Вопрос 4. Псковское и новгородское право. Псковская судная грамота

Среди всех русских земель периода феодальной раздробленности северо-западные республики оставили наибольшее количество правовых актов. Время пощадило их территории больше, чем другие культурные центры Руси. Новгородская земля не испытала опустошительных вторжений монголо-татар, не затронули ее и междуусобные войны. Поэтому здесь сохранился богатый правовой материал, который свидетельствует, что северо-западная Русь разработала свои оригинальные нормы права. В отличие от европейских государств, которые использовали римское государственное право, Новгород и Псков выработали самостоятельные юридические нормы, которые вытекали из потребностей их жизни.

Источники права Северо-западных земель многообразны. Продолжали действовать нормы обычного права. Использовались судебные прецеденты, т.е. принятые ранее судебные решения. Важная роль принадлежала Русской Правде. Она применялась непосредственно и оказала заметное влияние на правовые документы всего периода существования Новгородской и Псковской республик.

Очень интересны договорные грамоты Великого Новгорода с князьями. Они четко определяли положение князя и особенности политического строя феодальной республики.

Сохранились международные договоры Новгорода: с о. Готланд, с немецкими городами и другими государствами. Они устанавливали правила международной торговли, гарантии беспрепятственного проезда в них новгородцев. Договоры предусматривали высокие штрафы за убийство иностранных купцов и послов, или причинение им телесных повреждений; определяли порядок разрешения имущественных споров чужеземцев с новгородцами.

Важными правовыми документами были Княжеские Уставы. Известен Устав князя Всеволода о церковных судах и о людях и о мерилах торговых. Он определял привилегии церкви в Новгороде, юрисдикцию церковного суда, статус суда по торговым делам. В Рукописании (т.е. завещании) этого же князя подробно определено положение Иванской корпорации купцов Новгорода, в т.ч. порядок вступления в корпорацию, состав и компетенция торгового суда. Известны также многочисленные княжеские грамоты, в которых определялись права монастырей на землю и на их участие в торговле. Так грамота князя Всеволода закрепляла земли за Юрьевым монастырем (XII в.); грамота Великого Новгорода Троице-Сергиеву монастырю (XV в.) давала право монастырю на беспошлинный провоз товаров по Двине.

Источниками права феодальных республик являлись также сборники Мерило праведное и Кормчая книга. Мерило праведное – это сборник наметников права 12-13 веков, записанных позже. Его 1-ая часть содержала поучения о праведных и неправедных судах и судьях; 2-ая часть – переводы византийских церковных и светских законов. Кормчая книга представляла собой сборник церковных и светских законов 13-14 веков, включавшие переводы с византийского, Номоканон, Русскую Правду, Княжеские Уставы.

Интереснейшим памятником права Новгорода является Новгородская судная грамота (НСГ) XV века. Она была найдена историком Н.М.Карамзиным в одном рукописном сборнике. В полном виде до нашего времени она не дошла. Сохранился отрывок НСГ, состоящий из 42 статей, причем последняя статья обрывается на полуслове. Отрывок содержит в себе статьи процессуального характера. Несохранившаяся часть посвящена устройству судов в Новгороде и нормам деятельности судей.

Особое место среди памятников права Новгорода и Пскова занимает Псковская судная грамота (ПСГ). Она дошла до нас полностью, в двух списках, из которых один наиболее полный. Ее обнаружил в 1843 г. профессор Одесского юридического лицея Мурзакевич в библиотеке князя Воронцова среди старинных рукописей. Грамота состоит из нескольких «пластов» правовых норм, разновременных по своему происхождению и представляет собой итоговую кодификацию псковского законодательства, утвержденную на вече в 1467 г. (хотя эта дата считается спорной). На содержание ПСГ оказало влияние законодательство Новгорода.

Псковская судная грамота содержит 120 статей, она включает в себя нормы гражданского права, положения о судоустройстве и судопроизводстве и нормы уголовного права.

Новгородская и Псковская судные грамоты отражали значительно более высокую ступень в развитии права по сравнению с законодательством Древнерусского государства, для них характерны большая системность в изложении норм, формулирование некоторых общих положений, общих понятий – особенно в статьях, регулирующих имущественные отношения, судопроизводство и процесс. Но и казуальность еще не была преодолена.

