План практического занятия. Раздел IV. Древнегреческая лирика VII - VI вв

12 13 14 15 16 17 18

РАЗДЕЛ IV. Древнегреческая лирика VII - VI вв. до н. э.

Задание III

Гесиод «Работы и дни»

Отметьте в указанном отрывке поэмы «Работы и дни» характерные приемы художественного языка Гесиода:

Точно отмерив, бери у соседа взаймы: отдавая

350 Меряй такою же мерой, а можешь, - так даже и больше,

Чтобы наверно и впредь получить, коль нужда

приключится...

354 Только дающим давай; ничего не давай не дающим.

Всякий дающему даст, не дающему всякий откажет...

357 Тот, кто охотно дает, если даже дает он и много,-

Чувствует радость, давая, и сердцем своим веселится.

Если же кто своевольно берет, повинуясь бесстыдству,-

Пусть и немного он взял,- но печалит нам милое сердце.

Если и малое даже прикладывать к малому будешь

Скоро большим оно станет; прикладывай только почаще.

Жгучего голода тот избежит, кто копить приучился...

371 С братом и с тем, как бы в шутку, дела при свидетелях

делай.

Как подозрительность так и доверчивость гибель приносит.

Женщин беги вертихвосток, манящих речей их не слушай.

Ум тебе женщина вскружит и живо амбары очистит.

Верит поистине вору ночному, кто женщине верит!...

пер. В. Вересаева

Задание IV

Гесиод «Теогония»

Прочитайте отрывок из поэмы «Теогония», ответьте на вопросы: а) как в нем воплощается образ самого поэта, сравните его с образом Гомера в «Илиаде» и «Одиссее»; б) какую творческую задачу ставит перед собой Гесиод?

С Муз, геликонских богинь, мы песню свою начинаем.

На Геликоне они обитают высоком, священном.

Нежной ногою ступая. Обходят они в хороводе

Жертвенник Зевса-царя и фиалково-темный источник...

Песням прекрасным своим обучили они Гесиода

В те времена, как овец под священным он пас Геликоном.

Прежде всего обратились ко мне со словами такими

Дщери великого Зевса-царя, олимпийские Музы:

«Эй, пастухи полевые, - несчастные, брюхо сплошное!

Много умеем мы лжи рассказать за чистейшую правду.

Если, однако, хотим, то и правду рассказывать можем!»

Так мне сказали в рассказах искусные дочери Зевса.

Вырезав посох чудесный из пышнозеленого лавра,

Мне его дали, и дар мне божественных песен вдохнули,

Чтоб воспевал я в тех песнях, что было и что еще будет.

Племя блаженных богов величать мне они приказали,

Прежде ж и после всего - их самих воспевать непрестанно...

пер. В. Вересаева

Начавшиеся социальные изменения во времена Гесиода привели греческое общество к совершенно иному миру в VII - VI вв. Произошло необратимое разделение социума на аристократию и демос. Исторический процесс сопровождался ожесточенной борьбой противоборствующих сторон. Возникают рабовладельческие города-государства. С возникновением государств-полисов, началом иных, не общеродовых отношений разительно меняется мироощущение древних греков. Растет самосознание отдельной личности, человек все больше заявляет право на самостоятельность мышления вне зависимости от родовых направлений. Он чувствует себя не частью общего родового коллектива, а индивидуумом со своей отдельной судьбой, мыслями и, главное, чувствами. В художественном творчестве приматом становится не эпическое, а лирическое звучание.

Лирика древней Греции унаследовала многие черты фольклорного творчества, в первую очередь связанного с музыкой. На связь указывает термин «лирика» (произведение исполнялось под сопровождение лиры). Под аккомпанемент лиры звучали обрядовые, свадебно-любовные песни, песни-гимны богам. Основными жанрами лирического направления являлись элегия, ямб, мелика (была мелика монодийная - сольная и хоровая), также были распространены эпиграмма и эпитафия.

