Неловкое возвращение

Согласно Указу Президента России от 30 ноября 1993 года в России Государственным гербом вновь стал двуглавый орел. Официальное описание герба гласит:

«Государственный герб Российской Федерации представляет собой изображение золотого двуглавого орла, помещенного на красном геральдическом щите; над орлом – три исторические короны Петра Великого (над головами – две малые и над ними – одна большого размера); в лапах орла – скипетр и держава; на груди орла на красном щите – всадник, поражающий копьем дракона»²⁷.

Почему-то описание герба не было включено в проект Конституции РФ, обсуждаемой в те дни и принятой на референдуме 12 декабря 1993 года. В 70 статье Основного Законе России сказано:

“1. Государственный флаг, герб и гимн Российской Федерации, их описание и порядок официального использования устанавливается федеральным конституционным законом ”.

Таким образом в Конституции законодательно закреплено, что существование Государственного флага, герба и гимна на основании одних президентских указов совершенно НЕЛЕГИТИМНО. Строго говоря, в данной юридической ситуации действующая символика является преимущественно президентской, а не государственной, причем она имеет отношение только к нынешнему президентству. Любой новый Президент будет вправе издать новые указы, и у России опять поменяются государственные символы, а сила державных символов именно в их постоянстве.

Хуже то, что действующие флаг, герб и гимн (до сих пор без слов) ровным счетом никак не охраняются законом. Их оскорбление, циничное глумление над ними со стороны политических противников Президента, даже простое хулиганство, нацеленное против дорогих для миллионов граждан России символов, даже никак не может быть обжаловано в суде. Винить в сложившейся ситуации только Первую и Вторую Государственную Думу, которая до сих пор не приняла федерального конституционного закона о Государственном флаге, гербе и гимне вряд ли конструктивно. Хотя враждебное отношение думского левого большинства к исконному историческому символу России — венчанному Двуглавому Орлу со скипетром и державою симпатий не вызывает, как и ностальгия большинства депутатов к символике СССР.

Слабым местом действующей державной символики, на наш взгляд, являются необоснованные нововведения в исторически сложившийся герб России, существовавший до марта 1917 года и никудышная идеологическая проработка, неудовлетворительное обоснование этих символов как необходимых для современной России.

Обоснованием нового Государственного герба занималась Государственная герольдия при Президенте РФ под руководством кандидата исторических наук Г.В.Вилинбахова. Предложенная легенда герба полна противоречий и неувязок. Идеология герба и флага, их историческое обоснование и понимание наиболее полно изложено в коллективном труде кандидата исторических наук В.А.Артамонова, самого Г.В.Вилинбахова, кандидата исторических наук С.Ф.Фаизова и доктора исторических наук А.Л.Хорошкевича “Герб и Флаг России Х — ХХ века”, который был издан “Юридической литературой” в прошлом 1997 году к празднованию 500-летия Двуглавого Орла в качестве Герба России. Книга вышла под редакцией все того же Г.В.Вилинбахова. Это довольно обстоятельная научная работа объемом более 550 страниц. Книга насыщенна ценной фактурой, ее библиография включает 685 источников, из них 120 иностранных. Из книжного перечня известно, что прежде у господина Вилинбахова было 12 публикаций по названной теме. Все это в совокупности должно вызывать почтение к данному исследованию. Однако...

Нарочитый исторический скептицизм, постоянно подчеркнутое неуважение к памяти наших предков, конъюнктурно советские оценки их великих деяний, полное пренебрежение духовным содержанием отечественной и христианской символики — такими незавидными качествами отличается книга. Небрежность в деталях и явные ошибки не украшают издание. Я не профессиональный историк, но знаю, “алтын” — происходит не от тюркского слова “шесть” (с. 134-135), согласно книге, на гербе 1883 года “более воинственную позу приняли архангелы, в частности Гавриил. Его “волнистокривой” (может быть, огненный) меч поднят на плечо...” (с. 331)— это об Архистратиге Михаиле “По словам участника ареста Николая II С.Мстиславского” (с. 334), хотя Мстиславский-Масловский (автор книги о Н.Э.Баумане “Грач — птица весенняя”) был “участником ареста” только по собственному лжесвидетельству. Но его глумление над Государем зачем-то нужно авторам книги о Российском гербе, ведь тот назвал Императора “шахматным королем”, для которого “скипетр значил не больше трости для гуляния”. Для солидности ссылка делается на Лондонское издание 1988 года, мало этой клеветнической дряни перепечатывали в советское время?!

