Факторы детерминации поведения личности

Отвлекаясь от содержания тех или иных поведенческих актов, лежащих в их основе ценностей и мотивов, можно попытаться выделить наиболее важные факторы, детерминирующие ролевое поведение в деловом общении. Познавательная ценность данного подхода объясняется тем, что поведение любого индивида опре­деляется не только набором личностных качеств и особенностями конкретной ситуации, но и не всегда учитываемой спецификой той социальной среды, в рамках которой реализуется его деловая активность. Представленная ниже схема позволяет выявить дина­мику процесса детерминации поведения личности.

Смысл предлагаемой схемы: отразить обстоятельство, что впол­не или отчасти осознанные намерения конкретного индивида пре­ломляются через призму присущих ему социальных стереотипов, формирующихся под воздействием макро- и микросреды, и реа­лизуются в ролевом поведении. Рассмотрим ключевые понятия дан­ной схемы: «Я», «социальные стереотипы», «макро- и микросреда личности», «ролевое поведение» и т.д.

«Я» — это самосознание личности, формирую­щееся в процессе общения на основе языка и мышления. Человеческое «Я» можно представить как результат выделения индивидом самого себя из окружающей среды, причем в качестве таковой понимается не природа, а сообщество других людей, поскольку вне общения как предпосылки формирования сознания у отдельного индивида, подобное выделение в принципе невозможно. Красивая сказка о Маугли с научной точки зрения не выдерживает никакой крити­ки. Известен случай, когда некий не в меру любознательный вос­точный деспот пожелал узнать, какой язык «от аллаха»: маленько­го ребенка кормили, ухаживали за ним, но под страхом смерти с ним не разрешалось разговаривать. Ждали долго, но напрасно: ребенок вырос, но так и не заговорил на человеческом языке, по сути дела, так и остался животным.

Становление индивидуального «Я», осознание себя личностью, субъектом, противополагающим себя другим членам племени, — длительный исторический процесс. Исследования первобытных народов дают основания полагать, что первоначально господство­вало коллективное, родовое сознание. Индивид не отделял себя от системы ценностей своей этнической группы и только со вре­менем деление на «Мы» и «Они» сменилось на «Я» и «Они». Так, например, в ходе расследования обстоятельств гибели в 1779 г. адмирала британского королевского флота Джеймса Кука мис­сионеры буквально замучили туземцев проповедями о греховности людоедства. Каннибалы отвечали им без намека на угрызе­ния совести, просто, но искренне: «Мы людей не едим. Они — не люди». Смысл сказанного вполне очевиден: людьми считались только члены своего племени, а все остальные — потенци­альной добычей, охраняемой, правда, обычаем кровной мести со стороны членов своего племени. Точно так же на языке ряда народов Крайнего Севера слово, обозначающее название народа, переводится как «люди».

Следовательно, отделение «Я» от этнического, родоплеменного самосознания происходит довольно поздно, с переходом от матриархата к патриархату, от собирательства и охоты — к земле­делию, с появлением частной собственности. Вместе с тем суще­ствование в человеческом самосознании наряду с индивидуаль­ным «Я» чувства принадлежности к определенной этнической груп­пе во многом определяет живучесть национализма.

Формирование и функционирование человеческого «Я» на­прямую связаны с периодизацией истории цивилизации и на каждом из ее этапов имеет свои особенности. Так, например, в античную эпоху на первом месте было гармоничное развитие личности, символом эпохи был атлет. В Средние века картина радикально изменилась — плоти противостоял дух как путь к жизни вечной, страдание, как считалось, не унижает, но возвы­шает, новым символом стало распятие. Плоть считалась главным источником порока, ее активно усмиряли постом и молитвою.

В эпоху Возрождения и раннего капитализма антропоцентри­ческое, гуманистическое мировоззрение замещает теоцентрическое, происходит настоящий взрыв индивидуализма в форме стрем­ления к безграничному личному самоутверждению и обогащению. Подобное положение вызвало ответную реакцию в форме протес­тантской этики. У Мартина Лютера личная вера, скромность и добросовестный труд противопоставляются внешнему, обрядово­му, церковному авторитету. Стремление к богатству и прибыли объявляется нравственной ценностью и рассматривается как на­града Господа за благочестие, добросовестный труд и заботу о ближ­них. При этом не надо забывать, что «ближними», т.е. богоизбранными, протестанты считали только единоверцев, а с осталь­ными, например североамериканскими индейцами и африканс­кими рабами, можно было особо не церемониться.

