Святой. Мать Ксения

Святой.

(картинка с обложки)

Он жил в могиле у ручья,
И говорил, что все от Бога,
Что для людей одна дорога,
Любить и жить, как любит он.

Он не вставал, он болен был,
А если встанет вдруг украдкой,
То все же сделает зарядку –
Поклонов столько, что и нам,
Не снился преданней монах.

Однажды, в праздник, в воскресенье,
Что больше праздника не знать,
Он закопал себя в могилу,
И так лежал, и не вздыхал.

Он думал – несомненно ночью,
Я раскопаю себя сам,
Чтобы из ночи снова в темень,
Я смог незримо попадать.

Зачем, куда ведут дороги?
Но знаю я, что для других,
Могила, что при жизни, лучше,
Чем просто так объехать мир.

+++

Когда в монастыре, я думаю о смерти,
Когда, по сути, влюблена я в жизнь,
Ведь если ты не ждешь того, что будет,
Тогда нет смысла жить вообще

+++

Если хочешь выйти замуж,
Приходи жить в монастырь,
Благодетели уводят,
Даже тех, кто стрижен был.

Всех людей не сосчитаешь,
Кто ушел или пропал,
Только на столе записка –
Мир всем вам.

+++

Не смотрите, когда я пишу стихи,
Ну и выражение глазищ!
Перекошено лицо, и блеск,
Отдают за тридевять земель.
Я не то, чтобы стесняюсь, нет!
Но вопрос тут для меня ребром,
Отойдите люди, это – жизнь,
Выкипает траурным огнем.
Вы не бесите меня – уж нет,
Я привыкла к подлости людской...
Но сам Бог десницею своей,
Отдаляет вас таким костром.
Заберите стол, но не меня,
Я есть та, в кого вы влюблены...
Но я говорю вам "нет",
Когда вы сказали тоже "нет".
Но тогда была я влюблена,
До сих пор теперь пишу стихи...
До свиданья, говорю, прощай!
То стихи остались, но не вы.

+++

В моих мозгах нет ничего,
Кроме душевного покоя,
Еще есть ты, но лишь тогда,
Когда мне хочется кого-то…

На самом деле, нет его,
И нет тебя, на самом деле!
А есть какое-то дерьмо,
Как у коровы от люцерны.

И если вздует вдруг меня,
В какой-нибудь из дней недели,
Вместо прокола я иду,
Куда-нибудь в конец деревни.

И там, скрываясь ото всех,
Как Ангел от лица Господня,
Я заберусь на дальний крест,
И все смотрю, не видя поля.

И проплывают у меня,
Перед глазами чьи-то лица,
Я всех люблю… Но на каком,
Мне лучше бы остановиться!?

И так, не выбрав никого,
Я буду рассуждать велико –
Лучше всю жизнь гореть в аду,
Чем после смерти вечно с кем-то.

+++

Нет тебя, и пусто в храме,
Все цветы стоят тебе…
Я молюсь, не замечая,
Что весь храм битком набит.

Ты себе не представляешь,
Что я думаю тогда,
Может, ты ушла специально,
Или вышла от меня?

Мы всегда стояли вместе,
Помнишь, давний разговор?
Ты стоишь перед иконой –
Я смотрю в тебя в упор.

Неожиданно, навечно,
Полюбись мне навсегда,
Ты такая же невеста,
Как была бы для Христа!

+++

Когда ложусь я спать, приходят мысли,
И вроде также все, как и у всех,
Но почему я не могу смириться,
И эти мысли вовсе отвратить?

Я сплю, одевшись, чтобы поскорее,
В любой момент куда-нибудь сбежать,
Куда бы выбрали? На утреннюю дойку,
Или на службу раннюю, на пять?

И вот я сплю, ничто не замечая,
Что я заснула с мыслями в руке –
В одной руке – любовь к Христу большая,
А во второй – такая же, к тебе.

+++

Обратись ты ко Господу, дура!
Не поймёшь ты никак ничего,
Сколько раз обращался я к Богу,
Чтобы ты обратилась к Нему!

Ну а ты… все такая же ведьма,
В этом слове хорошего нет,
Есть святой Киприан с Иустиной,
Есть с кого тебе взять пример!

Ну а если все также, как раньше,
Варишь зелье и куришь над ним,
Вот в таком же котле воздаянья,
Завершится несчастная жизнь!

Как из ада вымаливать скверну,
Так и я уж не в силах помочь,
Стань же ты для меня Иустиной,
А за "дуру" простит Господь.

