Рассмотрим правовое положение различных категорий покровительствуемых лиц

Пункт «а» ст. 8 Дополнительного протокола I 1977 г. к Женевской конвенции определяет понятия «раненые» и «боль­ные », которые «означают лиц, как военнослужащих, так и граж­данских, которые вследствие травмы, болезни или другого фи­зического или психического расстройства или инвалидности нуждаются в медицинской помощи или уходе и которые воз­держиваются от любых враждебных действий. Эти слова так­же относятся к роженицам, новорожденным детям и другим людям, которые могут нуждаться в медицинской помощи или уходе, например беременные женщины или немощные, и которые воздерживаются от любых враждебных действий». Это оп­ределение основано на двух критериях — потребности в меди­цинском уходе и воздержании от любых враждебных действий.

Критерий воздержания от враждебных действий был со­хранен также при формулировании определения «лиц, потер­певших кораблекрушение», которые в соответствии ст. 8 Дополнительного протокола «означают лиц, как военно­служащих, так и гражданских, которые подвергаются опаснос­ти на море или других водах в результате несчастья, случивше­гося либо с ними, либо с перевозившим их судном или лета­тельным аппаратом, и которые воздерживаются от любых враж­дебных действий».

Статья 10 Дополнительного протокола I гласит:

«1. Все раненые, больные и лица, потерпевшие корабле­крушение, независимо от того, к какой стороне они принад­лежат, пользуются уважением и защитой.

2. При всех обстоятельствах с ними обращаются гуманно и предоставляют им в максимально возможной мере и в кратчайшие сроки медицинскую помощь и уход, которых требует их состояние. Между ними не проводится никакого различия, по каким бы то ни было соображениям, кроме медицинских».

Уважительное отношение к раненым, больным и потерпевшим кораблекрушение предполагает, что с «беззащитными людьми всегда следует обращаться так, как этого требует их состояние, и всегда гуманно».

Предоставление медицинской помощи предполагает, что раненым, больным и потерпевшим кораблекрушение необхо­димо оказывать медицинскую помощь, их нельзя оставлять на произвол судьбы на том основании, что они принадлежат к стороне противника. При этом нет необходимости обращаться с ними лучше, чем это возможно: за ранеными и больными стороны противника не нужно ухаживать лучше, чем за своими собственными комбатантами в такой же ситуации. Это положение ни в коей мере не может служить, во-первых, основанием для отказа в их защите, а, во-вторых, запрет проводить
какое-либо неблагоприятное различие не означает, что необходимо обращаться со всеми ранеными и больными одинаково. Особое внимание может быть уделено более уязвимым категориям: старикам, детям и беременным женщинам.

Больные и раненые, а также санитарный и духовный пер­сонал ни в коем случае не могут отказываться, полностью или частично, от прав, которые им обеспечивают Женевские кон­венции и специальные соглашения, если таковые имеются (ст. 7 I Женевской конвенции). Данное положение о не отчуждаемости прав покровительствуемых лиц призвано уберечь их от дав­ления, которое может оказываться на них с целью принудить отказаться от своих прав. В конечном счете, не отчуждаемость прав покровительствуемых лиц служит главной цели между­народного гуманитарного права — защите жертв вооруженных конфликтов.

Во всякое время, и в особенности после боя, стороны, нахо­дящиеся в конфликте, должны принимать всевозможные меры
для того, чтобы разыскать и подобрать раненых и больных и
оградить их от ограбления и дурного обращения, обеспечить
им необходимый уход, а также для того, чтобы разыскать
мертвых и воспрепятствовать их ограблению. Каждый раз, когда
это позволят обстоятельства, должны заключаться соглаше­ния о перемирии или о прекращении огня или же местные
соглашения, чтобы позволить подобрать раненых, оставшихся
на поле боя, транспортировать их, а также произвести обмен
ими. Равным образом, между сторонами, находящимися в конфликте, могут быть заключены местные соглашения об эвакуа­ции раненых и больных из осажденной или окруженной зоны, об обмене ими и о пропуске в эту зону направляющегося туда санитарного и духовного персонала и имущества.

