Цели уголовного наказания

 

В теории систем цель определяется как требуемое состояние системы в будущем, или как "представляемое и желаемое будущее событие или состояние, осуществление которых является промежуточным причинным членом на пути к цели, которая есть антиципированное представление результата вашего действия".[47] Из этих определений цели вытекает, что цель - 1) это будущее состояние какой-либо системы; 2) это состояние есть продукт, результат усилий субъекта; 3) любая цель есть некоторый промежуточный результат на пути к более отдаленным и общим результатам; 4) это состояние есть желаемое состояние для действующего субъекта.

В этом смысле цели наказания нужно понимать как результаты применения наказания, однако не все результаты, а только желательные для того, кто это наказание применяет. По этому поводу отечественный уголовный закон всегда специально подчеркивал, что "наказание не имеет целью причинение физических страданий или унижения человеческого достоинства" (статья 20 УК РСФСР, часть 2 статьи 7 УК РФ). Безусловно, уголовное наказание может причинять физические и нравственные страдания, а также унижать человеческое достоинство, однако это не тот результат, к которому стремится законодатель и правоприменитель, то есть это не есть цель уголовного наказания, хотя это есть неизбежное последствие применения наказания.

Кроме того, нужно помнить, что цели наказания могут являться промежуточными целями (подцелями) по отношению к каким-либо общим и отдаленным целям. Соответственно, они не могут находиться в несоответствии или тем более в противоречии с этими отдаленными целями.

Цель и средства (усилия субъекта) находятся в диалектической взаимосвязи. В определении цели как результата усилий субъекта выражается причинная связь между средством (в нашем случае - уголовным наказанием) и целью (теми изменениями, которые происходят в личности и в обществе под воздействием уголовного наказания). Это означает, что цель определяет выбор средств, однако на выбор средств влияет не только непосредственная цель, но и все остальные цели, в том числе и более общие и отдаленные цели. Например, членовредительские наказания могли бы запугать многих преступников и удержать их от совершения преступлений, однако такие наказания в современных условиях не будут справедливыми, не смогут исправить преступника и поэтому их нельзя применять.

С другой стороны, и само средство своими свойствами влияет на содержание цели, поскольку реализованная цель является причинно-следственным результатом примененного средства. Цель человеческой деятельности определяется путем соотнесения со средством реализации. Без этого соотнесения со средством цель не является целью деятельности и представляет собой не более, чем абстрактное стремление, неопределенный идеал, к которому можно стремиться, которого можно желать, но не реализовать.[48] Цели наказания, таким образом, являются производными от средства их реализации – уголовного наказания и определяются свойствами уголовного наказания.

В повседневной действительности же часто люди представляют себе все как раз наоборот. Дело выглядит так, что цели человека как будто полностью господствуют над средствами реализации этих целей и что, стало быть, человек господствует над вещами. В действительности же сами эти вещи в неизмеримо большей степени господствуют над человеком, господствуя над его целями. И их бессловесное господство бывает тем более могущественным, чем меньше о нем знают.[49]

Поэтому бессмысленно ставить перед уголовным наказание такие цели, которые оно по своей природе не может обеспечить. Так, законодатель совершенно справедливо отказался от цели перевоспитания осужденных преступников, поскольку для такой "тонкой работы" уголовное наказание не годится. В этом смысле невозможно достаточно глубоко и полно охарактеризовать содержание целей наказания без анализа того, каким образом наказание воздействует на осужденного, на других граждан и на все общество.

Детерминированность цели спецификой средства не исключает огромного влияния субъективных представлений о содержании целей уголовного наказания на характер применяемой уголовной репрессии. Фактически представления о целях наказания в зависимости от их конкретного содержания предопределяют весь облик уголовного права и характер уголово-правовой политики. Поэтому учение о целях наказания остается одним из наиболее дискуссионных вопросов в современной теории уголовного права.

Все богатство разнообразных теорий, объясняющих цели и смысл применения наказаний, можно свести к двум основным направлениям. Первое направление определяется как абсолютные теории наказания или классическая школа уголовного права. Родоначальниками этого направления являются немецкие ученые И. Кант и Ф. Гегель, считавшие целью уголовного наказания возмездие за совершенное преступление. По Канту наказание должно быть применено к преступнику не для достижения конкретных результатов, но в силу "категорического императива", следования моральному долгу. Поэтому приговоренный к смертной казни на корабле должен быть повешен даже тогда, когда корабль тонет. Исторически этому направлению предшествовали и близко примыкают по содержанию божественные объяснения необходимости уголовного наказания.

