Знамение Империи. Против раздорного духа. Утвержденная Грамота. Об избрании на Московское государство. Михаила Феодоровича Романова

ЗНАМЕНИЕ ИМПЕРИИ

Против раздорного духа

 

“По великом государе Дмитрее Ивановиче Донском

восприим в содержание хоругви великаго Росийскаго государства

сын его князь великий Василей Дмитриевич”.

Утвержденная грамота

об избрании на Московское Государство

Государственная символика и само государственное устройство нынешней России вызывает в нашем обществе ожесточенные и непримиримые на первый взгляд споры. Это касается и Российского государственного флага. Чтобы преодолеть эту полемику ради благополучия нашего Отечества, необходимо исследовать корни истинных и мнимых противоречий, порождающих спор и социальную враждебность. Данные заметки являются не столько беглым очерком истории и идеологии наших национальных знамен, сколько попыткой взглянуть по-новому на природу гражданской вражды, терзающей Родину.

Знамена эпохи средневековья от современных государственных флагов отличались богатым убранством и сложностью изображений, нанесенных на них. Особенно искусно украшались личные штандарты суверенных государей, которые тогда по своему значению, собственно говоря, и были государственными флагами. Как правило, они существовали в единственном экземпляре и на протяжении десятилетий, а то и столетий переходили по наследству при смене поколений властителей. В переломные же эпохи, связанные с особо значимыми битвами или государственными реформами, “выстраивались” новые знамена, которые вбирали в себя как устоявшуюся традицию, так и новые веяния, выраженные в особой символике, в значительной степени определявшей державную идеологию на многие годы вперед. При этом ветхие прежние знамена помещались в дворцовые хранилища, арсеналы, храмы и тщательно сберегались там.

Были также на Руси флаги и “ниже рангом”, например, воинские воинские. У каждой боевой части был свой флаг, отличавшийся от других и по цветовой гамме, и по изобразительным символам или девизам. Основной Закон Российской Империи так определял его достоинство: “Воинское знамя есть священная хоругвь”. Полковой штандарт рассматривался как средоточие славы и чести воинского объединения, его святыня и душа. Под сенью флага принималась присяга у новобранцев, произносились священные клятвы перед решающими битвами. Со времен языческого Рима утрата или гибель штандарта в бою влекла за собой ликвидацию легиона, его расформирование и изглаживание даже упоминаний о нем в официальных хрониках. Геройски отдать свою жизнь ради спасения Имперского орла от наступающих отчаянных дикарей почиталось воинским счастьем и высшей доблестью, о которой потомки вспоминали на протяжении многих поколений. Еще более благоговейным было отношение к воинским знаменам в пору распространения государственного христианства, поскольку флаги стали оснащаться христианской символикой и священными образами. Полководческий стяг²⁸ (именно так назывались воинские флаги на Руси) в седой древности рассматривался как неотъемлемая часть регулярного вооружения и вслед за церковными хоругвями Христова воинства понимался родом оружия духовного, хотя имел и практические батальные функции и задачи, связанные с воинским строем вообще...

“Гражданских”, например, сословных, цеховых, торговых, административно-территориальных (городов, губерний, земель) знамен в ту пору еще не было, но в эпоху “модерна”, нового времени с развитием бюргерской корпоративности и политического соперничества нового типа (так называемой “классовой борьбы”) в Европе первого “буржуазного” XVII века стал складываться и новый обычай государственных национальных флагов современного лаконичного типа. Эти флаги стали составляться из простейших комбинаций в два-три, реже в четыре цвета, которые образовывали незатейливые геометрические композиции и нередко в новомодной трактовке колористической аллегории означали собой некие политические девизы, лозунги, или, как говорят теперь, “слоганы”, что-то вроде “свободы, равенства и братства” в триколоре “великой” Французской революции. Но по мнению большинства исследователей-вексиллологов, образом-почином для этой традиции стал флаг Нидерландской буржуазно-монархической революции — красно-бело-синий триколор с горизонтальным расположением полей (1630 г.).

С той поры к собственно духовно-батальной природе знамен начинает прививаться светская, цивильная, чисто гражданская функция флагов. Первоначально значение лаконичной национально-флаговой сигнализации объективно возросло с развитием вслед за военными флотами торгового мореплавания. Но приемы “мирной” торговой войны с океанических пространств эпохи великих географических открытий последовательно перекочевали на сушу. Явное противоборство флаговой символики стало одним из атрибутов национально-суверенитетной и классово-политической “освободительной” борьбы, которая с большей и большей яростью распространяется по планете в наши дни.