Элегии сохранили черты обрядовой заплачки - произведения грустного, печального характера, созданные элегическим дистихом, построенном на чередовании гекзаметра с пентаметром. Если даже звучали жизнеутверждающие мотивы, то основа все-таки была минорная, как у Мимнерма, к примеру. Также существовали элегии на случай свадьбы, пира, иные содержали определенный призыв к каким-либо действиям (эпические элегии-призывы Каллина, Тиртея), политический протест (элегии Солона). Каллин и Тиртей, поэты VII в. до н. э., первый жил в Малой Азии, второй в Спарте. Если о Каллине почти ничего неизвестно, кроме того, что он писал элегии, то о Тиртее сохранились легенды. В одной из них говорится, что хромой школьный учитель своими боевыми песнями подвиг к победе физически совершенных спартанцев. Элегии обоих поэтов очень сходны по содержанию. С эпическим размахом они обращены к согражданам с призывом встать на защиту родной земли перед вторжением вражеских войск. С элементами стилистической монументальности их элегии пробуждают мужество и отвагу людей. Если Каллин в призывах просто упоминает родных воина - жену, детей, соседей, то Тиртей прямо обращается к героической мифологии, называя храбрых сограждан потомками «необорного Геракла». Совершенно иная элегическая настроенность в поэзии Солона - в ней находит отражение социально-политическая борьба в обществе. Солон жил в VII - VI вв. до н. э., известность приобрел своими политическими воззрениями, был активным деятелем в Афинах. Элегия становится для него формой общественного политического протеста. Поэт отстаивает, защищает в ней свои взгляды на государственные законы, реформы, выступает против безнравственности, корыстолюбия людей. Именно в его творчестве впервые зазвучит гражданская тема ответственности каждого человека за судьбу народа, родной земли. Более моралистическая элегия у Феогнида. В его обращениях к Кирну выражаются нормы человеческого поведения с окружающими, законы нравственной морали: «держаться» людей «благородных», «добрых», душою «великих», избегать общения со «злыми» людьми, «бесчестными». Поэт сетует на социальное смешение: богатство вводит людей «низкого» рода в круг благородных по крови сограждан, и они получают право управлять кораблем - государством. Поэтому Феогнид очень обеспокоен будущим сограждан, чьи души попадают под влияние «развращенных вождей», готовых ради личной пользы разжечь «народными страстями» «восстания», «гражданские войны», «убийства»:

Грузчики встали у власти, негодные выше достойных.

Очень боюсь, что корабль ринут в пучину валы...

Пер. С. Апта

Одним из первых Феогнид заявляет об авторском праве на собственные стихи, что присвоить их никто не может, что труд поэта принадлежит только ему и служит потомкам.

Ямбическая поэзия представлена именами Архилоха, которого можно по праву назвать родоначальником греческой лирики, Гиппонакта, Семонида Аморгского. Уцелевшие строки их стихов создают образ яркого представителя бурного времени. Так сам Архилох познает дороги чужбины, наемником идет в походы, участвует в войнах, испытывает нужду и голод, остро понимает, что жизнь дана только однажды. Он и в жизни, и в поэзии язвительно ироничен, полон страсти и необузданной ярости, необычайно нежен и лиричен одновременно. Драматизм жизни породил не менее драматичную природу его поэзии. Будучи рожденным от знатного купца и рабыни, он считался свободным гражданином, но не имел законных прав на наследство отца. С одной стороны, общество не отторгало его; с другой, - не принимало в круг почитаемых людей. С рождения Архилох был обречен на одиночество социальное и духовное, что дало основу для возникновения высокой поэзии. Вся жизнь его борьба, что выражается в восклицании:

«В остром копье у меня замешен мой хлеб. И в копье же -

Из-под Исмара вино. Пью, опершись о копье».

Пер. В. Вересаева

В своих стихах поэт утверждал новую воинскую идеологию, когда в отличие от Гомера, (которого - особо почитал, но тем не менее подвергал критике), провозглашал новое кредо воина - жизнь предпочтительнее посмертной славы. Для героев Гомера законом чести был вопрос: «Со щитом или без щита?», а в понимании Архилоха существующий идеал потерял свою актуальность, для героя важно сохранить жизнь наемного воина - пусть и ценою бегства с поля битвы:

Носит теперь горделиво саиец мой щит безупречный:

Волей-неволей пришлось бросить его мне в кустах.

