2022-02-08
36
Теперь приведем пример анализа содержания нарратива. Для этого мы обратимся к подходу, предложенному Либлих.
1. В сериале мы отбираем необходимые «подтексты» [31], в которых делается акцент на ориентации персонажа, его внешнем виде, его взаимодействии с окружающими, то есть те фрагменты, которые могут дать нам представление о том, как происходит конструирование образа ЛГБТ-персонажа.
Так как в сериале подобных «подтекстов» много, то отбираться они будут по ходу тщательного и внимательного просмотра фрагментов, в которых персонаж появляется или упоминается. Например, в начале первой же серии героиня Джулс (трансгендер) едет на велосипеде в короткой мини-юбке, с ярким макияжем и цветными волосами, а в действиях и репликах других персонажей подчеркивается то, что ее внешний вид - вызывающий, она желает выделиться. Здесь же героиня попадает в конфликтную ситуацию и испытывает давление со стороны и подвергается домогательствам.
2. Выделяем содержательные категории. Как отмечает Либлих, один из методов отбора категорий – это не следование теориям, а их выявление по ходу рассмотрения материала в «подтекстах» (эмпирический подход)[32]. Такой метод позволяет нам возвращаться к уже выделенным категориям, менять их, дополнять и в целом быть гибкими при генерировании новых идей, особенно в малоизученном поле.
Например, анализируя репрезентацию представителей ЛГБТ+ сообщества после первичного просмотра материалов сериала «Эйфория», мы можем выделить категории (а в дальнейшем дополнить их) для каждого из четырех анализируемых нами персонажей (Джулс, Ру, Нейт и Кэл). Для Джулс это будут следующие категории: «Выделяющийся внешний вид», «Частое попадание в конфликтные ситуации», «Тяга к риску» и др. Для еще одного персонажа (Нейт – скрытый гей) могут быть предложены категории: «Стремление выглядеть мужественно», «’Типично’ мужской досуг и вид деятельности», «Чувство неудовлетворенности/непринятие себя» и др.
Число категорий зависит от целей нашего исследования и должно быть оптимальным, чтобы не дать слишком обобщенные категории (которые мало нового привнесут в наше исследование) и при этом не увлечься деталями (такой вариант не даст нам возможности генерализовать полученные сведения).
3. Сортировка материала по категориям. Здесь мы распределим наш материал по соответствующим категориям, чтобы получить содержательное представление о них. В связи с тем, что сериал дает нам визуальный образ персонажа, описывает место, время, окружение и другие подробности ситуации, то эти важные аспекты мы также отразим при наполнении категорий.
Таблица 2. Джулс
| Содержание | Категория | Комментарий |
| Яркий макияж, короткие юбки, цветные волосы. «Эта Сейлор Мун…»; «Ты всегда так ходишь? Ты всегда так выглядишь?»; «Все, кто так выглядит, лезут в чужие дела» и др. | Выделяющийся внешний вид | Постоянное акцентирование внимания на внешнем виде героини со стороны других (но не ее самой) |
| Постоянно попадает в конфликты, при этом регулярно повторяет: «Я в чужие дела не лезу, мне не нужны неприятности», а ее друзья: «Она лучший и самый дружелюбный человек». | Конфликтные ситуации | Подчеркивается, что не черты характера приводят ее к столкновениям и противостояниям, а некие другие обстоятельства. |
| Пробует наркотики, встречается с незнакомцами с гей-сайтов, рискованно ведет себя на вечеринках. «Хочешь внимания что ли?» | Тяга к риску | Отсутствие прямых объяснений или намеков на причины подобного поведения. |
Таблица 3. Нейт
| Содержание | Категория | Комментарий |
| Жесткая диета и график тренировок для мускулистого тела. | Стремление выглядеть мужественно | Подчеркивается стремление приглушить внутреннее противоречие через внешние атрибуты. Маскулинность. |
| Занимается футболом, обсуждает противоположный пол, ходит на стрельбу. «Он провожал ее домой, чтобы чувствовать себя защитником». | «Типично» мужской досуг и вид деятельности | Описание того, как представлены «типично» мужские занятия. |
| «Ненавидел мужскую раздевалку, ненавидел, как просто его товарищи относились к наготе»; «Мне все равно, если тебе нравятся мальчики. Не все на сто процентов натуралы» | Непринятие себя | Акцент на внутреннем конфликте. |
Сейчас мы можем сделать лишь некоторые предварительные выводы о содержании нарратива, связанного с персонажами. Нейта (скрытый гей): здесь мы можем заметить маскулинный образец конфликта гендерных ролей, который характеризуется агрессивностью, стремлением к доминированию, культом силы в попытке принять себя. А нарратив, связанный с Джулс (трансгендер), объединяет черты как маскулинного, так и феминного конфликта гендерных ролей.