За прошедшие столетия дух этой борьбы известным образом “канонизировал” цвета голландской революции. Сейчас значительное число больших и малых стран ограничиваются в своих государственных флагах различными комбинациями именно этих трех “революционных” цветов: сочетание красного, синего и белого. Среди них Великобритания, Франция, Северо-Американские Соединеные Штаты, Куба, Норвегия, Чехия, Южно-Африканская республика, Чили, Российская Федерация...

“Красный цвет является наиболее часто используемым цветом, он встречается на двух третях всех флагов; за ним следует белый, затем синий...”²⁹

Популярность этих цветов на уровне верховной власти вызывает закономерные опасения у ряда современных исследователей проблем политической конспирологии, у специалистов по истории тайных международных организаций. Они прослеживают навязчивую параллель между реальным существованием “красного”, “белого” и “голубого” масонства и “национальной” цветовой гаммой в странах, национальный состав которых не только не имеет ничего общего, но даже представляет различные расы человечества.

В констатации данного тезиса мы не ставим своей задачей опровергать или дополнять сторонников известной “теории заговора”, это тема специального разговора. Но существование такого взгляда нельзя отрицать, более того, это мнение сейчас широко распространено на популярном уровне среди граждански активных масс политической оппозиции Президенту РФ и сторонникам радикальных реформ 1991-1998 гг. Некоторые оппозиционно-патриотические публицисты договариваются до того, что именно масоны в середине XVII века внушили Царю Алексею Михайловичу использовать “революционные” голландские цвета в первых знаменах русского военного флота³⁰.

Другие публицисты в критическом раже аналогичный упрек выстраивают в отношении Петра Великого за то, что он “голландский” триколор распространил на торговый флот Империи. Они совершенно не учитывают провиденциальные свойства русской монархической власти, не только в свете ее неподсудности (в том числе и судом потомков), но и в свете ее функции удерживающего теперь (2 Фес. 2, 7) мiровые силы зла и распада, не понимают, что это именно та сила, которая только и является единственной помехой для глобальных амбиций тайновластного интернационала.

Повеление Православного Самодержавного Государя, Помазанника Божия использовать в морском флаге “революционные” цвета отнюдь не делало российский военный, а потом и торговый флот — “масонским”. Более того, если и существовала в конце XVII века международная масонская сигнализация как таковая (это еще вопрос) и если в ней уже тогда использовались эти цвета как знаковые, употребление Православной Россией тех же цветов для своей собственной международной государственной сигнализации объективно вносило сумятицу в масонскую систему, лишало ее абсолютного значения, а эта власть стремится именно к абсолюту. Таким образом, промыслительно русский Помазанник, может быть, не сознательно, но определенно по сердечному произволению — сердце царево в руце Божией (Притч. 21, 1) — и в этой тонкой информационно-коммуникативной сфере выполнял мистическую функцию удерживающего, лишая полновластия тайные политические доктрины Западной Европы, подчиняя Промыслу изощрения изощрения человеческого падшего ума.

Несомненно, в политической войне символов и XVIII, и XIX, и ХХ-го столетий принимали и принимают участие различные масонские объединения, конгрессы, конвенты и “великие” ложи в числе других противоборствующих Христу политических сил, но было бы явным упрощением реальности приписывать истории масонства череду успехов от победы к победе, а действие здоровых державных сил России воспринимать только как последовательные уступки злу и поражения перед его лицом. Тут уместно вспомнить, что отнюдь не либеральный Государь Император Александр III в 80-е годы минувшего столетия (именно в годы “реакции”) извлек почти из небытия российский бело-сине-красный триколор и вознес его вновь к вершине Имперской власти. Нужно вспомнить и задуматься: какие же энергии стояли в знаковой Православной системе за этим трехцветным флагом и могли ли эти энергии содействовать силам зла?

