Дж.с.милль

ГЛАВА VIII. ОБ ИСПОЛЬЩИКАХ.

ГЛАВА VII. О КРЕСТЬЯНАХ-СОБСТВЕННИКАХ.

ГЛАВА VI. О КРЕСТЬЯНАХ-СОБСТВЕННИКАХ.

ГЛАВА V. О РАБОВЛАДЕНИИ.

ГЛАВА IV. О КОНКУРЕНЦИИ И ОБЫЧАЕ.

ГЛАВА III. О КЛАССАХ, МЕЖДУ КОТОРЫМИ РАСПРЕДЕЛЯЕТСЯ ПРОДУКТ.

ГЛАВА II. О СОБСТВЕННОСТИ.

ГЛАВА I. О СОБСТВЕННОСТИ

Законы и условия производства бо­гатства имеют характер истин, свойственный естествен­ным наукам. В них нет ничего, зависящего от воли, ни­чего такого, что можно было бы изменить. Все, что бы люди ни производили, должно быть произведено теми спо­собами и при тех условиях, какие налагаются качествами внешних предметов и свойствами, внутренне присущими физическому и умственному устройству самих людей. Мне­ния или желания, которые могут существовать по этим различным вопросам, не властны над природой вещей. Действительно, мы не можем предсказать, до какой сте­пени могут быть изменены способы производства или увеличена производительность труда при будущем расши­рении наших знаний о законах природы, которое предло­жит новые, неизвестные нам ныне процессы производст­ва.

Мы не можем из­менить ни первичных свойств материи, ни первичных свойств ума, но можем с большим или меньшим успехом лишь применять эти свойства для того, чтобы вызвать яв­ления, в которых мы заинтересованы.

Иначе с распределением богатства. Распределение все­цело является делом человеческого учреждения. Как только вещи появляются, люди, порознь или коллективно, могут поступать с ними как им заблагорассудится. Они могут отдать их в распоряжение, кого угодно и на каких угодно условиях. Распределение богатства зависит от законов и обычаев общества. Правила, которые опреде­ляют распределение богатства, таковы, какими их делают мнения и желания правящей части общества, и весьма различны в разные века в разных странах; и могли бы быть еще более разнообразными, если бы того пожелали люди.

Мнения и желания людей, без сомнения, не носят слу­чайный характер. Они есть следствия основных законов.

Однако законы образования человече­ских мнений не входят в предмет нашего рассмотрения. Они составляют часть общей теории прогресса человече­ского рода, предмета изучения гораздо более обширного и сложного, нежели политическая экономия. При­чины правил распределения, по меньшей мере, столь же мало зависят от воли и имеют в такой же значительной мере характер физических законов, как и законы производства. Люди способны контролировать свои собственные действия, но не последствия, которые их действия имеют для них самих или для других людей. Общество может подчинить распределение богатства любым правилам, ка­кие оно считает наилучшими; но какие практические ре­зультаты проистекут из действия этих правил — это долж­но быть открыто, подобно любым другим физическим или отвлеченным истинам, посредством наблюдения и ис­следования.

Как институт, «частная собственность» не обязана своим происхождением каким-либо из тех соображений пользы, какие приводят в оправдание ее сохранения, когда она уже учреждена.

Сохранение мира, являвшееся изначальной целью гражданского правления, было, таким образом, достигну­то подтверждением права на владение для тех, кто уже обладал чем-то, хотя бы и не плодами собственных уси­лий, тем самым им и другим людям между прочим дали гарантию в том, что в подобных случаях они будут поль­зоваться защитой.

Противников принципа частной собственности можно разделить на две категории: тех, чьи планы предпола­гают абсолютное равенство в распределении материальных средств жизни и наслаждений, и тех, кто допускает нера­венство, но неравенство, основанное на некотором дейст­вительном или воображаемом принципе справедливости или общей целесообразности.

Каковы бы ни были достоинства или недостатки этих разнообразных планов, но справедливости ради нель­зя сказать, чтобы они были практически неосуществимы. Хотя сами рабочие в большинстве случаев не имеют лич­ной заинтересованности в своем труде, но за ними наблю­дают, их контролируют, направляют их труд и выполняют умственную часть работы лица, имеющие личную заинте­ресованность. Однако и это не является всеобщим прави­лом.