В отличие от Русской Правды, содержащей преимущественно нормы уголовно-процессуального права, в Псковской грамоте более половины статей содержат нормы гражданского права. Псковская грамота различает недвижимое и движимое имущество (отчина и живот), содержит нормы о способах установления собственности, отличает владение от права собственности, знает институт давности, наследственное право. В ней более детально разработано обязательственное право.

Псковская грамота вводит ряд новшеств в уголовное право. Она впервые вводит понятие государственного преступления; предусматривает такой вид наказания как смертная казнь; знает институт судебного представительства – «пособников», содержит сведения о судебном поединке (поле) и о письменных доказательствах.

ПСГ является типичным кодексом феодального права, т.к. открыто закрепляет привилегии феодалов и неравное положение зависимых сословий. В то же время в определенной мере отразила демократические порядки феодальной республики: зависимый человек мог судиться со своим господином по поводу имущества; порядок заключения договоров и обязательств считался одинаковым для всех.

Обратимся к анализу отдельных отраслей права, нашедших отражение в правовых документах феодальных республик. В гражданском праве (институты которого разработаны лучшим образом в сравнении с РП и другими документами периода раздробленности) подробно определялось вещное право, т.е. право на вещи. Центральное место в нем занимает право собственности. Недвижимое имущество обозначается термином «отчина», движимое – «живот». Под «отчиной» большей частью понимается земля, среди движимости выделяется скот. Земля является одним из главных объектов права собственности. Упоминаются и водные угодья (связанные с промыслами). Грамота уделяет особое внимание защите земельных богатств феодалов. Псковская судная грамота отличает владение от права собственности. К способам приобретения права собственности грамота относит: переход по договору купли-продажи, мены; истечение срока давности владения; получение по наследству; пожалование; находка; приплод. Срок давности определен в 4-5 лет (ст.9), и он должен быть подтвержден определенным образом.

В Псковской грамоте отражено право на чужие вещи. Оно выражено в понятии «кормля», что означает пожизненное право пользования недвижимостью. Причиной перехода имущества в «кормлю» была, как правило, смерть собственника, право кормли получал в основном переживший супруг (ст.88, 89). Супруг мог завещать пережившему супругу свою землю в пожизненную кормлю; при отсутствии завещания земля переходила в кормлю по закону. Продажа кормли запрещалась, что подтверждает, что кормля – это право пожизненного пользования (ст.72). Кроме права собственности и кормли к вещному праву относится институт залога (или залоговое право). Статьи Псковской грамоты допускали залог движимого и недвижимого имущества. Залог движимого имущества не сопровождался передачей его кредитору, а движимое имущество, напротив, передавалось. Довольно частыми были споры по залогу (ст. 15, 30 и др.). Залог или заклад использовался в сделках, цена которых превышала 1 рубль.

Псковская судная грамота отразила высокий для своего времени уровень обязательственного права. Это объясняется активностью товарно-денежных отношений в Псковской республике и защитой интересов купеческих корпораций. Усложнение хозяйственной жизни общества вело к совершенствованию способов заключения договоров. Ликвидировалась громоздкость договоров, их обрядность, привлечение многих свидетелей. Формы договоров становятся более удобными и четкими.

Основным способом заключения договора становится т.н. запись. Это письменный договор, скрепленный печатью, копия которого сдавалась в архив. Записью оформлялись договоры купли-продажи земли, хранения, займа на большие суммы, и изорничество, и поручительство, а также – завещание. Составление записи было делом сложным, но этот документ нельзя было оспорить.

Оформление договоров на небольшие суммы (займы до одного рубля) осуществлялось при помощи т.н. доски, т.е. неформального письменного документа, без заверения его печатью. Доска была доказательством, которое можно было оспорить. Сохранялась и устная форма заключения сделок. В ПСГ она встречается в связи со спором изорника с господином по поводу покруты (подмоги). Из этого следует, что она была в большей мере распространена в сельской местности. Заключение устного договора требовало присутствия 4-5 свидетелей.