Содержание всякого символа, тем более государственного, отнюдь не исчерпывается его геральдической “легендой”. Символ сам по себе не является вершиной или ее основанием, символ лишь обозначает высоту Божественных энергий, которые положительно осуществляются и изливают благодать через этот символ исключительно в Православии. Начиная с тевтонских крестоносцев и вплоть до Гитлера немцы воевали против России, осеняя свое оружие, флаги и доспехи КРЕСТАМИ и словами Царя-Пророка Давыда “С нами Бог!”, и всякий раз в конце концов терпели от нас поражения, даже тогда, когда мы поневоле воевали под “масонскими” красными звездами и серпом-молотом. Не помогали им ни Божий Крест, ни победитель Голиафа. Конечно, пятиконечные звезды от этого не стали нашими церковными символами, но духовно они преобразились в Великой Отечественной Войне и стали символами русской воинской славы³¹.

Конечно, опрощение структуры флага, по сравнению с похожими на церковные хоругви знаменами древности, влекло за собой снижение его религиозной энергетики с одновременным повышением эмоционально-политического заряда. Однако парадокс заключается в том, что духовное, проявляя себя в осуществлении непостижимого рациональным умом принципа “великое в малом”, в русской православной традиции даже в этом упрощении нашло свое законное место. И даже “примитивные” по сравнению с древними стягами российские триколоры (как черно-золото-белый, так и бело-сине-красный) подспудно стали выразителями тринитарного воззрения русского державного самосознания на Божество и Его мiр. К этой теме мы еще вернемся в наших заметках и разовьем ее.

Историкам неизвестен мотив, почему Петр Великий некоторое время использовал в качестве основы своего морского штандарта три горизонтальных полосы белого, синего и красного цвета. Если белый и красный цвета издревле употреблялись в российской геральдике и русских знаменах, то синий цвет в общероссийской символике, по имеющимся историческим свидетельствам, почти не употреблялся. Правда, одно из знамен Царя Иоанна Васильевича Грозного — “Великий стяг”, выстроенный в 1560 году, был “лазоревого” цвета, то есть сине-зеленого, возможно, чисто синего или голубого.

Чуткий ко всему новому и перспективному Государь-преобразователь России, строитель Империи, “новой по старому образцу”, вполне вероятно, по-своему осмыслил использование во флаговой сигнализации этих трех цветов наиболее передовыми флотами того времени — английским и голландским — как особый немногословный “язык” мореходной сигнализации и в правилах этого языка составил свою комбинацию. С другой стороны, это объясняется тем, что Петр Великий утверждал Россию как новую могучую морскую державу, слава которой должна затмить минувших и современных ему властителей океанских просторов.

И прямое первоначальное значение синего цвета, конечно же, в державном сознании связывалось с тем, что он символизирует море, великую и необузданную стихию, которую должно и нужно покорить. Вскоре для военного флота Петр учредил новый двухцветный флаг: синий Андреевский крест по белому полю, введя тем самым синий цвет в основную гамму Российской геральдики и отводя русскому военному флоту иную миссию в покорении морей, чем ту, которую выполняли “трехцветные” флота-колонизаторы Великобритании и Нидерландов³². А более “демократичный”, более светский триколор Он пожаловал молодому торговому Российскому флоту³³.

Вместе с тем Петр Первый оставался верным отеческой традиции в своем сухопутном штандарте, который тогда и являлся собственно государственным флагом страны, как в самой России, так и на “международной арене”. Исторически подтверждено, что, по крайней мере начиная с Царя Михаила Феодоровича, государев штандарт выстраивался следующим образом: на белом поле в центре государственный Двуглавый Орел золотого, реже черного цвета, иногда знамя обрамлялось красной (чревчатой) каймой³⁴. Такой же флаг (золотой орел на белом поле) осенял русские войска в Полтавской битве. Множество документальных свидетельств, относящихся к XVII-XVIII векам, о белом флаге с золотым или черным Орлом в качестве государева гербовного знамени приводит в своих трудах большой знаток этого вопроса Ю.В.Арсеньев³⁵. Позже, в середине XVIII века, был сооружен иной Императорский штандарт: на золотом (желтом) поле черный геральдический Двуглавый Орел, на груди которого древний герб Московского Царства — в красном (чревчатом) щите белый Святой Великомученик и Победоносец Георгий. Этот штандарт — главное знамя Российской Империи — в таком виде просуществовал до февраля 1917 года.