При современном состоянии общества неб­режность, проявляемая необразованными классами наем­ных рабочих к выполнению возложенных по условиям най­ма на них обязанностей, представляет собой самый вопию­щий факт.

Более реальная трудность заключается в справедливом распределении труда среди членов общины (много видов труда). Основная масса рабочих в Англии имеет малую возможность выбирать занятие и столь же малую свободу передвиже­ния.

Раздел продукта и распре­деление труда между членами сообщества осуществляет­ся, насколько это вообще возможно, поровну. Теории, проповедую­щие принцип вознаграждения, пропорционального труду, уже являются модификациями коммунистической теории в строгом ее смысле.

Возражения против коммунизма, совершенно неприменимы к двум тщательно разработан­ным формам некоммунистического социализма, известным под названиями «сенсимонизм» и «фурьеризм». Сенсимонистская доктрина предполагает неравный раздел продукта.

«Фурьеризм» - система, не предусматривающая уничтожения частной собственности, права наследования; напро­тив, она открыто признает в качестве элемента в распре­делении продукта, как труд, так и капитал.

В отличие от коммунизма эта система, по крайней мере, в теории, не уничтожает ни одного из тех побуждений к труду, какие действуют при нынешнем состоянии об­щества. Фурьеристы полагают, что решили великую и основную задачу — как сделать труд привлекательным. Они утверждают, что никому не придется.подвергаться чрезмерному труду в обществе, где не будет праздных классов и где труд не будет растрачиваться на бесполез­ные вещи.

Основой всего является право работающего на то, что он сам произвел. Условия сотрудничества между ны­нешним живым трудом и плодами прошлых трудов и эко­номии являются предметом урегулирования между двумя сторонами. Каждая из сторон необходима другой.

Право собственности на некоторый предмет по истечении определенного времени должно предоставляться в силу давности владения им.

Собственность не подразумевает ничего, кроме права каждого человека на свои способности. Права оставления наследства не входит в понятие частной собственности.

В ранние века собственность умершего переходила к его детям.

Родственники по боковым линиям не имеют каких-либо реальных прав, кроме тех, на какие могли бы с равным основанием ссы­латься и неродственники; и в том, и в другом случае, если существуют действительные права на наследство, то соответствующим способом учета этих прав является по­смертный дар. Права детей иного рода: эти права реальны и неотъем­лемы.

Право дарения является одним из атри­бутов собственности; собственность на какую-либо вещь без права ее владельца дарить ее, посмертно или прижиз­ненно, по своему усмотрению нельзя считать полной. Но собственность — всего лишь средство для достижения цели, не сама цель. В Англии это право дарения в принципе не ограничено, и почти единственное препятствие ему возникает из рас­поряжения прежнего собственника, вследствие которого лицо, являющееся в данный момент держателем состоя­ния, не может завещать своего имущества, так как владеет им лишь пожизненно, а следовательно — ему нечего заве­щать.

Во французском праве крайнее ограничение права за­вещания было принято в качестве демократической меры.

Труд есть богатства между родственниками и обществом. Учредить майорат здесь невозможно, и родители часто имеют счастье видеть задолго до своей смерти, что все их дети хорошо обеспечены и незави­симы. Земледелие нуждается также в построй­ках и изгородях, которые всецело являются продуктами труда. Плоды этого труда нельзя пожать в короткие сро­ки. Труд и затраты приходится совершать немедленно, выгоды же от них распространяются на многие годы, воз­можно на все будущее.

Существуют причины, составляющие с экономиче­ской точки зрения оправдание собственности на землю. Можно заметить, что они имеют силу лишь постольку, поскольку собственник земли улучшает ее. В Великобритании землевладелец зачастую улучшает землю.

Непременными условиями производства являются труд, капитал и земля, причем под капиталом подразумеют средства и приспособле­ния, представляющие собой накопленные результаты пред­шествующего труда, землю же понимают как материалы и орудия, предоставленные природой, независимо от того, содержатся ли они в недрах земли или же составляют ее поверхность. Обычно один и тот же человек обладает либо двумя, либо всеми тремя обязательными элементами производства.

В случае, когда все три необходимых для произ­водства элемента не являются собственностью одного ли­ца, часто оказывается, что одно лицо владеет двумя та­кими элементами. Иногда одно и то же лицо владеет капиталом и землей, но не имеет рабочей силы.