Данный этап будет проведен для каждого персонажа, представляющего ЛГБТ+ сообщество: 4 персонажа в «Эйфории», 11 персонажей в «Половом воспитании» и 5 персонажей в «Элите», что позволит затем соотнести полученные категории и сопоставить их содержание.
4. Выводы по результатам анализа. Так как мы приводим пример анализа лишь на 1-2 персонажах, то сейчас сделать содержательные и полные выводы нельзя, но отметим, что по итогу анализа материалы в категориях могут быть не только посчитаны и приведены к каким-либо количественным показателям, но, что главное для нас, быть «использованы описательно для формирования картины мира определенных групп или культур»[33].
По итогу мы определим, в каких категориях обычно описываются персонажи, представляющие лиц нетрадиционной сексуальной ориентации; как соотносится формирование образа от того, какую часть гендерного спектра занимает персонаж (например, трансгендеров чаще всего описывают в категориях «вызывающий внешний вид», а скрытых гомосексуалов в категориях «стремление казаться мужественными» ИЛИ всех персонажей, представляющих ЛГБТ+ сообщество описывают в одних категориях, а гетеросексуалов в других/противоположных); как соотносится репрезентация интересующих нас персонажей с жанром сериала (например, в комедийных сериалах содержание категорий будет гиперболизировано и утрировано, а в драматических образ приближен к реальному миру) и др.
Данная работа позволит нам определить основные особенности конструирования образа и репрезентации представителя ЛГБТ+ сообщества в современных сериалах. Знание о том, как происходит репрезентация ЛГБТ+ сообщества в сериалах, поможет понять общее отношение к представителям нетрадиционной сексуальной ориентации в обществе. Это связано с тем, что, как уже неоднократно упоминалось, сериалы отражают тенденции и настроения, циркулирующие в реальном мире. Более того, подобное знание может способствовать изучению репрезентации в сериале любой другой социальной группы или явления, а следующие исследования смогут установить, как образ группы, сконструированный в сериале, может влиять на изменение отношения к ней.
Что касается надежности наших данных, то нарративный анализ зачастую подвергается критике за слишком субъективную интерпретацию данных и отбор категорий. Однако, следуя предложению Либлих[34], мы предположим, что, работая в паре, исследователи могут прийти к соглашению по поводу отбора необходимых категорий, наполнения их содержанием и обеспечить большую объективность исследования.
По ходу выполнения анализа мы будем следовать принципу прозрачности и прояснять каждый наш шаг и те промежуточные выводы, к которым мы приходим.
И хоть роль исследователя в нарративном анализе велика, также отметим, что до проведения анализа исследователь не смотрел ни одного из представленных сериалов и не имел представления об их содержании, что обеспечивает большую объективность результатов (так как фоновое знание и впечатления от других людей или собственного просмотра не выступят в качестве байеса).
Список источников.
Англоязычные источники:
1. Butler M., Paisley W. Women and the mass media: Sourcebook for research and action. – New York: Human Sciences Press, 1980.
2. Cook, Carson, "A content analysis of LGBT representation on broadcast and streaming television" (2018). Honors Theses.
3. Fraser H. Doing Narrative Research. Qualitative Social Work. Sage Publications London (Vol. 3). PP. 179-201.
4. Hoijer B. Social representation Theory. Nordicom Review. 2011. P. 3-16.
5. Labov W., Waletzky J. Narrative Analysis: Oral Versions of Personal Experience. Essays on the Verbal and Visual Arts. University of Washington Press, 1967. P. 12–44.
