Всеобщая история 13 страница

С середины VIII в. до н. э. в Риме установилась традиция власти вождя (царской власти), характерная для протогосударства. Вскоре (если не с самого основания) город перешел под власть более разви­того этрусского союза племен, в котором процесс государствообразования был более продвинут. Путем нововведений, проведенных первыми царями (Ромулом и Нумой Помпилием), отправление культа и священные жертвоприношения приняли единую форму и общеплеменной смысл; это, в свою очередь, способствовало поли­тическому единству города. Этрусское господство закрепило государственно-политическое содержание царской власти (на что в условиях саморазвития потребовалось бы несравненно больше времени); от этрусков были позаимствованы регалии царской власти, пе­реняты многие полномочия. Во взаимодействии с этрусским союзом Рим собственно и стал государственно-политическим организмом, полисом, опирающимся на особый родовой уклад. В рамках полиса оформилась и ранняя государственная организация.

Ранняя государственная организация

Организацию власти в ранний, так называемый царский период (VIII-VI вв. до н. э.) истории Рима еще нельзя на­звать вполне государственной. В ней совмещались особый военно-родовой уклад, принявший систематическую форму благодаря осо­бым обстоятельствам, и протогосударственные общественно-поли­тические институты, которые затем стали подлинной основой рим­ской государственности.

Центральной фигурой власти в формирующемся полисе был rex (царь). Цари древнего периода не были монархами в позднейшем смысле этого слова; в большей степени они обладали властью вож­дя-правителя и так же были взаимосвязаны с родоплеменными об­щинными институтами (сродни раннегреческим басилевсам). Власть царя не была ни наследственной, ни полностью выборной. Только чисто формально на принятие власти новым правителем испрашива­лось согласие по-особому организованного военно-народного собра­ния и совета старейшин. Согласно римской традиции, правитель сам определял своего преемника. Однако, поскольку подавляющее боль­шинство из семи известных легендарных римских царей кончили жизнь не своей смертью, выверенной традиции престолонаследия политического характера, по сути, не существовало, и инициатива в выборе правителя была за советом старейшин.

Царь был политическим, военным и религиозным вождем Рима. Его полномочия поэтому с самого начала имели как обычный, чело­веческий, так и священный смысл; действия царей получали мифо­логическое истолкование как воплощение воли богов. Цари облада­ли особыми знаками своей власти: скипетром, короной, особой одеждой-тогой; они появлялись в сопровождении отряда священных телохранителей-ликторов (от 12 до 24) с особыми топорами в связке прутьев — все это (и регалии, и ликторы) было перенято у этрус­ских вождей. Цари не могли вмешиваться во внутреннюю организа­цию и жизнь рода, тем более в отношения внутри римской семьи. Цари были организаторами войска и военачальниками в походах, им принадлежало право устанавливать законы общины — главным образом религиозные и культовые (а в силу этого влиявшие и на се­мейные права). Основные же полномочия вождей заключались в ре­лигиозном отправлении культа от имени города, принесении жертв, организации празднеств. Царь был и верховным судьей в наиболее важных делах.

Другим властным и одновременно управительным органом был Сенат, или совет старейших (откуда и название). Его состав­ляли главы родов: вначале, в правление Ромула, 100 (т. е. из одного племени), затем, после синойкизма с сабинянами, — 200, а со вре­мени царя Тарквиния Приска — 300 сенаторов. Первые сенаторы были назначены вождем, а затем сенаторское звание стало наслед­ственным.

Важнейшим полномочием Сената в ранний период была органи­зация избрания нового царя, а в случае затруднений при этом — отправление надобщинной власти в порядке междуцарствия. После кончины царя Сенат избирал из своего числа десятерых вре­менных правителей, которые, сменяя друг друга, управляли поли­сом по 5 дней до тех пор, пока не определялись с выбором нового правителя. Сенат предлагал согласованную кандидатуру нового ца­ря собранию народа и истолковывал так или иначе выраженную во­лю народа и богов (после свершения соответствующих обрядов). Се­нату принадлежала и судебная власть по делам не первостепенной важности. Вопросы, ставившиеся в нем на обсуждение, решались го­лосованием.

