Подобный подход не должен преуменьшать значения наци­ональных средств борьбы с международными преступлениями

Важное значение имеет деятельность международных трибуналов, создан­ных для привлечения к ответственности лиц, совершивших международные преступления на территории Руанды и быв­шей Югославии. В соответствии с положениями Римского ста­тута Международного уголовного суда, вступившего в силу 1 июля 2002 г., образован постоянно действующий орган меж­дународной уголовной юстиции.

Характер международной ответственности индивида порож­дает немало теоретических споров. Прежде всего, возникает вопрос о международной правосубъектности индивида, кото­рый в ряде случаев рассматривается как непосредственный носитель международных прав и обязанностей, за нарушение которых наступает его ответственность.

Советская юридичес­кая наука, последовательно отрицавшая за индивидом каче­ство субъекта международного права, толковала это явление как одну из форм ответственности государства, совершившего международное преступление, которое вследствие этого утрачи­вает юрисдикцию в отношении собственных граждан. Соот­ветственно международная уголовная ответственность индиви­да исключалась, если его действия не выражали волю государ­ства.

Однако этот взгляд все чаще подвергается критике. И.В. Фисенко, указывая на недопустимость перенесения от­ветственности индивида на государство как абстрактный субъект, ведущего к уменьшению бремени его ответственности ², пришел к убеждению, что международные преступления могут совершаться индивидом без участия государства и междуна­родная уголовная ответственность индивида является самосто­ятельным институтом международного права, отличным от института ответственности государств ³.

Другой теоретической проблемой международной ответ­ственности физических лиц за международное преступление выступает конкурирующая юрисдикция международных инсти­тутов и национальных правоохранительных и судебных орга-нов. Следует согласиться с мнением И.В. Фисенко, что по су ществу это явления различного порядка: «Национальное уго­ловное право не регулирует и не охраняет напрямую отноше­ния между государствами и народами. А если международные отношения не могут быть общим объектом преступления по национальному уголовному праву, то они, естественно, не мо­гут быть и объектом преступления, предусмотренного нацио­нальным уголовным законом»¹.

Международно-правовыми актами, на основе которых учреж­дались органы международной уголовной юстиции, предусмат­ривается недопустимость преследования физических лиц за международное преступление, если в их отношении осуществ­ляется уголовное преследование или они были судимы за ана­логичные деяния национальными судами государств. Исклю­чение составляют случаи, когда судебное разбирательство про­водилось с целью ограждения соответствующих лиц от между­народной уголовной ответственности или при наличии иных причин, препятствующих свершению над ними правосудия. Та­ким образом, цель деятельности международных судебных ор­ганов состоит не в подмене национальных судебных учрежде­ний, а в их дополнении. Это положение отражено в Статуте Международного уголовного суда, согласно ст. 1 которого Суд дополняет национальные системы уголовного правосудия.

Вместе с тем юрисдикция международных органов может иметь приоритет. Согласно ст. 8 Устава Международного три­бунала по Руанде Трибунал «имеет приоритет по отношению к юрисдикции национальных судов всех государств. На любом этапе судебного разбирательства Международный трибунал по Руанде может официально просить национальные суды пере­дать ему производство по делу». В таком случае при определе­нии меры наказания Международный уголовный трибунал по Руанде должен был принимать «во внимание степень отбытия любого наказания, определенного национальным судом для этого же лица за совершение того же деяния» (п. 3 ст. 9 Устава).

Основанием юрисдикции международных органов, осуществ­ляющих преследование за совершение международных преступ-

лений, может быть соглашение с государством, на территории которого подобные деяния имели место либо гражданином ко­торого является лицо, обвиняемое в совершении преступления. В силу п. 1 ст. 12 Статута Международного уголовного суда юрисдикцию Суда признают все государства, ставшие участни­ками Статута. Однако в прошлом практическая реализация ответственности за международные преступления происходила в основном в отсутствие такого признания. Таким образом были учреждены Нюрнбергский и Токийский международные военные трибуналы. На основании решения Совета Безопаснос­ти ООН был учрежден трибунал по бывшей Югославии. Анало­гичная возможность предусмотрена в ст. 13 Статута Междуна­родного уголовного суда, при обращении в Суд Совета Безопас­ности, действующего на основании главы VII Устава ООН.

Состав международных преступлений, за которые могут не­сти ответственность индивиды, определяется уставными доку­ментами органов международной уголовной юстиции. В уста­вах Нюрнбергского (ст. 6) и Токийского (ст. 5) международ­ных военных трибуналов предусматривалась ответственность за преступления против мира, военные преступления, преступ­ления против человечности.