В классификации групп, между которыми распреде­ляется продукт сельскохозяйственного труда, имеются су­щественные вариации. В промышленности всегда дейст­вуют не более чем два класса — рабочие и капиталисты.

В условиях господства частной собственности раз­дел продукта обусловлен двумя определяющими фактора­ми: конкуренцией и обычаем. Конкуренция является единственным регуляторам ренты, прибылей, заработной платы и цен.

Обычай — это преграда, которую в ка­кой-то мере вынуждена уважать тирания даже тогда, когда люда повержены в состояние крайнего угнетения. Как регулятор ренты конкуренция не существует.

В оптовой торговле господствует конкуренция.

Формы собственности – рабовладение и кресть­янская собственностьна землю. В первом случае земле­владелец владеет работниками как своей собственностью, во втором — работник является собственником земли. При первой системе весь продукт принадлежит землевла­дельцу. Пропитание и другие жизненные потребности его работников составляют часть его издержек. Работники не владеют ничем.

Самой мялкой формой рабства является, конечно же, положение крепост­ного, который, будучи прикреплен к земле, обеспечивает себя продуктами со своего надела и отрабатывает опреде­ленное число дней в неделю на своего господина.

На­емный труд настолько эффективнее рабского, что предпри­ниматель может выплатить в виде заработков гораздо более значительную сумму.

В условиях господства крестьянской собственно­сти на землю, как и при рабовладении, весь продукт при­надлежит одному владельцу и не разделяется на ренту, прибыль и заработную плату.

Большая часть земли в Англии не имеет другого собственника и другого хозяина, кроме работника, который обрабатывает ее.

Крестьянин вместе с детьми выполняет всю работу в своем на­следственном владении, не платит ни ренты кому-либо, кто стоял бы выше его, ни заработной платы кому-либо. Его маленькая вотчина является настоящим сберегатель­ным банком, всегда готовым принять все его небольшие доходы. Он платит за землю больше, чем она того стоит.

Тот крестья­нин, который, выращивая хлеб, работает только на самого себя, который является собственником своей земли не должен выпла­чивать в качестве ренты треть своего продукта.

Немецкие крестьяне работают очень много, хотя не испытывают какой-либо нужды. Крестьяне стремятся превзойти друг друга количеством и качеством производимых продуктов, обработкой земли и уровнем общей возделанности своих участков.

По мнению Кэя: «Самым совершенным и самым экономичным типом сель­ского хозяйства из всех, когда-либо виденных мною в ка­кой-либо стране, является тот, который ведут крестьяне-собственники в Пруссии, Саксонии, Голландии и Швей­царии».

После того как земля постепенно приве­дена в хорошее состояние и возделывается правильным образом, различие между почвами, хорошими от природы, и почвами, которые сделали такими труд и усердие, ока­зывается гораздо меньшим, чем вначале.

Значительная часть лучше всего возделанных рай­онов Бельгии состоит из крестьянских земельных вла­дений, в которых хозяйствуют их собственники.

Уильям Торнтон в своей работе «В защиту крестьян-собственников» — пи­шет: «Везде, где существуют наследственные арендаторы или мел­кие собственники, вы найдете трудолюбие и честность. Думаю, что человек, который использовал бы крупное состояние на уст­ройство мелких фригольдов, смог бы положить конец разбою в торных районах».

Торнтон приводит множество доказательств эффектив­ности и производительности ведения сельского хозяйства на основе мелких крестьянских владений.

Неблагоприятные впечатления от крестьянской собственности на землю обычно черпают во Франции.

Артур Янг часто отмечает превосходное состояние сельского хозяйства французской Фландрии, где фермы «все малы и в значительной мере находятся в руках мел­ких собственников».

Выгоды крестьянской собственности на землю обусловлены тем, что она не чрезмерно раздробле­на, т. е. тем, что к крестьянским наделам не предъявляют требования прокормить слишком много людей в соотноше­нии с продуктом, который могут взрастить на них эти люди.

Несомненно, что обработка земли крестьянами дает более богатые урожаи благодаря такому количеству труда, какое, будь оно оплачено нанимателем рабочей си­лы, обошлось бы дороже, чем извлеченная выгода.

Другим аспектом крестьянской собственности яв­ляется ее воздействие как средства, способствующего народному просвещению. Некоторые из людей, с пренебрежением относящиеся к мелкой земельной собственности, особенно сильно подчер­кивают заботы и беспокойства, донимающие крестьянина-собственника в рейнских провинциях или во Фландрии.

