Очерки по истории БАССР

Ишкулов Ф.А. «Судебно-административная реформа в Башкортостане».-Уфа, Китап,1994.

Леонов Р. И. “Буржуазные реформы 50-70гг в Башкортостане”, Уфа,93г

История Башкортостана часть1 с древнейших времен до 1917 г. под ред. И.Г.Акманова: Башк. Ун-т, Уфа,1991 г.

И.А.Исаев. История государства и права России. М. Юристъ, 1998г. сс267 – 283.

Сулейманова Л.Ш. История государства и права Республики Башкортостан. - Уфа: Изд-во БашГУ, 1998.

Очерки по истории Башкирской АССР. Т.I.

Леонов Н.И. Буржуазные реформы 60-70-х годов ХIХ века в Башкирии. Уфа. 1993.

Крестьянская реформа в России 1861 года, Сборник законодательных актов, М., 1954,

Ишкулов Ф.А. Судебно-административная реформа в Башкирии. Уфа.1994.

История государства и права Башкортостана. В нормативных актах, документах и материалах официального делопроизводства. – Уфа.1996.

История Башкортостана с древнейших времён до 60-х г. ХIХ века. Отв.редактор Усманов.- Уфа: Китат, 1996.

Исаев И.А. История государства и права России: Учеб. пособие. М.: Юрист, 1993.

Последствия отмены крепостного права.

Положение о башкирах» 1863 г.

Манифест о реформе отмены крепостного права.

Отмена крепостного права.

Башкортостан в пореформенный период

(вторая половина XIX в.)

Литература:

Основная:

1. Башкортостан с древнейших времен до наших дней. В 2-х т. – Уфа: Китап, 2004.

2. Еникеев З.И., Еникеев А.З. История государства и права Башкортостана. – Уфа: Китап, 2007.

Дополнительная:

13. Мысляева Н.С. «Правовое опосредование института земства Уфимской губернии», Уфа: РИО БашГУ;2004г.

1. Манифест о реформе и «Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» были подписаны Александром II 19 февраля 1861 г. и обнародованы 5 марта того же года. Манифест содержал основные принципы отмены крепостного права. В нем подчеркивалась «справедливость» реформы и говорилось, что дворянство пошло на «серьезные жертвы» во имя «интересов» и «блага» крестьян. В то же время манифест указывал на законность и справедливость тех повинностей, которые должны были нести крестьяне в пользу помещиков за пользование наделами. «Было бы противно всякой справедливости,— говорилось в манифесте,— пользоваться от помещиков землею и не нести за сие соответственной повинности» ¹.

«Положения 19 февраля 1861 г. о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» состояли из 11 отдельных законодательных актов, которые содержали следующие основные условия отмены крепостного права. Крепостным крестьянам предоставлялись «права состояния свободных сельских обывателей как личные, так и по имуществу». Они становились лично свободными, могли вести торговлю, открывать и содержать промышленные заведения, записываться в ремесленные цехи, вступать в купеческие гильдии и т. д. Помещики сохраняли собственность на все принадлежавшие им земли, в том числе и на крестьянские наделы, но обязаны были предоставить крестьянам в бессрочное пользование усадебные участки и полевые наделы за определенные повинности. При этом крестьяне не имели права отказываться от полевого надела по крайней мере в течение первых девяти лет.

Наделение крестьян землею производилось на основании «Местных положений». Согласно «Местному положению о поземельном устройстве крестьян, водворенных на помещичьих землях в губерниях: Великороссийских, Новороссийских и Белорусских», губернии подразделялись на три полосы: нечерноземную» черноземную и степную. Каждая из этих полос в свою очередь делилась на местности: первая — на девять, вторая — на восемь и третья — на двенадцать. В местностях нечерноземной и черноземной полос устанавливались два размера душевых наделов: высший и низший. Низший надел составлял одну треть высшего. Для нечерноземной полосы высший душевой надел составлял от - 3 до 7 дес, низший от 1 до 2'/₃ дес. В черноземной полосе высший надел колебался от 2,75 до 6 дес, низший от 2 200 кв. саж. до 2 дес. В степной полосе устанавливался единый указный надел от 6 до 12 дес. для Оренбургской, Самарской и Саратовской губерний и от 3 до 6,5 дес. для Новороссийских губерний ².