Белый цвет как символ Руси, русского Государя был понятен издревле не только русским людям, но и иностранцам — как с Востока, так и с Запада, и наименование Белой Руси некогда присваивалось всей Русской Земле, а не только ее части, как это повелось с середины XVII, то есть собственно Белоруссии. Словосочетание “Белый Царь” относительно Русского Царя бытует и поныне³⁶.

Вопреки навязываемому сейчас “научному” мнению, черный и желтый (золотой) цвета не были исключительно “романовскими” геральдическими цветами, хотя они входили и в знамя полка Никиты Ивановича Романова, и в их семейный герб. Золотое шитье обильно использовалось в Государевых стягах московских Рюриковичей: золото было неотъемлемой частью иконного шитья, золотом или желтым вышивались нимбы святых, Богородицы и Спасителя, а поскольку именно эти изображения в древности неизменно присутствовали на Державных хоругвях, нет сомнения, что этот цвет воспринимался в древности как неотъемлемый для государственной символики того времени. О том, какого цвета был щит и Двуглавый Орел на троне, привезенном в качестве приданого Царьградской Царевной Зоей Палеолог, до нашей поры не сохранилось документальных свидетельств того времени, но в российской исторической науке XIX века бережно сохранялось предание, что Орел был черного геральдического цвета, а щит (поле) золотой. Возможно, это предание опиралось на документальные источники, со временем утраченные.

Византийские корни черного и золотого цветов вместе с красным, как цветов государственных для Второго Рима, общеизвестны, эта цветовая гамма сохранилась на многих предметах и изображениях, имеющих отношение к Константинопольской верховной власти. По этой теме можно было бы написать целую диссертацию, не случайно эта гамма была популярна в качестве государственной и в Западных средневековых и нового времени империях, начиная с алой Орифламы Карла Великого и кончая флагами Австро-Венгрии, Второго Рейха (да и флагом современной Германии).

Но для России употребление черного цвета в качестве государственного, видимо, имеет корни и помимо прямого византийского наследия. Сохранилось весьма достоверное свидетельство в знаменитом “Сказании о Мамаевом побоище”, что главный стяг войска Святого Благоверного Великого Князя Димитрия Донского на Куликовом поле был с основным черным полем, на котором изображался сияющий золотым и серебряным шитьем лик Спаса Нерукотворного. В “Сказании...” этот стяг в четырех разных местах текста назван черным. Ни в летописных повестях о Куликовской битве, ни в “Задонщине” цвет стяга не определяется. Н.М.Карамзин в своей Истории Государства Российского, опираясь на это свидетельство, пишет: “Димитрий в умилении преклонил колена и, простирая руки к златому образу Спасителя, сиявшему вдали на черном знамени Великокняжеском, молился последний раз за Христиан и Россию”³⁷.

Однако позже, примерно со второй половины XIX века исследователи стали подвергать сомнению точность этого свидетельства. П.И.Савваитов считал, что позднейший переписчик “Сказания...” ошибся и вместо “чермного”, то есть “червленого”, багрового цвета, неверно скопировал слово как “черный”. Эту позицию разделяли и Ю.В.Арсеньев, и А.Нечволодов, того же мнения придерживаются и современные исследователи А.Дегтярев, В.А.Артамонов и др. Одним из доводов в пользу этой гипотезы служит то, что спустя сто лет Московские Великие Князья пользовались именно червлеными стягами, с таким стягом Иоанн Васильевич Грозный брал Казань. Александр Дегтярев прямо пишет, что багряным великокняжеским цветом связывалась суверенность Москвы по отношению к Орде, поскольку это царский цвет, более того, он приводит позднейшие сведения о том, что Казанское знамя Царя Иоанна Грозного и Куликовский стяг — один и тот же предмет. Кроме того В.А.Артамонов замечает, что “черное полотнище не могло светиться как “облако” и “светильник”³⁸. Относительно этих аргументов, как и относительно самой версии о замене “чермного” на “черное” можно сказать, что они остроумны и имеют полное право на существование в науке в качестве весьма вероятных гипотез. Но при этом А.Дегтярев почему-то пишет: “вряд ли будут найдены какие-либо документы, прямо говорящие о цвете великокняжеского знамени на поле Куликовом”³⁹, хотя сам на предыдущей странице четырежды цитирует “Сказание...”, где прямо говорится об именно черном цвете Куликовского стяга.

