Проблема общения

Общество и история

Неприятие стереотипного восприятие истории и всякого общественного развития, т. к. в них пытались усмотреть область подлинности, сферу разрешения жизнесмысловых проблем. История столь рациональна, сколь и иррациональна, что установить в ней связь событий еще не означает «сделать» ее разумной или гуманной. История – это такая же фундаментальная

открытость, как и человеческая жизнь. Всякий исторический рационализм и морализм ограниченны и утопичны из-за их самонадеянности, редукционизма. Несостоятельны исторические пророчества. Либерализм как утверждение и защита свободы и неотчуждаемых прав личности не подвергался Шестовым сомнению. Но он глубоко сомневался в мессианизме интеллигенции, в способности любого идейного течения вместить всю полноту социальной жизни и тем более всех «устроить» и «облагодетельствовать» на каких-то идейных началах. Если сама жизнь в основе своей таинственна, свободна и спонтанна, то и история, как и общественные отношения, – это такое же творчество и свобода. Главное при решении социальных вопросов – не игнорировать «запросы народа» и не допускать насилия над историей. Критика интеллигенции за рационализм и самообольщение.

Общение неизбежно оборачивается приспособлением индивидов к среднему и общему и сопровождается невольным отступлением от подлинности, соскальзыванием в сферу лжи и несвободы. Общение между людьми по поводу истины грозит стать ложью еще и потому, что изреченная в слове истина уже не истина. Один из возможных, безошибочных путей к истинному общению – «заглянуть в чужую душу». Сводил к минимуму социальный аспект общения, т.к. его волновала проблема «я и ты». Проблема сообщения, взаимопонимания и общения порождала и массу пояснений, желание отыскать иные, не логические и рационализированные пути «я» к «ты», «ты» к «я». Открытость, «демократизм» философии Шестова — пример

трезвого отношения к общению, тем самым де-факто (хотя и частично) решая этот вопрос. Будучи утонченной и эзотеричной (прежде всего от глубинного уровня обсуждаемых ею проблем), но лишенной элитарности, она не рассчитана ни на «всех», ни на «человека вообще». Проблема общения ставилась Шестовым и как задача образного, эмоционально-чувственного, эмпатического или специфически экзистенциального общения и понимания. Речь идет о «вхождении» в положение другого, входящего в сферу общения, о желании понять не столько сказанное, сколько желаемое выразить. Возможно «вглядывание» и «вслушивание» в голос человека, скрытого словами, в выражение его лица, глаз.