По «Местному положению» крестьянские наделы не должны были превышать размеры высшего или указного надела. В пределах высшего или указного надела крестьянские земли могли быть уменьшены в случаях, когда помещик передавал крестьянам даровой надел в размере четвертой части высшего или указного надела на основе взаимного соглашения; когда после наделения крестьян в распоряжении помещика оставалось менее од- ЩШ ной трети всей земли в первой и во второй полосе и менее поло-вины — в третьей полосе; когда помещику удавалось склонить крестьян к уменьшению их наделов при условии сокращения повинностей. При наделении крестьян землей помещики имели право отводить им полевые наделы в другом месте, переносить крестьянские усадьбы и требовать от крестьян - обмена необходимых им участков.

За пользование помещичьей землей крестьяне обязаны были отбывать барщину или платить оброк. Такие крестьяне по «Положениям 19 февраля» назывались временнообязанными. Временнообязанное состояние крестьян должно было продолжаться до 1881 г., фактически же оно прекратилось в Европейской части России лишь с 1883 г. Оброчные повинности, по «Местному положению», для Великороссийских губерний были установлены в размере от 8 до 12 руб. за высший душевой надел. По установленной градации за первую десятину уплачивалась половина душевогооброка, остальная сумма распределялась поровну на каждую из оставшихся десятин. Повышенная цена первой десятины — это замаскированный выкуп крестьянской личности.

При издельной повинности (барщине) за каждый душевой надел крестьяне должны были отрабатывать со своим инвентарем: мужчины 40 дней, женщины 30 дней в год. Для издельной повинности также существовала особая градация, причем для первой десятины устанавливалось наибольшее количество барщинных дней. К барщине привлекались мужчины в возрасте от 18 до 55 лет, женщины от 17 до 50 лет.

Размеры полевого надела и повинности для каждого сельского общества или имения указывались в уставных грамотах, на составление которых отводился двухгодичный срок.

Временнообязанные крестьяне, жившие на помещичьих землях за определенные повинности (оброк, барщина), могли перейти в разряд крестьян-собственников путем заключения с помещиком выкупной сделки за землю. Стоимость душевого надела при выкупе определялась суммой капитализированного из 6% оброка, установленного для данной местности. Сумма выкупа за все крестьянские наделы выдавалась помещику правительством в счет полученной крестьянами выкупной ссуды, которую они обязаны были погасить в течение 49 лет ³.

Важное место в «Положениях 19 февраля 1861 года» занимали вопросы, связанные с созданием органов крестьянского управления. Согласно «Общему положению о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», в селениях бывших помещичьих крестьян учреждались сельские общества, которые объединялись в волости по территориальному принципу. Сельское крестьянское управление составлялось из сельского схода, сельского старосты и других выборных должностных лиц. Сельский сход избирал сельского старосту и других должностных лиц, решал вопросы общинного пользования землей, раскладки и выполнения повинностей и подати в пользу помещика и правительства на основе круговой поруки. На обязанности сельского старосты, лежало строгое наблюдение за выполнением крестьянами барщины и оброка, а также за своевременным поступлением выкупных платежей и казенной подати. Ему были предоставлены права подвергать крестьян за те или иные проступки аресту или общественным работам до двух дней, либо облагать штрафом до 1 руб. Волостное управление состояло из волостного схода, волостного правления, возглавляемого старшиной, и волостного крестьянского суда. Волостной сход собирался в составе представителей от каждых десяти дворов, избранных на сельских сходах, и выборных должностных лиц сельского и волостного управления. Волостное правление состояло из волостного старшины, сельских старост и других выборных должностных лиц. Волостной суд выбирался ежегодно волостным сходом в составе от 4 до 12 очередных судей. Волостному старшине подчинялись все сельские старосты. В его функцию входило также проведение волостных сходов, выполнение их решений, наблюдение, за содержанием школ, больниц, дорог, мостов и т. п. Старшине были предоставлены те же административные права, что и сельским старостам. Волостные суды имели право приговаривать крестьян к общественным работам сроком на 6 дней, аресту до 7 дней, денежному штрафу до 3 руб., телесному наказанию розгами до 20 ударов ⁴.