+++

Я вас люблю, но вы в монастыре,
А, значит, навсегда раздельно,
Я от любви всегда бежал,
А тут вы убежали первой.

Ведь вы ушли, и нету вас,
И сгинули, как будто в вечность,
По-настоящему люблю...
А, значит, скоро будем вместе.

Уйду, как вы, и буду жить,
Отшельником в убогой келье,
И даст мне Бог, умру я в ней,
А вы в своей, на том же месте.

И будем Бога прославлять,
И говорить всем на удачу –
Любовь земная – ерунда,
А неземная – настояща.

+++

Я грешная, а вы хорошие,
Живая я, а вы – мертвы,
И что же в вас теперь хорошего,
Когда такие же, как все?

Вы любите, а я любима:
Люблю я всех,
А вы – себя,
Но знаю, что живёт в вас сила,
Но не туда,
Но не туда...

И вы все знаете прекрасно,
Что больше вы – что меньше я,
Но смерть сильнее, чем лекарство –
И даже, чем любовь моя!

+++

Что от тебя осталось, дорогая?
Только дым и сигареты в поздний час,
Ты не знаешь ведь себя, совсем не знаешь,
Да глаза твои – совсем уж не глаза.

Ты растратила себя, не разбирая,
Молодость твоя прошла, как миг,
Ничего не значит, дорогая,
Дорогая – только для других.

Я взываю не к тебе, а к людям,
Каждый в наше время лучше всех,
Нравственность – такая же прелюдия,
Как литература – для слепых.

Рассуждай – а мудрость ускользает,
Я слова припомню те твои –
К мудрости пришла я, умирая,
А на деле – погибаешь ты.

+++

Я не могу притронуться к тебе,
Ведь это как удары плоскогубцем,
И если раньше я могла грешить,
То вот сейчас – мне просто невозможно!

И каюсь я, что было все со мной,
И с нами было – все не по закону,
Ведь мир сейчас совсем, совсем больной,
Как хорошо, что нет меня в нем больше!

И строчки эти, сложные на вид,
Пишу я, чтобы совесть успокоить:
Я не могла притронуться к тебе,
Но мир такой запутанный и сложный!

+++

Люблю того, кого скрываю,
От всех и даже от себя,
Я телефон бью об асфальты,
Но разбивается асфальт.

А телефон в моих объятьях,
Экран, как взгляд, давно потух,
На самом деле я скрываю,
Что очевидно всем вокруг.

+++

Ты смотришь на меня, как на Бога,
Который выпил немного,
А я для Бога – никто,
Я человек дурной.

При том не какой-нибудь первый,
А с пьедестала – последний,
А ты все стоишь-ждешь,
Что между нами – любовь.

А ну, отойди, стерва!
Для Бога я есмь грешный,
А ты все стоишь-млеешь,
Ждешь, когда я погибну!

Нет, отойди от-сюда,
Представь, что я есть – мертвый,
Тогда поцелуй меня,
Духами попшикав, любя.

+++

На лицо не смотри,
Глаза опускай,
Не влюбись ни в кого,
Я все понял и так.

Все пустое в любви,
Все в любви просто так,
Ведь любовь – это двое,
По-другому – никак.

Я смотрел на нее,
И я думал – люблю,
Я смотрел на другую –
То же ждал от нее.

Все возможно со всеми,
Но то – не любовь,
Любовь – это то,
Что сейчас не любовь.

И я выбрал другое,
И ушел в монастырь,
Говорят – все от Бога,
кроме жены,
На лицо не смотри, глаза опускай –
Ведь какая по Бозе должна быть печаль.

 

 

 

+++

Прощайте! Я приду ещё,
И, может быть, я буду в силах,
Забыть, что делали добро,
А я ушла в мешке с Псалтырем!

Забыть! Я не забуду вас!
Что приняли меня навеки,
А я, все ж поступила так,
Как поступают человеки!

И храм, и озеро, и скит,
Все здесь зовёт меня остаться,
А я хочу уйти туда,
Где нет святыни больше старца.

И так, прощаясь навсегда,
Я не прощаюсь с жизнью этой,
А просто жизнь зовёт меня,
Туда, где все же больше – смерти.

+++

Сказал святой Амвросий вещь –
Ты к простоте стремися весь,
Душою всей и всем собой,
До простоты дойти труднО.

Но не печалься, а смирись:
Смирись, что Бог оставил днесь,
Смирись, что боль с тобой срослась,
Что даже – благодать ушла.