Имеющие важнейшее значение для всего человечества, эти положения конкретизировались и раз­вивались в других международно-правовых актах. Наиболее полное отражение они навали в ст. 5 Статута Международного уголовного суда, который приобретает юрисдикцию в отноше­нии самых серьезных преступлений, вызывающих озабоченность всего мирового сообщества, таких как геноцид, преступления против человечности, военные преступления, агрессия. Этот перечень нельзя рассматривать как исчерпывающий. В ст. 9 Статута предусмотрен механизм дальнейшего уточнения опре­делений состава международных преступлений.

§ 9. Ответственность государств за ущерб,

причиненный действиями, не запрещенными

международным правом

Стремительное развитие науки и техники сопряжено не толь­ко с предоставлением человечеству новых благ, но и, как пока­зывает действительность, таит в себе повышенную опасность

нанесения значительного трансграничного вреда окружающей среде, имуществу и здоровью людей. Урегулировать конфликт­ные ситуации с учетом необходимости возмещения вреда и по­ощрения дальнейшего научно-технического прогресса призван отдельный режим ответственности за ущерб, причиненный действиями, не запрещенными международным правом.

Употребление термина «ответственность» в данном случае носит условный характер, так как ее основания и характер принципиально отличаются от ответственности за междуна­родно-противоправное деяние ¹. Для обозначения ответствен­ности за вред, причиненный действиями, не запрещенными меж­дународным правом, используются также термины «абсолют­ная», «объективная», «строгая» ответственность.

Существует два основных условия возмещения вреда, выз­ванного правомерной деятельностью. Первое связано с отсут­ствием вины причинителя вреда, который под влиянием при­чин природного или техногенного характера не имел возмож­ности предотвратить вредные последствия своей деятельности. Человечество не смогло поставить под свой полный контроль силы природы или сложные технологические процессы, кото­рые в отдельных случаях лишают возмолсности выбора между правомерным поведением и противоправным. Это обстоятель­ство исключает применение режима международной ответствен­ности за правонарушение, несмотря на существенные или мас­штабные размеры причиняемого вреда.

Следует отметить, что черта между правонарушением и не­виновным причинением вреда является тонкой и подвижной. Во внимание должно приниматься не только отсутствие воз­можности предотвращения или снижения размера вреда. Так, противоправным является причинение вреда, хотя и вызван­ного внешними причинами, но связанного с деятельностью, зап­рещенной международным правом ². Подобным образом про­тивоправным является вред, если субъект, несущий ответствен­ность, не принял последующих мер для снижения его разме-

Особое значение приобретает ответственность государств по оценке степени риска причинения значительного вреда при выдаче разрешений на осуществление опасных видов деятель­ности на своей территории. Согласно ст. 7 Проекта статей о предотвращении трансграничного вреда от опасных видов дея­тельности, принятых КМП ООН в 2001 г., «любое решение относительно разрешения деятельности... основывается, в час­тности, на оценке возможного трансграничного вреда, причи­няемого этой деятельностью, включая любую оценку воздей­ствия на окружающую среду».

Другим условием возмещения вреда, не связанного с про­тивоправным деянием, является осуществление специфических видов деятельности по эксплуатации источников повышенной опасности, т.е. несущих риск причинения значительного транс­граничного вреда. В основу определения этой категории могут быть положены лишь общие критерии. СБ. Раскалей предла­гал определять объекты, представляющие повышенную опас­ность, как «любой аппарат, агрегат, механизм или систему таковых, оперирование которыми связано с риском невиновно­го причинения ущерба, несмотря на все принятые меры предос­торожности» ².

Юридическим основанием ответственности за правомерную деятельность выступает значительное число международных соглашений, регулирующих ответственность без вины за вред, причиненный эксплуатацией различных видов транспорта, ядерной энергии и др. Все они, однако, касаются ответственно-Согласно ст. 2 Соглашения между Правительством Республики Беларусь и Правительством Республики Польша «Об оперативном опо­вещении о ядерных авариях и сотрудничестве в области радиационной безопасности» 1994 г. «если на территории одной из Договаривающих­ся Сторон на ядерной установке или при осуществлении ядерной дея­тельности произойдет авария, приведшая или могущая привести к ра­диационному загрязнению территории этой Договаривающейся Сторо­ны, которое может повлиять на радиационную безопасность другой До­говаривающейся Стороны, то Договаривающаяся Сторона, на террито­рии которой произойдет авария, безотлагательно и непосредственно опо­вестит об этом другую Договаривающуюся Сторону. Она также безот­лагательно представит имеющуюся оперативную информацию, необхо­димую для минимизации радиационных последствий в соответствии со ст. 5.1 Конвенции МАГАТЭ».