Военные власти могут обращаться с призывом к человеко­любию местных жителей, добровольно подбирать и ухаживать под их контролем за ранеными и больными, предоставляя этим жителям необходимое покровительство и льготы. Кроме того, они должны разрешать населению и благотворительным об­ществам, даже в районах вторжения или оккупированных районах, по собственному почину подбирать раненых и больных, независимо от их национальности, и ухаживать за ними. Граж­данское население должно относиться с уважением к этим боль­ным и раненым и, в частности, не применять в отношении них никаких актов насилия. Никто не должен подвергаться пре­следованию или быть осужденным за то, что он ухаживал за ранеными и больными.

Значительное количество норм международного гуманитар­ного права посвящено регулированию защиты медицинского и
духовного персонала.

Причем защите подлежат как отдельные
лица, так и медицинские формирования. В ст. 8 Дополнитель­ного протокола I содержится следующее определение медицин­ского персонала, которое «означает лиц, которые назначены
стороной, находящейся в конфликте, исключительно для медицинских целей, перечисленных в пункте «е», для административно-хозяйственного обеспечения медицинских формирований или для работы на санитарно-транспортных средствах и для их административно-технического обеспечения. Такие назна­чения могут быть либо постоянными, либо временными».

Под медицинскими целями понимается «розыск, подбирание, транспортировка, установление диагноза или лечение, включая ока­зание первой медицинской помощи, раненых, больных и лиц,
потерпевших кораблекрушение, а также профилактика заболеваний».

Медицинский персонал может быть как гражданским", так и военным, но гражданский персонал пользуется защитой, пре­доставляемой международным гуманитарным правом меди­цинскому персоналу, только в том случае, если он получил назначение от находящейся в конфликте стороны, к которой он принадлежит. В случае, когда медицинский персонал национальных обществ Красного Креста и Красного Полумесяца и других национальных добровольных обществ помощи долж­ным образом признается и уполномочивается стороной, нахо­дящейся в конфликте, он также относится к медицинскому персоналу в смысле ст. 8 Дополнительного протокола I.

Помимо медицинского персонала, принадлежащего одной из сторон в конфликте, предоставлять свои услуги в вооружен­ном конфликте может и иностранный медицинский персонал. Причем этот персонал может предоставляться в распоряжение воюющих сторон государством, которое само не участвует в вооруженном конфликте, либо обществом помощи (например, национального Красного Креста и Красного Полумесяца) тако­го государства, либо работать под контролем МККК.

Понятие «медицинский персонал» в Дополнительном про­токоле I использовано в широком смысле слова. Данным по­нятием охватываются не только собственно медицинские ра­ботники, но и весь персонал, чья работа необходима для обес­печения эффективной помощи раненым и больным, например, госпитальные повара, механики, обслуживающие медицинские транспорты. Такой персонал пользуется защитой, как и соб­ственно медицинский персонал, все время, пока он находится в составе медицинской службы. Защита медицинского персонала - не личная привилегия этих лиц, она естественно вытекает из положений междуна­родного гуманитарного права, разработанных для того, чтобы обеспечить покровительство и защиту жертвам вооруженных конфликтов. Защита предоставляется медицинскому персона­лу с тем, чтобы облегчить ему выполнение гуманных задач по оказанию помощи раненым, больным и потерпевшим корабле­крушение, и только при том условии, что он занимается ис­ключительно их выполнением, и только на время их выполне­ния. При выполнении этих задач медицинский персонал дол­жен воздерживаться от каких-либо враждебных действий, т.е. он должен быть нейтральным в вооруженном конфликте. Если медицинский персонал принимает участие в боевых действиях, то он теряет право на защиту.

Медицинскому персоналу разрешено иметь только личное оружие и использовать его только для самообороны и защи­ты своих раненых и больных (ст. 22 I Женевской конвенции

Медицинский персонал, предоставляющий свои услуги во время вооруженного конфликта, обязан, как и в мирное время, соблюдать принципы медицинской этики. Эти требования со­держатся в ст. 16 Дополнительного протокола I и ст. 10 До­полнительного протокола П.