Основным институтом военно-родового уклада сохранялись на­родные сходки, или куриатные комиции. Собрания по куриям (всех воинов или представителей —?) созывались в случаях особой важ­ности: утверждение нового царя, решение военных вопросов. Регу­лярно собрания созывали цари: два раза в год, весной, перед вы­ступлениям в военные походы; также ежемесячно их проводили жрецы для оглашения праздничных и непраздничных, судебных и рыночных дней. По легенде, собрания по куриям обладали законовлияние жрецов, религиозных традиций вообще было весьма значительным в организации власти в Риме «царского периода». Во­енные по происхождению властные институты получали свои пол­номочия через религиозно-сакральную санкцию. Такое сочетание не только было характерным для любого протогосударства, но и состав­ляло историческую особенность этого первого этапа (VIII-VI вв. до н. э.) становления римской государственности.

Переход к военно-республиканскому строю

Второй этап (VI — нач. IV в. до н. э.) становления государственности Рима вобрал в себя процессы распада преж­него военно-родового уклада и формирования на месте царской вла­сти новых государственно-политических институтов.

В конце VI в. до н. э. этрусское господство над большей частью Италии ослабело, города латинов, умбров, самих этрусков обособи­лись. Древний «союз 12 племен», по-видимому, утратил власть и над Римом. В 510/509 гг. до н. э. [21] римский народ, по легенде, из­гнал последнего из царей этрусской династии — Тарквиния Гордо­го, а вместе с этим полис обрел полную политическую самостоя­тельность. С изгнанием Тарквиния прекратилась вообще власть вождя-царя. Вместо него народное собрание, по предложению пре­фекта города, избрало двух консулов, которые совместно должны были выполнять функции прежнего гех'а. Установление консулата не было простым переиначиванием прежнего порядка власти (и ранее у царя был помощник по городским делам — пре­фект): консулы получали полномочия только на 1 год, обязаны бы­ли считаться друг с другом, а главное — выборы отныне станови­лись регулярными. Два консула не имели более тех священных прав, что были у царя, — с этого времени светская власть начинает разделяться с религиозно-жреческой.

Переход к ранней государственности с новыми институтами вла­сти не был простым. Единовластное правление продолжало вызы­вать симпатии, особенно в условиях нараставшей межсословной борьбы внутри римской общины (см. ниже). Однако знать, пред­ставленная в Сенате, ощутила для себя все преимущества нового порядка: в 485 г. до н. э. консул Спурий Кассий был даже сброшен со скалы за «стремление к царской власти», а реально — за нежела­ние считаться в управлении и законодательстве с мнением предста­вительных учреждений.

Изменения в организации верховной власти сопровождались крупными переменами в общей полисной структуре, которые сыгра­ли роль почти социальной революции[22].

Римская община перестроила свою внутреннюю организацию с родовой на территориальную. С начала V в. до н. э. городское население было разделено на 30 ус­ловных триб (которые не имели ничего общего с прежними племе­нами), в том числе 4 городские и 26 сельских. Новые трибы обрели права самоуправления (подобно афинским демам), запись в трибу означала обязательность военной службы и податей. Первоначально причисление к трибе было взаимосвязано с владением землей, поэ­тому в сельские были расписаны более зажиточные, а в городские — беднейшие слои населения. Позднее это перестало играть такую роль. Организация новых триб должна была оформить новое соци­альное единство полиса.

