Дореволюционный период

Зарождение менеджментав России и его развитие в СССР

Первые ростки научного отношения к организации труда и управления появились в России на рубеже XIX — XX веков, но особенно стали заметными в первые де­сятилетия XX века, когда в США и Европе приобрели широкую популярность тейлоризм, фордизм, файолизм и др. Попытки реализовать принципы НОТ предприни­мались на ряде заводов накануне и в годы Первой миро­вой войны, но они носили скорее стихийный, нежели систематический характер. Причины, сдерживающие широкомасштабные инновации в российской промыш­ленности, заключались в экономической отсталости страны.

В начале XX века в России аграрное население преобладало над индустриальным. В 1911 г. Россия произвела готовой продукции в 10 раз меньше, чем Америка, хотя население ее почти в 2 раза превышало население США. На Западе интенсивность и произво­дительность труда были гораздо выше, чем в России. А это означало, что уровень организации производства у нас был существенно ниже: в промышленности пре­обладали крупные фабрики, свидетельствовавшие о за­вышенной доле ручного неквалифицированного труда.

Отличительными чертами служили наличие огром­ной доли дешевой рабочей силы, низкая заработная плата, неограниченный рабочий день, пренебрежение элементарными требованиями техники безопасности, отсутствие наследственной рабочей аристократии, рабочих династий и устойчивого кадрового ядра рабо­чего класса. Рабочие, вчерашние выходцы из деревни, по культуре и организации труда оставались все еще кустарями-отходниками.

Импорт в Россию иностранной техники, капиталов и специалистов сопровождался заимствованием про­грессивных идей в области НОТ и менеджмента. Пер­вые упоминания о тейлоризме, как удалось выяснить И.А.Голосенко, появились в 1908— 1909 гг. в узкоспеци­ализированных журналах «Металлист» и «Записки Русского технического общества» [17, с.64]. Пик инте­реса к творчеству Ф.Тейлора падает на 1912— 1914 гг. В ряде петербургских и московских организаций, в частности, «Политехническом обществе», «Русском инженерном обществе», «Обществе технологов», «Клу­бе общественных деятелей Петербурга», проходят пуб­личные диспуты о западных новинках НОТ. Перево­дятся основные работы Ф.Тейлора, Ф.Джилбретта, Г.Гантта, Ф.Пиркгорста и др.

В столичной и провинциальной печати наблюдает­ся настоящий бум вокруг идей тейлоризма, публикации о нем появляются в журналах «Русское богатство», «Вестник Европы», «Современник», «Юридический вестник», в газетах «Русские ведомости», «Русское слово», «Правда», «Биржевые ведомости». Только в газете «Утро России» за 1913 г. опубликовано около десятка материалов о Тейлоре и вопросах НОТ.

Венцом легитимизации идей Тейлора в России сле­дует считать 1913 г., когда появился первый в мире тейлористский журнал «Фабрично-заводское дело», где систематизировалась самая разнообразная информа­ция о создателе «научного менеджмента» [17, с. 65]. Мало где в мире самому Тейлору и его системе уделя­лось столь широкое внимание на всех уровнях обще­ства — начиная со студенческих аудиторий и кончая профсоюзами, научными обществами, министерскими кабинетами и залами заседания Государственной Думы. В обсуждении приняли участие известные русские ученые, публицисты, политики: В.И.Ленин, И.Озеров, П.Маслов, А.Богданов, В.Воронцов, Р.Поляков, В.Хвос­тов, А.Болтунов, И.Поплавский, А.Глушко, Г.Алексинс-кий, Н.Сарровский, В.Железное и др.

Дискуссия вокруг тейлоризма развернулась еще острее после Октябрьской революции. Она приобрела государственный размах и политическую окраску. Возможно, что широкий общественный интерес к Тейлору возник в России даже раньше и приобрел гораздо бо­лее глубокий характер, чем у него на родине (извест­ность идеи Тейлора получили здесь только после слу­шания дела о нем в Сенатской Комиссии США в 1911 г.). То же самое произошло и с социологическим учением О.Конта, на которое россияне обратили внимание рань­ше, чем во Франции, а его влияние оказалось в России даже более значительным, чем на его родине.

До революции мнения о системе Тейлора раздели­лись на два противоположных лагеря — ее сторонни­ков и противников. После революции, а именно в 20-е годы общественное мнение по-прежнему выражали два лагеря — тейлористы и антитейлористы.

