Лишь тот живет хозяином сам себе

И жизни рад, кто может сказать при всех:

«Сей день я прожил!…»

(Flacc. Od. III,29)

В глазах римских стоиков эпикуреизм был близок к атеизму. Как для всякого просвещенного римлянина, для Горация религия была лишь данью традиционализму. Религия и мифология составляют в искусстве Горация лишь элемент поэтической формы. Вслед за Алкеем, воспевавшим вино и любовь, Гораций говорит о себе: «Я пою о пирах и прелестницах» (Flacc. Od. I, 6, 17), а в оде к Вакху добавляет: «Дано воспеть мне Вакха неистовство» (Flacc. II, 19, 91).

В поэзии Горация любовь и вино составляли важную часть, а в поэзии Овидия это единственный сюжет, тема, предмет его искусства. Овидий был младшим современником Горация. Если Гораций еще сожалеет об утраченных римских доблестях, то общество, встающее со страниц произведений Овидия, поэту вполне подходит. Это был праздный мир занятых людей, in otio negotiosi; тысячи важных пустяков, составляющих светскую жизнь, отнимали у них досуг и не давали времени сожалеть о гражданской деятельности, которую они утратили. Римские жители, они были в театре, в цирке, прогуливались и снова ждали тех постоянных зрелищ, которые вечный город в изобилии доставлял. Группы досужих людей, сошедшихся посмотреть или поболтать вместе, назывались кружками (circuli). Предметом их бесед часто становилась литературная болтовня, злословие и политика. В светских кружках политика носила оппозиционный характер: умные люди не могли серьезно относиться к тем комедиям, которые разыгрывались в сенате. В легкомысленном и веселом римском обществе остроты ценились превыше всего. Улыбаясь, слушали непомерную лесть, которая расточалась цезарю, апофеоз же мертвого или живого императора не встречал у них горячей веры. Особое место в эту эпоху играли женщины. Через благосклонность дам делались политические карьеры, они были непременными участницами всех политических интриг и заговоров. Женщинам не запрещалось появляться за столом, если даже собирались посторонние люди. Римлянин, отправляясь в гости на обед, брал с собой и жену, что очень шокировало бы греков. Эти женщины были также не чужды поэзии и философии, музыки и пластическим искусствам. Для таких женщин Овидий и написал «Искусство любви» («Ars amandi»). Поэт свидетельствует, что в Риме только и занимаются, что удовольствиями, что Венера царствует в городе, основанным ее сыном, что нет добродетельных женщин, кроме тех, у кого никто не просил ничего. Овидий воспевает любовь, которая наносит только легкие раны. В своих Amores Овидий говорит, что влюблялся во всех женщин: «У меня нет силы управлять собою; я подобен кораблю, который уносят быстрые волны. Мое сердце не ограничивается предпочтительным влечением к тем или иным красавицам, оно находит сотни причин любить их всех» (Ovid. Am. II, 4,7). Так постепенно разрушался республиканский идеал человека – гражданина, умеренного в своих запросах, сдержанного в своих чувствах, ориентированного на интересы Рима, даже вопреки собственным. Новый, характеризующийся яркой индивидуальностью, исполненный чувственности образ человека отличает и римский скульптурный портрет периода Империи (СМ. ИЛЛ.).

Моральную оппозицию этому веку составляли философы-стоики – Сенека, Тразея, Лукан. Стоики учили, что философствовать – значит готовиться к смерти. Они с оптимизмом взирали на пороки общества и цезарей, т. к. всегда могли прибегнуть к верному выходу – самоубийству. Сенека наполнял свои трагедии размышлениями о прелести заурядности, о счастье жить «вдали от скользких вершин власти» и умереть «стариком-плебеем». Эта философия «неделания» дорого обошлась оппозиционным философам. Тразея удалился от общественных дел и три года не показывался в сенате, не желая участвовать в преступлениях Нерона. Этим воспользовались доносчики, в результате Тразея был приговорен к смерти. Сенека также не избежал смерти, как и ближайший друг императора Нерона, римский сатирик Петроний. Получив приказание императора умереть, поэт созвал друзей на погребальный пир и приказал вскрыть себе вены. Так Петроний и умирал, беседуя с друзьями.

Культура Рима в контексте мировой и русской культуры.

Эти люди, носители римской культуры, давно канули в вечность. Однако их идеи, искусство, ими созданное, сама культура Рима являются неповторимой и уникальной частью мировой культуры. В контексте античной, и, в частности, римской культуры развивалась в дальнейшем вся европейская культура. Язык античных образов был языком русского Просвещения и романтизма. К этим образам обращались в XVIII в. Тредиаковский, Ломоносов, Радищев, Батюшков, Грибоедов, Пушкин. Высоко оценивая культурное наследие античности, они сами были близки к гармоничному, аполлонийскому восприятию мира. Римские идеалы гражданственности возродились в декабристских кружках. Близость к византийской, греческой, римской культуре сближает Россию с европейским миром.

Выводы

2.1. Культура и история Рима тесно связаны с италийским и средиземноморским локусами. Судьба троянского героя Энея приобрела парадигматическое значение, стала типом ментально-поведенческой структуры «средиземноморского» человека.

2.2.1. Римской культуре чужда идея поступательного развития и прогресса. Идея anakukllesis, вечного повторения и возвращения характерна для римской культуры и античности в целом. В социальном аспекте в римской культуре идея цикличности проявлялась как обращенность к традициям, нравам и добродетелям предков. Римский миф о «золотом веке» – одна из вариаций идеи вечного возвращения, где доктрина космических и исторических циклов, построенная как схема «сотворение–разрушение–сотворение», отражается в ментальности римского общества переломной эпохи.

2.2.2. Одна из основных идей римской культуры – историософская идея провиденциальной предназначенности Рима. Историософская идея Рима воплотилась в миф о Троянском герое Энее.

2.2.3. Во всех архаических обществах агональность – это базис культурной жизни. В структуре римской культуры момент состязательности рано сместился с личного участия граждан на зрительское восприятие ими всевозможных развлечений и зрелищ. К агональной и сакральной сфере одновременно принадлежат бои гладиаторов, гонки колесниц, авгурии.

2.3.1. В эпоху империи культ императора занимает центральное место в религиозной и политической жизни империи. Истоки императорского культа следует искать в традиционных верованиях римлян в Гениев и Ларов. В римской религии Лары – это души умерших предков. В самом Риме культ Августа воплотился в культе Гения Августа, вобрав в себя чисто римские, фамильные традиции.

2.3.2. Яркий образ человека эпохи принципата является нам в поэзии Горация, Овидия, философских произведениях Сенеки. Философской основой мировоззрения римской интеллектуальной элиты была философия эпикуризма и лозунг carpe diem (лови мгновение).

2.3.3. В контексте античной, и, в частности, римской культуры развивалась в дальнейшем вся европейская культура. Язык античных образов был языком русского Просвещения и романтизма.

[1] Локус – структура пространства, природно-физические факторы, обусловливающие духовную сферу.