Либеральное направление. Общественные течения 30-50 -х гг

Общественные течения 30-50 -х гг. XIX века

Итоги восстания

По делу восстания в Петербурге 14 декабря 1825 г. и восстания Черниговского полка на юге было привлечено к следствию 579 человек, их них: 456 военных, 72 гражданских служащих, 51 помещик и более 200 солдат (которых прогнали сквозь строй в 100 человек). Из 579 человек 289 были признаны причастными к тайным революционным обществам, из них 131 были признаны виновными, остальные переведены в другие полки, отданы под надзор полиции.

Из 131 осужденного пять человек были казнены (П.И.Пестель, К.Ф.Рылеев, С.И.Муравьев-Апостол, М.П.Бестужев-Рюмин, П.Г.Каховский), 88 человек сосланы на каторгу, 18 отправлены на поселение в Сибирь, 4 - сосланы в крепостные работы, 15 - разжалованы в солдаты, один человек отправлен на житье в Сибирь.

Поражение декабристов подвело своеобразную черту под целым рядом безуспешных попыток реформировать российское государство в первой четверти XIX в. Глубинные причины неудач реформаторов-декабристов и либеральных преобразований Александра I - одни и те же. Для потомков декабристы, по словам А.И.Герцена, стали знаменем борьбы, так как с “высоты своих виселиц они разбудили душу нового поколения”.

Восстание декабристов подтолкнуло оппозиционную правительственную часть студенчества к организации различного рода кружков и тайных обществ. В 20-30-е гг. XIX столетия ядро этих организаций составляли главным образом студенты Московского университета. Кружок братьев П.М. и В.Критских в МГУ (1827) разделял программу декабристов; кружок Н.П.Сунгурова (1830-1831) выступал за революционный переворот; кружки В.Г.Белинского (1829), А.И.Герцена, Н.П.Огарева (1831-1834), Н. В. Станкевича (1833-1837) изучали теорию утопического социализма, западно-европейскую философию.

На рубеже 30-40-х гг. XIX в. центром общественно-политической жизни стали журналы и газеты. В Московском журнале “Телескоп” в 1836 г. было опубликовано “Философское письмо” П.Я.Чаадаева (в молодости входил в декабристский “Союз благоденствия”, был другом А.С.Пушкина). Чаадаев крайне пессимистически оценивал прошлое, настоящее и будущее России. “Прошлое ее бесполезно, настоящее - тщетно, а будущего никакого у нее нет”, - писал он. За эту публикацию журнал был закрыт, а Чаадаев по высочайшему повелению объявлен сумасшедшим.

Поражение декабристов показало, что прежде чем браться за коренное переустройство России, необходимо понять, что она из себя представляет- каково ее место в мировой истории, какие силы направляют ее развитие. Обращение общества к подобным вопросам - историософским и философским - способствовало и само правительство, жестко и оперативно пресекавшее любые попытки представителей общества заняться политической деятельностью. Центрами идейной жизни в 1830-40-х гг. становятся не тайные общества, а светские салоны, журналы, университетские кафедры.

К концу 1830-х гг. в русском обществе сложились течения западников и славянофилов. Западники (историки Т.Н.Грановский, П.Н.Кудрявцев, юрист и философ К.Д.Кавелин, литераторы В.П.Боткин, П.В.Анненков, В.Ф.Корш и др.) исходили из мысли о единстве исторического развития человечества, а следовательно, и о единстве исторических путей России и Европы. Поэтому, считали западники, в России со временем должны утвердиться европейские порядки. Идеалом для них был Петр I и его реформы. В сфере государственного устройства они склонялись к конституционной монархии и рассматривали в качестве образца для России парламентскую Англию и Францию. Западники отрицательно относились к крепостному праву, высказывались за преобразования во всех сферах общественной жизни.

Иных взглядов на исторический путь России придерживались славяно-филы (А.С.Хомяков, братья И.В. и П.В.Киреевские, братья К.С. и И.С.Аксаковы, Ю.Ф.Самарин). Они считали, что у каждого народа своя судьба и что Россия развивается по пути, отличному от европейского. Это однако не делало славянофилов сторонниками правительственной идеологии: они были решительными противниками крепостного права, критиковали деспотизм и бюрократизм, с которым было связано самодержавие Николая I. Но изжить эти пороки славянофилы намеревались отнюдь не путем европеизации. Власть царя должна оставаться неограниченной, считали славянофилы, однако народ должен при этом получить право свободно выражать свое мнение - в печати и на земских соборах, получить свободу совести. Подобное сочетание, по мнению славянофилов, соответствовало исконно русским началам: русский народ никогда не претендовал на участие в политической жизни, предоставляя эту сферу государству, а государство не вмешивалось в духовную жизнь народа и прислушивалось к его мнению. В основе русской жизни, по мнению славянофилов, лежало общинное начало и принцип согласия (в отличие от европейских порядков, основанных на противоборстве индивидуалистических начал и формальной законности). Глубоко близка русскому национальному характеру была, по мнению славянофилов, православная религия, ставящая общее выше частного, призывающая прежде всего к духовному совершенствованию, а не к преобразованию внешнего мира. Гармоничный уклад русской жизни был, по мнению славянофилов, разрушен реформами Петра I. “Искажения” в русской истории славянофилы связывали с деятельностью Петра I, который “прорубив окно в Европу”, нарушил договор, равновесие в жизни страны, сбил ее с начертанного богом пути.

А.И.Герцен сравнивал славянофилов и западников с двуликим Янусом: они смотрели в разные стороны, но в груди у них билось одно сердце. Действительно, западников и славянофилов сближали защита прав личности, общественной свободы, протест против деспотизма и бюрократизма, крепостничества. Общим для западников и славянофилов было и решительное неприятие революции.