Раскалей, СБ. Объективная ответственность государств в международ­ном праве / СБ. Раскалей. — Киев: Наук, думка, 1985. - С. 116.

операторов источников повышенной опасности, которая возникает по законодательству отдельных стран и определяет­ся национальными судами. Таким образом, речь идет о разре­шении коллизий национальных правовых систем и определе­нии национального суда, компетентного разрешать споры част­ных лиц о возмещении, что позволяет отнести соглашения по­добного рода к международному частному праву. Аналогич­ный характер приняла работа КМП ООН над проектом прин­ципов, касающихся распределения убытков в случае трансгра­ничного вреда, причиненного в результате опасных видов дея­тельности, принятом в первом чтении в 2004 г. Согласно п. 1, 2 принципа 4 названного Проекта «каждому государству сле­дует принимать необходимые меры, чтобы обеспечить предос­тавление оперативной и адекватной компенсации жертвам трансграничного ущерба, причиненного опасными видами дея­тельности, имевшими место на его территории, или иным об­разом под его юрисдикцией или контролем. Эти меры должны включать возложение материальной ответственности на опе­ратора или, в соответствующих случаях, другое лицо или обра­зование».

Среди универсальных международных соглашений публич­но-правового характера вопросы ответственности за правомер­ную деятельность регулирует Конвенция о международной от­ветственности за ущерб, причиненный космическими объекта­ми, заключенная 29 марта 1972 г. В ст. II Конвенции предус­мотрена абсолютная ответственность запускающего космичес­кий объект государства за причиненный ущерб на поверхнос­ти Земли или воздушному судну в полете. Однако ответствен­ность может возлагаться и на международную межправитель­ственную организацию, осуществляющую космическую деятель­ность. Согласно ст. XXII Конвенции, «если какая-либо между­народная межправительственная организация ответственна за ущерб... эта организация и те из ее государств-членов, которые являются участниками настоящей Конвенции, несут солидар­ную ответственность». Аналогичное по характеру значение имеет ст. 7 Конвенции о праве несудоходных видов использования международных водотоков 1997 г., предусматривающая воз­можность предоставления государством компенсации, если его

Нередко можно встретить утверждение о существовании международно-правовой обычной нормы или общего принци­па права о возмещении вреда, причиненного правомерной дея­тельностью¹. Учитывая слабое распространение практики зак­лючения международных соглашений в этой области, обыч­ная норма позволила бы восполнить существенный пробел в регулировании межгосударственных отношений. С тем, однако, что формирование международно-правового обычая является делом времени, согласны практически все авторы, обращаю­щиеся к данной проблеме.

Определение объема причитающегося возмещения за вред, вызванный эксплуатацией источников повышенной опаснос­ти, происходит с учетом причинно-следственных связей между деятельностью по эксплуатации и наступившими вредными по­следствиями. При этом возмещению подлежит любой вред, если владелец источника не докажет, что он был нанесен в результа­те намерения или грубой небрежности потерпевшей стороны. В таком случае происходит освобождение от абсолютной от­ветственности полностью или частично. В отличие от соглаше­ний, регулирующих гражданскую ответственность за трансгра­ничный вред, содержащих ограничение ответственности причи-нителя вреда, Конвенция о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, 1972 г. исполь­зует принцип полного возмещения вреда с целью восстановле­ния положения, которое существовало бы, если бы ущерб не был причинен (ст. XII). Очевидно, в таких случаях объем от­ветственности может снижаться с целью справедливого распре­деления убытков между причинителем вреда и его жертвой.

Возмещение вреда, причиненного правомерной деятельнос­тью, происходит с помощью реституции или компенсации. Кон­венция о международной ответственности за ущерб, причинен­ный космическими объектами, 1972 г. среди форм возмеще­ния называет лишь компенсацию, что является неточным и не должно служить препятствием обращению к другим формам,

позволяющих добиться полного возмещения. Вместе с тем ис­пользованию подлежат исключительно материальные формы возмещения, поскольку невиновное причинение вреда никоим образом не может посягать на честь и престиж потерпевшего государства и, в частности, быть основанием требования о пре­доставлении сатисфакций.