6. Lewis R. Looking good: The lesbian gaze and fashion imagery. Feminist Review. 1997. PP. 92-109.
7. Lieblich A., Tuval-Mashiach R., Zilber T. Narrative Research: Reading, Analysis, and Interpretation. 1998. 187 p.
8. Maple M., Edwards H. Locating and Understanding Voices in Narrative Inquiry. Qualitative journeys. PP. 33-48.
9. Miller, T., Kraidy, M. M. (2016). Global Media Studies. Cambridge, UK: Polity. 247 p.
10. Mort F. Cultures of consumption: masculinities and social space in late twentieth-century Britain. 1996. 280 p. URL: https://archive.org/details/culturesofconsum0000mort (дата обращения: 22.12.2020)
11. Patterson M., Monroe K. R. Narrative in Political Science. Annu. Rev. Polit. Sci. 1998. PP. 315 - 333.
12. Riessman C. K. Narrative methods for the human sciences. Sage Publications. 2008. 379 p.
13. Wagner W. Theory and Method of Social Representations. Asian Journal of Social Psychology. 1999. PP. 95-125.
Русскоязычные источники:
1. Ватулина И.А. Конвергентность культуры и феномен трансмедиа (на примере сериала «Игра престолов») // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 7. URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/07/70101 (дата обращения: 20.12.2020)
2. Леонтович О. А. Методы коммуникативных исследований. М.: Гнозис, 2011. 224 с.
3. Пархоменко Я. А. Сериальная культура в контексте эстетических и функциональных ориентиров современности. Экранные искусства и контекст. 2018. С. 1-12. URL: https://telecinet.com/wp-content/uploads/2019/01/34-6-12.pdf (дата обращения: 23.12.2020)
4. Певзнер К. П. Сериал как актуальный формат современной массовой культуры. Кино и капитал. Альманах Центра исследований экономической культуры. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2017. 136 с.
5. Попова Л. О., Ромах О. В. Феномен телевизионных сериалов в современной массовой культуре. Аналитика культурологии. 2008. 3 с.
6. Пронкина Е. С. Особенности ЛГБТ-дискурса в российских медиа, инициированного дискуссиями о регулировании сексуальности. Журнал исследований социальной политики. Т. 14 (№ 1). С. 71-86.
7. Ушанов П. В. Потенциал телевизионного сериала как элемента политической коммуникации. Тамбов: Грамота, 2014 (№ 3). C. 194-196.
Электронные ресурсы:
1. URL: https://postnauka.ru/talks/43769 (дата обращения: 21.12.2020)
2. URL: https://www.educations.com/search/film-tv-studies (дата обращения: 23.12.2020)
3. URL: https://www.gazeta.ru/culture/2020/04/01/a_13031389.shtml (дата обращения: 21.12.2020)
4. URL: https://www.imdb.com/title/tt7767422/?ref_=nv_sr_srsg_3 (дата обращения: 22.12.2020).
5. URL:https://hd.kinopoisk.ru/film/47a255c711dfe90bb55020e8d6575e44/?from=qa_serp&reqid=1608900040592584-460671998505187472200158-production-app-host-vla-web-yp-275&source=serp&vars=block%3Dbig-answer (дата обращения: 24.12.2020)
Приложение 1.
Приложение 2.
Приложение 3.
Приложение 4.
Волнистая линия (~) означает, что информация получена от других героев или рассказчика. Прямая линия (–) означает, что информация получена от самого персонажа.
[1] Певзнер К. П. Сериал как актуальный формат современной массовой культуры. Кино и капитал. Альманах Центра исследований экономической культуры. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2017. С. 96.
[2] URL: https://www.gazeta.ru/culture/2020/04/01/a_13031389.shtml (дата обращения: 21.12.2020)
[3] Butler M., Paisley W. Women and the mass media: Sourcebook for research and action. – New York: Human Sciences Press, 1980.
