Общественно-политические условия и общая характеристика советской исторической науки в середине 1960-х - середине 1980-х гг

Период середины 1960-х - середины 1980-х гг. в истории нашей страны связан с именем Л.И. Брежнева. Это брежневский период, или период «застоя». Определенные изменения произошли в идеологической сфере. Со второй половины 1960-х гг. внутриполитический курс строился на отказе от провозглашенных ранее Н.С. Хрущевым принципов десталинизации. Началась постепенная ревизия решений XX съезда КПСС, осуждавших культ личности И.В. Сталина. В СССР было провозглашено построение «развитого социалистического общества».

С одной стороны, в этот период сложилась сеть научноисторических научных заведений. Главным научным центром оставался Институт истории Академии наук СССР, который в 1968 г. был разделен на два: Институт истории СССР (во главе с Б.А. Рыбаковым) и Институт всеобщей истории во главе с Е.М. Жуковым.

К этому времени сложилась система подготовки историков на исторических факультетах университетов и педагогических институтах. В 1967 г. в стране насчитывался 41 университет, 100 педагогических вузов. На факультетах истории работали известные отечественные историки. Так, деканом исторического факультета Московского государственного университета был И.А. Федосов (до 1971 г.), а затем Ю.С. Кукушкин. Исторический факультет Ленинградского государственного университета возглавляли В.В. Мавро- дин, затем В.А. Ежов и И.Я. Фроянов.

По-прежнему существовали и научные центры при ЦК КПСС - Институт марксизма-ленинизма (ИМЯ), Академия общественных наук, высшие партийные школы. Часто именно они осуществляли идеологические и контрольные функции, в том числе и в исторической науке.

Еще в предыдущие годы сложилась солидная издательская база, издавалось много исторических журналов («Вопросы истории», «История СССР», «Вопросы истории КПСС» и др.). Было опубликовано много исторических источников. Кроме того, в этот период продолжали свою работу многие историки, сложившиеся профессионально в предыдущие годы, поэтому (особенно в 1960-е гг.) было издано много интересных научных работ.

В то же время это довольно консервативный период. По- прежнему сохранялось руководство исторической наукой со стороны Коммунистической партии. И это руководство стало более жестким. Для этого периода характерно замалчивание проблем, возросло количество «проработок» и мероприятий, осуждавших те или иные научные работы. Во второй половине 1960-х гг. прекратилась критика сталинизма и культа личности И.В. Сталина.

В «брежневский» период утвердился особый тип партийного руководства наукой с участием неквалифицированных лидеров партии, таких как С.П. Трапезников - историк и партийный деятель. В 1965-1983 гг. он был заведующим отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС, с 1976 г. - член-корреспондентом АН СССР. В составе руководящих кадров Института истории АН СССР появились такие историки, которые не соответствовали требованиям академической науки, препятствовали работе ученых.

В 1970-е - начале 1980-х гг. обстановка в исторической науке ужесточилась (по сравнению с 1960-ми годами). В издательствах наряду с требованием следовать официальной доктрине редактор мог диктовать свое понимание и свою волю даже крупным исследо­вателям. Как вспоминал историк А.Я. Гуревич, критерии научности оказывались весьма невысокими: если статья была снабжена цита­тами из классиков марксизма-ленинизма, а своей мысли было не­много, то она проходила благополучно. Если же кто-то выступал со своими оригинальными мыслями, то это сразу вызывало взрыв бди­тельности, и результаты могли быть негативными. Отсюда многие историки писали «в стол».

Если говорить об организованных проработках, то о»дной из первых стало осуждение книги А.М. Некрича «1941 г. 22 июня», из­данной в 1965 г. К тому времени А.М. Некрич был доктором| истори­ческих наук, старшим научным сотрудником Института истории Академии наук СССР. В книге говорилось о событиях, предшест­вующих войне и начальном периоде войны. В предисловии автор отмечал, что о победах говорить легче и проще, чем о поражениях, но историк, взявшийся за исследование войны, обязан помнить не только то, чем она закончилась, но и о том, как она началась. В сво­ей книге А.М. Некрич практически поднял вопрос о виновности то­гдашнего государственного и партийного руководства страны в поражениях на фронтах Великой Отечественной войны и гибели большого количества людей. Он, например, отмечал, что по всем каналам поступали сообщения о готовившемся нападении на СССР, но заносчивость И.В. Сталина привела к тому, что этими предупре­ждениями пренебрегли.

Состоявшееся обсуждение книги закончилось ее запрещением. В 1967 г. А.М. Некрич был исключен из партии, а в 1976 г. эмигриро­вал в США, где работал научным сотрудником Русского Исследова­тельского центра Гарвардского университета. В 1980-е гг. совместно с эмигрировавшим из СССР М.Я. Геллером они опубликовали книгу, посвященную советской истории, «Утопия у власти», совершенно противоположную по содержанию тому, что издавалось в СССР.

Существенной критике была подвергнута серия книг «Вторая мировая война в исследованиях, воспоминаниях, документах». Все работы, в которых говорилось о недостатках и ошибках советского руководства, были подвергнуты резкой критике или сняты с издания.

В конце 1960-х гг. в Институте всеобщей истории был закрыт сектор методологии истории, которым руководил М.Я. Гефтер. Он был создан в 1964 г. Благодаря деятельности сектора активизиро­валось исследование методологических проблем исторической нау­ки. В секторе анализировались методы исследования социальных революций и теории общественно-экономических формаций, в ча­стности, вопрос об «азиатском способе производства», ставилась проблема субъективного фактора в истории, рассматривались ле­нинские идеи.

Сектор методологии истории закрыли по указанию ЦК КПСС «по идеологическому несоответствию» после выхода книги «Историче­ская наука и некоторые проблемы современности». В этом сборнике был поставлен вопрос о новом прочтении марксистско-ленинской исторической теории. В феврале 1971 г. состоялось заседание Бю­ро Отделения истории АН СССР, на котором были заслушаны док­лады И.И. Минца и М.П. Кима, критикующие сборник. Они отмечали, что в ряде статей сборника чувствуется стремление преувеличить роль случайных факторов в истории и недооценить наличие общих законов, определяющих исторический процесс. М.Я. Гефтер пере­стал печататься и был вынужден работать «в стол». В 1976 г. он был фактически уволен из Академии наук. Это привело к снижению уровня теоретической деятельности историков.

Еще одним примером проработочной кампании является «раз­гром» в 1972-1973 г/, «нового направления» (П.В. Волобуев, К.Н. Тарновский, И.Ф. Гиндин, В.В. Адамов, Л.М. Иванов и др.), за­нимавшегося изучением экономики России начала XX века (см. ниже).

Помимо замалчивания проблем для этого периода характерно завышение оценок развития СССР. Критическое отношение отсут­ствовало и по отношению к состоянию исторической науки. Успехи в развитии советской исторической науки преувеличивались. Отно­шение же к зарубежной (немарксистской) науке было сугубо отрица­тельным. Это мешало нормальному общению советских историков с учеными других стран. Советским людям не были знакомы произве­дения, публикующиеся на Западе. Многие из них стали известны только в годы «перестройки».

В целом можно сказать, что «брежневский» период не был оди­наковым: в 1960-е гг. еще выходило большое количество интерес­ных научных работ, но в начале 1970-х гг. обстановка изменилась, и широкое распространение получили разгромные критики под видом «защиты марксистско-ленинской теории от ревизионистов». Но не­смотря на то, что руководство исторической наукой в этот период было более жестким, в середине 1960-х - середине 1980-х гг. в за­данных рамках было написано немало значительных исторических работ.