Альтернативы развития советского общества 20-х гг

Сталинский вариант модернизации страны

Серьезные трудности, с которыми в конце 20-х гг. столкнулась страна, привели Сталина и его окружение к выводу, что неэквивалент- ный обмен и рынок несовместимы, что нэп исчерпал себя и нужны но- вые решения, выходящие за рамки нэповской системы. Напомним, в конце 20-х гг. формируются две основные стратегии экономического развития страны. Первая из них была связана с именами Н.И. Бухарина (члена Политбюро, главного редактора «Правды»), А.И. Рыкова (пред- седателя Совнаркома) и М.П. Томского (члена Политбюро, председа- теля ВЦСПС). Они выступали за одновременное достижение не- скольких взаимосвязанных целей: повышение жизненного уровня масс, высокие темпы развития народного хозяйства, рост удельного веса соцсектора. Они стремились к всемерному развитию кооперации и т.д. Это была стратегия регулируемого рынка с обязательным ис- пользованием товарно-денежных отношений. Автор второй модели И.В. Сталин. На вооружение берется программа форсированного раз- вития (форсированный вариант модернизации), в основе которой ле- жат выбор одного приоритетного направления в развитии экономики (тяжелая индустрия) и концентрация всех ресурсов страны на этом магистральном направлении путем максимального напряжения всей хозяйственной системы. Усиленная перекачка средств из сельскохо- зяйственного сектора в индустриальный становится в представлении сталинского руководства не только оправданной, но и необходимой. Механизм же перекачки видится в крупных хозяйствах – колхозах и совхозах, которые одновременно решат и проблему снабжения стра- ны хлебом. Эта концепция строится на признании обострения классо- вой борьбы по мере продвижения к социализму, на признании воз- можности использования административного насилия как главного средства решения противоречий общественного развития.

Концентрация всех усилий страны на создании тяжелой индуст- рии сулила, по мнению руководства, возможность в короткий срок создать мощный индустриальный потенциал (индустриальное обще- ство). Он должен был обеспечить реорганизацию всех отраслей эко- номики, преобразование социальной структуры общества, быта лю- дей, что и обеспечило бы построение социализма, прорыв к более вы- сокому уровню цивилизации.

Отказ от нэпа, смена стратегии развития практически означала:

1. Форсированное развитие тяжелой промышленности за счет напряжения всей хозяйственной системы, перекачки средств из «вто- ростепенных» отраслей (из сельского хозяйства и легкой промыш- ленности).

2. После модернизации тяжелой индустрии – техническое пере- вооружение временно «ущемленных» сельского хозяйства и легкой промышленности.

3. Коллективизация деревни (как источника индустриализации).

4. Утверждение неизбежности обострения классовой борьбы.

Сталинская модель – это вариант скачкообразного развития («рус- ский вариант», по терминологии Бухарина), основанный на макси- мальной концентрации ресурсов в тяжелой индустрии.

Любой вариант перехода к индустриальной экономике осущест- вляется болезненно, поскольку сопровождается возрастанием доли накопления с 5–10 до 20–30% национального дохода. В СССР же бо- лезнь протекала с осложнениями. Источники индустриализации были в принципе отличны от капиталистических стран – здесь не было ни колониального грабежа, ни массированного притока иностранного капитала из колоний. Тем не менее доля колоний выросла с 10% на- ционального дохода в середине 20-х гг. до 29% в 1930-м; 40% – в

1931-м, а в 1932-м – 44%. Вторым осложнением было то, что в совет- ской модели индустриализации акцент делался на первоочередное развитие самых передовых в ту эпоху, чрезвычайно капиталоемких отраслей: энергетики, металлургии, химической промышленности, машиностроения.

И наконец еще одно немаловажное обстоятельство – под давле- нием Сталина была дана установка на максимальные темпы индуст- риализации. В мае 1929 г. был утвержден оптимальный вариант пя- тилетнего плана на 1928–1929–1932–1933 гг. Цель одна – сосредото- чить максимум сил и средств на тяжелой промышленности. Как уже неоднократно подчеркивалось, управление страной находилось в же- стких руках Сталина, уровень руководства был не тем, что при Лени- не. Руководители соответствующих звеньев не имели нужной образо- вательной теоретической подготовки.

К моменту XIV съезда (1925 г.) высшее образование имели 5,1% руководящего состава, среднее – 22,3%, низшее – 66,1% и без образо- вания вообще – 5,5%.

Необходимо добавить, что к середине 20-х гг. изменился состав страны: в нее уже не входили Прибалтика, Финляндия, Польша, а это

1/5 часть промышленного потенциала России, т.е. одна пятая часть фабрично-заводских грамотных, высококвалифицированных рабочих.

