Правопреемство государств в отношении государственных архивов. Часть III Конвенции о правопреемстве государств в отноше­нии государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов 1983 г

Часть III Конвенции о правопреемстве государств в отноше­нии государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов 1983 г. регулирует правопреемство государств в отношении государственных архивов. Статья 20 определяет «государственные архивы государства-предшествен­ника» как совокупность документов любой давности и рода, произведенных или приобретенных государством-предшествен­ником в ходе его деятельности, которые на момент правопре­емства государств принадлежали государству-предшественнику согласно его внутреннему праву и хранились им непосредственно или под его контролем в качестве архивов для различных це­

Как и в определении государственной собственности, мож­но выделить четыре основные характеристики понятия «государственные архивы»:

— во-первых, речь идет только о государственных архивах;

— во-вторых, о государственных архивах государства-предше­
ственника, исключая из объекта правопреемства любой иной
вид архивов;

— в-третьих, под архивами подразумевается «совокупность до­
кументов любой давности и рода», что предполагает широ­
кий перечень объектов и многообразие классификаций. Хотя
письменные источники остаются основной формой матери­
ализации государственных архивов, архивными документа­
ми также могут быть признаны гравюры, рисунки, планы и
иные предметы. Критерием оценки выступает «хранение в
качестве архивов». В этом контексте возникает проблема
разграничения понятий «государственные архивы» и «пред­
меты искусства, представляющие культурную и историчес­
кую ценность». Несмотря на то что, по мнению Комиссии
международного права ООН, переход последних должен ре­
гулироваться нормами о правопреемстве в отношении госу­
дарственной собственности или рассматриваться как рести­
туция или передача, а не как правопреемство, примеры из
практики государств свидетельствуют о том, что один и тот
же объект может одновременно признаваться архивным до­
кументом и предметом искусства;

— в-четвертых, факт принадлежности государственных архи­
вов государству-предшественнику определяется его внутрен­
ним правом.

Среди общих положений части III, формирующих концеп­туальную основу режима государственных архивов, важно вы­делить ст. 23 о переходе государственных архивов без компен­сации по аналогии с соответствующей статьей относительно перехода государственной собственности. Как явствует из тек­ста Конвенции, конфигурация архивов как одного из видов движимой собственности предопределяет идентичность регу­лирования правопреемства в отношении этих двух объектов. Тем не менее ряд конвенционных норм указывает на специфи­ку государственных архивов, в частности, принцип неделимос­ти архивных фондов, закрепленный в ст. 25. Выраженный как «сохранение целостности государственных архивов», этот принцип выступает в качестве защитительной оговорки для

перехода архивных документов в различных случаях право­преемства. Значение принципа неделимости неоспоримо, но ввиду отсутствия детального толкования его практическое примене­ние может повлечь серьезные затруднения, связанные, напри­мер, с передачей предметов, не поддающихся воспроизведению и представляющих интерес для нескольких государств-преем­ников.

Очевидно, что принцип неделимости архивов порождает кон­фликты при отделении и особенно при разделении государств. Так, например, данный принцип может противопоставляться другим принципам распределения архивов при разделении го­сударства: функциональному принципу (переходу архивов, не­обходимых для «нормального управления территорией», соглас­но пп. а п. 1 ст. 31), территориальному принципу (переходу архивов, имеющих непосредственное отношение к территории данного государства-преемника, согласно пп. б п. 1 ст. 31) или принципу справедливого распределения, предусмотренному в п. 2 ст. 31.

Также представляется затруднительным практическое при­менение принципа неделимости архивных фондов в сочетании с необходимой гарантией «права народов государств-преемни­ков на развитие, на информацию и на их культурное достоя­ние» (п. 4 ст. 31).