Сам я кончины зато избежал. И пускай пропадает

Щит мой. Не хуже ничуть новый могу я добыть.

Пер. В. Вересаева

Архилох ничего не принимает на веру, во всем сомневается, во всем видит какой-либо недостаток и одновременно готов принять душой весь мир, ответить добром на добро, любовью на любовь, давая отпор любому проявлению зла, ненависти:

В этом мастер я большой

Злом отплачивать ужасным, тем, кто зло мне причинит.

Пер. В. Вересаева

Существует легенда, по которой Архилох своими язвительными стихами довел до самоубийства некоего Ликамба с дочерьми. Ликамб был против женитьбы поэта на его дочери Необуле. Стихи поэта, адресованные ей, показывают всю силу большой страсти, удержать которую не в силах разум человека. Страсть любви охватывает, как огонь, человека, заставляя его совершать необдуманные поступки:

Это-то страстная жажда любовная, переполнив сердце,

В глазах великий мрак распространила,

Нежные чувства в груди уничтоживши.

Пер. В. Вересаева

В поэзии Архилоха в полной мере отразились исторические социальные изменения в жизни древних греков, новые зарождающиеся экономические и культурные отношения, та нравственная природа, что еще не могла стать основой - нормой человеческого поведения. Поэтому противоречива поэзия Архилоха, как противоречива сама эпоха переходного времени.

Близок к Архилоху по силе изобличения социальных недостатков и человеческой природы другой поэт - Гиппонакт. Он жил в VI в. до н.э. в малоазийском городе Эфес. Стихи поэта дошли в небольших отрывках в новом стихотворном размере - хориямбе (в последней стопе ямб заменялся хореем). Необходимо отметить одно из направлений его поэзии - едкость, язвительность стиха. Поэт ироничен в изобличении социальной несправедливости, полон насмешки и горького сарказма:

Богатства бог, чье имя Плутос, - знать, слеп он!

Под кров певца ни разу не зашел в гости

И не сказал мне: «Гиппонакт, пока тридцать

Мин серебра тебе я дам; потом - больше».

Ни разу так он не зашел в мой дом: трус он.

Пер. Вяч. Иванова

В материально бедственном для человека положении он умеет находить слова, позволяющие не померкнуть человеческому разуму из-за нищеты и безысходности:

Я злу отдам усталую от мук душу,

Коль не пришлешь ты мне ячменных круп меру,

Молю не медлить. Я ж из круп сварю кашу.

Одно лекарство от несчастья мне: каша!

Пер. Вяч. Иванова

Греческая лирика развивалась по степени нарастания личностного начала. Политическая, социальная жизнь неразрывно связывались с яркими внутренними переживаниями. Новые лирические мотивы потребовали соответствующих форм. Так возникает мелическая поэзия (монодическая, т.е. сольная или хоровая лирика). Это гармоничное сочетание поэтических ритмов, слов в музыкальном сопровождении. Монодическая мелика распространялась в VII - VI вв. до н. э. на острове Лесбос, особенно в творчестве Алкея и Сапфо (Сафо).

Поэзия Алкея разносторонняя. Но прежде всего в его творчестве превалирует тема политической борьбы. Знатное происхождение поэта и принадлежность к аристократической партии диктовали ему тематику полных страсти стихов. Он непреклонный борец в жизни и в стихах. С оружием в руках, песней Алкей обрушивается на врагов. После победы демоса во главе с ненавистным ему Питтаком поэт вынужден бежать с родного Лесбоса. В поэтическом воображении появляется традиционный уже образ борющегося со стихией корабля:

...Носимся мы с кораблем смоленым,

Едва противясь натиску злобных волн.

Уж захлестнула палубу сплошь вода:

Уже просвечивает парус,

Весь продырявлен. Ослабли скрепы.