Вопрос о становлении индивидуального «Я» каждого конкрет­ного индивида не менее интересен. На первый взгляд ничего осо­бенно сложного здесь нет: достаточно индивиду противопоста­вить себя группе — вот и появилось самосознание. На самом деле все гораздо сложнее. Отделить-то он себя отделил, но источником формирования нашего «Я», или, как говорят философы, рефлек­сии, были и остаются окружающие нас люди. Это подметил еще Карл Маркс, а позднее оформил в качестве научной теории амери­канский исследователь Чарльз Кули. Как писал Маркс, «человек сначала смотрится как в зеркало в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начи­нает относиться к самому себе как к человеку»¹.

Проще говоря, содержание нашего «Я» во многом определяет­ся теми социальными отношениями, в которые мы включены, и, следовательно, любой человек постоянно нуждается в положитель­ных, с точки зрения его самооценки, импульсах извне и неосоз­нанно стремится подобрать себе адекватное окружение. Иными словами, мы общаемся не только с теми, с кем вынуждены об­щаться в силу объективных причин, но в первую очередь с теми, кто способствует процессу нашего самоутверждения, обеспечива­ет нам высокую самооценку. А последняя практически не насы­щаема: красивая девушка постоянно нуждается в знаках внима­ния со стороны поклонников, артист — в рукоплесканиях публи­ки, ребенок — в похвале со стороны взрослых, взрослый — в ува­жении в семье и со стороны коллег и т.д. Интересно отметить, что люди, богато одаренные природой, зачастую не прилагают особых усилий для самоутверждения: в школе, например, прослеживает­ся обратная связь между природными способностями (или вне­шними данными) и прилежанием учащихся.

«Я»-образ — это то, что мы о себе думаем, наше знание о самом себе. У нормального человека это знание обязательно является положительным, при этом нередко мы думаем о себе лучше, чем мы есть на самом деле. Самооценка здесь носит осознанный ха­рактер и выступает в форме самоуважения.

Реальное «Я» — это то, что мы есть на самом деле. Здесь на первом плане уже не знание, а оценка, причем, как правило, не осознаваемая и не всегда положительная, часто формирующаяся в раннем детстве. В последнем случае мы имеем дело с комплексом неполноценности (идея немецкого психолога А. Адлера) как след­ствием неполной семьи, маленького роста, физических недостат­ков и т.д. Это неосознанное чувство движет человеком сильнее, чем осознанная оценка («Я»-образ), и приводит, если можно так выразиться, к сверхнормальному стремлению к самоутверждению либо в форме неограниченной личной власти (Наполеон, Гит­лер), либо в форме жертвенного служения человечеству (М. Ган­ди, Л. Толстой). Вся энергия у этих людей уходила на достижение великой цели, во имя, как они считали, великой идеи, а потому никто из них не был счастлив в личной жизни.

Если в реальном «Я» волевой компонент выступает неосозна­ваемой причиной жизненных устремлений, то в рамках «Я»-образа он чаще похож на конкретные действия по реальному самоут­верждению и самосовершенствованию, на идеализированные раз­мышления о том, кем я могу стать, если когда-нибудь этого захочу (в упрощенном варианте — если буду ежедневно делать зарядку, брошу курить и т.д.).

Оценка соответствия «Я»-образа реальному «Я» имеет ярко выраженный прикладной аспект, существенно значимый с точки зрения повседневного делового общения. Иными словами, посколь­ку они не совпадают, то как измерить реальное «Я», т.е. действи­тельное, а не воображаемое отношение человека к нам или инте­ресующей его проблеме?

Измерение установок, т.е. реального, но не осознаваемого от­ношения человека к какой-либо конкретной жизненной пробле­ме, осуществляется при помощи косвенных и прожективных воп­росов. Последовательный перечень подобных вопросов с разной степенью интенсивности установки именуется шкалой. Термин «имидж» придумали политики, понимая под имиджем понимается умение управлять теми впечатлениями, которые возникают по нашему поводу у других людей. Есть даже специальная профессия «имиджмейкер» — создатель имиджа. Услугами имиджмейкеров, наряду с политиками, широко пользуются артисты. В отличие от других сторон нашего «Я» это как бы «Я»-внешнее: как человек себя подает, какое впечатление он производит на окружающих. Умение произвести необходимое впечатле­ние особенно значимо при кратковременных контактах. Актер­ство и дипломатия в данном случае необходимы, но их недоста­точно, поскольку имидж «считывается» буквально в течение се­кунд, и происходит это бессознательно, прежде всего по внеш­нему облику другого человека. Женщины лучше мужчин управ­ляют своим имиджем, поскольку, как правило, привыкли сле­дить за своей внешностью.