Необходимо отметить, что два данных вида не являются взаимоисключающими, и в большинстве случаев при наступлении материальной ответственности наступает и политическая

Помимо данных видов ответственности некоторые авторы выделяют моральную ответственность субъектов международ­ного права (российские юристы-международники Ю.М. Коло­сов, И.И. Лукашук).

3.ФОРМЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ:

Каждый из видов международно-правовой ответственнос­ти осуществляется (или реализуется) в определенных формах. К формам реализации материальной ответственности можно отнести реституцию, компенсацию, субституцию.

Реституция - это восстановление первоначального поло­жения вещей, т.е. положения, которое существовало до совер­шения международно-противоправного деяния.

В простейшей форме реституция предполагает такие действия, как освобож­дение неправомерно задержанных лиц или возвращение непра­вомерно арестованного имущества.

Таким образом, реституция подразумевает то, что ответственное государство должно лик­видировать правовые и материальные последствия своего про­тивоправного деяния путем восстановления ситуации, которая существовала бы, если бы не было совершено такое деяние.

Существует также понятие «юридическая реституция». К юри­дической реституции относятся, например, отзыв, отмена или изменение законодательного положения, принятого в наруше­ние норм международного права, аннулирование или пересмотр административной меры, неправомерной принятой в отноше­нии какого-либо лица или имущества иностранца.

Компенсация - это финансовая форма возмещения вреда. В международно-правовой литературе возмещение вреда в де­нежном эквиваленте часто называют репарацией - «reparation».В русском переводе он все же звучит как «компенсация».

Компенсация представляет собой форму финансового возмещения вреда, при­чиненного международно-противоправным деянием, насколько такой ущерб не возмещается реституцией.

Также выделяют такую форму возмещения материального вреда, как субституцию - возмещение материальных ценнос­тей в натуре, т.е. передача пострадавшему субъекту объектов, равнозначных по значению и стоимости, взамен утраченных.

К формам политической ответственности относят сатис­факцию, ресторацию и реторсии.

Сатисфакция — форма возмещения, при которой речь идет о возмещении ущерба, неподдающегося финансовой оценке, т.е. ущерба нематериального характера.

Сатисфакция может выра­жаться в признании нарушения, выражении сожаления, офи­циальном извинении, однако, она не должна быть непропорци­ональна нанесенному ущербу и не должна принимать формы, унизительной для ответственного государства.

Ресторация — это восстановление нарушенных прав нема­териального характера в том виде, в котором они существова­ли до совершения правонарушения. То есть в принципе это таже реституция только в отношении нематериального ущерба.

Реторсии - это ответные меры в связи с недружественными действиями другого государства.

Иногда в международно-пра­вовой литературе реторсии не считаются формой ответствен­ности, так как часто предпринимаются при отсутствии факта правонарушения (например, временный отзыв своего посла в ответ на недружественные заявления в адрес своей страны).

Часто к формам политической ответственности относят репрессалии и санкции.

Репрессалии - это ответные насиль­ственные действия со стороны потерпевшего государства.

Сан­кции — более широкое понятие, включающее в себя любые меры, принимаемые в отношении государства, совершившего между­народное преступление.

Таким образом, если юридическим последствием невыпол­нения первичных обязательств является право потерпевшего требовать прекращения правонарушения и возмещения ущер­ба, то при нарушении вторичных обязательств (т.е. обязательств прекратить противоправное деяние и возместить причиненный ущерб) юридическим последствием является право потерпев­шего применить контрмеры.

§ 5. Возмещение противоправного вреда

Восстановление нарушенных международных правоотноше­ний происходит с учетом интересов потерпевшего государства, которое приобретает право требовать возобновления, прекра-щения, изменения или приостановления действия нарушенно­го обязательства, в то время как государство-нарушитель не должно иметь возможности извлекать выгоду от своих проти­воправных действий.

Это принципиальное положение отраже­но в Венской конвенции о праве международных договоров от 1969 г. Согласно п. 2 ст. 61 Конвенции «участник не вправе ссылаться на невозможность выполнения как на основание для прекращения договора, выхода из него или приостановления его действия, если эта невозможность является результатом нарушения этим участником либо обязательства по договору, либо иного международного обязательства, взятого им на себя по отношению к любому участнику договора».

Вместе с тем право потерпевшей стороны не следует рассматривать как аб­солютное. Его осуществление недопустимо в случае несуще­ственного правонарушения, допущенного другой стороной.

Восстановление юридической силы нарушенных междуна­родных обязательств происходит посредством использования ряда способов.

Если противоправное деяние носит длящийся или повторяющийся характер, встает вопрос о его прекраще­нии. В подобных ситуациях обязанности ответственного госу­дарства соответствует право требования потерпевшей сторо­ной прекращения противоправного поведения.

Право потерпевшей стороны включает также получение со стороны ответственного государства заверений и гарантий не-повторения противоправного поведения в будущем. Их значе­ние состоит в восстановлении доверия к продолжению нару­шенных межгосударственных взаимоотношений. Если завере­ния выражаются в словесной форме, то гарантии неповторе­ния требуют принятия действенных превентивных мер с целью недопущения противоправного деяния в будущем (например, отмена законодательства, позволившего совершение правона­рушения).

При нарушении основополагающих международных обяза­тельств, подвергающих угрозе международный мир и безопас­ность, интересы мирового сообщества требуют неуклонного вос­становления нарушенного правопорядка. В связи с этим поло­жение потерпевших государств предполагает не право, а обя­занность требовать у ответственного государства прекращения противоправного поведения, восстановления нарушенных пра­воотношений в полном объеме, а также установления гаран­тий против совершения противоправного деяния в будущем.