Псковская грамота уделяет большое внимание способам обеспечения договоров. Много места в ее статьях уделено поручительству и залогу. Поручительство (или порука) применялось в случаях, когда сумма долга не превышала одного рубля; если объем сделки превышал один рубль, использовался залог (ст.30,33). Другими гарантиями обеспечения обязательств являлись: наличие копий договоров в архиве, присутствие свидетелей при заключении договора, присутствие священника (ст.100), заклич, т.е. публичное испрашивание расчета за выполненную работу (ст.40).

Законодательству северо-западной Руси известно большее число видов договоров, чем Русской правде. Одним из самых распространенных договоров была купля-продажа. Договор купли-продажи движимого имущества заключался на торгу – устно, без формальностей. Добросовестного приобретателя закон защищал. В случае обнаружения в вещи скрытых недостатков договор расторгался.

Купля-продажа земли оформлялась письменным договором. Законодатель учитывает состав продаваемых угодий. Например, в Двинской области в них входили: двор, пахотные земли, сенокосные и промысловые угодья. В договоре могло быть оговорено, что земля продается «одерень» или «в веки», т.е. без права выкупа. Субъектами договора купли-продажи земли могли быть разные лица: близкие родственники, супруги. Но женщина могла выступать в них лишь в качестве продавца. Сделка оформлялась при свидетелях с обеих сторон и скреплялась печатью архиепископа или его наместника (в волости).

Существенные особенности имел договор купли-продажи, заключаемый с иностранными купцами в Новгороде. Закон не признавал с ними сделок непосредственной купли-продажи, разрешались лишь меновые операции, т.е. обмен товара на товар. Сделка включала такие процедуры. Немецкий купец должен иметь свидетеля, он мог три дня осматривать товар. Передача товара обязательно происходила на немецком дворе. Стороны устно выражали согласие и свершали обряд рукобития при свидетелях. После того, как русский купец выносил товар с немецкого двора, сделка считалась необратимой. Письменное оформление сделок с иностранцами начало осуществляться лишь с середины XV века.

Договор дарения требовал четкого оформления, когда он касался земли. Договор оформлялся письменно, в присутствии свидетелей и с обязательным приложением печати. ПСГ упоминает упрощенную форму договора – на дому, в присутствии, помимо свидетелей, священника. Вероятно, это допускалось в случае болезни или инвалидности дарителя. Дарить постороннему лицу не разрешалось, только родственнику. Исследователи Псковской грамоты считают, что упоминаемый в данном случае племянник понимается как человек одного рода. Распространенными договорами дарения являлись дарение имущества монастырям на помин души.

Договор займа в Псковской судной грамоте имеет два названия: займ и ссуда. Но толкуется он одинаково. Порядок оформления договора, как уже говорилось, зависел от заемной суммы. Между купцами займы на любую сумму оформлялись при помощи доски, которую предъявляли в случае спора. В отличие от Русской правды закон не устанавливал предельного размера процентов по займам. Они устанавливались по обоюдному соглашению сторон. Оговаривался случай прекращения договора по инициативе кредитора. В таком случае он лишался права на проценты.

Договор хранения в законах Псковской республики в XV в. становится строго формальным. Он оформляется записью, где перечислены все ценности, сдаваемые на хранение. Ст.19 ПСГ гласит: «А кто станет взыскивать отданное на сохранение имущество по доскам, без перечисления, по старине, тот не доискался». Тот же факт подтверждает ст.45. Передача вещей без записи допускалась лишь в экстремальных случаях: «во время пожара или когда на него народ поднимается» (ст.16). В этих случаях применялись такие доказательства, как присяга, поединок.

В Псковской судной грамоте отражен договор имущественного подъема, не упоминавшийся в Русской Правде. Предметом найма является помещение (дом, возможно амбар, погреб и т.п.) оговаривается иск нанимателя арендатору, если тот нарушил условия договора. Появление в законе обязательств такого характера свидетельствует о рыночном характере хозяйства Псковской земли.

В Псковской грамоте отражен договорной характер отношений между землевладельцами и феодально-зависимым населением: изорниками, огородниками, кочетниками. Изорник по договору получал от собственника земельный участок и вместе с ним «покруту» – серебром или натурой. Работали изорники «исполу», т.е. половину урожая отдавали владельцу земли. Они имели право уходить от хозяина только в Юрьев день (26 ноября), вернув покруту. Отношения между хозяином и половниками по самым различным поводам регламентируются в большом количестве статей Псковской грамоты (ст.44, 63, 76, 85 и др.).