К медицинским формированиям и подвижные госпитали, полевые госпитали или другие учреж­дения, созданные для медицинских целей, как, например, фар­мацевтические склады. При этом не важно, являются они мобильными или стационарными, действуют на временной или постоянной основе. Эти формирования могут быть как воен­ными, так и гражданскими. Единственное условие для граж­данских медицинских формирований, принадлежащих сторо­нам в конфликте, состоит в том, что они должны быть призна­ны и уполномочены компетентными властями одной из сторон в конфликте.

Конвенциями определено, что постоянные санитарные учреждения и подвижные санитарные формирования медицинской службы, санитарные летательные аппараты, военные госпитальные суда, госпитальные суда воюющих сторон, нейтральных государств, благотворительных обществ и частных лиц ни при каких обстоятельствах не могут быть подвергнуты нападению или захвачены. Они во всякое время должны пользоваться уважением и защитой.

Сторона, находящаяся в конфликте, вынужденная оставить неприятелю раненых или больных, должна оставить вместе с ними, насколько это позволят военные требования, часть свое­го санитарного персонала и снаряжения для содействия уходу за ними. В таких случаях медицинский персонал несет особую ответственность. Он должен позаботиться о том, чтобы его было легко опознать, а также по возможности быстро связаться со стороной, во власть которой они попадают, с тем, чтобы до­биться наиболее благоприятного решения судьбы раненых и больных, вверенных его попечению.

Этот персонал, попавший во власть противной стороны, должен задерживаться лишь в той мере, в какой этого будет требовать санитарное состояние, духовные потребности и коли­чество военнопленных. Лица, принадлежащие к этому персона­лу и задержанные таким образом, не считаются военнопленны­ми. Однако они будут пользоваться, по меньшей мере, преиму­ществами всех положений III Женевской конвенции. Имуще­ство подвижных санитарных формирований вооруженных сил, которые попадут в руки противника, должно оставляться им для ухода за ранеными и больными. Право реквизиции, при­знанное за воюющими по законам и обычаям войны, будет осуществляться лишь в случае крайней необходимости, после того как судьба раненых и больных будет обеспечена.

Согласно ст. 8 Дополнительного протокола духовный пер­сонал «означает лиц, как военных, так и гражданских, как, например, священников, которые заняты исключительно вы­полнением своих духовных функций» и приданы вооружен­ным силам, медицинским формированиям или санитарно-транс-портным средствам, организациям гражданской обороны сто­рон, находящихся в конфликте, а также медицинским форми­рованиям или санитарно-транспортным средствам третьих стран, не участвующих в конфликте, обществ помощи таких государств или беспристрастных международных организаций.

Режим уважения и защиты духовного персонала такой
же, как и для медицинского персонала. Нормы о защите медицинского и духовного персонала применимы в течение всего
периода их миссии, включая промежутки времени, когда такой
персонал временно не выполняет свои обязанности. Медицинс­кий и духовный персонал пользуется специальной защитой в
силу его особой роли в оказании помощи другим категориям
покровительствуемых лиц.

ВОЕННОПЛЕННЫЕ:

Положения Женевской конвенции 1949 г. «Об обращении с военнопленными», ряд норм Дополнительного протокола определяют правовой статус военнопленных и распространя­ются на всех законных участников международных вооружен­ных конфликтов, кроме медико-санитарного и духовного пер­сонала, которые не считаются военнопленными.

Согласно п. «А» ст. 4 III Женевской конвенции, кроме личного состава вооруженных сил (включая личный состав ополчения и добровольческих отрядов, входящих в состав этих вооруженных сил, а также военнослужащих вооруженных сил, подчиненных правительству, которое не признает держащая в плену держава) на ряд других категорий лиц распространяет­ся право на получение статуса военнопленных.

Во-первых, это участники движений сопротивления (парти­заны), принадлежащие к стороне, находящейся в конфликте, и
которые отвечают условиям п. 3 ст. 44 Дополнительного про­токола I. При выполнении этих условий данные лица получа­ют право на статус военнопленных.