Была проведена реорганизация войска на основе об­щей воинской службы. Ранее римское ополчение было племенным: 3 тыс. пехотинцев и 300 всадников по 1/3 от старой трибы-племени. В новых условиях начинавшейся борьбы за лидерство в латинских об­ластях и численно возросшего населения города такой порядок был устарелым. Согласно новому устройству, записавшиеся в трибу разделялись на 5 классов соответственно размерам земельного участка, которым римляне владели: свыше 20 югеров, в 15 югеров, в 10 югеров, в 5 югеров и менее 2 югеров[23]. По объявленному имуществу — цензу — римляне записывались в воинские подразделения — центурии (сотни), причем более зажиточные (о богатстве при таких размерах участков речи не идет) должны были служить тяже­ловооруженными воинами или всадниками, но имели и некоторые привилегии. Введение исчисления имущественного ценза и соответ­ственное этому строение армии было почти окончательным ударом по военно-родовому укладу протогосударства. Войско теперь форми­ровалось из 18 конных и 193 пехотных центурий, причем за первым классом были записаны все конные и 80 пехотных центурий. На протяжении 475-430 гг. до н. э. военные центурии закономерно трансформировались в институты политического волеизъявления народа — в центуриатные комиции, которые стали да­вать тогласие консулам на важнейшие государственные решения (как видно, гражданам 1-го класса в этих комициях принадлежало большинство, поскольку каждая центурия имела 1 голос; остальные только присутствовали). Распад военно-родового уклада тем самым положил начало формированию новых институтов наро­довластия, хотя и ограниченного.

Между 443 и 435 гг. до н. э. была учреждена должность цен­зора, в основные обязанности которого отныне входило исчисле­ние ценза и контроль за исполнением гражданами их гражданских обязанностей: службой в войске, соблюдением финансовых интере­сов казны в хозяйственных делах, сохранением «добрых нравов» в повседневной жизни. Цензоры стали определять правомочность при-писания к центурии, трибе и т. д. — ив этом смысле они имели большое влияние на властные институты.

На формирование новой государственной организации и инсти­тутов народовластия особое воздействие оказала межсословная борь­ба за социально-политическое единство римской общины, активно проявившаяся именно после падения царской власти.

Борьба патрициев и плебеев

Со времени образования римского полиса свободное население города устойчиво подразделялось на два слоя —патрициев и плебеев. Происхождение этого разделения исторически не прояснено. Однако очевидно, что патриции и плебеи обладали разными правами в имущественной сфере, считались жи­телями разных категорий, их взаимные семейные отношения не по­ощрялись, а часто были невозможны, и, главное, первоначально они имели существенно разные возможности влиять на деятельность власти в Риме — т. е. это были разные сословия внутри рим­ского народа.

Патриции были членами родов (в этом состояло их отправное отличие). Они имели право избираться в магистраты, они толь­ко могли быть сенаторами. Самое важное, что только патриции со­ставляли куриатные собрания, где решались политические вопросы. Патриции могли выступать покровителями (патронами) других жи­телей Рима, защищать их в суде, представлять их имущественные интересы.

Плебеи не имели родовой организации; по-видимому, это были выходцы из других племен и областей, переселившиеся в рим­ский полис. Из-за отсутствия родовой принадлежности, плебеи были полностью лишены политических прав. Хотя вместе с патрициями обязаны были нести военную службу. Плебеи подлежали покрови­тельству гех'а, были вынуждены пользоваться иными, нежели пат­риции, правовыми правилами. Запрещались браки между патриция­ми и плебеями. Серьезной социальной гранью были различия в культах, в религиозных церемониях.

Изначально различия патрициев и плебеев не были отличием бо­гатых от бедных. Скорее, напротив: поскольку для патрицианства только занятие земледелием считалось «правильным», плебс, сосре­доточив в своих руках ремесло и торговлю, богател активнее. Одна­ко принадлежность к родовой организации влияла и на доступ к распределению общественных земель, особенно новозавоеванных — ager publicus. Плебеи были, по сути, лишены прав на основное бо­гатство тогдашнего Рима — землю. Аграрный вопрос стал еще од­ним внутренним фактором общей социально-политической борьбы в Риме, менявшей ход формирования государственности.

В 494 г. до н. э. после очередного военного похода плебеи отдели­лись от патрицианской части войска и не возвратились в город —это получило название первой сецессии (удаления) плебеев. Под угрозой внешней опасности патрицианская часть римской об­щины вынужденно согласилась на создание политических институ­тов, которые бы гарантировали охрану прав плебеев. В 493 г. до н. э. были избраны два народных трибуна, которые должны были выполнять роль заступников плебса (ранее ее играл царь). Дом трибуна мог служить для плебея убежищем, а своей властью трибун мог остановить исполнение консульского, сенатского или да­же куриатного решения — практически парализовать всю деятель­ность государства, кроме военной. Правда, трибунская власть дейст­вовала только в самом городе и округе радиусом в одну милю. В 471 г. трибунов стало 4, в 457 г. — 10; определялись они, вероятно, со­браниями плебса — consilia plebis.