Сельские и волостные крестьянские управления находились в полной зависимости от мировых посредников, назначаемых из дворян. Согласно «Положению о губернских и уездных по крестьянским делам учреждениях» мировые посредники ведали поверкой и введением в действие уставных грамот, утверждали: выборных должностных лиц сельских и волостных крестьянских учреждений, осуществляли наблюдение за их деятельностью и; выполняли также ряд судебно-полицейских функций. Они имели право отрешать от должности сельских старост и временно, отстранять волостных старшин, подвергать сельских старост аресту до 7 дней или облагать штрафом до 5 руб. Мировым посредникам были предоставлены в отношении лицподатного состояния те же административно-судебные права, что й волостным крестьянским судам. Мировые посредники составляли уездные мировые съезды под председательством местного уездного предводителя дворянства. Уездные мировые съезды рассматривали споры, недоразумения и жалобы, возникавшие из обязательных отношений между помещиками и крестьянами, и жалобы крестьян на неправильные действия волостного правления. Высшей инстанцией крестьянских учреждений являлось губернское по крестьянским делам присутствие, также состоявшее из помещиков.

Таким образом, сельские и волостные крестьянские управления находились в полной зависимости от мировых посредников, непосредственно осуществлявших проведение реформы 1861 г, в интересах класса дворян.

Крепостнический характер реформы выступал в «Положениях 19 февраля» во всей своей неприглядной наготе. Но, несмотря на крепостнический облик, реформа была по своему характеру и содержанию буржуазной. «Это был шаг по пути превращения России в буржуазную монархию. Содержание крестьянской реформы было буржуазное, и это содержание выступало наружу тем сильнее, чем меньше урезывались крестьянские земли, чем полнее отделялись они от помещичьих, чем ниже был размер дани крепостникам (т. е. «выкупа»), чем свободнее от влияния и от давления крепостников устраивались крестьяне той или иной местности. Поскольку крестьянин вырывался из-под власти крепостника, постольку он становился под власть денег, попадал в условия товарного производства, оказывался в зависимости от нарождавшегося капитала. И после 61-го года развитие капитализма в России пошло с такой быстротой, что в несколько десятилетий совершались превращения, занявшие в некоторых старых странах Европы целые века» ⁶.

2. Поскольку башкирское войско потеряло свое первоначальное назначение, царская администрация считала необходимым упразднить его. Оренбургский гражданский губернатор Барановский в отчете за 1858 г. высказался за обращение башкир и припущенников Самарской, Вятской и Пермской губерний, а также Уфимского, Бирского, Мензелинского, Белебеевского и Оренбургского уездов Оренбургской губернии в сословие государственных крестьян и передачу их в гражданское управление. Это мероприятие, по его мнению, упростило бы сложную административную систему и принесло казне до 800 тыс. рублей дохода в одних только податях. Из Челябинского, Троицкого и Верхнеуральского уездов и части Оренбургского уезда Барановский предполагал создать особую Оренбургскую область во главе с областным начальником, который непосредственно подчинялся бы генерал-губернатору. Башкиры и припущенники этой области должны были по-прежнему нести военные повинности ⁷.

Военный министр Сухозанет также придерживался мнения о необходимости упразднения башкирского войска. «Башкирцы как войско,— писал он в 1858 г. в пояснительной записке по делу а сформировании башкирских полков,— совершенно не нужны для государства»⁸. В отличие от Барановского Сухозанет предлагал обратить в сословие государственных крестьян всех башкир и припущенников. Но реформу эту, по его мнению, нужно проводить осторожно, путем ослабления у башкир и припущенников воинского духа и постепенного устранения их от местной службы. При этом Сухозанет считал целесообразным до определенного времени оставить башкир и припущенников в военном управлении.

Разделяя мнения местной администрации и Военного министерства о переводе башкир и припущенников в податное сословие, царское правительство поручило в 1861 г. новому оренбургскому генерал-губернатору Безаку подготовить проект положения о башкирах, исходя из «Положений 19 февраля 1861 г.». К составлению проекта Безак привлек чиновников управления командующего башкирским войском, а также некоторых членов Оренбургского губернского по крестьянским делам присутствия. В начале 1863 г. подготовка проекта положения о башкирах была закончена. По представлению военного министра он рассматривался в Государственном совете и 14 мая 1863 г. был утвержден Александром II.

В указе царя Правительствующему сенату говорилось: «обитающих в губерниях Оренбургской, Самарской, Пермской и Вятской башкир и других инородцев, составляющих вместе с ними нынешнее башкирское войско, уравнять в гражданских правах с прочими свободными сельскими обывателями и образовать общественное их устройство на общих указанных нами (в «Положениях 19 февраля 1861 г.» — Ред.) началах с теми в применении их изменениями, кои необходимы по особому положению сих инородцев».