Смирись, что в жизни одинок,
Не по людям, а сам с собой,
Смирись с отсутствием добра,
И с тем, что видел много зла.

Ведь человек бывает прост,
Когда ответит на вопрос –
Что лучше Жить или не жить?
Когда все беды собрались.

Сказал святой Амвросий вещь –
А ты раздумывай теперь,
До простоты дойти легко –
До простоты дошел святой.

+++

Мать Ксения.

 

Ты говоришь мне все про Бога,
Что ничего важнее нет,
Саму ведь мучала тревога,
Когда пришла ты в монастырь.

Неважно здесь, что сытно кормят,
И то, что здесь мы, как в миру,
Ты говоришь – трудней исполнить,
Когда сражаешься с собой.

Как утром я встаю, и бесы,
Меня замучали кругом,
И только к вечеру проходит,
Когда ведем мы разговор.

А говорить здесь время нету,
И получается раздрай –
Когда с тобою – бесов нету,
А без тебя – борьба, борьба…

И, хоть дерзка я поневоле,
Но истина с тобой близка –
Когда мы говорим о Боге,
Я слышу будто бы себя.

В исповеди написала – Не думаю, что Послушание – выше поста и молитвы, а то давно померла бы уже, по опыту своему, грешному.

+++

Моя исповедьбыла похожа на ненастоящую, как будто здесь было нечто неуловимое и не свойственное мне, что противило и противоречило моему существу. Священник, слушая меня, понял естественно, и сказал - Исправляйтесь, Бог все знает (иначе бы это была ненастоящая исповедь). Хороший священник, он внял обстоятельствам, к которым я не готова. От меня ушла благодать. Исповедала как всегда, что стою на службе, как фарисей, имею мало любви, и другие забытые грехи.

 

+++

Новоспасский монастырь,
Рядом с моим домом,
Философствовать хожу,
Я сама с собою.

Все гуляют кто-то с кем,
Я сама с собою,
Новоспасский монастырь,
Кажется страною.

Я любила тут гулять,
Тоже раньше с кем-то,
А теперь любовь одна,
Ко всему на свете.

Ведь теперь все хорошо,
Из того, что было,
Я как будто нахожусь,
На другой планете.

Я когда-нибудь дойду,
До другого дома –
Новоспасский монастырь,
Он всегда со мною.

+++

Я на лавочке сижу,
Сигарету не курю,
В черный я оделась,
Думаю о вечном.

+++

Стих Не от Бога.

Я не от Бога стих сейчас пишу,
Поэтому не пишется ни слова,
Ловлю я что-то, но совсем не то,
Когда от Бога – знаю это точно.

Я не от Бога, я – от сатаны,
Ведь падший ангел – тоже часть системы,
Я – в мире, где кругом меня враги,
И даже в храмах Бога больше нету.

На самом деле – захожу я в храм,
А выходить наружу не решаюсь,
Ведь если ты зашел домой, а там бедлам,
Ведь если тетки носятся с свечами…

Я захожу – одна я такова!
А всем подай здоровья да монету,
Я захожу – одна такая я,
И гордость разрывает всю планету!

На исповеди сразу говорю –
Есть гордость, эгоизм – мое проклятье,
Тщеславия недуг и страстный бред,
Во мне есть все – и даже хвост свинячий!

Сказала все, еще сказать забыв,
Что причащалась – не-бла-го-че-сти-во!
Я возвращаюсь, растолкавши всех,
Я говорю – ведь Я такое дело!

И, в спешке разодрав себе пальто,
Стою я нараспашку одиноко –
Я показала душу, а ее,
Так показать, как я, не каждый сможет.

+++

Признание.

Как долго я тебя искала…
Мой Бог, мой Боженька, Христос!
В любви к Тебе ведь нету края,
Ты есть та самая Любовь!

Я покидала помещенья,
Сама не зная почему,
Куда бы я ни приходила –
На сердце пустота и ложь!

Но и бывали те мгновенья,
Когда я шла, как наугад,
Я постоянно подходила,
Ко храму, где виднелся знак.

Тогда ещё не понимая,
На самом деле, что к чему,
Я подходила к Божьей тайне –
Любовь всегда была земной!
(К любви земной и не земной)

Но Он открыл мне взглядом чудным,
Что это вовсе не любовь,
А только жалкое чего-то,
Что кажется лишь сладким сном!

И вот потом пришло все это,
Ведь к Богу трудно так придти,
Легко попасться в чьи-то сети,
А там – во вражии тиски!

