ²³⁰. [335]

В 8 часов д.п. пошел к земле — к лежащим в одной лиге от нас маленьким островам у острова Тринити. Тухедед-Пойнт был по пеленгу NO 28°; самая западная часть материка, которая была в пределах видимости (низкий мыс, названный мысом Тринити и расположенный против острова), находилась по пеленгу WNW ²³¹, а сам остров Тринити — по пеленгам StW — SW 83°. В этом месте повернули оверштаг при глубине 54 сажени, дно было песчаным (черный песок). Держали к острову, с тем чтобы пройти между ним и материком. Земля к W от Тухедед-Пойнт была не такой гористой, как к NO от него, и на ней было меньше снега; правда, и здесь имелись значительные возвышенности, но они разделялись широкими промежутками низких земель, так что местность казалась не очень высокой и гористой, но очень голой и совершенно лишенной леса.

Когда мы направились к острову, мы встретили двух человек в маленьком каноэ, которые гребли к материку. Они к нам не подошли и, казалось, стремились от нас скрыться.

Ветер начал отклоняться к S, и мы имели основание полагать, что он отойдет к SO, а так как если не всегда, то часто SO ветры сопровождаются густым туманом, я не решился перед наступлением ночи и туманной погоды следовать проходом между островом и материком (туман мог бы заставить меня стать на якорь, и в этом случае были бы утрачены выгоды попутного ветра).

Учитывая все это, я отвернул в море и прошел мимо двух или трех скалистых островков, лежащих у О оконечности острова Тринити. В 4 часа п.п. ветер отошел так значительно к S, что мы получили возможность обойти остров на ветре и, повернув оверштаг, взяли курс на W.

В 8 часов остров был по пеленгам NW 30° — NO 27° в 6 или 7 лигах. От этого места я пошел на W, отклоняясь к S со свежим ветром от SSO, который незадолго до полуночи отошел к SO, как обычно сопровождаясь туманом и моросящим дождем.

Понедельник. 15 июня. 15-го в 2 час. 30 мин. д.п. увидели низкую землю, предположительно остров, и она была по пеленгу NtO на расстоянии 2 или 3 лиг. На том курсе, которого мы держались, я надеялся утром выйти к материку, и несомненно, это удалось бы, и мы увидели бы материк, но ни на мгновение не прояснялось, и стоял такой густой туман, что видимость не превышала 2 или 3 лиг.

В 8 часов, в надежде, что прояснится, мы взяли курс на WNW и в 10 часов — на NW. Однако в полдень, не видя земли, при усиливающемся крепком ветре и густом тумане с дождем я направился на WNW, поставив все паруса, какие мы могли поставить, и держа курс к ветру, хотя я отлично понимал, сколь [336] опасно идти фордевинд при очень крепком ветре и в густом тумане. Тем не менее необходимо было пойти на известный риск, пока ветер нам благоприятствовал, так как при ясной погоде обычно дули ветры от W.

Между 2 и 3 часами п.п. в тумане показалась земля по пеленгу NW не более чем в 3 или 4 милях, к которой мы немедленно повернули на S, идя бейдевинд.

Вскоре порвало два подвязанных нижних паруса, так что пришлось заменить их новыми; повреждены были и другие паруса. В 9 часов крепкий ветер стих, прояснилось, и мы увидели берег, который протягивался с WtS к NNW на 4 или 5 лиг.

При промерах глубина оказалась 100 саженей, дно илистое. Вскоре опять стало туманно, и до следующего утра мы больше не видели земли.

Вторник, 16 июня. Всю ночь ветер был очень тихим, но к берегу шла огромная зыбь, и в 4 часа д.п. мы были от него в 2 или 3 лигах, глубина в этом месте — 45 саженей. Туман к этому времени рассеялся, и мы обнаружили, что со всех сторон нас окружает земля. Материк, или то, что за него принималось, протягивался с WSW к NOtN, и какая-то высокая земля была по пеленгу SO 0,5 S в 8 или 9 лигах. NO оконечность материка была той землей, которую мы видели сквозь туман, и поэтому мы назвали ее мысом Фогги (широта 56°31' N).

В это время подул ветер от NW, и мы легли на S к земле, замеченной раньше [на SO 0,5 S] и лежащей в широте 56°10' N и в долготе 202°45' О; мы убедились, что это остров, в окружности которого примерно 9 лиг. Он получил на карте название острова Фогги [Туманного] по тому названию, которое было дано Берингом ²³².

В это же время три или четыре острова, мимо которых мы прежде прошли, лежащие перед заливом, врезанным в берег материка, были по пеленгу NtW, мыс с тремя или четырьмя остроконечными скалами на нем — по пеленгу NWtW, а скопление мелких островков и скал, расположенное примерно в 9 лигах от берега, — по пеленгу SSO.

В полдень, когда наша широта была 56°09' N и долгота 201°45' О, эти скалы были по пеленгу SO 58° в 10 милях. Мыс с остроконечными вершинами был по пеленгу NNW в 7 лигах, ближайшая часть материка — по пеленгу NWtW в 6 лигах, а самая выдающаяся в море земля на W, которая, судя по ее виду, была островом, находилась по пеленгу W чуть к S от этого румба.

После полудня дул малый ветер или же ветра не было совсем, так что мы почти не продвинулись. В 8 часов берег протягивался с SW к NNO, иего ближайшая часть была на расстоянии примерно 8 лиг. [337]

Среда, 17 июня. 17-го ветер дул от румбов между W и NW и был слабым, а порой наступал штиль, погода была ясная, и воздух — резким и сухим. В полдень материк протягивался с SW к NtO, и его ближайшая часть была на расстоянии 7 лиг, а большая группа островов, лежащих примерно на таком же расстоянии от материка, была по пеленгам SW 26° — SW 52° ²³³.