§ 10. Международно-правовая ответственность

межправительственных организаций

за противоправные деяния

В современных условиях практически все сферы взаимоот­ношений государств регулируются на уровне межгосударствен­ных образований, в связи с чем роль данных образований, бе­зусловно, возрастает. Складывается тенденция наделения ор­ганов международных организаций наднациональными полно­мочиями. Особое значение приобретают организации, обеспечи­вающие военное и политическое сотрудничество. События, про­исходившие на международной арене в последние десятиле­тия, показали, что некоторые международные организации в отдельных случаях используются как инструмент реализации субъективных стратегических целей отдельных государств-чле­нов. При этом неизбежно возникают вопросы ответственности этих организаций, которые в данных случаях остаются нере­шенными или адресованными государствам — членам органи­зации, что только усложняет проблему ^х. Такая ситуация скла-

¹ После начала бомбардировок территории Югославии войсками НАТО в 1999 г. Югославия обратилась в Международный Суд ООН с исками про­тив десяти государств - членов НАТО (США, Франции, Бельгии, Португа­лии, Испании, Германии, Великобритании, Италии, Нидерландов, Кана­ды) с требованием определить временные меры и вынести постановление о прекращении применения силы данными государствами против Югосла­вии. Суд отказал Югославии в иске по отношению к каждому государству, аргументируя это отсутствием у него юрисдикции в силу различных при­чин в каждом отдельном случае.

В 2007 г. в городской суд г. Гааги (Нидерланды) был подан иск против ООН и голландского правительства в связи с событиями, происходивши­ми в 1995 г. в Сребренице (мусульманский анклав в Боснии). Истцами выступили 10 частных лиц и Ассоциация матерей Сребреницы, которые обвиняли ООН и Нидерланды в том, что голландский контингент миро­творческой миссии ООН, который должен был обеспечивать безопасность жителей Сребреницы, не предпринял для этого должных действий. Это привело к депортации боснийскими сербами из анклава тысяч женщин и детей и убийству более 8000 тысяч мужчин. Суд постановил, что ООН не может быть привлечена к ответственности, так как обладает иммуните­том от юрисдикции национальных судов.

дывается из-за отсутствия разработанного и эффективно реа­лизуемого института самостоятельной международно-правовой ответственности межправительственных организаций.

Принцип, в соответствии с которым любое противоправное деяние субъекта международного права влечет за собой его международно-правовую ответственность, является основопо­лагающим принципом права международной ответственности как отрасли международного права. Так как ответственность по международному праву может возникать только для субъек­та международного права, способность межправительственных организаций нести международную ответственность базирует­ся на обладании такими организациями качеством междуна­родной правосубъектности.

Международные организации являются вторичными (про­изводными) субъектами международного права. Специфика пра­восубъектности международных организаций проявляется в двух аспектах: во-первых, в том, что международные организации как субъекты международного права состоят из других субъек­тов международного права — государств, и, во-вторых, в том, что, будучи производными субъектами международного права, организации обладают ограниченной правосубъектностью. Дан­ная специфика неизбежно оказывает влияние на институт от­ветственности межправительственных организаций и порож­дает специфические черты данного института по сравнению с институтом ответственности государств.

Во-первых, особенность правосубъектности международных организаций порождает особую структуру института их ответ­ственности. Ответственность международных организаций мо­жет быть разделена на три типа, в зависимости от происхожде­ния нарушенной нормы: 1) ответственность за нарушение об­щего международного права (международно-правовая ответствен­ность); 2) ответственность за нарушение норм внутреннего права организации (внутренняя ответственность); 3) ответственность за нарушение норм национального законодательства государ­ства (гражданско-правовая ответственность).

Во-вторых, особенность правосубъектности международных организаций порождает комплексность института международ­но-правовой ответственности межправительственных органи­заций, которая заключается в том, что тема ответственности международных организаций охватывает три блока вопросов:

1) самостоятельная ответственность организации за свои дей­ствия; 2) ответственность организации в связи с действиями государства-члена (ответственность организации в силу учас­тия в неправомерном деянии государства-члена и случай, ког­да государство-член выполняет первичные обязательства меж­дународной организации перед третьей стороной в сфере, на­ходящейся в области исключительной компетенции организа­ции (в частности, данная ситуация касается Европейского со­общества и его государств-членов)); 3) ответственность госу­дарства-члена в связи с действиями организации (в силу учас­тия в неправомерном деянии организации и непосредственно за деяния международной организации).