И шаг за шагом, дверь за дверью,
Я подходила ко Христу,
И есть название молитвы,
В котором Имя есть Его.

С ней по пути, и с ней же в путь я,
Я отправляюсь навсегда,
Иду, иду, и нет кончины,
И не дойти мне до конца.

А ты…что нежно я любила,
Тебя уж нет, как и меня,
Как долго я тебя искала,
Через тебя найдя Христа.

+++

Ищу кого-нибудь, ищу,
Чтоб кто-нибудь пришел внезапно,
И сердце быстрое мое,
Заставил биться наизнанку.

Чтоб захотелось не бежать,
А вместе обойти планету,
Достать до звезд, и жить, как все,
И быть ловцами человеков.

Построить, под конец, шалаш,
А рядом церковь небольшую,
Ходить туда, и приносить,
Одну молитву дорогую.

Спасибо Бог, что дал нам жизнь,
Что не оставил друг без друга,
Ведь там, где двое, там и Ты,
Стоишь, сложив нам вместе руки.

Но знаю я, не быть тому,
Я не такая, не такая...
Стою на паперти, стою,
И нету рук принять, что дали.

***

Москвич.

Лес – это слово напрямик,
Три рощи: слева, справа, прямо,
Я с детства был в душе лесник,
Я жил в шалашике на даче.

Мне город был, почти, как смерть,
Все родственники – из деревни,
А я один такой москвич,
При том же – третье поколенье.

Я много раз метался вспять,
То убегу, то вновь вернуся –
Из города бежал в тайгу,
А из нее – не так-то просто.

И вот однажды я решил,
Что мне давно уже по фене –
Душа моя была в дождю,
А шапка жИла на бекрене.

Врачам всего не рассказал,
Кто мне на самом деле ближе,
Мои друзья не как у всех,
А зайцы, волки и медведи.

Я взял с собою по чуть-чуть,
Ведь все равно все не утащишь –
Я взял постельное белье,
И завернул туда калачик.

А то, что нес в душе своей,
Написано в хороших книгах –
Что в жизни для тебя важней,
Другим всем наплевать на это.

Я также все не понимал,
Кто я? Зачем? С какой планеты?
Ведь если едут все в Москву,
То москвичам куда уехать?

Я сел за стол и записал,
Неторопясь, все очень четко,
Потом все скомкал и ушел,
Оставив жизнь свою в комочке:

Лес – это слово напрямик,
И если ты в Москве родился,
То лишь затем, чтоб к лесу быть,
Поближе, чем душой другие.

+++

Лес.

Иду по лесу, понимаю -
Все, что вокруг меня - мое!
Я слилась с лесом, чувств не зная,
Что чувства вылились в росу!

Иду я ранним свежим утром,
Хоть бурелом в лесу - есть тьма,
Но все равно я по не воле,
Хочу медведя увидать!

Всю живность, все что окружает,
И кто там прячется в дупле,
Хочу увидеть без опаски,
Погладить всех и приручить!

Ко мне подходят зайцы, лисы,
Зверье кишит со всех сторон,
Я улыбаюсь пОверх неба,
Где солнце слилось с соловьем!

А есть еще цветы и травы,
Анютины глаза в траве...
И смотрят так - не угадаешь,
Где тут на самом деле зверь.

Я присмотрелась в ту же землю,
По ней жучок ползет в тиши,
Запутавшаяся в паутине,
Я бабочку сняла с листвы.

Нет, всю картину не опишешь!
Так Бог красиво усмотрел...
Старательно, с любовью первой,
Он из философов - мудрец.

А муха тоже - лапка к лапке,
Все до мельчайших здесь деталь...
Моих корней не угадаешь,
Но настоящая здесь я!

Не надо думать, что есть Боги,
Мы, люди, смертны на земле,
А лес - он только часть природы,
А Бог - он только смотрит вниз.

+++

Белоягодник.

Белые капли упали,
Снежник растет в саду,
В детстве его топтали,
С радостью наскоку.

Ну, а теперь снежник,
Стал он совсем другой...
Я прохожу мимо,
Как бы, не вижу его.

Кто из нас изменился -
Снежные ягодки лишь?
Топнула я ботинком,
Ягодки грохнулись вниз.

+++

По душе твоей душа делается.

Любимая молитва.

Боже, очисти мя грешнаго!
Молюсь я по Макарию,
Макарий святый, слышишь ли?
Или как Боженька скажет?

Макарий Великий, прости меня,
Но тоже хочу я, грешная,
Такую же шкуру звериную,
Как у тебя, лешего.