Башкирские феодалы, утвержденные в дворянском звании, согласно Положению 14 мая 1863 г., пользовались всеми правами и преимуществами, дарованными русскому дворянству, и подчинялись общим законам о дворянах. Башкиры и припущенники, получившие на службе действительные и заурядчины до издания этого положения, утверждались в потомственном и личном дворянстве. Таким образом, царское правительство весьма заботливо оберегало права и привилегии башкирских феодалов — дворян.

По Положению 14 мая 1863 г. башкиры и припущенники могли входить во всякого рода договоры и подряды, приобретать в собственность движимое и недвижимое имущество, торговать, открывать и содержать фабрики и разные промышленные, торговые и ремесленные заведения, записываться в цехи, заниматься ремеслами в своих селениях и продавать изделия своего ремесла, как в селениях, так и в городах. Башкирам и припущенникам предоставлялось право переходить в другие сословия и общества, отлучаться из места жительства и поступать на службу на основании правил, установленных для других «свободных» сельских обывателей. Башкиры и припущенники не могли быть лишены прав состояния или ограничены в этих правах иначе как по суду или по приговору сельского общества. Кроме того, они не подлежали наказанию без приговора суда или распоряжения правительственных и общественных властей.

Хотя царские чиновники давно мечтали превратить башкир в сословие государственных крестьян, они сочли опасным лишить их вотчинных прав на принадлежащие им земли. «Общественные вотчинные земли,— говорится в Положении 14 мая 1863 г.,— в прежнее время пожалованные башкирам или иначе им доставшиеся, обмежеванные за башкирскими обществами при генеральном межевании и состоящие в бесспорном их владении..., принадлежат сим обществам на праве собственности»¹⁰. Припущенники, водворенные на башкирских землях без законных актов, наделялись угодьями из этих земель по существующим правилам. Военные припущенники (мишари, тептяри и бобыли) получали по 30 дес.¹¹, а гражданские припущенники (татарские, чувашские и другие крестьяне, числившиеся за казной и удельным ведомством) —по 15 дес. на душу 7-й ревизии. Земли эти, предоставлялись припущенникам не в собственность, а в пользование и поступали в распоряжение того ведомства, которому принадлежали наделяемые припущенники.

Земли, оставшиеся излишними после наделения припущенников и отвода в пользование самих вотчинников (не менее 40 дес. на душу 7-й ревизии), башкирские общества имели право продавать и сдавать в аренду. Продажа и сдача в долгосрочную аренду душевых наделов не разрешалась.

Башкирское общество могло оставить свои земли в нераздельном владении членов общества, а также распределить их между домохозяевами с предоставлением каждому приходящегося на его долю участка. Причем каждый член общества имел право требовать выделения своего участка в частную собственность.

Казенные повинности башкир и припущенников оставались прежними. Служащие башкиры и припущенники несли натуральную службу и платили по 23 коп. за ревизскую душу. В «неслужащих» кантонах башкиры платили 2 руб. 34 коп., а припущенники — 2 руб. 41 коп. за ревизскую душу. Кроме того, неслужащие башкиры и припущенники должны были нести денежные и натуральные земские повинности наравне с другими податными сословиями. Служащие башкиры и припущенники земских сборов не платили. Мирские повинности, предназначенные для удовлетворения внутренних потребностей сельских и волостных обществ, отправлялись как неслужащими, так и служащими башкирами и припущенниками. Дворяне, действительные и зауряд-чиновники от платежа денежных сборов и несения натуральных повинностей были освобождены.

По Положению 14 мая 1863 г. юртовые полувоенные управления башкир и припущенников ликвидировались и на месте их создавались сельские и волостные (юртовые) общества, сходные с русскими сельскими и волостными обществами.

Сельское общественное управление башкир и припущенников состояло из сельского схода и старосты. Кроме того, общества по своему усмотрению могли назначать сборщиков податей, лесных и полевых сторожей, сельских писарей, смотрителей хлебных магазинов, училищ и больниц, если последние будут устроены на счет обществ.

Сельский сход выбирал сельских должностных лиц и назначал выборных на волостной сход, увольнял и принимал в общество лиц из других башкирских обществ, распоряжался свободными за душевым наделом землями, занимался раскладкой денежных сборов и натуральных повинностей, избирал в сельские приходы духовных лиц и т. д. Все дела на сельском сходе решались большинством голосов, а в некоторых случаях большинством в две трети голосов.