Сложившаяся в V в. до н. э. центуриальная организация войска, а затем и система центуриатных комиций (в которые на равных бы­ли записаны патриции и плебеи), внесли в политическую систему первое уравнение в правах. Начало борьбы за отмену долговых при­теснений со стороны патрициев, за ликвидацию правового нерав­ноправия в имущественной сфере принесло свои плоды в виде огра­ничений на концентрацию земельных владений, на взимание из­лишних процентов по займам, на продажу в рабство жителей рим­ской общины (сер. IV в. до н. э.).

На протяжении столетия плебеи добились уравнения с патриция­ми в праве доступа к выборным должностям, которые уже ранее бы­ли установлены в Риме или установились за этот период: в помощ­ники консула — квесторы (409 г. до н. э.), на должность одного из консулов (367 г.) в курульные эдилы — полицейские правители го­рода (364 г.), в цензоры (351 г.), в преторы — судебный и военный помощник консула (337 г.). В 356 г. было установлено, что и дикта­тор (которому на несколько месяцев вручалась бы исключительная власть в Риме при необычных обстоятельствах) также может быть из плебеев. Создание некоторых новых выборных должностей не­редко было прямым итогом борьбы плебеев за свои права, в которой снова и снова они прибегали к испытанному методу сецессии.

В сер. V в. до н. э. после очередного внутриполитического кризи­са в Риме плебеи добились обнародования основных судебных пра­вил и юридических процедур, применявшихся в патрицианских су­дах, — были составлены так называемые Законы XII Таблиц (см. § 17). Эти законы сделали важнейший шаг в правовом уравнении патрициев и плебеев, хотя еще далеко не полном тогда.

После обнародования Законов XII Таблиц в организации высшей исполнительной власти в Риме наступили несколько десятилетий нестабильности.

Частичный выход из нараставших противоречий был найден на пути нового законодательства, которым бы закреплялся уклад от­носительного политического равенства внутри римской общины. Законы Валерия и Горация (консулы 449-448 гг. до н. э.) стали основанием будущего республиканского строя. Законы закрепили: (1) обязательность решений плебеев, принятых ими на своих трибутных собраниях, для патрициев; (2) право любого гражданина, обвиненного магистратом, обратиться к народу за решением своей судьбы; (3) священный и неприкосновенный характер личности на­родного трибуна. Вскоре законами Канулея (445/444 гг. до н. э.) были отменены запреты на браки между патрициями и плебеями и вместо консулов были учреждены особые трибуны с кон­сульской властью, в которые также могли выдвигаться плебеи. Восстановлена консульская власть была только в 367 г. до н. э. и уже на началах равенства политических прав патрициев и плебеев. В 312 г. до ни э. цензовое начало было введено и в устрой­ство Сената: в него стали выдвигаться не просто патрицианские главы родов, но люди, отвечавшие означенному имущественному цензу, а также прежде выбиравшиеся в магистраты. Это сделало и Сенат — оплот родовых привилегий патрициев — доступным для плебеев. В 339 г. было усилено начало народовластия: признано, что постановлениям центуриатных комиций не нужно одобрения Сената, чтобы иметь силу закона. Наконец в 287 г. до н. э. было еще раз подтверждено, что решения плебса (плебисциты) имеют всю силу закона.

Социально-политическая унификация римской общины в основ­ном завершилась, и на этой основе к концу IV — началу III в. до н. э. в полисе сложилась развитая государственная организация с системой институтов законодательной, исполнительной и контроли­рующей власти, основанная на сочетании прямого народовластия с аристократическим представительством.