В лес я хочу с детства уж!
Я не из мира этого,
Чтобы с другими зверями,
Слиться мне во единое!

Нет со зверями различия,
Боже, очисти мя падшую!
Звери гораздо безгрешнее,
Боже, на сколько мы пали все!

 

 

+++

Зачем искать того, кем ты хочешь стать? Он сидит в горах и молиться, хочет есть и не ест, почти не спит. Но если спросить, зачем ему это надо, он не ответит, потому что мудрость его превышает обычную человеческую мудрость, в тяжких испытаниях и молитве.

+++

Бога много,
Бога мало,
Бога как всегда,
Я философ по призванью,
В Бога верю я.

Но хочу я объясненья,
Дать всему тому,
Что бывает в подозреньях,
У кого ещё.

Посмотрите – Бог повсюду,
Даже на земле,
Он бывает в разных людях,
Даже и во мне.

Но во мне вот нет терпенья,
Подавай мне все!
Я придумал уравненье,
Как мне жить в раю.

Бог бывает в листопаде,
В влажном блеске глаз,
Он бывает в расставанье,
И в прекрасный час.

Только люди это люди,
Видеть не хотят,
Лишь художник, лишь мыслитель,
Может мыслить так.

И на то я стал мыслитель,
И живу – в раю…
Видеть всем легко дурное,
А добро?

+++

Все в мире происходит на небе,
В воздушном большом пространстве,
Мысль вращает планету,
И мысли наши – не наши.

Как у планет бывают,
Кольца из льда и пыли,
Так наши мысли летают,
И не дают забыться.

Вся выше нас система,
Основана на порядке,
Если живёшь по Богу,
То с Богом и оставайся.

Не забывай молиться,
Не забывай креститься,
Бог он всех нас видит,
Только откроется сильным.

+++

Бесы приводят к Богу,
Нет, здесь нету ошибки…
Только другой дорогой,
Через леса-тернии.

Если схватил бес за ногу,
Ты не боИся очень,
Это он по приказу,
Чтобы пришел к Богу.

А если совсем побили,
Значит терпи, парень,
Наверно, ты замолился,
А бесам это не нравится.

+++

Шуба.

Шубы нет. Я заболела.
Шуба мне идет давно –
Шуба едет из Сибири,
Как доедет, так помру.

 

Горе, горе мне без шубы,
И зачем она нужна?
Как приедет, будет лето,
И сдадут ее назад.

Так, я каждый год без шубы,
Все надеюсь и молюсь,
Только шуба это шуба,
И нужна она в мороз.

+++

На правиле.

Стоим. В монашки я не собираюсь.
Но чувствую, что этот путь по мне.
Три свечи. Книга. Голос ясный.

И взор уставший, устремленный вниз.

Я чувствую, во мне проснулись силы,
И больше их, когда проходит час,
На правиле, почти как на картине,
Стоишь и молишься, и хочется упасть.

Кладем поклоны. Каждый – как умеет,
Со временем заметила – кому,
Сначала Николаю Чудотворцу,
Потом всем тем, кто молится ему.

Стою я на коленях, все пытаясь,
Забыть свои минувшие грехи,
Забыть? Их не забудешь, просто взявшись,
Без благодати Божьей – ты один.

Недавно – вспоминаю без зазренья,
Приехал батюшка. Мне кажется –
святой,
Поговорила с ним – сказал,
чтоб я читала,
Евангелие
и больше ничего.

Еще сказал, чтоб я не уезжала,
Что путешествие, – как суета сует,
Зачем куда-то ехать, если счастье –
Любить и верить, что ты нужен здесь?

И вот мои колени на холодном,
Я думаю, что это навсегда,
Все люди подходили ко иконам,
А к чудотворной только я одна.

+++

Беда нашего времени в том, что раньше у людей шиза появлялась от гениальности, а сейчас гениальнось появляется от шизы.

+++

Собираю мух в совок,
А они взлетают ввысь,
Чуть проснутся,
Снова спать,
Чуть взлетают,
Снова вниз.
Без конца я их кладу,
А они давай кружить,
Кто их создал?
Только Бог,
Чтоб меня угомонить.

+++

Есть только дорога, Все остальное – скит.

Я вернусь.

Я вернусь с крестным ходом,
Откуда ушла,
И весь путь я пройду,
Про себя говоря:

Ты иди, и иди,
Весь твой путь – небольшой,
Дней двенадцать пути,
И придёшь ты домой.