Сельский сход выбирал сельского старосту. В обязанности старосты входили: созыв сельского схода, приведение в исполнение приговоров схода и распоряжений волостного управления и начальствующих лиц, наблюдение за исправным содержанием дорог и мостов, заведывание мирским хозяйством, наблюдение за исправным несением денежных и натуральных повинностей и т. д. Сельскому старосте предоставлялось право подвергать членов общества наказанию за маловажные проступки — назначать на общественные работы до 2 дней, взыскивать в пользу мирских сумм до 1 рубля или подвергать аресту до 2 дней.

Волостное (юртовое) управление башкир и припущенников - состояло из волостного схода, волостного старшины с волостным правлением и волостного суда.

Волостной сход состоял из сельских и волостных должностных лиц, башкир и припущенников, избираемых от каждых двадцати пяти дворов и домохозяев, владеющих землей на праве частной собственности. Волостной сход выбирал волостных должностных лиц и судей волостного суда, назначал и раскладывал мирские сборы и повинности, учреждал волостные училища и т. д. Решения волостного схода признавались законными, если на сходе были волостной старшина и не менее двух третей башкир и припущенников, имеющих голос.

Волостной старшина отвечал за сохранение порядка и спокойствия в волости. Он должен был созывать волостной сход, объявлять законы и распоряжения правительства, наблюдать за тем, чтобы среди башкир и припущенников не распространялись подложные указы и вредные слухи, задерживать бродяг, беглых и военных дезертиров и т. д. В своей деятельности старшина опирался на волостное правление, состоявшее из самого старшины и его помощников, сельских старост и сборщиков податей.

Волостной суд избирался ежегодно в составе от 4 до 15 очередных судей. Он рассматривал дела по маловажным проступкам, а также споры и тяжбы между башкирами по имуществу, займам, покупкам, продажам и всякого рода сделкам и обязательствам, не превышающим 100 руб. По маловажным проступкам волостной суд имел право приговаривать виновных к общественным работам до 6 дней, денежному взысканию до 3 руб., аресту до 7 дней и наказанию розгами до 20 ударов.

По Положению 14 мая 1863 г. кантонное управление временно сохранялось, правда с некоторыми изменениями. Число кантонов сокращалось до 11 и административные границы их приближались к уездному делению: Оренбургский, Верхнеуральский, Троицкий, Челябинский, Красноуфимский, Бирский, Мензелинский, Бугурусланский, Белебеевский, Уфимский и Стерлитамакский. В уездах с незначительным башкирским населением кантоны не создавались. Башкиры и припущенники Шадринского и Екатеринбургского уездов были причислены к Челябинскому кантону, Осинского и Пермского уездов — к Красноуфимскому, Елабужского и Сарапульского — к Мензелинскому, Бузулукского уезда — к Бугурусланскому. Военными оставались только 2 кантона—Оренбургский и Верхнеуральский, но они несли теперь второстепенную службу.

Кантонные управления подчинялись общему управлению башкирами, созданному вместо упраздненного управления командующего башкирским войском. Во главе общего управления стоял заведующий башкирами, который подчинялся оренбургскому генерал-губернатору и Военному министерству.

В обязанности кантонных управлений и общего управления башкирами входило проведение в жизнь Положения 14 мая 1863 г. и наблюдение за деятельностью сельских и волостных управлений до передачи башкир и припущенников в гражданское ведомство. После осуществления своих задач кантонные управления и общее управление башкирами подлежали упразднению.

В августе кантонные начальники объявили башкирам и припущенникам Положение 14 мая 1863 г. и приступили к созданию сельских и волостных (юртовых) обществ. Согласно предписанию оренбургского генерал-губернатора, кантонные начальники при образовании сельских обществ должны были руководствоваться тем, чтобы «число их не было слишком большим», а башкиры и припущенники по возможности составляли отдельные общества. При образовании волостных обществ за основу принимались уездные границы, существующее поземельное деление, а также желание самих башкир. Там, где имелась возможность, деревни припущенников должны были соединяться в отдельные от башкир-вотчинников волости ¹³.

К концу 1863 г. образование сельских и волостных обществ, а также выборы должностных лиц были закончены во всех кантонах. Было создано 808 сельских и 130 волостных обществ. Должности старост и старшин заняли в основном зажиточные башкиры. «Основанием к выбору старшин,— писал надворный советник Церетелев,— служили богатство, прежнее служебное положение или родственные связи выбранных...»¹⁴. Таким образом, богатые башкиры и припущенники по-прежнему держали власть в своих руках.