Как большинство сводных законодательных актов феодальной эпохи, Псковская судная грамота отражает развитие наследственного права. Она называет оба известных порядка наследования: по закону и по завещанию. При наследовании по закону имущество переходило к родственникам умершего, которые совместно с ним вели хозяйство (ст.15, 53, 90, 100). Из круга наследников исключались сестры по принципу «сестра при братьях не наследница». При переходе наследства по закону оно без нужды не дробилось. Были расширены наследственные права супругов: переживший супруг наследовал вотчину целиком («кормля») и лишь после его смерти вотчина переходила к сыновьям (матери или брату). Но в случае вступления в новый брак переживший супруг лишался вотчины; она переходила к следующим наследникам.

Завещание оформлялось в письменном виде и называлось рукописанием (ст.72 и др.). Первоочередными наследниками в завещаниях выступали близкие родственники: жена, дети, брат, мать, реже – племянник, крестник. При отсутствии близких родственников имущество могло быть завещано дальним, а также не родственникам. Основное место в завещании занимало распределение между наследниками земли. Распределение больших владений требовало соблюдения больших формальностей. Завещания удостоверялись священником, свидетелями (в Пскове они отсутствуют), заверялось печатью наместника владыки.

С XIII в. в документах о наследстве появилось правило о том, что обязательства, бывшие у наследодателя, переходили к наследникам (ст.94 ПСГ). Это создавало осложнения прежде всего для зависимых людей. Для изорника, например, это означало, что в случае его смерти долги его ложились на вдову и детей. В случае отсутствия у изорника семьи хозяин распродавал его имущество, а родственники к наследству не допускались (ст.85).

Уголовному праву в Псковской судной грамоте посвящено более половины статей. По сравнению с Русской правдой в грамоте расширяется понятие преступления. Это уже не только причинение ущерба лицам, но и государственные преступления и преступления против суда. Таким образом складывалось понятие преступления как общественно опасного деяния. Представление о новом виде – государственном преступлении – можно составить из юридических документов и летописей. Оно названо переветом (изменой) и могло соединяться с поджогом. В летописи 1496 года встречается случай, когда пожар совершен по заданию врага: «…загорелося на крому в Кутного костра, и клети много погорело, и ржи много, и платья… а зажег Чюхно закратчился, а послаша его немцы зажече и послуша ему дару много». В Псковской грамоте подобный сюжет отражен в ст.7: «А кромскому татю и коневому и переветнику и зажигалнику тем живота не дати».

В целом система преступлений в Псковской судной грамоте выглядит следующим образом:

- Преступления против государства: измена, поджог (ст.7).

- Против судебных органов: тайный посул судье, насильственное вторжение в судебное помещение, оскорбление судебного должностного лица (ст.3, 4, 58, 67, 77).

- Имущественные преступления: татьба-простая и квалифицированная (кража в 3-ий раз, кража церковного имущества, кража из закрытого помещения, конокрадство); грабеж; разбой (неспровацированное убийство с целью ограбления, также – вооруженная засада на дорогах); наход (разбой шайкой, также – нападение одного феодала на усадьбу другого, т.е. кулачное право). (ст.8, 60, 67, 96 и др.)

- Против личности: убийство, нанесение побоев, оскорбление действием (например, дерганье бороды) (ст.20, 96, 117).

Этот вид преступлений в ПСГ представлен небольшим количеством статей, что О.И.Чистяков объясняет действием в Пскове Русской Правды. Что касается субъектов преступления, то в этом вопросе мнения исследователей расходятся. Одни считают таковыми всех лиц, независимо от их социального положения; другие исключают из их числа холопов. Псковской грамоте еще не известны некоторые важные институты уголовного права – формы вины, обстоятельства, смягчающие и отягчающие вину и др.