В связи с тем, что правосубъектность международных орга­низаций является ограниченной и зависит от воли государств-членов, большинство авторов (особенно представители совет­ской доктрины и большинство ученых стран СНГ) считают, что пределы и объем их международно-правовой ответствен­ности также ограничен и зависит от положений устава орга­низации. Однако по сравнению с остальными элементами пра­восубъектности международных организаций (договорная пра­воспособность, пассивное и активное право представительства, право на привилегии и иммунитеты) способность нести между­народно-правовую ответственность имеет несколько иную пра­вовую природу. Нормы права международной ответственности являются вторичными по отношению к первичным нормам, составляющим остальные отрасли международного права (право международных договоров, морское право, дипломатическое и консульское право, космическое и воздушное право и т.д.). Пер­вичные нормы налагают на субъект определенные обязатель­ства в той или иной сфере, при нарушении которых вступают в действие вторичные нормы, регламентирующие последствия невыполнения данных обязательств - нормы права междуна­родной ответственности. Если субъект международного права имеет какие-либо международные обязательства, то в случае их нарушения неизбежно наступает его международно-право­вая ответственность. Поэтому если государства-члены надели­ли организацию способностью принимать на себя определен­ные обязательства, в случае их нарушения международно-пра­вовая ответственность данной организации наступает как бы автоматически.

В отличие от института ответственности государств, в рам­ках которого достаточно глубоко исследованы проблемы воз­можности несения ими международно-правовой ответственно­сти, оснований призвания к ответственности, вопросы ответ­ственности международных организаций являются практичес­ки неразработанными. Следует отметить, что с конца 80-х гг. XX в. до настоящего времени в советской литературе, а затем в литературе стран СНГ в целом практически не появлялось новых исследований, посвященных проблеме ответственности международных организаций.

Кроме этого, институт ответственности международных орга­низаций является практически неурегулированным в норма­тивно-правовых источниках. В определенных случаях эта про­блема решается в рамках отдельно взятого международного договора. Так, например, ответственность международных орга­низаций предусматривается в Договоре о принципах деятель­ности государств по исследованию и использованию космичес­кого пространства, включая Луну и другие небесные тела, 1967 г., в Конвенции о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, 1972 г., в Вен­ской конвенции о гражданской ответственности за ядерный ущерб 1963 г., в Конвенции по морскому праву 1982 г. и в некоторых других соглашениях. Однако нормы, содержащиеся в названных документах, во-первых, регулируют ответствен­ность лишь в рамках определенных правоотношений, а во-вто­рых, относятся к ограниченному кругу межправительственных организаций, т.е. к организациям — участникам данных доку­ментов.

Учредительные акты или другие документы, регулирующие деятельность международных организаций, также не содержат общих норм, регламентирующих вопросы ответственности этих организаций. Некоторые из них лишь указывают на то, что соответствующая организация несет ответственность в случае нарушения взятых на себя обязательств. Далее, как правило, идет отсылка к общим принципам права либо, в общем, к международному праву.

В рамках Комиссии международного права ООН (КМП ООН) тема ответственности международных организаций впервые была затронута в контексте темы ответственности государств в 1956 г. Однако конкретная работа над данной темой в то

время не проводилась. Отчасти причиной являлись сомнения в способности таких организаций совершать международно-противоправные деяния, а также недавнее становление между­народных организаций как субъектов международного права.

Значительно позже были предприняты попытки неофици­альной кодификации. Данная тема была затронута неправи­тельственными научными организациями, занимающимися воп­росами международного права. Так, в 1995 г. в Лиссабоне Ин­ститутом международного права была принята резолюция, со­стоящая из 12 статей, которая касалась последствий, наступа­ющих для государств-членов в случае невыполнения междуна­родной организацией своих обязательств по отношению к тре­тьим сторонам. В 2004 г. Комитет по ответственности между­народных организаций, учрежденный Ассоциацией междуна­родного права, закончил работу над сводом «Рекомендуемых норм и практики» (Recommended Rules and Practices), положе­ния которого также затрагивали вопросы ответственности меж­дународных организаций.

Некоторым образом вопросы ответственности международ­ных организаций упоминались в Проекте статей об ответствен­ности государств за противоправные деяния 2001 г. (ПСОГ). В соответствии со ст. 57 ПСОГ из сферы охвата данного доку­мента исключены, во-первых, любые вопросы ответственности международных организаций и, во-вторых, любые вопросы от­ветственности государств за поведение международных органи­заций. В соответствии со ст. 33 ПСОГ не рассматривает воз­можность призвания к ответственности государства междуна­родными организациями.

Вместе с тем интерес мирового сообщества к теме ответ­ственности международных организаций и необходимость тща­тельного исследования данной проблемы подтверждается тем фактом, что в 2002 г. КМП ООН приступила к работе над новым документом — Проектом статей об ответственности международных организаций (ПСОМО). По состоянию на ап­рель 2010 г. КМП ООН приняла Проект статей об ответствен­ности международных организаций в первом чтении (доку­мент состоит из 66 статей) ¹.