Положение крестьянина-собственника оказывает благотворное влияние не только на его умственное раз­витие. Оно в не меньшей мере благоприятствует нравст­венным добродетелям — благоразумию, умеренности и са­моконтролю. Крестьян-собственников чаще обвиняют в скупости, нежели в расточительности. Они отказывают себе в разумных удовольствиях и живут крайне скудно ради того, чтобы экономить.

Каж­дый крестьянин в состоянии, исходя из очевидных фактов, оценить которые он полностью способен, удовлетворитель­но и самостоятельно ответить на вопрос, можно ли заста­вить его земельный надел обеспечивать несколько семейств таким же достатком, каким он обеспечивает одну семью. Раздел земли и дешевизна способа, посредством которого она переходит от одного человека к другому, поощряет бережливость работников не только в сельских районах. В небольших провинциаль­ных городках работник обычно владеет маленьким участ­ком земли за пределами города. Темпы роста населения во Франции самые низкие в Европе. В течение жизни того поколения, которое революция возвысила из крайности безнадежной нищеты к непривычному достатку, произошло значительное увеличение населения.

За последние два года рождаемость, по мнению Легуа, воз­росла в результате значительной иммиграции.

Население Бельгии — самое быстрорастущее на континенте.

Чрезмерное дробление земельных владе­ний и их слишком малые размеры являются широко рас­пространенным злом в некоторых странах, в которых су­ществует крестьянская земельная собственность — в част­ности, в отдельных районах Германии и Франции. Прави­тельства Баварии и Нассау сочли необходимым в законо­дательном порядке положить предел дроблению земель­ных наделов, а прусское правительство безуспешно пред­лагало такую же меру на усмотрение сословий своих рейнских провинций.

Продукт земли и труда подверга­ется разделу между двумя классами — работни­ками и землевладельцами. Это может проис­ходить двумя способами. Работники, хотя они и являются собственниками земли, могут сдавать ее арендатору и ра­ботать на этого арендатора по найму. Другой случай представ­ляет довольно обычное явление и состоит в том, что крестьянин-собственник владеет землей и возделывает ее, получив небольшой необходимый капитал под залог своей земли

Принцип системы половничества - работник или крестьянин заключает соглашение об аренде непосредственно с землевладельцем, которому, однако, не платит фиксированную денежную или натуральную рен­ту, а отдает известную долю продукта или, скорее, даже то, что остается от продукта за вычетом количества, счи­тающегося необходимым для восполнения капитальных издержек. Эта уплачиваемая землевладельцу доля продук­та составляет, как и подразумевает название системы, половину, но в некоторых районах Италии она равна двум третям продукта.

Поскольку испольщику принадлежит лишь половина плодов его соб­ственного труда, а не весь произведенный им продукт, у исполыцика более слабое побуждение к напряженному труду, чем у крестьянина-собственника. В странах, где существует испольщина, заключение браков определено главным образом спросом на рабочую силу, возникающим в сельском хо­зяйстве. Число заключаемых браков увеличивается тогда, когда по какой бы то ни было причине в ущерб производству остаются незанятые наделы, и сокращается тогда, когда все наделы заняты. Если землевладелец желает предоставить капи­тал для осуществления улучшений, испольщик в высшей степени заинтересован в том, чтобы способствовать этим улучшениям, ибо половина выгоды от них достанется ему самому. Однако согласие испольщика вследствие вечности аренды становится необходимым услови­ем улучшений.

Английские специалисты удостоили испольщину беспощадных оценок.

Земледелие должно быть в высшей степени производительным как в отноше­нии чистого, так и валового продукта земли. Испольщина устанавливает общность интересов и отношения доброже­лательности между землевладельцами и испольщиками.

Сисмонди говорит - поскольку права и обязанности испольщика зафиксированы обычаем, а все государственные и мест­ные налоги платит землевладелец, «испольщик обладает выгодами земельной собственности, не неся бремени ее защиты. Большинство испольщиков живет на одних и тех же фермах из поколения в поколение; они знают свои фермы во всех подробностях с той скрупулезностью, дать которую может одно лишь чувство собственности.

Увеличе­ние размеров ферм и введение того, что называют улучше­ниями сельского хозяйства, обычно сокращает численность работников, занятых в земледелии.