Но стиль самих авторов ушел недалеко: “Лицемерие правящей верхушки было тем сильнее, чем дальше от христианской морали было ее поведение” (это о Российских Императорах, с. 337).

“Монгольское иго не только закрепило старинные формы эксплуатации, такие, как холопство, оно подготовило все население страны, как свободное, так и несвободное, к превращению в “холопов” государя. У самого же государя оно создало комплекс неполноценности, заставив крайне болезненно относиться к позиции глав соседних королевств и княжеств” (с. 125).

Описывается одна из Мономаховых царских регалий — бармы (естественно, авторы не признают подлинность бытовавшего предания, что эта инсигния восходит к Мономаху): “Стоит сказать о происхождение слова “бармы”. Само слово по одной из версий относится либо к древнескандинавскому “brem”, либо к старопольскому “brama” и означает женское украшение на ногах, руках или на голове... Более вероятно, что в русском слово “бармы” восходит к древнескандинавскому слову “край” и появились бармы на Руси вместе со скандинавскими выходцами” (с. 123). Ну никак не дает покоя авторам книги похороненная “нормандская” теория. Ну хотя бы вспомнили греческое слово barhma — накладное ожерелье, восходящее значению “бремя”, “тягота”, вспомнили русское слово “рамена” — плечи! Конечно, польские “ремешки”, которыми польские дамочки украшали ноги, руки и голову, родственны этим корням, но стыдно высокое княжеское бремя власти в придачу к славе княжеского венца возводить к женским украшениям. Ради чего это уничижение творится. Бармы епископа символизируют бремя доброго Пастыря-Христа, несущего на своих раменах заблудшую овцу. И бармы царя-христа, то есть помазанника Божия, означают то же пастырское бремя в его державном служении.

Ведь шутки ради можно высокое слово “столица” производить от “стола находок”, а человеческое “чело” — от “щелбана”. Но разве можно это называть государственной наукой?

Именно такой ущербный идеологический подход безответственных порученцев от науки к вопросу наивысшей государственной важности и серьезности заложил те политические противоречия, которые выразились в противостоянии Государственной Думы и Президента по Закону о Гербе России.

Золотой двуглавый орел с Георгием Победоносцем на груди, в лапах орла скипетр и держава. Над головами три венца, названные в официальном описании почему-то Петровскими. С одной стороны здорово, что сделана попытка восстановить легитимное преемство, вступить в государственное наследство тысячелетней традиции Руси и Византии принятием в качестве герба двуглавого орла, который был таковым в России до 1917 года. Но если обратиться к последнему государственному гербу, то там мы видим черного орла, расположенного на золото-желтом поле. Нынешний государственный герольд Вилинбахов совершенно безосновательно утверждает, что якобы это “романовские цвета“ — желтый и черный. Но это полуправда. На самом деле в малом родовом Романовском гербе присутствует черный и золотой (желтый) цвета, но там же присутствует и красный (червленый) и синий (голубой), а на большом родовом гербе и зеленый. Однако и в Российском гербе при Рюриковской династии употреблялся черный орел на золотом поле. Какая-то иная конъюнктура двигала составителями современного варианта российского герба.

Откровенно красный, а не червленый геральдический щит (что ближе русской символике), на котором расположен золотой орел, по цвету совершенно идентичен недавнему государственному флагу СССР, может быть, здесь было скрыто желание сгладить противоречия с левой оппозицией? Но разве уместен такой компромисс?! Есть и другая более основательная ассоциация — “красный щит” по-немецки звучит как “рот шильд”. Фамилия хорошо известна, у них в гербе на красном щите расположено несколько золотых предметов, пучок золотых стрел, устремленных вверх, и что-то еще.

