О тратах хорега

(Лисий, XXI, 1-5)

Лисий (около 445 – 380 гг.) – один из самых известных афинских ораторов – был по происхождению метеком[138]. Его отец, богатый владелец ремесленной мастерской из г. Сиракуз, был приглашен в Афины самим Периклом. Когда Афины потерпели поражение в Пелопоннеской войне и к власти пришло правительство Тридцати тиранов (404 г.) имущество многих богатых метеков было расхищено олигархами, в том числе и семьи Лисия, а сам он едва спас свою жизнь, бежав из города. После восстановления демократии разоренный Лисий начинает зарабатывать на жизнь трудом логографа – т.е. составляя за деньги судебные речи, которые клиенты заучивали наизусть и произносили в суде. (В Афинах не было адвокатов и прокуроров в современном смысле; каждый из участников тяжбы должен был вести свое дело лично). Начиная с этого времени и до конца жизни (403 – 380 гг.) Лисий написал, как свидетельствуют некоторые греческие авторы, 425 речей(!), из которых 233 были признаны подлинными. Судя по этому необыкновенно огромному количеству речей, Лисий стал самым модным адвокатом в Афинах. До нас дошли полностью или в больших фрагментах 34 его речи: одну из судебных речей – против Эратосфена, одного из Тридцати тиранов,– оратор произнес сам, также как две торжественные речи (надгробное слово над телами павших в Коринфской войне в 394 г. до н.э. и речь на празднике в Олимпии). Речи Лисия – прекрасный источник по социальным и экономическим отношениям, судебной практике и культурно-бытовой атмосфере в Афинах в первой половине IV в. до н.э. Древние считали его стиль образцовым и хвалили аттическую чистоту языка Лисия.

Господа судьи! По поводу пунктов обвинения вам приведено мною достаточно доказательств. Теперь я хочу, чтобы вы выслушали мое заявление и о других предметах. …Ставши хорегом трагического хора, я истратил на него тридцать мин, а через три месяца, на фаргелиях[139] я одержал победу мужским хором, на который истратил две тысячи драхм. При архонте Главкиппе, на великих панафинеях[140], я истратил на пиррихистов[141] восемьсот драхм. Кроме того, будучи хорегом мужского хора на Дионисиях, при том же архонте, я одержал победу и истратил на это, считая с посвящением треножника[142], пять тысяч драхм, и при Диокле, на малых панафинеях, на киклический хор[143] триста. А в этот промежуток времени я был триерархом[144] в течение семи лет и истратил шесть талантов. Делая такие затраты, ежедневно рискуя жизнью за вас и живя на чужбине, я тем не менее платил военные налоги – один раз тридцать мин, другой раз четыре тысячи драхм. Когда я вернулся на родину при архонте Алексии, я сейчас же принял на себя руководство гимнастическими играми на промефеях[145] и одержал победу, истратив двенадцать мин. Потом я стал хорегом детского хора и издержал пятнадцать с лишком мин. При архонте Евклиде я снаряжал комический хор для Кефисодора[146] и одержал победу, истратив на него, считая с посвящением одежды, шестнадцать мин; на малых панафинеях я был хорегом безбородых пиррихистов и истратил семь мин. Я одержал победу в состязании триерами при Сунии, истратив на это пятнадцать мин.

(Перевод С. И. Соболевского)