¹ В отличие от ПСОГ, текста ПСОМО на сегодняшний день не существует в отдельном сводном документе, так как данный Проект находится в процессе разработки, поэтому отдельные проекты статей содержатся в различных ежегодных докладах КМП ООН.

Статья 1 ПСОМО определяет сферу охвата нового докумен­та, который будет применяться в случае ответственности, ко­торую несут международные организации за свои противоправ­ные деяния. Данный документ закрепляет новое определение международной межправительственной организации, которое уточняет и дополняет классическое определение. В соответ­ствии со ст. 2 ПСОМО «международная организация означает организацию, учрежденную на основании международного до­говора или иного документа, регулируемого международным правом, и обладающую своей собственной международной пра­восубъектностью. Международные организации могут включать в качестве членов и другие образования, помимо государств» '.

Одним из основных достоинств данного документа являет­ся регламентация в ст. 61 вопросов, связанных с ответственно­стью государства в силу членства. В соответствии с данной статьей ответственность государства-члена за деяния между­народной организации наступает лишь в исключительных слу­чаях (если оно согласилось нести ответственность за это дея­ние или если оно дало повод потерпевшей стороне полагаться на его ответственность) и является субсидиарной. Статья 61 ПСОМО является первой кодификационной попыткой выра­ботать некое общее положение, регулирующее эту ситуацию, так как до разработки ПСОМО данные вопросы решались раз­личным образом в рамках уставов отдельных организаций. Такой подход Проекта к ответственности международных орга-низацкй еще раз подчеркивает самостоятельный характер та­кой ответственности и независимость способности нести та­кую ответственность от воли государств-членов.

Основанием международно-правовой ответственности меж­правительственных организаций является совершение между­народно-противоправного деяния (международного правонару­шения или международного преступления). Для констатации международно-противоправного деяния необходимо установить наличие следующих двух основных элементов: субъективный элемент, который заключается в том, что совершенное деяние можно присвоить конкретной международной организации, и объективный элемент, заключающийся в том, что присваивае-

мое поведение является нарушением международно-правового обязательства международной организации.

Межправительственная организация как субъект междуна­родного права не может действовать самостоятельно. Она дей­ствует через свои органы и физических лиц, являющихся ее должностными лицами. Юридическая природа связей между данными лицами и организацией позволяет определить, когда и при каких обстоятельствах их действия могут считаться дей­ствиями международной организации. Международной орга­низации может быть присвоено поведение ее органов и агентов, действующих в официальном качестве. При этом для целей присвоения не имеют значения юридическая природа лица или образования (это может быть орган, должностное лицо либо всякое лицо, которое, действуя в своем официальном качестве, исполняет функции, порученные ему организацией), а также положение, которое занимают этот орган или лицо в структуре организации. Кроме этого, для целей присвоения необязатель­но наличие устойчивой связи между организацией и агентом. Независимо от того, является ли данное лицо должностным лицом организации, работающим на постоянной основе либо привлеченным для выполнения определенной задачи и дей­ствующим на основе временного контракта, при условии, что данное лицо действовало в своем официальном качестве, его деяния будут присвоены организации.

В соответствии со ст. 9 ПСОМО нарушение международной организацией международно-правового обязательства имеет место, когда деяние данной международной организации не соответствует тому, что требует от нее данное обязательство, независимо от его происхождения и характера. Нарушенное обязательство может вытекать из договорной нормы, обычной нормы, общепризнанных принципов международного права, а также из решения международного суда или арбитража.

Наряду с конкретными противоправными деяниями суще­ствуют действия, которые предшествуют констатации конкрет­ных противоправных деяний. При наличии двух необходимых элементов (присвоение поведения и нарушение обязательства) такие действия превращаются в международно-противоправное деяние международной организации. Данные действия яв­ляются основаниями возникновения международно-противоправ­ного деяния.

Вследствие того, что международные организации как субъек­ты международного права состоят из других субъектов между­народного права, определенные деяния международных орга­низаций зачастую неразрывно связаны с деяниями их членов или других государств, оказывающих содействие данным орга­низациям. В связи с этим для определения ответственности международной организации особенно значимым является чет­кое разграничение действий, которые совершает сама организа­ция, и действий, в которых она лишь принимает участие и которые совершены другим субъектом. Поэтому основания воз­никновения международно-противоправного деяния межправи­тельственной организации можно разделить на две группы, руководствуясь критерием непосредственно действующего субъекта.