Вывод однозначный: на сегодняшний день существует единственный древний документ — “Сказание о Мамаевом побоище”, сохранившийся в нескольких редакциях и во множестве списков, который свидетельствует: знамя Великого Князя Димитрия было черным.

Довод о том, что, борясь за суверенность, Великий Князь Димитрий заведомо употребил регальный красный цвет, малоубедителен, ибо Князь как православный человек знал, что перед падением сердце возносится (Притч. 18, 13), а он, готовясь к битве, готовился к смерти, и не возносился в мечтах, а смирялся. И черный цвет его знамени свидетельствовал об этом смирении, более того — о самоотречении. Благословляя Князя на битву, преподобный Сергий Радонежский отправил с ним двух воинов-иноков Пересвета и Ослябю, которые поверх воинских доспехов были облачены в черные ризы схимников (существует “пацифистская” легенда, что троицкие чернецы во время битвы были без доспехов, но древние повествования опровергают это). Монашеские облачения посланцев Свято-Троицкой обители также свидетельствуют о самоотречении, о духе самопожертвования, царившем в русском войске. Богатыри-схимники, первыми вступив в бой, первыми и были убиты. Они отдали свои жизни ради русской победы.

“Поэтическое” представление о том, что черное знамя не может сиять на солнце и само излучать свет, крайне субъективно. Во-первых, черный цвет прекрасно оттеняет золотое и серебряное шитье Спасова Лика. Черная ткань, золото и серебро — одно из лучших художественных сочетаний, которое вызывает сильнейшие эстетические переживания даже на уровне подсознания. Черная ткань и сама по себе может сиять отблесками, если она гладкая, блестящая, выделана с применением шелка. По крайней мере у такой ткани ничуть не меньшие отражательные качества, чем у темно-красной, червленой. Но даже если ткань стяга была тусклой текстуры, в сочетании с шитьем знамя могло напоминать грозовое облако, которое пронизывает ослепительное сияние солнца, и в данном случае поэтическое сравнение древнего писателя выглядит совершенно оправданным.

Но самое главное — духовное значение черного цвета: он символизирует непостижимость Бога и Его промысла (“пути Господни неисповедимы”), он означает предание себя полностью воле Божией. Именно так было и с русскими людьми, когда они собрались на битву с Мамаем.

В Утвержденной грамоте Великого Земского Собора 1613 года содержится история Русской Государственности и перечисляются Великие Князья, Цари с кратким изложением их властвования. Что знаменательно, при перечислении наследия Русской Земли из поколения в поколение там говорится о передаче и восприемстве “скифетродержавия”, и только один раз вместо скипетра упоминается “содержание Хоругви Великаго Росийскаго Государства”, когда речь идет о восприемстве власти после смерти Святого Великого Князя Димитрия Донского его сыном Великим Князем Василием I Димитриевичем. Это произошло в 1389 году, через девять лет после битвы на Дону, и закономерно было восприятие власти не только с великокняжеской регалией — посохом Равноапостольного Владимiра (“скифетром”), но и с новой святыней, исторической и духовной инсигнией ⁴⁰ Московского государства — черным стягом Куликовской битвы. И это событие особо выделили русские люди спустя 224 года в государственном документе особой важности — Утвержденной грамоте.

Вполне возможно, что с достижением полной суверенности Москвы спустя сто лет, государственная Хоругвь поновлялась, как всегда поновлялись особо ценные и чтимые иконы. При сохранении драгоценного шитья Спаса Нерукотворного могли обновить обрамляющую его обветшавшую в сражениях и от времени черную ткань, уже по суверенному праву сменив ее на великокняжескую багряницу. Именно поэтому уже во времена Казанского похода в XVI веке тот же древний стяг мог выглядеть иначе. Но это уже область второстепенных догадок, которые строятся на первостепенных...

Для нас важно то, что и черный цвет уже в седой древности воспринимался русскими людьми как цвет государственный: черный цвет геральдического Двуглавого Орла и черный цвет верхней полосы триколора не мог ими восприниматься как чужеродный и мрачный, так как с ним связывалась не только идея христианского самоотвержения и смирения, но и радость Великой Победы над страшным татарским игом.