§ 14. Государственный строй Римской республики

От полиса к империи

Конец IV — начало III в. до н. э. в истории Рима был важнейшим рубежом. Во-первых, к этому времени завершилось государственно-поли­тическое становление римского полиса, и римская государственность опиралась на развитую систему институтов власти и управления, закрепленных в праве и в политических традициях. Во-вторых, с этого времени Римское государство, создав мощную, новую по сво­им боевым и организационным возможностям армию, перешло к ак­тивной завоевательной политике — сначала в самой Италии, а за­тем и далеко за ее пределами.

На протяжении III в. до н. э. Рим покорил Центральную и Юж­ную Италию (Северная была подчинена уже к 288 г.), вступив в политическое и военное соприкосновение с греко-италийскими госу­дарствами и с господствовавшей тогда на Средиземноморье Карфа­генской державой. Итальянские племена и полугосударства образовали вместе с Римом условную Италийскую федерацию под господ­ством Рима, членство в которой обеспечивало ее жителям некото­рую близость в правовом положении к римлянам. Союзнические на­роды количественно значительно усилили римскую армию. Это дало возможность, хотя и после трудных двух Пунических войн, иногда даже ставивших Рим на грань государственной катастрофы («Ганнибал у ворот!»), сокрушить Карфагенскую державу и подчинить себе большую часть ее владений в Средиземноморье. К началу II в. до н. э. внутренний кризис Македонской державы (см. § 12) сделал ее легкой добычей Рима. Немногим более полувека спустя Рим распространил свою гегемонию и на всю Грецию. В новоприсое­диненных областях стала формироваться новая система управления, построенная на доминировании исполнительно-военных властей, назначенных Римом и представлявших его интересы, — появились первые провинции. Рим стал превращаться в Римскую империю, имея в виду территориально-государственный строй. С упадком крупнейших эллинистических госу­дарств — державы Селевкидов и Египта — в I в. до н. э. и они под­пали под власть Рима. К концу I в. до н. э. Римская империя охва­тила почти весь средиземноморский мир и Ближний Восток, начав военно-политическое движение на север и запад Европы.

Формирование империи было не только особой военной и поли­тической задачей Римского государства. Этот процесс создавал осо­бый фон для существования и преобразований самой государствен­ной организации. Военное и политическое преобладание Рима сде­лало римский народ особым, господствующим народом. Столь острая ранее, резкая социальная рознь внутри полисной об­щины отступила перед преимуществами единства (хотя и раздирае­мого по-прежнему, но уже чисто групповыми и политическими про­тиворечиями). На протяжении IV — I вв. до н. э. государственная организация Рима оставалась в главном неизменной. Ее основу со­ставили институты как прямого, так и представительного народо­властия.

Термин «республика», которым традиционно характеризуют го­сударственно-политическую организацию Рима IV — I вв. до н. э., в исторической основе не имеет качественного значения (res publicae — общие дела). Смыслом организации власти в своем госу­дарстве римляне видели обеспечение гражданских прав и гарантию особых, привилегированных свобод полноправного жителя полиса. Главную опасность гражданской свободе усматривали в единолич­ной и в исполнительной власти (украшая в легендарной своей исто­рии прошлых царей многими пороками). Только народ в целом обладает верховной властью, поручая от­дельные части этой власти разным учреждениям и лицам. Этот принцип стал основой классической Римской республики.

Народные собрания

Верховенство народа как коллективного правителя государства было закреп­лено в верховных политических, в основном законодатель­ных правах народных собраний. В свою очередь и собрания (comitia) в республике были трех видов, с разными, не пересекаю­щимися между собою полномочиями.

Первый вид представляли исторические куриатные со­брания. Они постепенно теряли свое значение, со II в. до н. э. граждане на них уже почти не ходили, а для правомочности собра­ний достаточно было присутствия курионов (глав курий) или 30 ликторов. Из политических вопросов за куриатными комициями со­хранилось полномочие на делегацию власти избранным другими со­браниями магистратам в виде специального закона — lex de imperio. Такое полномочие — imperium — давало магистрату право со­вершать ауспиции, т. е. сноситься с богами от имени народа. На ад­министративную власть это не влияло. Но за куриатными собрания­ми сохранились права в семейно-родовой сфере: контроль за усыновлением, за осуществлением отцовской власти в роде и семье, ут­верждение в этой связи завещаний. Многие частные акты поэтому были подвержены регламентации куриатных решений.