К первой группе относятся основания возникновения меж­дународно-противоправного деяния, связанные с деяниями са­мой международной организации (прямые основания). В их числе: противоправное поведение органов или агентов между­народной организации, действующих в рамках своих полномо­чий; противоправное поведение органов или агентов, превысив­ших полномочия или нарушивших указания (поведение ultra vires); противоправное поведение органов, переданных в распо­ряжение международной организации государством или дру­гой международной организацией.

Ко второй группе относятся основания возникновения меж­дународно-противоправного деяния, связанные с деяниями дру­гого субъекта (косвенные основания). В их числе: помощь и содействие в совершении международно-противоправного дея­ния; руководство и контроль в совершении международно-про­тивоправного деяния; принуждение к совершению международ­но-противоправного деяния; противоправные деяния, испрошен­ные или санкционированные международной организацией.

Принципиальным отличием между этими двумя группами является то, что в первой группе при нарушении международ­но-правового обязательства действует один субъект. Во второй группе при нарушении одного и того же международного обя-

ельства действуют два субъекта. Из них один непосредственно ершает правонарушение, а второй содействует ему в этом. Практически все данные основания характерны и для госуств, однако, что касается четвертого косвенного основания -этивоправных деяний, санкционированных или испрошен-х международной организацией, то оно характерно исклю-гельно для международных организаций.

Когда установлен факт наличия международно-противоправ-го деяния и определено наличие международно-правовой от-гственности, возникает проблема реализации этой ответствен-сти. Реализация международно-правовой ответственности лючает в себя две составляющие: юридические последствия ждународно-противоправного деяния и механизмы призва-[я субъекта к ответственности. Можно выделить три юриди-ских последствия совершения международно-противоправно-

деяния: обязательство прекратить противоправное деяние, язательство предоставить гарантии неповторения, если того юбуют обстоятельства дела, и обязательство возместить на-юенный ущерб.

КМП ООН при разработке ПСОГ выделила три формы воз-ещения ущерба: реституция, компенсация, сатисфакция. Дан-ые формы возмещения вреда представляют собой способы осу-(ествления обязательства о возмещении. Эти лее формы отра­жены и в ст. 33 ПСОМО ¹.

Реституция — это восстановление первоначального поло-сения вещей, т.е. положения, которое существовало до совер-1ения международно-противоправного деяния. Примером осу­ществления реституции со стороны международной организа-ии может служить факт удовлетворения требований Либерии: Панамы, которые они предъявили Международной морской рганизации в соответствии с Консультативным заключением Международного Суда ООН по делу Международной морской Фганизации 1960 г. Либерия и Панама потребовали восста-ювления их права быть членами Морского комитета по безо-тсности мореплавания. Данное требование было удовлетво­рено.

КМП ООН разделяет всю совокупность действий, относя­щихся к осуществлению реституции, на материальную и юри­дическую. В качестве примеров материального восстановления нарушенных прав применительно к государствам КМП ООН называет такие формы, в которых может реализовываться рес­титуция как возврат территории, освобождение неправомерно арестованных лиц, освобождение неправомерно арестованного имущества. Безусловно, к международным организациям не могут быть применимы все формы реституции, применяемые к государствам. Тем не менее и в случае, когда международная организация является истцом, и в случае, когда она является ответчиком, вполне применима такая форма реституции, как возврат имущества. В случае, когда организация является ист­цом, а государство ответчиком, может иметь место и такая форма реституции, как освобождение неправомерно арестован­ных лиц.

К понятию «юридическая реституция» относятся отзыв, отмена или изменение законодательного положения, принято­го в нарушение нормы международного права, аннулирование или пересмотр административной меры, неправомерно приня­той в отношении какого-либо лица или имущества иностран­ца. В случае ответственности организаций осуществлением реституции со стороны организации могут быть отмена или изменение изданных внутри организации правовых актов, ко­торые каким-либо образом нарушают права государств-членов в первую очередь либо третьих сторон. Особенно вероятна юри­дическая реституция в качестве возмещения со стороны орга­низации в случае правоотношений ответственности между Ев­ропейским сообществом и государствами — членами ЕС.

Компенсация представляет собой финансовую форму воз­мещения вреда. Говоря о применении данной формы возмеще­ния вреда в правоотношениях с участием международной орга­низации, можно констатировать, что организация способна как выплачивать, так и требовать денежную компенсацию. Однако здесь необходимо отметить некоторые особенности: во-первых, особенности, касающиеся выплаты денежной компенсации орга­низацией (т.е. в случае, когда организация является ответчи­ком), и, во-вторых, особенности истребования самой организа­цией денежных выплат (т.е. в случае, когда организация яв­ляется истцом).

jB первом случае основная проблема связана с вопросом о озможности финансового возмещения ущерба самой органи-ацией.