До середины прошлого века вид и содержание Государственного знамени Российской империи никак не регламентировилось специальным законом. Заграницей воспринимали в качестве национального российского флага торговый морской Петровский бело-сине-красный триколор. Столетие спустя он нередко использовался не только на торговом флоте, но и во время больших государственных празднеств. Такой же триколор с дополнительными элементами и знаками отличия использовался некоторыми воинскими частями. Одновременно с этим в других воинских флагах присутствовала и черно-желто-белая гамма, такое сочетание использовалось в воинских кокардах, а во время заграничных походов 1813-1814 годов, и особенно при занятии Парижа нашими войсками, их уже осеняли черно-желто-белые горизонтальные триколоры. Они стали популярны в России после заключения Священного Союза, так как гербовыми цветами Австро-Венгерской Империи были черный и желтый (доставшиеся по наследству от Священной Римской Империи Германской нации), а у Пруссии было черно-бело-красное знамя. Таким образом, в Русском знамени, по мнению Императора Александра I, склонного к благородному религиозному мистицизму, промыслительно соединялись не только собственно Российские качества, но и качества союзников. И только в 1858 году Указом Государя Императора Александра II черно-золото(желто)-белый флаг был законодательно утвержден как Государственное знамя Российской Империи.

Однако при Его приемнике — Императоре Александре III — для государственных торжеств вновь стали использовать бело-сине-красный триколор. Возник порядок, впрочем, на Высочайшем уровне специально не регламентированный: частные лица, обыватели, купцы на своих зданиях и прочих сооружениях употребляют народные бело-сине-красные флаги, казенные учреждения украшаются флагами государственными — черно-желто-белыми. С охлаждением Русско-Австрийских и русско-германских отношений популярность черно-желто-белого флага стала снижаться. В литературе встречаются утверждения, что Сам Император Александр III не был горячим сторонником этого флага. В апреле 1883 года от Него исходило распоряжение об использовании в дни Коронации для украшения Москвы только русских бело-сине-красных флагов. Однако повеления об отмене Императорского Указа 1858 года не было, и после Коронации черно-желто-белый флаг продолжал употребляться во время различных праздников и посещений Царской Семьей российских губерний. В одновременном употреблении двух флагов можно убедиться, рассматривая фотографии минувших торжеств: даже в черно-белом изображении видно, что вывешивались флаги как с белой полосой внизу (черно-желто-белые), так и с белой полосой наверху (бело-сине-красные).

После думских реформ начала ХХ века среди некоторых государственных деятелей, политиков и общественников стал активно подниматься вопрос об официальной отмене черно-желто-белого флага как государственного. Для разрешения этой проблемы было создано Особое Совещание. К единому мнению оно прийти не смогло, но само возбуждение проблемы привело к тому, что вновь обнаружился общественный интерес к черно-желто-белому флагу.

Взлет этого интереса приходится на вторую половину Царствования Императора Николая II. К сожалению, это было связано с нарастанием политизации общества⁴¹. Если монархисты и черносотенцы (одна из причин извлечения из архивов древнего понятия “черная сотня”, то есть простой городской люд) употребляли во время своих демонстраций оба триколора, то либералы и революционно настроенная интеллигенция для выражения своих политических пристрастий использовали исключительно бело-сине-красный флаг.

Во время Первой Мiровой Войны была предпринята попытка компромиссного решения противостояния геральдических цветов: для Русского корпуса, отправлявшегося сражаться во Францию, был специально выстроен бело-сине-красный триколор в крыже которого помещался желтый квадрат с черным Двуглавым Орлом в центре. Вскоре такой флаг неофициально стал распространяться и в России. В 1917 году Временное правительство решительно отвергло “монархические” черный и желтый цвета, как и крестоносные венцы на Государственном гербе. С нелегитимным провозглашением в конце августа того года республики правительственным распоряжением был будто бы утвержден как государственный бывший народный флаг. Но документов об этом не сохранилось.

Если такой указ и был, его “де факто” отменили большевики. Но в белом движении, которое в подавляющем большинстве руководствовалось идеологией “февралистов”, до 1920 года использовался только бело-сине-красный триколор. Употребляли его в 1922 году во Владивостоке. Этот флаг был знаменем русской эмиграции. А во время Второй Мiровой его использовали в РОА.

Сделав семидесятипятилетний виток, коренная Россия вновь вернулась к этому триколору, вроде бы совершенно отвергнув черно-золото-белый флаг. 11 декабря 1993 года Указом Президента России бело-сине-красный флаг стал официальным Государственным флагом России. 15 февраля 1994 года был издан Указ Президента «О штандарте (флаге) Президента Российской Федерации», также бело-сине-красном с государственным орлом в центре.