Пер. Вяч. Иванова

В этом он перекликается с Феогнидом, корабль которого захвачен посторонними. У Алкея же поэтический упор сделан на борьбу корабля с морской стихией, бурей, что, несомненно, навеяно политическим противостоянием. В этой борьбе Алкей сражается с упорством гомеровских героев, предпочитающих посмертную славу бесчестью:

...Да не поддастся слабости круг борцов!

Друзья, грядет к нам буря великая.

О, вспомните борьбу былую,

Каждый пусть ныне стяжает славу.

Не посрамим же трусостью предков прах...

Пер. Я. Голосовкера

Поэт вдохновляем не только борьбой, но и всем многообразием мира: он полон многоголосием звуков, запахами земли, буйством человеческих страстей и природных сил. Он сочиняет песни, воспевающие радость, веселье, песни на мифологические сюжеты, гимны в честь богов. Известно его откровенное обращение к Сапфо, в котором он признается, что не в силах удержать свой вспыхнувший страстно любовный огонь желаний:

Сапфо фиалкокудрая, чистая,

С улыбкой нежной! Очень мне хочется

Сказать тебе кой-что тихонько,

Только не смею: мне стыд мешает.

Пер. В. Вересаева

Алкей создал различные сложные стихотворные размеры, наиболее часто пользовался одним, в последствии названным его именем - алкеевой строфой. Это строфа из четырех стихов, первые два состоят из одиннадцати слогов, третий - из девяти, четвертый - из десяти слогов:

Всех сил бессмертных юный тот бог страшней,

Кого - богиня в легких сандалиях -

От златокудрого Зефира

Радуга нам родила, Ирида.

Пер. Вяч. Иванова

Совсем иной предстает поэзия Сапфо. Ее лирику по внутренней стихотворной природе можно назвать камерной. Сапфо приоткрыла завесу природы чувственного начала, показав любовь человека не через внешние проявления, а изнутри, создав картину страстного волнения в физиологических чертах:

...Лишь тебя увижу, - уж я не в силах

Вымолвить слова.

Но немеет тотчас язык, под кожей

Быстро легкий жар пробегает, смотрят,

Ничего не видя, глаза, в ушах же -

Звон непрерывный...

Пер. В. Вересаева

Сапфо впервые осмеливается говорить о чувствах женщины - по достоинству высоких. Фольклорная, мифологическая основа греческой культуры сказывается в ее поэзии жанрами обрядовых, свадебных песен, гимнов и тем еще, что Сапфо по выражению любовного трепета шла от понятия божественного предопределения: любовь дается свыше (богами), внезапно настигает человека (помимо воли человека), заставляет человека идти на поводу у любви, совершать безумные поступки. Стыдиться самого себя, считает Сапфо, не следует. Поэтому она поэтически отвечает Алкею:

Будь цель прекрасна и высока твоя,

Не будь позорным, что ты сказать хотел,-

Стыдясь, ты глаз не опустил бы,

Прямо сказал бы ты все, что хочешь.

Пер. В. Вересаева

Человек, особенно женщина, полагает Сапфо, в любви не владеет разумом, он полностью слеп, глух по отношению к своему сознанию. На первом плане стихийная природа человеческих страстей. Любовь дается человеку как дар, как наслаждение, как недуг, избавиться от которого непросто:

Конница - одним, а другим - пехота,

Стройных кораблей вереницы - третьим...

А по мне - на черной земле всех краше

Только любимый.

Очевидна тем, кто имеет очи,

Правда слов моих. Уж на что Елена

Нагляделась встарь на красавцев... Кто же

Душу пленил ей?

Муж, губитель злой благолепья Трои,

Позабыла все, что ей было мило:

И дитя, и мать - обуяна страстью,

Властно влекущей...