Второе направление включает в себя самые разнообразные теории, которые можно назвать теориями полезности. В их число входят теории общего или специального предупреждения, теории устрашения, психического принуждения, а также смешанные теории. Первые попытки обоснования наказания с позиций полезности были предприняты в работах И. Бентама и А. Фейербаха. К этому направлению тесно примыкает целый веер теорий социальной защиты, которые, исходя из соображений полезности, фактически заменяли уголовное наказание мерами защиты в различных вариантах их понимания (Ч. Ломброзо, Ф. Лист, Ф. Грамматика и другие).

Смешанные теории уголовного наказания представляют собой различные сочетания теорий возмездия и теорий полезности. В России впервые эклектическое объяснение природы уголовного наказания появилось в работах И.Я. Фойницкого, Сергиевского и других русских ученых. В современной науке уголовного права в чистом виде уже не существует ни теорий возмездия, ни теорий полезности. Однако не прекратились споры о природе уголовного наказания и его целях. Суть проблемы, лежащей в основании таких споров очень хорошо изложил знаменитый русский ученый юрист Н.С. Таганцев: "Применение наказания всегда представляло деятельность по поводу совершившегося и в виду будущего, оно всегда было двуликим Янусом. Поскольку наказание относится к прошлому, оно представляется отплатой, мщением, актом более рефлективным, чем целесообразным, государство принуждается к нему самими свойствами человеческой личности или непременными законами общежития, оно составляет более или менее неуклонную обязанность государства; поскольку наказание относится к будущему, оно является средством для достижения известных целей, оно рассматривается как реализация права государства, которым последнее должно пользоваться по разумным основаниям"[50]. Таким образом, основание наказания лежит в прошлом, но практический смысл наказания лежит в будущем.

Вопрос о целях уголовного наказания включает, по крайней мере, две важнейшие проблемы: проблему содержания целей наказания, то есть какие цели стоят перед уголовным наказанием и что они собой представляют, а также проблему соотношения целей уголовного наказания между собой применительно к понятию уголовного наказания в целом и отдельным видам уголовных наказаний в частности.

Уголовный Кодекс РФ в части 2 статьи 43 устанавливает, что наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.

В специальной литературе 60-х - 80-х годов двадцатого столетия активно обсуждалась проблема отнесения к целям наказания кары. Сторонники кары как цели наказания (Н.А. Беляев, И.И. Карпец, М.Д. Лысов и другие)[51] считали, что наказание применяется не только для предупреждения преступлений, но и для того, чтобы покарать преступника, поскольку оно является воздаянием за содеянное.

Противники кары как цели наказания (М.Д. Шаргородский, А.Л. Ременсон, А.А. Пионтковский, И.С. Ной и другие)[52] возражали против такого подхода и утверждали, что кара является сущностью уголовного наказания и, следовательно, никогда не может быть целью наказания, ибо в противном случае для достижения такой цели можно было бы увеличивать суровость наказаний до бесконечности. Косвенное доказательство в поддержку сторонников цели кары давала своим определением целей наказания статья 20 УК РСФСР 1960 года. УК РФ 1996 года изменил прежнюю формулировку целей уголовного наказания, однако вряд ли он заставил сторонников цели кары изменить свою позицию. В настоящей работе мы уже приводили аргументы в обоснование невозможности признания кары целью уголовного наказания в обществе, которое высшей ценностью считает основные права и свободы отдельной личности, образующие фундамент благополучия современного социума и государства.

Итак, рассмотрим цели уголовного наказания, сформулированные в статье 43 УК РФ, но сделаем это в порядке, обратном тому, как эти цели перечислены в уголовном законе. Причиной тому является то обстоятельство, что по нашему глубокому убеждению, законодатель перечислил цели уголовного наказания в порядке от наиболее сложных по механизмам их реализации, к более простым. Мы же для знакомства с содержанием целей уголовного наказания в дидактических целях пойдем естественным путем – от простого к сложному.

Цель предупреждения новых преступлений можно назвать одной из самых ранних целей уголовного наказания в утилитарных теориях уголовного наказания и уж точно самой первой целью наказаний в истории общества. Однако, несмотря на приличный возраст и достаточно хорошую разработанность содержания этой цели в теории, далеко не все моменты, связанные с пониманием цели предупреждения преступлений, одинаково трактуются учеными и практиками.