 

 

Новая эпоха породила и новые веяния в апологии “либерального” триколора. Впрочем, она активно пользуется наработками еще советского времени. Так наиболее из официозных современных исследователей В.А.Артамонов со ссыкой на икусствоведа М.В.Алпатова (который, в свою очередь, по-светски популярно и вольно перелагает Священномученика Дионисия Ареопагита) предлагает свою реконструкцию древних толкований символического месторасположения и значения цветов в русском бело-сине-красном триколоре, приписывая такое же понимание Петру Великому: внизу — мiр физический (кровь), выше — небесный (синий), еще выше — мiр божественный (белый)⁴². Но подтверждение тому, что это согласно со взглядами Петра Великого, мы находим только относительно белого цвета. Государь, действительно, белый цвет понимал как Божественную воздушную сферу⁴³.

Тот же В.А.Артамонов свидетельствует, что белому, синему, и красному цвету придавали значение содружества триединого русского народа: белорусов, малороссов и великороссов. Вопрос только в том, какой именно цвет обозначает каждую из трех ветвей русского народа? Если присваивать белый цвет белорусам, то такое толкование умаляет символическое значение белого в духовной жизни центральной Руси. Украину нередко в старину называли Червоной Русью, то есть красной, но ей же свойственен и “апостольский” синий цвет, ведь Святой Андрей Первозванный именно на киевской горе утвердил первый на Руси крест. Опять же белый и красный цвета считают “своими” белорусские националисты, некоторое время после распада СССР у Беларуси государственным был красно-бело-красный флаг с “погонью” в центре — то есть с меченосцем на коне, выполненном в красном же цвете.

Иные этнографы считают, что именно эти цвета предпочитает русский народ в быту, в одежде...⁴⁴

Каждое из этих толкований, возможно, не лишено основания, но доказательная база большинства из них весьма слаба только потому, что менее всего ученые уделяют внимание духовным корням той или иной традиции. Но самое главное, вот уже на протяжении полутора столетий вокруг этих цветов идет непрекращающаяся полемика. Одни, считающие себя правыми консерваторами, отстаивают имперский черно-золото-белый триколор как единственно возможный для России, другие, как правило это исследователи более либеральных и даже демократических воззрений, считают, что исторически для Российского флага более приемлема комбинация белого, синего и красного цветов.

 

В настоящее время все основные государственные символы России существуют только согласно Указам Президента и не утверждены законодательно Государственной Думой, что противоречит, как мы уже писали в предыдущем очерке “Орел Державный”, статье Конституции РФ, посвященной государственной символике. Фактически по закону мы не имеем ни одного государственного символа. Сейчас наше государство существует без символических основ и начал, и, естественно, в таком состоянии оно духовно уязвимо для враждебных сил распада. Вопрос нового собирания, стяжания России — это вопрос собирания под знаменем, стягом, как это было в древности на полях сражений.

В последние годы тема государственных символов России неоднократно поднимается в средствах массовой информации. В большинстве своем они имеют явно тенденциозный и даже заказной характер. Вот несколько примеров. В рецензии на книгу «История Российского флага» (которая вышла в 1997 году в Париже на русском языке под редакцией торгового представителя России во Франции В.Ярошенко) отмечается, что именно «русское имперское честолюбие, воплощенное в указе Александра II от 11 июля 1858 года, и породило черно-желто-белый «Гербовый парадный флаг»⁴⁵. Продолжая дореволюционную либеральную традицию, автор статьи однозначно относит приверженцев черно-золото-белого флага к монархистам, националистам и реакционерам, а сторонников бело-сине-красного флага к демократам, либералам и реформаторам.

Автор статьи «Виновник бедствий» А.Алексеев в «Независимой газете» от 20 ноября 1997 года видит причину всех бедствий России в двуглавом орле. И договаривается до того, что объявляет его “образом” антихриста.

Другой автор, известный исторический публицист В.В.Похлебкин, в своей публикации выносит однозначный вердикт: «Нынешний герб (орел), нынешний флаг (триколор) не отвечают своему назначению символов государственной власти России»⁴⁶. Похлебкин также полностью отвергает и Андреевский флаг. В свою очередь, он предлагает в качестве государственного герба медведя или круг из 21 звезды, обрамленный венком из дубовых и лавровых ветвей. То есть откровенно языческие символы.