Пер. Я. Голосовкера

Как и Алкей, Сапфо прибегает в стихах к разным метрическим формам. Одну из них назовут ее именем - сапфической строфой: она состоит из трех одиннадцатисложных стихов и заключительного пятисложного стиха. Сапфическая строфа пришлась по душе многим лирикам в истории мировой поэзии. Смелое, свободное воспевание любви восхищало и ошеломляло древних греков, порождало различные домыслы и иносказания относительно самой Сапфо, и поныне заставляет удивляться картиной страстных порывов в ее стихах. Современность не меньше порождает мифы о личности и поэзии прекрасной поэтессы. Главное же - заключается в прекрасных стихах легендарной Сапфо, сумевшей так прекрасно, благородно, без ложного стыда рассказать о естественном состоянии человека - о влюбленности.

Жизнь и судьба мастера любовной лирики Анакреонта счастливая, чем у Феогнида, Архилоха, Алкея, Сапфо. Ему выпала лучшая доля, хотя он и вел жизнь странствующего поэта, как и другой замечательный поэт данного периода Ивик (сохранились поэтические фрагменты его стихов с воспеванием любви, природы, молодости). Родившись на острове Теосе в Малой Азии, Анакреонт всю свою дальнейшую жизнь по собственной воле скитался, выбирая двор то правителя в Самосе, то Афины, или Фессалию. Людская молва наделила его образ различными легендами (то ли в отместку за излишнее поэтическое восхваление им вина, то ли по-настоящему как в награду), по одной из которых он умер глубоким стариком, подавившись на пиру ягодой винограда. Его поэтический дар жизнерадостности, жизнелюбия породил целое направление в лирике следующих веков, получив название анакреонтика. Если можно употребить к поэтам звание бога, то Анакреонт достоин звания бога любви, вина, веселья. Он сумел в своей поэзии выразить философское видение древнего эллина: настоящее время, в чем бы, в ком бы оно ни воплощалось прекрасно, как прекрасны юные девушка и юноша, свежее вино, солнечный день, услаждающая душу игра флейтисток, захватывающие движения танцовщиц. Его поэтическая легкость родилась не просто от чувственного наслаждения жизнью, а от осознания того, что с каждым мигом, часом и днем уходит молодость человека и изменяется сам мир:

Поредели, побелели

Кудри, честь главы моей,

Зубы в деснах ослабели,

И потух огонь очей.

Сладкой жизни мне немного

Провожать осталось дней:

Парка счет ведет им строго,

Тартар тени ждет моей.

Не воскреснем из-под спуда,

Всяк навеки там забыт:

Вход туда для всех открыт -

Нет исхода уж оттуда.

Пер. А.С. Пушкина

Любовная лирика поэта отличается более легким характером, чем у Архилоха или Сапфо: любовь светла, бесплотно невесома, это не груз печали, страданий, тяжких переживаний, а наслаждение. Анакреонт в стихах любит без боли души, хотя он знает, какой ценой завоевывается чужое сердце, иной раз требующее непомерных усилий. Так рождается образ юной девушки в облике необъезженной кобылицы, беспечно, до поры резвящейся:

Кобылица молодая,

Честь кавказского тавра,

Что ты мчишься удалая?

И тебе пришла пора;

Не косись пугливым оком,

Ног на воздух не мечи,

В поле гладком и широком

Своенравно не скачи.

Погоди; тебя заставлю

Я смириться подо мной:

В мерный круг твой бег направлю

Укороченной уздой.

Пер. А.С. Пушкина

Однако, Анакреонт не повеса, не расточитель добра, он знает меру всему: и веселью, и наслаждениям, и вину; поднимая чашу вина, он не теряет разума; находясь за пиршественным столом, воспевает праздник, а не разгул вакханалии, и даже в любви остается трезвым:

Что же сухо в чаше дно?

Наливай мне, мальчик резвый,

Только пьяное вино

Раствори водою трезвой.

Мы не скифы, не люблю,

Други, пьянствовать бесчинно:

Нет, за чашею я пою

Иль беседую невинно.

Пер. А.С. Пушкина

Умение видеть в мире красоту, ценить ее, наслаждаться ею - поэтический дар Анакреонта. Немеркнущая популярность поэта в веках является тому свидетельством.