Положение 14 мая 1863 г. и введенное им новое устройство башкиры и припущенники разных уездов встретили по-разному. В Уфимском, Бирском, Белебеевском, Оренбургском,. Троицком, Бугурусланском и Красноуфимском уездах большинство башкир и припущенников отнеслись к ним с одобрением. Но в то же время они опасались, что за этим положением может последовать что-нибудь похуже. «Если между башкирами,— доклады вал 2 сентября 1863 г. заведующий башкирами полковник Богуславский оренбургскому генерал-губернатору,— и существуют некоторая неуверенность и опасения, то они относятся не к вводимому ныне положению, но тем преобразованиям, которые, по мнению их, могут последовать непосредственно, за его введением» ¹⁵. И действительно, среди башкир стали распространяться слухи, что в скором времени их обратят в государственных крестьян, отберут свободные за душевым наделом земли и обложат рекрутской повинностью. «Мы видим,— говорили в 1864 г. башкиры Гайнанско-Бардынской волости Красноуфимского уезда чиновнику Мокрову,— что все... идет к тому, чтобы башкир сделать государственными крестьянами, а как у крестьян земля не собственная и с крестьян берут рекрут, то мы опасаемся, чтобы и у нас не отняли земли и не стали брать рекрут...»¹⁶.

Башкиры и припущенники малоземельного Мензелинского уезда были заняты поземельными спорами между собой и к реформе отнеслись совершенно равнодушно¹⁷. В Верхнеуральском уезде, где земледелие находилось в зачаточном состоянии, а промыслы были развиты крайне слабо, башкиры и припущенники, опасаясь, что уплата податей для них будет слишком обременительной, просили оренбургского генерал-губернатора оставить их по-прежнему на военной службе¹⁸.

В целом введение Положения от 14 мая 1863 г., являвшегося первым этапом на пути превращения башкир и припущенников в податное сословие, прошло более или менее спокойно. Ободренный этим оренбургский генерал-губернатор Безак в октябре 1864 г. поднял перед Военным министерством вопрос о переходе ко второму этапу реформы — передаче башкир и припущенников в гражданское ведомство. Для более спокойного осуществления этого мероприятия Безак считал необходимым передать в гражданское ведомство башкир и припущенников Пермской, Вятской и Самарской губерний с 1 января 1865 г., а остальных, проживающих на территории Оренбургской губернии,— одновременно с разделением губернии на две (Оренбургскую и Уфимскую), чтобы «реформа в башкирском народе совпала с образованием новой губернии и была принята им как необходимое последствие разделения губернии»¹⁹.

3. 2 июля 1865 г. было принято высочайше утвержденное мнение Государственного Совета «О передаче управления башкирами из военного в гражданское ведомство»²⁰. Согласно этому положению, башкиры и припущенники, сохраняя права, предоставленные им Положением 14 мая 1863 г., переходили из военного в гражданское ведомство, т. е. в заведывание общих губернских и уездных по крестьянским делам присутствий и мировых посредников. Кантонные управления и общее управление башкирами ликвидировались. В отношении башкир и припущенников крестьянские учреждения и мировые посредники должны были руководствоваться Положениями 19 февраля 1861 г. и 14 мая 1863 г.

Еще в начале 1865 г. башкиры и припущенники Оренбургского и Верхнеуральскюго «служащих» кантонов были освобождены от натуральной службы и обложены казенными денежными сборами и земскими повинностями наравне с башкирами и припущенниками «неслужащих» кантонов²¹. В конце 1865 г. началась передача башкир и припущенников в гражданское ведомство. В декабре были переданы в ведение мировых посреднике башкиры и припущенники Бирского, Уфимского, Белебеевского, Верхнеуральского, Оренбургского и Мензелинского кантонов; в январе 1866 г. — башкиры и припущенники Троицкого, Челя бинского, Стерлитамакского, Бугурусланского и Красноуфимского кантонов²². По мере передачи башкир и припущенников гражданское ведомство кантонные управления закрывались. 1 февраля 1866 г. прекратило свою деятельность общее управление башкирами.

Разумеется, мировые посредники, уездные и губернские по крестьянским делам учреждения, продолжали проводить колонизаторскую политику царизма и в отношении башкир и

припущенников были не менее жестоки, чем военные чиновники. Тем не менее, отмена кантонной системы управления и передача башкир и припущенников из военного в гражданское ведомство

было прогрессивным явлением. Освободив башкир и припущенников от натуральной службы и повседневной мелочной опеки администрации, реформа развязала их хозяйственную инициативу и тем самым способствовала развитию капиталистических, отношений среди местного нерусского населения края.