Возмещение материального и нематериального вреда, нане­сенного совершением противоправного деяния, осуществляет­ся в соответствии с принципом полного возмещения вреда.

Предписывая ликвидацию всех последствий правонаруше­ния, принцип полного возмещения в то же время не допускает

предъявления ответственному государству дополнительных тре­бований, носящих штрафной или карательный характер.

Принцип полного возмещения предполагает всестороннее выявление вреда, вызванного противоправным деянием. Одна­ко следует учитывать, что последствия его совершения могут относиться к различным категориям. Иногда они обусловлены действием побочных факторов, которые лишь внешне связаны с противоправным деянием. В данном случае требовать у от­ветственного государства ликвидации ущерба в полном объеме было бы несправедливо.

В международной практике предел возмещения ущерба ус­танавливается с учетом причинно-следственных связей, суще­ствующих между правонарушением и наступившими вредны­ми последствиями. Следует учитывать, что причинная связь представляет правовой, а не просто хронологический процесс выявления природных закономерностей. Ее определение про­исходит с учетом критериев, выработанных международно-пра­вовой практикой. В частности, принцип полного возмещения противоправного вреда предполагает выявление последствий правонарушения с тем, чтобы не только восстановить положе­ние, которое предшествовало совершению противоправного де­яния, т.е. status quo ante, но и возместить упущенную выгоду или восстановить положение, которое существовало бы, если бы противоправное деяние не было совершено.

В международной практике при определении причинной связи можно выделить два подхода, которые можно обозна­чить как объективный и субъективный.

Объективный подход связан с определением фактически наступившего в результате правонарушения вреда, независимо от воли его причинителя.

В отличие от этого, субъективный подход принимает во вни­мание предвидение правонарушителем результатов своего про­тивоправного деяния. В соответствии с ним размер возмеще­ния может быть снижен настолько, насколько правонаруши­тель не знал и не должен был знать об особых обстоятель­ствах, приведших к увеличению фактического вреда.

Независимо от различий, субъективный и объективный подходы, определяя подлежащие возмещению вредные послед­ствия противоправного деяния, не решают полностью пробле­мы отграничения ущерба, лишь внешне связанного с противо­правным деянием, но возникшего под влиянием других при­чин.

§ 6. Ответственность государств за совершение международных преступлений

Идея установления особого режима ответственности госу­дарств за международные преступления имеет давние корни.

В XIX в. швейцарский юрист И. Блюнчли писал: «Принцип уголовного права, что идеальные лица (корпорации, universitates) ненаказуемы, не признается международным правом. Государ­ство, нарушившее мирные отношения к другому государству, может этим подвергнуть опасности свое существование и по­гибнуть в войне, им самим вызванной»¹.

Однако систему ши­роко применяемых в то время мер, включающих контрибуции и аннексии, нельзя называть уголовно-правовыми. В сущнос­ти, они служили общему правилу, по которому судьба повер­женного в войне государства находилась в руках победителя.

Следующий этап, предшествовавший появлению современ­ной концепции ответственности государств, относится к пери­оду между двумя мировыми войнами.

Ряд деклараций, направ­ленных на скорейшее прекращение Первой мировой войны и проникнутых духом справедливого послевоенного устройства, содержат отказ от аннексий и контрибуций. Закрепленные позднее в Версальском мирном договоре, эти принципы приве­ли к пересмотру многих положений классического междуна­родного права.

Институты, выступавшие прежде основными элементами наказания, перестали существовать.

Однако то обстоятельство, что действия Германии, состоящие в развязывании войны, были объявлены преступными, наполнило идею наказания государ­ства новым содержанием.

К этому периоду относится развитие учения о двух режимах ответственности. Большинство юрис­тов наряду с ответственностью за обычные правонарушения выделяли, по аналогии с национальным правом, уголовную ответственность государства за развязывание войны в наруше­ние Статута Лиги Наций. При этом ст. 16 Статута, предусмат­ривавшую набор следовавших за это санкций, рассматривали как своеобразный международный уголовный кодекс. Ряд сто­ронников этого подхода считали, что уголовная ответствен­ность должна распространяться как на государство, так и на индивидов, принимавших от его имени непосредственное учас­тие в совершении международного преступления.

Концепция уголовной ответственности государства доста­точно прочно укоренилась в довоенной науке международного права. Однако практического воплощения она так и не полу­чила.

Международный Военный Трибунал в Нюрнберге над главными нацистскими военными преступниками, установив­ший принцип индивидуальной уголовной ответственности, тем самым отверг возможность ее осуществления по отношению к государству: «Преступления против международного права, — значится в его приговоре, — совершаются людьми, а не абстрак­тными категориями, и только путем наказания отдельных лиц, совершающих такие преступления, могут быть соблюдены ус­тановления международного права».

В выделении особой категории наиболее опасных правона­рушений существует объективная необходимость. Опасность, которую они несут для всего человечества, накладывает отпе­чаток как на объем ответственности, так на и способы ее осу­ществления.

§ 8. Ответственность индивидов за совершение международных преступлений

Ответственность индивида в связи с совершением междуна­родного преступления неоднократно реализовывалась на прак­тике, начиная с Нюрнбергского и Токийского военных трибу­налов над главными военными преступниками.