Второй вид представляли центуриатные комиции. Это был главный вид народовластия в Риме — не только потому, что количественно охватывал большинство полноправного населе­ния, но и потому, что обладал существенными для государства пол­номочиями.

Правом участия в центуриатных комициях обладали самостоя­тельные граждане Рима, прошедшие цензовую регистрацию (уста­новленную реформой нач. V в. до н. э. — см. § 13) и приписанные к одной из политических центурий (не совпадавших с военным реест­ром). Вначале ценз исчислялся на основании только владения не­движимостью и свободного происхождения, затем в центурии были допущены вольноотпущенники (конец IV в. до н. э.). С III в. ценз исчислялся уже и на основании движимого имущества, в комиции были тем самым расписаны не только землевладельцы, но и ремес­ленники, торговцы и т.п.; усилены были и позиции вообще богатых слоев[24]. За каждым из пяти классов закреплялось с III в. новое число центурий: по 35 т. н. «старших» и 35 «младших»; к первому причис­лялись и 18 всаднических центурий. Вместе с профессиональными и т. п. всего было 373 центурии, теоретически могущими участвовать в голосованиях. Однако по-прежнему решающее слово было за цен­туриями первых двух классов.

Центуриатные комиции имели полномочия троякого рода. Во-первых, в них проходили выборы важнейших магистратов: консулов, преторов, цензоров, — а также назначение диктатора в экстраординарных обстоятельствах. Решением ко-миций магистрату сообщались полномочия военного, распоряди­тельного и судебного характера. Во-вторых, в комициях проходило утверждение законов, предлагаемых магистратом. Законо­дательные права комиций были несколько ограничены Сенатом, но без них вообще не могло идти речи о законе. Причем в отличие от греческого отношения к закону, римский lex адресовался не столько к магистратам, сколько ко всему правопорядку, регламентировал в целом гражданскую жизнь. В-третьих, комициям принадлежала от­части и судебная власть: смертные приговоры в отношении граждан подлежали утверждению в собрании, вообще любой граж­данин, несправедливо обвиненный, по его мнению, магистратом, мог апеллировать к комициям. Решение комиций по судебным воп­росам отмене не подлежало, но могло быть приостановлено особыми действиями народных трибунов.

Комиций собирались строго за стенами города и могли проходить с восхода до заката только в присутствии кого-либо из высших ма­гистратов. Без этого собрание не считалось правомочным и рассмат­ривалось как сходка. Голосование вначале было открытым, а с кон­ца II в. до н. э. (законы 139 и 131 гг.) — тайным (кроме судебных вопросов). С этого же времени общее количество голосов граждан стало важным и для постановлений комиций в целом.

Третий вид собраний представляли трибутные коми­ций. В них принимали участие все граждане-собственники, в т. ч. вольноотпущенники, по территориальным округам-трибам. С 241 г. до н. э. количество триб возросло до 35; впоследствии население присоединенных союзных областей, приравненных к римским граж­данам, приписывались к прежним трибам: богатые — в одну из 31 сельских, бедные — в 4 городские. Куриатным комициям принадле­жала, во-первых, судебная власть по обжалованиям, внесен­ным плебейскими магистратами, во-вторых, выборы плебей­ских магистратур: народных трибунов и эдилов, — и, в-третьих, законодательство. Последнее право было специ­фическим, постановление трибутных комиций называлось особо — плебисцит, но по закону Гортензия (287 г. до н. э.) оно полу­чило всю силу римского закона. Хотя некоторое своеобразие вопро­сов, которые регламентировались постановлениями триб, видимо, все же имело место. Двойственность законодательства была устра­нена только во время диктатуры Суллы (I в. до н. э.).

Сенат

Центральным учреждением республики был Сенат, воплощавший предста­вительное начало в римском государственном устройстве. Это был древнейший, еще дореспубликанского происхождения, из поли­тических институтов, и потому традиция и конституционные прин­ципы Рима придавали ему особую роль — опекуна римского народа. Своими полномочиями Сенат как бы уравновеши­вал и порывы народных собраний, и неизбежный волюнтаризм ма­гистратов.