Критиков тейлоризма (В.Воронцов, П.Маслов, И.Поплавский, Г.Алексинский) можно назвать приверженца­ми популистской ориентации. Они полагали, что в Рос­сии при низком уровне организации производства и жизни населения, произволе предпринимателей и от­сутствии законодательных гарантий внедрение систе­мы Тейлора принесет больше вреда, чем пользы. Вер­нее, она принесет выгоды только бизнесменам.

Рестрикционизм, по мнению русских ученых, представлял нормальный способ защиты организма от переобременения трудом, а не хитрость отдельных работников. Поэтому замена артельной работы инди­видуально-сдельной лишь расширит возможности для злоупотребления здоровьем рабочих. Российские предприниматели, полагали антитейлористы, поза­имствуют у Тейлора то, что выгодно им, а не рабо­чим — «форсированный труд». Наиболее ярко выра­жает подобные устремления статья В.И.Ленина «Система Тейлора — порабощение человека маши­ной», написанная до революции.

Отношение Ленина к Тейлору — беспрецедентный в истории случай. До 1917 г. он оценивал его систему крайне негативно, о чем свидетельствует заголовок упомянутой статьи. Но вот произошла Октябрьская революция, большевики взяли власть. Главная их цель —доказать преимущества социализма над капи­тализмом во всех областях и прежде всего в произво­дительности труда. Через четыре года после первой своей статьи, т. е. в 1918 г. Ленин на заседании Совнаркома во всеуслышание заявляет, что построить социа­лизм без высокой культуры и производительности тру­да невозможно, а эти факторы, в свою очередь, невоз­можны без внедрения тейлоризма. Ленин призывает молодежь изучать, преподавать и распространять тей­лоризм по всей России. Именно Ленин в 1921 г., вопре­ки ожесточенной критике недругов А. Гастева, прозван­ного «русским Тейлором», поддержал его начинания и выделил миллионы рублей золотом на создание Цент­рального Института Труда — те миллионы, которые советники Ленина предлагали употребить на решение других, более насущных проблем. Нигде в мире глава государства не ставил судьбу страны в зависимость от системы управления.

Сторонники технократической ориентации («тейлористы»), в их числе Р.Поляков, Н.Сарровский, В.Желез­ное и И.Озеров, видели в этой системе символ научно-технического прогресса: тейлоризм победит старую систему управления и бескультурье, как в свое время паровая машина победила ремесленный традициона­лизм. Система Тейлора — проявление общемировых тенденций производства, и рост безработицы связан именно с ними, а не с тейлоризмом. Сторонники Тей­лора указывали, что в его системе нет ничего, что спо­собствовало бы ускоренному изнашиванию организма работника. Напротив, без НОТ такой процесс протекал бы как раз быстрее. Одновременно они предостерега­ли против механического переноса чужих идей: надо искать новые пути, учитывая исторический опыт нации и трудовую этику народа [17, с. 67 — 69].

Приверженцы тейлоризма ссылались на то, что в России задолго до Тейлора в области НОТ проводились похожие эксперименты. Так, в Московском высшем техническом училище еще в 1860 — 1870 гг. разрабаты­вались и внедрялись рациональные методы обучения профессиям, связанных с металлообработкой. В 1873 г. за эти достижения МВТУ на Всемирной выставке в Вене получило медаль Преуспевания. По свидетельствам в печати тех лет, США первыми начали применять рус­скую методику [26, с. 7].

Проблемами организации труда и профессионали­зации Л.Крживицкий начал заниматься в начале XX века и независимо от Тейлора. Он разработал учение о профессиональных типах и даже пытался пост­роить карту «размещения в обществе способностей» [28]. На рубеже XX века усиливается интерес к соци­альным прогнозам, изучению различных форм профес­сиональной ориентации и социальной организации. Такой интерес во многом стимулировали эксперимен­тальные исследования всемирно известного русского физиолога И.М.Сеченова, послужившие основой для созданного им позже теоретического учения о трудо­вых движениях человека.

Таким образом, теоретические основы учения о трудовом действии появились в России раньше, чем в Америке и Европе. Их практическим осуществлением занялся в начале XX века Велавенцев, который, соглас­но оценкам Гастева, «по методической стройности ос­тавляет позади работы Джилбретта» [36, с. 658].