[4] Mort F. Cultures of consumption: masculinities and social space in late twentieth-century Britain. 1996. 280 p. URL: https://archive.org/details/culturesofconsum0000mort (дата обращения: 22.12.2020)
[5] Cook, Carson, "A content analysis of LGBT representation on broadcast and streaming television" (2018).
Honors Theses.
[6] Lewis R. Looking good: The lesbian gaze and fashion imagery. Feminist Review. 1997. PP. 92-109.
[7] Пронкина Е. С. Особенности ЛГБТ-дискурса в российских медиа, инициированного дискуссиями о регулировании сексуальности. Журнал исследований социальной политики. Т. 14 (№ 1). С. 71-86.
[8] Ватулина И.А. Конвергентность культуры и феномен трансмедиа (на примере сериала «Игра престолов») // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 7. URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/07/70101 (дата обращения: 20.12.2020)
[9] URL: https://www.educations.com/search/film-tv-studies (дата обращения: 23.12.2020)
[10] Ушанов П. В. Потенциал телевизионного сериала как элемента политической коммуникации. Тамбов: Грамота, 2014 (№ 3). C. 194-196.
[11] Пархоменко Я. А. Сериальная культура в контексте эстетических и функциональных ориентиров современности. Экранные искусства и контекст. 2018. С. 1-12. URL: https://telecinet.com/wp-content/uploads/2019/01/34-6-12.pdf (дата обращения: 23.12.2020)
[12] Попова Л. О., Ромах О. В. Феномен телевизионных сериалов в современной массовой культуре. Аналитика культурологии. 2008. С. 2.
[13] Леонтович О. А. Методы коммуникативных исследований. М.: Гнозис, 2011. С. 103.
[14] Там же. С. 103.
[15] Попова Л. О., Ромах О. В. Феномен телевизионных сериалов в современной массовой культуре. Аналитика культурологии. 2008. С. 19.
[16] Wagner W. Theory and Method of Social Representations. Asian Journal of Social Psychology. 1999. P. 96.
[17] Hoijer B. Social representation Theory. Nordicom Review. 2011. P. 7.
[18] URL: https://postnauka.ru/talks/43769 (дата обращения: 21.12.2020)
[19] Miller, T., Kraidy, M. M. (2016). Global Media Studies. Cambridge, UK: Polity. P. 139.
[20] Леонтович О. А. Методы коммуникативных исследований. М.: Гнозис, 2011. С. 92.
[21] Там же. С. 95.
[22] Riessman C. K. Narrative methods for the human sciences. Sage Publications. 2008. P. 80.
[23] Maple M., Edwards H. Locating and understanding voices in narrative inquiry. Qualitative journeys. PP.34-35.
[24] Fraser H. Doing Narrative Research. Qualitative Social Work. Sage Publications London (Vol. 3). P. 182.
[25] Patterson M., Monroe K. R. Narrative in Political Science. Annu. Rev. Polit. Sci. 1998. P. 316.
[26] URL: https://www.imdb.com/title/tt7767422/?ref_=nv_sr_srsg_3 (дата обращения: 22.12.2020).
[27] Labov W., Waletzky J. Narrative Analysis: Oral Versions of Personal Experience. Essays on the Verbal and Visual Arts. University of Washington Press, 1967. P. 12–44.
[28] Lieblich A., Tuval-Mashiach R., Zilber T. Narrative Research: Reading, Analysis, and Interpretation. 1998. 187 p.
[29] URL: https://hd.kinopoisk.ru/film/47a255c711dfe90bb55020e8d6575e44/?from=qa_serp&reqid=1608900040592584-460671998505187472200158-production-app-host-vla-web-yp-275&source=serp&vars=block%3Dbig-answer (дата обращения: 24.12.2020)
[30] Леонтович О. А. Методы коммуникативных исследований. М.: Гнозис, 2011. С. 104.
[31] Lieblich A., Tuval-Mashiach R., Zilber T. Narrative Research: Reading, Analysis, and Interpretation. 1998. P. 112.
[32] Там же. С. 113.
[33] Там же. С. 114.
[34] Lieblich A., Tuval-Mashiach R., Zilber T. Narrative Research: Reading, Analysis, and Interpretation. 1998. P. 116.