 

А до этого сколько?
Сколько лет сколько зим?
Ты придёшь – а мать Ксения
в схиме сидит.

Только ты все такой же,
Как был, небольшой,
Только путь твой отличный,
От прочих дорог.

Ты куда-то идёшь,
А придёшь насовсем,
В край, откуда ты понял,
Что крест твой велик.

 

+++

 

Мой скит.

Мне снится скит,
С которого ушла,
В который возвращаюсь каждой ночью,
Мне грустно здесь,
И хочется назад,
Но как понять,
Какая воля Божья?
Стремлюсь вперёд,
Но время подождать,
И сколько ждать?
Всю жизнь я жду чего-то…
К себе приду –
И от себя бежать,
Так без конца все время невозможно!
А что потом, когда приду совсем?
И все пойму, и все перепроверю?
Откроет двери мне замёрзший скит,
И я зайду,
И он закроет двери.

Навсегда.

+++

Я пасу коров,
Все коров пасу,
Что же на душе?
Четки я держу.

На душе легко,
Хорошо, свежо,
Как трава с росой,
У коров во рту.

Пожуют траву,
А потом ещё,
Без конца жуют,
Как и я –  молюсь.

Четки я держу,
И смотрю на них,
Кнут не нужен мне,
Сила в том, что есть.

+++

Пасу, чтоб проза стала лучше,

Чем хуже, тем сильней она,

Молитва, также, как и проза,

Спустившись в ад, достать до дна.

 

А по-другому не бывает,

Все в этой жизни хорошо,

Только распяв себя, как надо,

Ты сможешь стать, кем хочет Бог.

 

+++

Святой Христофор.

Прекрасный юноша с собачьей головой,
Скажи мне, что с тобой произошло?
Ты поменял обманчивую внешность,
На душу, чтоб цветы в тебе цвели?

А ведь и вправду, многие из нас,
Не понимают святости, кто в самом деле свят.
Поэтому любимый мой святой,
Из всех святых в ряду – немножечко другой.

***

Квартирник.

На подоконнике – флейтистка,
В огромной комнате – камин,
Он занимает много места,
Но больше здесь всего – других.

В стихах все сразу не опишешь:
В прихожей обуви полно,
Кто вышел, кто пришел, не знаю,
По мне – так на одно лицо.

Сказать – и вовсе без названья,
Все знают друг о друге так –
Кто с кем когда покурит травку,
А кто когда с кем переспал.

Меня привел такой же парень,
Лет тридцать, странник, травокур,
И хоть он веры православной,
Но по религии – буддист.

Он в шапочке традиционной,
Как растаман – во всем цветном,
И вечно темы переводит,
Когда о вечном, о большом.

Хотя он сам – большой природы,
И ум в нем очень уж велик,
Всегда со всеми в разговоре,
Всегда со всеми и один.

Не знаю, что с ним приключилось,
Но стал юродствовать давно –
Как только институт закончил,
Поехал на Байкал пешком.

Теперь он с книжкой – на дороге,
Всегда с протянутой рукой,
Его водители подвозят,
Чтобы понять, кто он такой.

А наш квартирник на подходе,
Стоим в кругу и тянем "Ом",
И ничего не помогает,
От одиночества кругом.

+++

 

Пишу, Господь диктует с силой,
И ручка испускает визг,
Не знаю, что случилось в жизни,
Что можно жизнь так изменить.

Я не могу понять вот это –
Что значит быть такой как все,
Когда одна – я как другие,
Когда же с кем-то – не совсем.

А впрочем, много здесь загадок,
И Бога можно объяснить,

Если Эйнштейн придумал массу,
То масса больше, чем Эйнштейн.

И нет другого проходимца,
Кто жизнь сложил бы, как и я,
Не разбирая направленья,
Иду, куда глаза глядят.

+++

Мне говорят, что я Джон Локк,
Он тоже был по жизни странник,
Без крыши был над головой,
Но про себя писать устала…

Самопознание мое,
Лишь изредка мне корчит рожу,
Я говорю – я знаю все,
Когда рюкзак беру с собою.

Тогда неведомы пути,
Которые ведут к познанью,
Одно лишь знаю – что есть Бог,
Иначе не было б страданий.

Тут главное понять всю соль,
Дойти до мысли, чтоб вернуться,
Ведь мысль такое бытие,
Где только ночь, а в небе звёзды.

Пусть тайный постриг я приму,
Чтоб лучше думать о высоком,
Тогда я странником пойду,
Но буду я совсем не Локком.

+++