Но у Ротшильдов это именно предметы. В геральдике не принято символических животных изображать “металлом”, то есть золотом или серебром, так изображаются только предметы. Бывают исключения, например, золотые львы в английском гербе. Но зачем нам новшества обосновывать исключениями, когда собственная традиция в данном случае опирается на правило?

Золотой орел сразу приобретает какое-то культовое нехристианское значение. Золото — опасный метал, опасная субстанция, золото пробуждает какие-то особые энергии, нехорошие энергии, если его слишком много. В русской иконе использовали золото, тончайшим слоем золота покрывался иконный фон и там золото было не металлом, но выражало собой небесный свет, подразумевая Рай, Божественное Небо, а не то плотское небо, которое мы видим над собой. Но золотой орел это что-то другое, ассоциирующееся, например, с золотым тельцом и другими золотыми кумирами. Нужно ли нам это в гербе России? Сомневаюсь.

Черный же орел на золотом фоне имеет глубокое христианское значение. Здесь золото фона именно то райское Небо, а не вещественное золото кумиров. Черный цвет в православной традиции усваивает совершенно иное значение, чем черный цвет в западной геральдике. Там он означает траур, черный — символ смерти. В Православии черный цвет — символ богопознания, он восходит к исихастским символам умной молитвы, когда подвижник отрицается в сердце своем от всего тварного, вещественного, когда он достигает Того, Кто невыразим никакими тварными символами. Из законов физики мы знаем, что черный цвет — это отсутствие цвета вообще. Отсюда и черный цвет монашеского облачения. Черный цвет государственного орла указывает на его глубоко христианское значение. Тем более, что собственная солярная, светоносная природа символа, совершенно лишает это изображение какой-либо мрачности. В противоположность черному — белый цвет в гербе вмещает в себя все цвета радуги, символизируя собой окончательную полноту творения в жизни вечной — радугу как “знамение множества мира” (здесь “мира” в смысле покоя).

До революции гербового орла помещали на щит только в композиции Среднего и Большого Герба, в малом гербе орел располагался свободно, в этой свободе, неограниченности выражалась динамика государственного развития вширь. Та же неограниченность была и в контурах Среднего и Большого Гербов. Кстати, эту же изобразительную тенденцию уловили и создатели советских гербов, по примеру Малого Герба Империи они отказались от “ограничительных” геральдических щитов, хотя на конкурсы предлагались такие варианты — со щитами.

Российская Федерация должна быть открыта для добровольного и свободного присоединения государств, некогда бывших неотъемлемой частью Империи, а при советах — союзными республиками СССР. Эта открытость должна быть выражена и в свободных очертаниях герба.

Надо ставить вопрос о восстановлении Среднего и Большого Государственного Герба, но, возможно, без щитодержателей Архангелов Гавриила и Михаила, как о том писал Святитель Филарет, Митрополит Московский, и со всеми гербами субъектов федерации. Этот герб должен быть объединительным, и осеняться он должен, как встарь, словами: “С нами Бог!” Ведь так и было на большом Государственном гербе до революции. Мы говорим о юридическом правопреемстве Российской Федерации от Российской Империи. Зачем же отказываться от полноты проверенной веками нашей державной символики.

Государственная символика должна вдохновлять народ, особенно высока эта потребность в самые тяжелые времена, такие как сейчас, но для этого духовное содержание символики должно соответствовать правильной форме, чего мы не видим в разработках герба вилинбаховской комиссии.

Вопрос об утверждении Российской традиционной символики невозможно решить в одночасье. Если с этим не справляется нынешняя Государственная герольдия, сверстанная, вероятно, не из лучших специалистов, этот вопрос надо ставить на проработку и обсуждение более широким кругом специалистов, которые бы опирались на поддержку общественных сил, озабоченных возрождением исконных Российских традиций.

В свете этого назрела необходимость создания представительной и авторитетной общественной комиссии по государственной символике из представителей различных общественных организаций, которая занималась бы разработкой этого вопроса и его согласованием между различными ветвями государственной власти. Считаю, что тогда этот государственный вопрос, движимый не чиновной “обязаловкой”, а живым энтузиазмом, наконец начнет постепенно разрешаться.

12 сентября 1998 года от Р.Х.