Предупреждение преступлений делится на общее и специальное предупреждение (превенцию). Правда, УК РФ не выделяет эти цели как самостоятельные, однако это не означает, что они не существуют как объективно неизбежный и желаемый результат применения уголовного наказания, а формулировка действующего уголовного закона вполне допускает такое его толкование. Деление целей предупреждения преступлений на специальную и общую связано также с тем, что во-первых, они отражают различие в адресованности уголовного наказания – специальное предупреждение преступления осуществляется в отношении осужденных, общее предупреждение – в отношении остальных граждан (но далеко не всех). Во-вторых, осуществление этих целей обеспечивается хотя и сходными, но в то же время достаточно отличающимися друг от друга механизмами действия уголовного наказания.

Специальное предупреждение преступлений выражается, во-первых, в лишении или ограничении осужденного путем применения к нему уголовного наказания возможности совершить новое преступление, а во-вторых, в удержании осужденного от совершения нового преступления под страхом применения нового уголовного наказания[53].

Лишение или ограничение осужденного возможности совершить новое преступление, как правило, не может абсолютно исключить такую возможность, правильнее было бы говорить об ограничении фактической возможности осужденного совершить то или иное преступление. В то же время, в отношении некоторых видов преступлений, наказание может вообще исключить такую возможность (например, воинские, должностные, экономические и многие другие преступления). Этот вид воздействия уголовного наказания на осужденного по общему правилу ограничен сроком отбывания наказания и возможен только для срочных наказаний.

Удержание осужденного от совершения нового преступления под страхом применения уголовного наказания по своей природе существенно отличается от лишения или ограничения осужденного возможности совершить преступление. Если для лишения возможности совершать новые преступления характерно создание внешних по отношению к осужденному условий, которые затрудняют или не позволяют ему совершать преступления, то для предупреждения преступлений путем устрашения свойственно создание особого состояния психики осужденного, которое удерживает его от преступления. Это особое состояние называется просто - страх перед наказанием.

Возникает вопрос, как долго должно сохраняться это психическое состояние лица, подвергнутого воздействию уголовного наказания, чтобы можно было сказать, что цель специального предупреждения реализована? При ограничении возможности совершения нового преступления специальная превенция будет считаться реализованной, если преступник не совершил нового преступления до окончания срока наказания. Для устрашающего действия уголовного наказания на преступника срок его реализации будет другим. Так, большинство авторов считают, что цель специального предупреждения будет достигнута, если преступник не совершит преступления до момента окончания судимости. Показателем же достижения цели специального предупреждения преступлений может служить уровень рецидива[54].

Различное понимание момента реализации цели специального предупреждения может быть объяснено тем, что в теории систем различают два вида целей: цель-функция и цель-состояние.[55] Когда мы говорим о предупреждении преступлений со стороны осужденного путем ограничения возможностей совершить новое преступление – речь идет о цели-функции. Здесь целью наказания выступает сам процесс предупреждения преступления, то есть функция наказания, и в этом случае она сливается с результатом – не совершением новых преступлений в силу недостаточных для этого условий. В таком понимании специальную превенцию можно считать достигнутой, если преступник не совершил нового преступления до истечения срока исполнения наказания.

Создание в сознании лица с помощью уголовного наказания устойчивого контрмотива совершению преступления в виде страха перед уголовным наказанием можно рассматривать как особое состояние психики наказанного и, следовательно, возможно определить его как цель-состояние. В этих случаях целью является не само действие наказания, а его результат – особое психическое состояние личности, которое обеспечивает не совершение ею новых преступлений.

Такое состояние личности может существовать не только в течение срока, пока осужденный подвергается воздействию уголовного наказания, но более или менее продолжительное время после окончания исполнения наказания, то есть до окончания срока судимости, когда заканчиваются все правовые последствия применения уголовного наказания или даже более длительное время.

Между целью специального предупреждения преступлений и исправлением осужденного некоторые авторы усматривают определенное сходство или даже тождество[56]. С точки зрения этих ученых важно, чтобы преступник не совершал новых преступлений, а почему он не будет их совершать, это уже не имеет значения. Думается, что это несколько упрощенный подход к уголовному наказанию вообще и к проблеме его целей в частности. Упрощение же в таких сложных процессах часто приводит на практике к совершенно неожиданным негативным результатам, а в худшем случае обосновывает произвол при применении наказания и, как следствие, необоснованное ущемление прав личности.