В это же время в стране не стало большой группы интеллиген-

ции, которая покинула пределы России в ходе Гражданской войны и интервенции. Это 1,5–2 млн человек – интеллектуальный багаж Рос-

сии, который мог быть включен в строительство социализма при

иных условиях.

Строить социализм, осуществлять индустриализацию пришлось в отдельно взятой стране, где 80% населения живет в деревне, половина

не умеет читать и писать, где промышленных рабочих всего 2,5 млн.

Выбрав индустриальный сектор в качестве приоритетного на-

правления народного хозяйства и сосредоточив все усилия страны на его развитии, сталинское руководство без должного экономического обоснования начало осуществлять политику «подхлестывания» стра- ны. В результате начали значительно повышаться важнейшие плано- вые показатели уже принятого первого пятилетнего плана развития народного хозяйства (1928/29–1932/33 гг.); годовые планы приобре- тали ярко выраженный форсированный характер; перед трудящимися выдвигалась задача любой ценой перекрывать и так уже чрезмерно завышенные плановые задания; центральное место в прессе заняли призывы досрочного выполнения заданий пятилетки. Для реализации политики форсированного развития любой ценой складывался и со- ответствующий хозяйственный механизм, опирающийся не на эконо- мические, а на административно-приказные методы хозяйствования. Усилилось централизованное планирование, ужесточился контроль за выполнением заданий, была резко ограничена сфера действия товар- но-денежных отношений, жестко осуществлялось распределение ре- сурсов и продукции, предприятия практически лишались всякой са- мостоятельности. Ориентация уже на апробированные методы сти- мулирования трудовых усилий с упором на массовое соревнование, ударничество, внедрение передового опыта, насаждение новых почи- нов оказалась недостаточной. Форсированная индустриализация осу- ществлялась в основном путем штурмовщины, администрирования, ужесточения трудового законодательства, использования принуди- тельного труда. Однако попытки достичь предельно высоких темпов оборачивались дезорганизацией производства. Убедившись в том, что возможности стратегии форсированного развития далеко не безгра-

ничны, а эффективность администрирования далеко не универсальна, руководство страны вынуждено было несколько уменьшить гонку за темпом в годы второй пятилетки (1933–1937 гг.).

Форсированная индустриализация сопровождалась усилением темпов коллективизации. В соответствии с провозглашенным летом

1929 г. курсом на сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств целых округов руководство страны принимает решения о полном за- вершении коллективизации в зерновых районах страны не позднее вес- ны 1932 г. и об осуществлении политики ликвидации кулачества как класса в этих районах. Эти решения ориентировали местные власти на

безудержное развязывание насилия над крестьянами. В результате – принудительное объединение в колхозы, конфискация средств произ- водства у зажиточных крестьян, трагедия миллионов раскулаченных, оказавшихся в тюрьмах, концентрационных лагерях, спецпоселках. Ха- рактерно, что сталинская система вела в деревне борьбу не только про- тив крестьянства вообще, но и против колхозного крестьянства. Чрез- мерное изъятие хлеба у колхозов зерновых районов в целях осуществ- ления промышленного рывка породило страшный голод 1932–1933 гг., охвативший Северный Кавказ, Поволжье, Украину и Казахстан.

Осуществление форсированной индустриализации дало опреде- ленный эффект. К концу 30-х гг. наша страна сумела преодолеть тех- нико-экономическую отсталость, превратилась в независимую эко-

номическую страну, по структуре промышленного производства вы- шла на уровень развитых стран, а по объему его в абсолютном изме- рении уступала только США. Однако цена созданного в предвоенный период промышленного потенциала была чрезмерно высокой. Фор- сированный индустриальный рывок был достигнут ценой величайше- го перенапряжения сил, он породил глубинные перекосы и деформа- ции в экономике, в жертву этому рывку были принесены практически все элементы социального организма.

Сплошная коллективизация крестьянских хозяйств, которую

трактовали как путь к социалистическому переустройству деревни, как осуществление ленинского кооперативного плана, оказала ката- строфическое воздействие на развитие аграрного сектора. В короткий срок крестьяне были отчуждены и от средств производства, и от ре- зультатов своего труда (раскулачивание деревни). Падение произво- дительности труда, сокращение валовой продукции сельского хозяй- ства, сопровождавшие сплошную коллективизацию, побуждали ру- ководство страны еще больше форсировать процесс создания коллек-

тивных хозяйств, чтобы поставить деревню под жесткий администра- тивный контроль, обеспечить внедрение разветвленной системы при- нудительного труда и таким образом прекратить падение сельскохо- зяйственного производства. Все это еще больше усиливало дезорга- низацию в деревне. Однако в сталинской стратегии форсированной индустриализации все отрасли народного хозяйства, все силы, не считаясь с потерями, бросались на нужды промышленного роста, и в этом плане сплошная коллективизация позволила создать систему перекачки финансовых, материальных, трудовых ресурсов из аграр- ного сектора в индустриальный.