Не менее значительной была в данную эпоху хоровая мелика - лирика, воспевающая всенародные события. Она берет свое начало от культовой поэзии: песен в честь богов Аполлона (песня называлась пеан), Диониса (дифирамб), других олимпийцев. С изменением адресата песен - воспеваниями в честь людей, рождаются жанры энкомий (хвалебная песнь), эпиникий (песня в честь победителя гимнастических состязаний), парфений (исполнялась хором девушек), гипорхема (песня обязательно сопровождалась танцем). Мировой литературе известны имена поэтов Ариона, Алкмана, Стесихора, Симонида Кеосского, Терпандра, Пиндара, Вакхилида. Время не пощадило их творчество - уцелели лишь небольшие фрагменты стихов. Более целостно дошли произведения Пиндара. Он прославился своими эпиникиями - торжественными песнями (одами) в честь победителей Олимпийских состязаний. Пиндар происходил из знатной семьи из Беотии, учился музыке в Афинах, много путешествовал, жил при дворах греческих тиранов, на несколько лет задержался в Сицилии, где написал большинство песен. Его оды по метрической структуре сложнее обычных песен: размер меняется от строки к строке в зависимости от мелодии, состоит из строф, антистроф (одна строфическая форма повторяется дважды), за тем следует эпод (припев). Ода наполнена торжественными обращениями к Зевсу, различным богам, мифологическими экскурсами, философско-нравственными отступлениями. Олимпийские состязания являлись общезначимым событием всей Греции той эпохи. Так, например, принимать участие и быть зрителями могли все свободные граждане, не запятнавшие себя пролитием крови. В воспевании победителя-олимпийца, в его лице славился род, город, место рождения. Сам олимпиец считался образцом для подражания. Поэтому дидактика пронизывает оды. Стиль песен подчиняется торжественности речи, с подчеркиванием величавости, значимости происходящего момента, переполнен пышными сравнениями, сложными эпитетами, образами, порой доходящими до вычурности языка. Прослеживается не логическая связь мыслей, а скорее ассоциативная. С именем поэта связан в мировой литературе термин «пиндарический стиль» - все, что относится к пышности, вычурности, нагромождению образов и метафор в художественном тексте. Подобное находим в русской литературе XVIII в. в одах Ломоносова и Тредиаковского.

Таким образом, в эпоху зарождения рабовладельческого общества закономерно появление в литературе лирического направления. Поэзия возникает вследствие высвобождения личности из-под влияния родового коллектива. Лирические темы охватывают расстановку общественных сил Древней Греции: в стихах обязательно находили свое отражение полисная борьба между аристократией и демосом, прославление войны с воинственным Востоком, борьба личности за право собственного голоса в обществе. Поэзия способствовала развитию человеческого понимания истории и осознанию судьбы, что в итоге подготавливало предпосылки для возникновения драмы.

Вводимые понятия: демос, полис, лирика, элегия, ямб, мелика (сольная и хоровая), эпиграмма, эпитафия, алкеева строфа, сапфическая строфа, анакреонтизм, пеан, дифирамб, энкомий, эпиникий, парфений, гипорхема, пиндарический стиль.

Дать характеристику переходного времени (эпохе распада общинно-родовых отношений и возникновения классового общества). Какие изменения происходят в греческом обществе?

Личность и эпоха. Основные черты субъективного начала.

Лирические жанры. Судьба и творчество поэтов.

Анализ поэтических произведений. Значение греческих поэтов в истории мировой литературы.

Обязательная литература

Античная литература. Греция. Антология. М., 1989

Античная лирика. М., 1968 (БВЛ)

Древнегреческая элегия. Сост. Н.А. Чистякова. СПб., 1996

Парнас. Антология античной лирики. М., 1980

Гринбаум Н.С. Художественный мир античной поэзии. Творческий поиск Пиндара. М., 1990

Доватур А.И. Феогнид и его время. Л., 1989

Ярхо В.Н., Полонская П. Античная лирика. М., 1967

Дополнительная литература