Агентирование

Наряду с договором поручения, с помощью которого оформляются отношения представительства в странах континентального права, существует еще и агентский договор, используемый для оформления указанных отношений в англосаксонской правовой системе.

Нельзя, однако, считать, что этот договор полностью перенесен (реципирован) в ГК РФ из англо-американского правопорядка, хотя влияние последнего на этот институт невозможно отрицать.

В Российском гражданском законодательстве агентский договор используется в более широкой сфере отношений, чем договор поручения, так как предметом агентского договора могут быть не только действия, влекущие юридические последствия, но и иные действия, которые таких последствий не вызывают. Кроме того, по агентскому договору эти действия могут совершаться как от имени и за счет принципала, так и от своего имени.

В первом случае взаимоотношения агента и принципала строятся в основном по модели договора комиссии, во втором – по модели договора поручения (п. 1 ст. 1005 ГК).

Вместе с тем ни в первом, ни во втором случае агентский договор не может быть сведен к традиционному договору поручения или комиссии. Прежде всего, в обеих ситуациях предметом агентского договора становится совершение не только юридических действий (и тем более не только сделок, как в договоре комиссии), но и “иных”, а именно фактических, действий.

Между тем, в последнем случае отношения, вытекающие из агентского договора по смыслу ст. 182 ГК РФ представительством не являются.

Таким образом, агентский договор предусматривает более широкий круг действий, которые коммерческий представитель может совершать для принципала.

Конструкция агентского договора, предусмотренная в Гражданском ГК РФе РФ, позволяет на наш взгляд оформить отношения коммерческого представительства и в форме этого договора. Но здесь следует учитывать некоторые особенности.

В научной литературе высказывается мнение о том, что оформление договорных отношений с коммерческим представителем в форме агентского договора невозможно. Такая точка зрения подкрепляется следующей аргументацией.

В отношении юридических действий как предмета агентского договора закон допускает оформление полномочий агента на совершение сделок от имени принципала не доверенностью, а договором, заключенным в простой письменной форме и закрепляющим общие полномочия агента на совершение таких сделок (п. 2 ст. 1005 ГК).

Такое оформление характерно для коммерческого представительства (п. 3 ст. 184 ГК). Однако в отличие от него в агентском договоре допускается указание “общих полномочий агента на совершение сделок от имени принципала” без конкретизации их характера. В подобной ситуации принципал не вправе отказываться от прав и обязанностей по совершенным для него сделкам, ссылаясь на отсутствие у агента конкретных полномочий.[80]

Более того, добавим, что агентский договор может предусматривать действия агента не от имени принципала, а от своего собственного имени, что вполне соответствует англо-американской правовой доктрине.

Однако, в первом случае, указание общих полномочий агента по договору не вступает в противоречие со статусом коммерческого представителя, как такового, а противоречит лишь отдельной договорной конструкции договора поручения, рекомендуемой, но не носящей характера обязательной для оформления отношений с коммерческим представителем.

Во-вторых в п. 2 ст. 1005 ГК РФ об общих полномочиях агента говорится не как о правиле, а скорее как об исключении из правила. А отсюда следует, что агент по такому договору может быть наделен и конкретными полномочиями.

Отсутствие норм о коммерческом представительстве в агентском договоре компенсируется тем, что в статье 1011 ГК РФ предусмотрено применение к агентским отношениям правил о договорах поручения.

Между тем п.1 ст. 973 ГК РФ в случае оформления отношений с коммерческим представителем применяться не должен, так как ее правила противоречат положениям главы 52 и существу агентского договора.

В п. 3 ст. 184 ГК РФ говорится лишь о том, что в договоре с коммерческим представителем должны содержаться указания на полномочия такого представителя, но ничего не говорится о конкретизации подобных полномочий. Поэтому в агентском договоре коммерческий представитель вполне может обладать и общими полномочиями и в этом его специфика в указанном отношении.

Во втором случае действия агента при заключении сделок в сфере предпринимательской деятельности подпадают под понятие представительства в англо-американской правовой системе, для которой такой агент будет являться профессиональным представителем. В отечественной же правовой системе статус такого лица отдельно в законодательстве не регламентируется, хотя и имеет много общего с комиссионером. Поэтому с коммерческим представителем агентский договор может заключаться с учётом специфики правового статуса последнего, когда агент действует от имени представляемого им лица при заключении сделок на постоянной и профессиональной основе.

На наш взгляд, нормативная база, регламентирующая агентирование, представленная в современном Гражданском ГК РФе чрезвычайно мала и содержит лишь общие положения, по сравнению с достаточно разработанным и подробно регламентированным законодательством стран общего права. Косвенным доказательством тому служит содержащееся в п. 4 ст. 1005 ГК РФ положение, что законом могут быть предусмотрены особенности отдельных видов агентского договора. Однако, такие законы до сих пор не разработаны. Исключением является только ГК РФ торгового мореплавания, принятый Государственной Думой в марте 1999 года.[81] Да и он содержит лишь более общие положения об агентстве.

А.С. Комаров в своей работе[82] относит, не придавая значения от чьего имени действует лицо, договоры поручения, комиссии, консигнации к договорам коммерческого представительства (агентства). Именно на таком “широком” понимании представительства настаивали и многие ученые-цивилисты дореволюционного и советского периода, глубоко исследовавшие проблему представительства. Так А. Гордон в своём исследовании выделяет полное (всестороннее) и одностороннее (скрытое) представительство. При полном представительстве юридические отношения, устанавливаемые представителем непосредственно переходят на лицо представляемое. В одностороннем представительстве такой переход осуществляется посредственно. Признавая отличия между этими двумя видами одного и того же юридического явления, А. Гордон тем не менее замечет, что отнюдь не следует одностороннее представительство вообще, как это делали некоторые тогдашние юристы. Ведь выделяя этот способ юридической деятельности одного лица в интересах другого из учения о предпринимательстве, названные юристы не указывают ему никакого другого, точно определенного места среди институтов гражданского права.[83]

Поэтому, представляется, что все вышеназванные договора так или иначе опосредуют отношения представительства. Однако для этого необходимо пересмотреть погятие представительства и понимать его не только как действия “от имени одного” лица в интересах другого.