Вопрос о законодательном утверждении государственных символов России поднимался в Думе неоднократно. Так, 2 апреля 1997 года в Государственной Думе за возврат советского герба проголосовали 243 депутата, против – 98, двое воздержались. За возвращение советского флага – 239 депутатов, против – 92, один воздержался. За возврат советского гимна – 255 депутатов, против – 95, трое воздержались. За возврат всей советской символики голосовали фракции КПРФ, аграрии и группа «Народовластие», против – НДР, «Яблоко», часть ЛДПР и группа «Российские регионы»⁴⁷.

Тактика коммунистов сводилась к тому, чтобы убедить коллег из других фракций: серп и молот – не партийная символика КПСС и КПРФ, а «символ республиканцев». Депутат от КПРФ Анатолий Лукьянов откровенно заявил: «Нам не нравится, что на российском гербе есть четыре креста. Большая часть из нас – в душе атеисты»⁴⁸.

16 января 1998 года Государственная Дума вновь рассматривала вопрос о государственной символике России. И вновь коммунисты призывают вернуть советскую символику. Депутат от КПРФ, председатель Госдумы, Геннадий Селезнев заявил, что слова к гимну на музыку Глинки, дескать, невозможно подобрать, а также, что нынешний триколор “замаран” тем, что под ним сражались власовцы. О двуглавом орле спикер заявил: «Если бы сегодня в стране провели референдум, то большинство с этой непонятной птицей никогда не согласилось бы»⁴⁹.

23 января 1998 года Госдума проводила голосование по предложенной Президентом России государственной символике – двуглавому орлу, бело-сине-красному флагу и гимну на музыку М.Глинки. Против всех этих символов проголосовало 245 депутатов, за – 105 человек и 7 воздержалось. Фракция КПРФ предложила свой вариант гимна России на мелодию Александрова, но в его поддержку набрало 273 голоса, вместо необходимых 300. Против предложения КПРФ проголосовали 73 депутата⁵⁰.

За предложенную Президентом символику голосовали 60 депутатов из НДР, 5 человек из «Российских регионов», 27 депутатов «Яблока», 1 депутат из группы «Народовластие» и 12 депутатов, не входящих во фракции. Против голосовали вся фракция КПРФ, все аграрии, все депутаты от ЛДПР, 3 депутата от группы «Российские регионы», 1 депутат от фракции «Яблоко» и 3 депутата, не входящих во фракции⁵¹.

Таким образом, наши «народные избранники» большинством голосов выступают против древнейших основополагающих символов государственности России и предлагают вновь вернуться к советской бездуховной символике. Мы считаем подобную политическую дискредитацию нашего религиозно-исторического наследия недопустимой. Пока Бог — Судья этим избранникам и тем, кто их избирал. Будет Его воля — и они в конце концов будут преданы земному российскому суду.

Но я считаю худшим разделение нашего символического наследия в российском обществе — оно искусственно и политически неразрешимо. Это разделение сеет гражданский раздор, вражду. Недопустимо противопоставлять по общественно-политическим пристрастиям черно-золото-белое знамя и бело-сине-красный флаг России. Царство, разделившееся само в себе, опустеет (Мф. 12, 25). Одно то, что и в первом и во втором варианте присутствует белый цвет, а суть полемического противостояния содержится в противопоставлении черно-желтого и сине-красного сочетаний, указывает на то, что в двух позициях есть нечто общее. Отнюдь не компромиссное, но действительное решение данной проблемы находится в несколько иной плоскости, чем представляет собой политический спор как таковой.

Особое пространство Империи, духовное измерение Российского православного империализма вполне разрешает эту проблему признанием нужными и значимыми для России грядущей обоих триколоров — и черно-золото-белого, и бело-сине-красного. Почему это так — тому посвящено наше дальнейшее повествование. Но прежде мы считаем необходимым совершить краткий экскурс во времена библейские, чтобы уяснить на примере Священного Писания и преданий громадное значение символических цветов в духовной жизни ветхозаветного народа, которое указывает на их религиозно-мистическое и домостроительное, государствообразующее значение для современной России, русской нации и всех народов нашего Отечества.