Членов Сената — сенаторов, patres (которые были поч­ти особым сословием в римском обществе, со своими особыми права­ми и привилегиями) — назначали: вначале цари, после их сверже­ния — консулы. С конца IV в. до н. э. установился нормальный по­рядок назначения — цензорами, исходя из предписанных законами критериев. В Сенат могли входить только старшие и младшие главы традиционных родов, отвечавшие высшему имущественному цензу. В период установления республики права сенаторов стали получать и плебеи — по-видимому, как занимавшие одну из магистратских должностей. С конца IV в. вообще все бывшие магистраты включа­лись в состав Сената как особые члены — patres conscript!. За пери­од республики количество сенаторов колебалось от 300 (в IV-III вв.) до 600 (в I в. до н. э.). Назначались сенаторы на срок цензорских полномочий — 5 лет, после чего происходило обновление, что не исключало и возобновления прав сенаторов.

Исторически Сенату отводилась роль учреждения, с которым советуются магистраты, дабы их решения имели опору в согласии народа. Однако в период республики Сенат далеко вышел за рамки совещательного органа, став главным правительственным, отчасти даже распорядительным учреждением с некоторыми законо­дательными полномочиями.

Сенат ведал (1) общим попечением над культами, и в этой связи надзором за храмами и священными местами, объявлял празднич­ные и благодарственные дни, налагал запреты на отправление иных культов. Ему принадлежало (2) общее финансовое управление, иск­лючая распоряжение общенародной собственностью; он выделял деньги на ведение войны, определял характер поступлений в казну, в т. ч. с граждан. Сенат обеспечивал (3) соблюдение безопасности и добрых нравов гражданами в городе. Сенат был главным органом (4) военно-организационного управления: после того как народное собрание решало о войне или ее объявлял враг, сенаторы постанов­ляли, с какими войсками вести войну, сколько строить кораблей, передавал магистратам исключительные полномочия; Сенат же по­лучал все донесения военачальников и принимал меры по этим до­несениям. Сенат вел (5) дипломатические и международные отно­шения Рима: это право, ранее принадлежавшее консулам, было узурпировано Сенатом в ходе войн II в. до н. э. Сенату принадле­жало (6) право управлять подвластными Риму провинциями: назна­чать туда магистратов, определять их полномочия, принимать их отчеты об управлении. Помимо текущего управления, Сенату над­лежало (7) рассматривать законодательные предложения магистра­тов, которые они вносили в народные собрания. До второй половины IV в. до н. э. Сенат утверждал законы и иные постановления после их принятия в народном собрании — и тогда, по сути, законо­дательные права его были верховными. После полного установления республиканских институтов Сенат рассматривал законы до их предложения народным собраниям. По запросу магистрата Сенат (8) мог вынести и собственное заключение, не требовавшее утверж­дения комициями, — сенатус-консульт; в нем могли затра­гиваться самые широкие вопросы правового регулирования, даже решения конкретных юридических дел. Это право-традиция, уста­новившаяся со II в. до н. э., также существенно расширила законо­дательные права Сената. Наконец, в особых случаях Сенат (9) мог продлевать властные полномочия магистратов в зависимости от их деятельности.

Сенаторское звание давало право принимать участие в прениях в Сенате и голосовать по обсуждаемым вопросам. Вместе с тем в со­ставе Сената были и члены с совещательным голосом — включен­ные в Сенат по исполнению ими в этот срок магистратур и сложив­шие затем полномочия магистратов.

Заседания Сената могли проходить только под председательством одного из высших магистратов — консула, претора или диктатора, военного трибуна. Заседали «отцы отечества» по определенным дням или по специальному созыву (в поздней республике обычно до 4 раз в месяц), происходило это на форуме или в специальном, ос­вященном через ауспиции храме. Делопроизводство оставалось уст­ным, фиксировались только постановления и законодательные пред­ложения; только в сер. I в. до н. э. вошло в практику составление особого журнала прений и отчетов.