Во-первых, в такой ситуации организация по каким-либо ричинам может не иметь возможности выплатить именно сатериальный ущерб (т.е. она может осуществить и осуществ-яет реституцию и сатисфакцию, однако не осуществляет вып-ату компенсации). И здесь возникает вопрос о том, должны и государства-члены в такой ситуации (даже в случае, если ни не несут ответственности) предоставлять компенсацию по-ерпевшей стороне.

Во-вторых, в случае возмещения материального ущерба, [ричиненного деянием международной организации, необхо-имо уяснить, являются ли выплаты, производимые из фондов рганизации, выплатами, производимыми государствами-члена-1и. Дело в том, что некоторые авторы (в основном представи-ели советской доктрины международного права и их последо-;атели) считают невозможным самостоятельное возмещение гатериального ущерба со стороны организации. По их мнению,;аже когда ущерб возмещается от имени организации, его можно читать возмещением со стороны государств-членов.

Безусловно, материальные фонды организации складыва-этся в основном за счет средств государств-участников. Одна-со денежные средства, переданные государством-членом в бюд-кет организации, перестают быть средствами этого конкретно-'о государства и становятся активами самой международной организации и именно международная организация все равно остается субъектом, несущим ответственность и все остальные госледствия совершения данного деяния. Таким образом, осо-бенности, связанные с формированием бюджета организации, ie должны влиять на ее самостоятельную обязанность по воз-дещению ущерба потерпевшей стороне. Такой вывод основан ia трех основных принципах: международные организации об-ладают самостоятельной правосубъектностью; ответственность "осударства-члена, прежде всего, должна быть основана на кри-герии присвоения поведения, а не на критерии членства; обя-шнность государств-членов предоставлять компенсацию может основываться только на нормах, обязательных для государств, — нормах об ответственности государств или положениях устава эрганизации.

Тема №10 Институт правоприемства в международном праве.

План лекции:

Введение

1. Понятие правоприемства государств в международном праве.

2. Венская конвенция о правоприемстве государств в отношении договоров 1978г.

3. Венская конвенция о правоприемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов 1983г.

4. Практика правоприемства государств на территории бывших СССР.

5.Кодификационный процесс в сфере правоприемства государсмтв по вопросам гражданства.

Заключение.

Ключевые слова.

Приложение на листах.

§ 1. Понятие правопреемства государств в международном праве.

1.1. Понятие правопреемства государств в международно-правовой доктрине.

Проблема правопреемства государств признается одной из наиболее спорных и противоречивых в международно-право­вой доктрине.

Изначальная причина этой сложности связана с происхождением самого термина.

А,) Правопреемство как смена одного субъекта другим в несении соответствующих прав и обязанностей берет истоки в римском праве: право­преемство предполагает два обязательных условия: смерть наследодателя и переход правовых отношений от последнего к законному наследнику.

До начала XX в. исследователи института правопреемства отождествляли действие соответствующих норм в области час­тного и публичного права.

Б.) На сегодняшний день эта аналогия подвергается критике.

Принципиальное различие заключается в природе субъектов правопреемства:

- правопреем­ство в области частного права предполагает прекращение как юридического, так и физического существования лица,

- тогда, как правопреемство в области публичного права, обусловлено прекращением существования государства лишь в правовом плане, при этом его материальные компоненты (территория, население) не исчезают, а лишь претерпевают изменения.

Та­ким образом, употребляя термин «правопреемство» в связи с международными правами и обязанностя государств, сле­дует иметь в виду его относительный «метафорический» характер.

Дополнительную сложность привносит аналогия между пра­вопреемством различных субъектов международного права, то есть к государствам, правительствам и международным организациям.

1.) Что касается правопреемства правительств, как справедли­во отмечал один из основных специалистов в области право­преемства профессор Д. О'Коннелл, возникают сомнения в це­лесообразности аналитического различия между правопреем­ством государств и правительств. В современном междуна­родном праве действует общий принцип, согласно которому каждое новое правительство принимает права и обязаннос­ти предшествующего. Более того, государство выступает как обладатель международных прав и обязанностей, правитель­ство является органом государства, и смена правительств не затрагивает прав и обязанностей государств.

2.) С теоретической точки зрения, понятие правопреемства го­сударств включает два компонента, известных в англосаксон­ской доктрине как succession in fact и succession in law.

- правопреем­ство как территориальное изменение