Схоластика

Говоря о схоластике, мы сразу сталкиваемся со сложностями периодизации. У разных авторов она отличается порой на несколько веков. Так, Гегель в «Лекциях по истории философии» пишет, что схоластика господствовала от восьмого, и даже шестого, почти до шестнадцатого века. Рассел же в «Истории западной философии» относит начало схоластики к двенадцатому веку. Вопрос даже не в том, когда именно зарождается схоластика, а в причинах такого разброса.

Очевидно, в первую очередь необходимо определиться с терминологией – что же понимать под схоластикой? Само название указывает на происхождение этого течения – «школьная философия», как ее часто называют. И если считать схоластикой любую философию, которая появлялась в учебных заведениях того времени, то можно отнести ее начало к восьмому веку, когда Карл Великий учреждает западноевропейские академии. Не следует, однако, забывать, что в Восточной Римской империи к этому времени продолжалась философская традиция, начатая каппадокийцами, и ее с полным основанием можно считать схоластической философией. Видимо, именно это имеет в виду Гегель. Рассел же, относя начало схоластики лишь к двенадцатому веку, опирается на общую характеристику этой философии, он выводит наиболее характерные ее черты, которые в своем окончательном виде сформировались, на самом деле, именно в одиннадцатом-двенадцатом веках.

Есть, однако, и еще одна причина. Как часто отмечают, со времени смерти Августина и до появления Росцеллина и Фомы Аквинского в философской мысли Запада не происходило почти ничего. Можно вспомнить Боэция и его «Утешение философией», о котором философский энциклопедический словарь говорит, что эта книга была одной из самых читаемых на протяжении целого тысячелетия, но, по всей вероятности, это объясняется не только бесспорными достоинствами книги, но и отсутствием достойных соперников. Не случайно период с шестого по одиннадцатый век получили название «века мрака».

Можно указать на следующие черты схоластики:

Во-первых, она представляет собой не столько развитие самостоятельного философского течения, сколько определенную методологию, не тип, а способ философствования.

Во-вторых, для нее характерно обращение к логике в значительно большей степени, чем к мистике. Не случайно в это время резко повышается авторитет Аристотеля, в то время как Платон оказывается отодвинутым в тень.

Из этого второго пункта следует, что схоластика, в-третьих, обращается к частным вопросам, не выраженным в догматах. Примером такого обращения может служить знаменитый схоластический спор о том, смеялся ли Христос (его история изложена в блестящем романе У. Эко «Имя розы»).

Наконец, в-четвертых, можно выделить огромное значение анализа языка для схоластических исследований. Это вполне объяснимо, поскольку логика неразрывно связана с языком, и решение логических проблем невозможно без грамматического анализа.

Одним из первых западных схоластов можно считать Алкуина, который был руководителем академии Карла Великого в конце восьмого – начале девятого века. Его можно считать предшественником Иоанна Скота Эриугены, который также руководил французской академией, но уже при внуке Карла Великого. Именно в работах Эриугены складывается в полной мере схоластический метод. Однако методология не спасла его от обвинений в ереси, поскольку в вопросе о сущности Бога Иоанн Скот склоняется к пантеизму, видя в природе не творение, а проявление Бога. Еретической была признана и его книга «О Божественном предопределении», в которой он пытался доказать, что Бог, по своей благости, мог предопределить людей только к добру. Зло выбирает сам человек, поскольку он наделен свободой воли, Бог не имеет к такому выбору никакого отношения. В вопросе о спасении души Иоанн Скот придерживался взглядов Оригена, который утверждал, что адские муки для грешников не вечны, что в конечном итоге Бог простит всех и всем будет даровано место в раю. Эта точка зрения также была осуждена церковью.

Наиболее известной проблемой схоластики считается так называемый «спор об универсалиях». Универсалии, т.е. общие категории, принадлежащие определенным родам, рассматривались еще в античной философии. Платон, как мы помним, утверждал первичность идей (эйдосов) по отношению к вещам; Аристотель же, напротив, говорил о первичности вещи по отношению к своей форме. Этот старый спор получил новую трактовку в связи с проблемой тройственности Бога в христианстве. Не выходя за пределы теологии, схоласты не могли поставить вопрос шире – может ли существовать единое во множественном, равно как и множественное в едином, - поскольку сама доктрина, утверждающая тринитарность, отвечала на этот вопрос однозначно: «может». Однако о том, как может это происходить, развернулись нешуточные споры, которые дали достаточно много известных и даже великих имен.