Отождествлять цель исправления и специального предупреждения нельзя, ибо их достижение обеспечивается различными механизмами воздействия уголовного наказания на осужденного. Профессионал, применяющий уголовное наказание на стадии его назначения, его исполнения или освобождения от наказания, эти механизмы должен представлять и уметь ими пользоваться. В противном случае нам никогда не уйти от исполнения наказания по образцу сталинских лагерей.

Цель общего предупреждения преступлений заключается в удержании не осужденных граждан, от совершения ими преступлений. Также как и специальное предупреждение, общее предупреждение преступлений обеспечивается устрашающим воздействием уголовного наказания. Но если цель специальной превенции заключается в удержании от преступлений под страхом наказания тех, кто испытывает или испытал воздействие уголовного наказания, то общая превенция заключается в воздействии угрозы наказания на неопределенный круг граждан, которые еще не были подвергнуты воздействию реального уголовного наказания. Согласитесь, есть существенное отличие в восприятии уголовного наказания тем, кто его уже испытал или испытывает, и тем, кто знает о существовании уголовного наказания, но сам его еще "не отведал".

Существует два понимания цели общего предупреждения преступлений в зависимости от круга лиц, на который распространяется устрашающее воздействие уголовного наказания - широкое и узкое.

Широкое понимание общего предупреждения включает в себя воздействие уголовного наказания на всех граждан государства[57], а узкое подразумевает общепревентивное действие наказания только в отношении лиц с антиобщественной установкой, готовых в принципе к осуществлению общественно опасных форм поведения в случае возникновения подходящей для этого ситуации. При этом А.И. Марцев, например, считает, что "о б ъ е к т и в н о общее предупреждение оказывает воздействие на всех граждан, подлежащих уголовной ответственности по советским законам, а с у б ъ е к т и в н о - на лиц с антиобщественной направленностью".[58]

Действительно, нужно признать, что угроза уголовного наказания существует объективно, то есть независимо от того, как она воспринимается различными слоями населения. Нельзя не согласиться и с тем, что сам факт существования уголовных наказаний оказывает психическое воздействие на всех граждан, достигших возраста уголовной ответственности. Однако законопослушные граждане, получая из различных источников информацию о применяемых уголовных наказаниях, не воспринимают эту информацию как угрозу для себя. Скорее они испытывают чувство удовлетворения оттого, что очередной преступник получил «по заслугам», а значит, государство стоит на страже их интересов и защищает их от преступных посягательств. Очень многие законопослушные граждане не совершают преступлений не потому, что они боятся уголовного наказания, а по другим причинам. Существование тюрем, исправительных колоний и других органов государства, применяющих и исполняющих уголовное наказание, у них не ассоциируется с угрозой лишений и ограничений лично для них.

Характеризуя действие уголовного наказания на законопослушных граждан, правильнее было бы говорить о нормостабилизирующем, или, если хотите, успокаивающем воздействии уголовного наказания на общество и его граждан. Это воздействие выражается не в устрашении, а в разрешении возникшего социального конфликта, в снятии психологического напряжения, в воспрепятствовании попыткам самосуда и нейтрализации чувства беззащитности и тревоги, связанным с фактом совершенного преступления. Факт применения наказаний к тем, кто совершил преступления для этой части граждан служит подтверждением того, что их права и интересы защищены, что главные духовные ценности общества и гражданина – свобода, справедливость, равенство, гуманизм остаются неизменными основаниями гражданской жизни. 

Необходимость в предупреждении преступления возникает тогда, когда появляется опасность его совершения каким-либо лицом. А если такой опасности нет, то нет и необходимости в предупреждении преступления. В психике лица наказание как контрмотив преступлению может восприниматься лишь в случае возникновения достаточно реального намерения совершить преступление (для умышленных преступлений) или тогда, когда лицо оказывается в ситуации, требующей от него особой осмотрительности, чтобы не допустить вредных последствий (для неосторожных преступлений). Вне этих ситуаций информация об уголовном наказании воспринимается лицом лишь как сигнал, подтверждающий или в чем-то изменяющий его представления о допустимых формах поведения в обществе, о справедливом и несправедливом, но не как контрмотив его собственным устремлениям. Косвенно это подтверждается данными исследования мотивов законопослушного поведения граждан, проведенного сотрудниками Института государства и права и ВНИИСЗ в 1974 году.