Система наказаний в Псковской судной грамоте представлена лишь двумя видами наказаний, это смертная казнь и штраф. Смертная казнь являлась потребностью времени – богатства феодалов и купцов росли и требовалась их более надежная защита. Конкретные виды смертной казни в грамоте не названы, но они известны из летописей. В основном действовал принцип талиона: поджигателей сжигали, убийцам отрубали голову, изменников избивала толпа, воров вешали; известно было и утопление. Размер штрафа зависел от тяжести преступления. Штрафы взимались в пользу князя, часть их поступала в казну Пскова. Вместе с выплатой штрафа виновный должен был возместить ущерб.

В памятниках права Новгорода и Пскова, содержится подробное описание судопроизводства (ст.20-26, 34-37, 56-58 и др.). Процесс носил в основном состязательный характер. Вместе с тем появились элементы розыскной формы процесса. Как и в Киевской Руси, в феодальных республиках существовал институт досудебной подготовки дела – свод. Подробно в ПСГ свод не регламентировался, поскольку в этом случае действовали нормы Русской Правды. В остальном – судопроизводство в ПСГ регламентировалось более четко, чем в Русской Правде. А грамота отражает возросшую роль суда и судебных должностных лиц. Судебный процесс начинался подачей жалобы – челобитья со стороны истца. Ответчик вызывался на суд повесткой – позовницей. Позовница выдавалась на руки истцу, который, вызвав ответчика к местной церкви, зачитывал ее перед народом и священником. В случае неявки ответчика в суд в пятидневный срок к нему применялся привод, т.е. судебные агенты позовники доставляли его силой. При этом оговаривалась недопустимость взаимных побоев.

Разрешение споров между половником и господином начиналось по старинке – с заклича на торгу о своих взаимных претензиях. Очевидно, это должно было привлечь к делу в качестве свидетелей членов общины.

Изменилась система доказательств. Серьезную роль стали играть письменные доказательства, особенно в имущественных спорах. Первое место среди них занимали записи, в отдельных случаях доказательную силу имели простые расписки – доски (другое название рядницы). Доказательством являлось и собственное признание. Большую роль в процессе играли свидетели: сторонние люди, соседи и послухи. Послухи в ПСГ – это обязательно очевидцы преступления. Неявка послуха в суд вела к автоматическому проигрышу дела стороной, которая опиралась на его показания. Закон внес формализм в оценку показаний послуха: несовпадение его показаний с показаниями истца вело к проигрышу дела. По делам о краже доказательством выступало «помешное», т.е. краденая вещь, которую нашли у ответчика при обыске. На обыск имел право также судебный агент – пристав (с ним мог быть и истец). В качестве доказательств выступали и ордалии. ПСГ называет новый вид ордалий – судебный поединок (поле). Обычно он применяется в альтернативе с присягой, когда иных более веских доказательств нет. Порядок проведения поединка в грамоте рассматривается подробно. Например, послух в поединке мог заменить себя наемным бойцом. Такое же право имели больные или немощные участники процесса, монахи и священнослужители. Но в случае, если обеими сторонами процесса являлись женщины, такая замена не допускалась. Здесь учитывалось, что если замену сможет осуществить только одна сторона, поединок будет заведомо неравным.

В ПСГ появился институт судебного представительства. Представители могли защищать в суде интересы женщин, монахов, стариков и детей.

Судебный процесс был устным, но решение выносилось в письменном виде. Исполняли решение по делу специальные служащие князя или городской администрации. Ряд судебных процедур, включая выдачу судебного решения сопровождался уплатой пошлин.

При сравнении судебного процесса в Русской Правде и в судных грамотах Новгорода и Пскова выявляются следующие новшества:

1. В отличие от единоличного княжеского суда в Киевской Руси суд в Новгороде и Пскове становится коллегиальным. Князь может вершить суд лишь совместно с посадником и тысяцким и т.д.

2. Открытый публичный процесс на княжьем дворе заменяется процессом, закрытым для публики, с участием судебных агентов.

3. Вводятся письменные доказательства и письменное делопроизводство.

4. Учреждается апелляционная судебная инстанция, состоящая из выборных бояр и житьих людей (это положение является спорным).

Таковы пути развития и достижения законодательства в Северо-Западной Руси в период феодальной раздробленности. В законодательстве Новгорода и Пскова отражены нормы жизни феодального общества в условиях республиканской организации власти.