Взгляды на проблему универсалий разделили схоластов на два лагеря – номиналистов и реалистов. Первые утверждали, что творение вещей предшествовало их названиям, и что эти последние не более чем имена, данные предметам (отсюда и название «номинализм». «Номина» по латински «имя»). Вторые же говорили, что вначале были сотворены именно универсалии как нематериальные категории, и только затем в соответствии с ними были сотворены вещи. Признание универсалий реально существующими определило название этого течения.

Спор об универсалиях в наш век кажется весьма далеким от современных философских проблем, однако в схоластике он имел огромное значение, поскольку выражал отношение к креативному акту и, в конечном итоге, к сущности Бога. Если мир был сотворен сразу в форме вещей, то акт творения является сугубо волевым актом, если же вначале были созданы универсалии, его можно рассматривать как разумно-волевой акт. Нуждается ли Бог в предварительном плане творения или его воля сама по себе разумна – вот суть этого спора.

Основателем номинализма считается Росцеллин, хотя до него сходные взгляды высказывал Беренгар Турский. Учеником Росцеллина был один из самых известных схоластов Пьер Абеляр.

Точка зрения номиналистов была осуждена церковью как принижающая величие Бога, взгляды Беренгара и Росцеллина признались еретическими и оба они были вынуждены от них отречься.

Также – и неоднократно – приходилось отрекаться и Абеляру, которого многие признают талантливейшим схоластом двенадцатого века. Его книга «Да и нет» была великолепным образцом средневековой диалектики, в которой Абеляр отстаивал право разума на познание практически всех загадок мира, включая даже догмат о троице. Рациональной критике должно подвергаться любое знание, кроме Священного Писания, даже отцы церкви и папы могут заблуждаться.

Методология Абеляра оказала значительное влияние на последующих философов, в частности – на Уильяма Оккама (более всего известного своим принципом экономии мышления – «бритвой Оккама», - гласящем, что не следует умножать сущностей без надобности) и Дунса Скота, хотя последний и не разделял номинализма Абеляра и в споре об универсалиях склонялся к умеренному реализму.

Выдающимся представителем реализма был Фома Аквинский (1225 или 1226 – 1274).

Система Фомы изложена в двух его главных работах – «Сумма против язычников» и «Сума теологий». В них философ закладывает основы совершенно новой философской концепции – томизма, которая была принята католической церковью в качестве единственно верного теоретического осмысления основных проблем христианства и развивается в настоящее время теологами-католиками под именем неотомизма.

Первая из названных работ Фомы имеет более философскую направленность; поскольку он обращается к язычникам, не признающим авторитета Библии, он вынужден пользоваться рациональными построениями, в которых главенствующее положение занимает логика Аристотеля. Именно с эпохи Аквината в споре двух великих античных мудрецов Платон терпит окончательное поражение, в то время как авторитет Стагирита признается бесспорным, а его критика почти что приравнивается к богохульству.

Фома строго разделяет два вида знания – разумное и полученное в виде откровения, однако он старается объединить их в единую концепцию. Именно ему принадлежит знаменитая примиряющая формула, ставящая точку в споре о вере и разуме: «Разум должен направляться верой, а вера проверяться разумом». Разумным, по Фоме, может быть даже постижение Бога и бессмертие души (правда, некоторые положения христианства все же не могут быть постигнуты иначе, кроме как при помощи веры. Таков, например, догмат о троице).

Философия Фомы Аквинского по праву считается вершиной схоластики; позднейшие философы либо строго следовали ей, либо, отказываясь признавать авторитет Аквината, по сути, переставали быть схоластами. К тому же время жизни Фомы пришлось на окончание средневековья. Менее чем через полтора века после его смерти (через два года после которой он был причислен к лику святых) в Европе наступает эпоха Возрождения.