Закономерный вопрос: нужна ли была коллективизация в СССР?

По мнению Е.Н. Осколкова, в современных исследованиях определи-

лись три точки зрения по этому вопросу. Часть исследователей безо- говорочно отрицает правомерность коллективизации, утверждая, что она свернула крестьянство с естественного исторического пути, про- двигаясь которым по вехам, проложенным П.А. Столыпиным, Россия сформировала бы мощный сельскохозяйственный сектор.

Другие считают, что столыпинский путь России был слишком тяжелым и длительным, так как сопровождался разрушением общи- ны, разорением большинства крестьян.

Наконец, третьи пытаются доказать, что само российское кре- стьянство в силу исторической традиции, экономической слабости, натурального производства, плохой вооруженности сельхозинвента-

рем и скотом вряд ли могло в обозримый срок модернизировать про- изводство, и поэтому коллективизация была объективно необходима для большинства бедноты и середняков. Однако ее нельзя было про- водить столь быстрыми темпами, допуская насилие, нарушая добро- вольность (фактически происходил процесс «вторичного закрепоще- ния крестьянства»).

Вероятный путь развития деревни – добровольное создание са- мими крестьянами различных форм организации производства, сво- бодных от государственного контроля, строящих свои отношения с государством на основе равноправия при поддержке государства, с учетом рыночной конъюнктуры.

Преодоление духовного наследия сталинизма идет немного мед-

леннее, чем это требует обновление России. Поскольку сложившаяся в 30-е гг. система во многом предопределила развитие страны на де- сятилетия вперед, напряженные дискуссии ведутся вокруг истории довоенных пятилеток.

По понятным причинам особый интерес вызывают реальные ре- зультаты «модернизации», их освещение и анализ помогают понять степень подготовленности страны к войне.

Итак, нэп отброшен. Была ли неизбежна после этого принятая модель «модернизации»? Доказывая неизбежность скачкообразного развития народного хозяйства СССР, советское руководство выдви-

гало свои аргументы. Прежде всего оно исходило из того, что недо- индустриализированная в царское время Россия остро нуждается в немедленной экономической модернизации. С другой стороны, Рос- сия уже не раз рывками догоняла великие державы. Проблема, как казалось Сталину и его окружению, состояла лишь в том, чтобы со- брать в единый кулак все силы, избавиться от «капризов рынка», продиктовать обществу свои условия создания плановой экономики. Во имя этой цели были уничтожены все сколько-нибудь самостоя- тельные социально-экономические структуры общества, прежде все- го миллионы индивидуальных крестьянских хозяйств. Модернизация проводилась государством преимущественно насильственными мето- дами. Был создан колоссальный аппарат насилия и террора, на кото-

рый в значительной мере опирался режим.

Общие оценки их итогов, а следовательно, самой сталинской

«модернизации», в современном российском обществе крайне проти- воречивы. Наиболее ортодоксальные приверженцы прежней системы уверяют, что скачок 30-х гг., невзирая на «ошибки», был неизбежным

и прогрессивным. Он позволил одержать победу в войне, стал осно- вой такого могущества и международного влияния, какого Россия – СССР никогда прежде не имели.

Однако реальные факты опровергают подобные утверждения.

Созданная ценой невероятных жертв, сталинская система, несмотря на мощный промышленный рывок и определенные попытки приспо- собления к мировым реальностям 30-х гг., обрекла народы СССР на чрезмерное напряжение сил и непомерные утраты, уже тогда предо-

пределившие характер последующего развития советского общества и его судьбу.

Противоречивыми итогами обернулась стратегия форсирован-

ного развития в социальной сфере. Ликвидация безработицы в СССР; провозглашение широкого спектра социальных прав; перемены в здравоохранении, обеспечивающие всеобщую доступность и бесплат- ность медицинских учреждений; осуществление общеобразователь- ной революции – все это свидетельствовало о поступательных шагах

в области социального развития. Но параллельно с этим в стране, осуществляющей индустриальный рывок путем жесткой экономии, утверждался остаточный принцип подхода к проблемам социальной сферы и уровня жизни людей. Благосостояние работающих зависело не столько от результатов их труда, сколько от распределительной политики государства. Провозглашенные в стране социальные гаран- тии коснулись только рабочих и служащих. Осуществляемая общеоб- разовательная революция сопровождалась ломкой многих культур- ных традиций. Достижения и издержки переплетались друг с другом, образуя разные проявления одних и тех же процессов.