2.Во-вторых, это ряд лиц, следующих за вооруженными сила­
ми, но не входящих в их состав непосредственно, как, напри­мер, гражданские лица, входящие в экипажи военных самоле­тов, военные корреспонденты (за исключением тех журналис­тов, с которыми в соответствии с положениями Дополнительного протокола I следует обращаться как с гражданскими ли­цами), поставщики, личный состав рабочих команд и служб, осуществляющих бытовое обслуживание вооруженных сил.

3. В-третьих, статус военнопленных распространяется на чле­нов экипажей торговых судов и гражданской авиации, не пользующихся более льготным режимом в силу других поло­жений международного права.

4. И наконец, лица из числа населения неоккупированной территории, которое добровольно берется за оружие для борьбы с вторгающимися войсками неприятеля, не имея времени сфор­мироваться в регулярные воинские подразделения, если оно открыто носит оружие и соблюдает законы и обычаи войны.

В соответствии с п. «В» ст. 4 III Женевской конвенции
статус военнопленных также распространяется на лиц, кото­рые принадлежат или принадлежали к вооруженным силам
оккупированной страны и которых оккупирующая держава
желает снова интернировать, «даже если она вначале освободила их, в то время, когда военные действия происходили за
пределами оккупированной ею территории, особенно когда эти
лица безуспешно пытались присоединиться к вооруженным
силам, к которым они принадлежат и которые принимают уча­стие в военных действиях, или когда они не подчинились вы­зову, сделанному с целью их интернирования». Данный статус
распространяется на всех лиц, принадлежащих к одной из описанных выше категорий, и которых приняла на своей территории какая-либо нейтральная или невоюющая держава, если только она не предпочтет предоставить им более благоприятный режим. Таким образом, любой комбатант, а также ряд иных категорий лиц приобретают статус военнопленного, если попадают во власть противной стороны. Если возникает сомнение в том, имеет ли такое лицо статус военнопленного, оно продолжает
сохранять такой статус и пользуется защитой международно­го гуманитарного права до тех пор, пока его статус не будет
определен компетентным судебным органом (абз. 2 ст. 5
III Женевской конвенции, ст. 45 Дополнительного протокола I).

Военнопленные сохраняют свой правовой статус с момен­та пленения и до репатриации. Никакие меры удерживающих их властей или их собственные действия не могут привести к утрате или этого статуса во время плена. Военнопленные ни в коем случае не могут отказаться, частично или полностью, от прав, которые им обеспечивают 3-я Женевская конвенция.

Главным в режиме военного плена является то, что в соот­ветствии со ст. 12 III Женевской конвенции военнопленные
находятся во власти воюющего государства, а не во власти отдельных лиц или воинских частей, взявших их в плен.

С военнопленными всегда следует обращаться гуманно, и при любых обстоятельствах они имеют право на уважение
их чести и достоинства. Независимо от степени ответственности, которая может пасть на отдельных лиц, держащее в плену государство несет полную ответственность за обращение с военнопленными, оно обязано бесплатно обеспечить содержание

военнопленных и предоставление необходимой медицинской помощи (ст. 15 III Женевской конвенции). Держащая в плену
держава должна со всеми военнопленными обращаться одинаково, без какой-либо дискриминации по причинам расы, национальности, вероисповедания, политических убеждений и т.д.

Запрещается любой незаконный акт или бездействие со стороны государства, во власти которого находится военнопленный, влекущие смерть или серьезную угрозу его здоровью.

Ни один военнопленный не может быть подвергнут физическому калечению или какому-либо научному или медицинскому опыту, который не оправдывается соображениями лечения и его интересами. Такие действия рассматриваются как военные преступления. Допускается лишь ряд исключений, связанных
со сдачей крови для переливания или кожи для пересадки при условии, что это делается добровольно (ст. 11 Дополнительно­го протокола I).

III Женевская конвенция регулирует четыре группы норм, регулирующих основные стороны жизни военнопленного: начало плена, условия интернирования, уголовные и дисципли­нарные наказания, освобождение и возвращение на родину.

В ст. 19 III Женевской конвенции и ст. 41 Дополнительного протокола I содержится принципиальное положение, обеспечивающее защиту военнопленных — эти лица не должны без необходимости подвергаться опасности, ожидая эвакуации из зоны военных действий. Когда же они попадают в плен при необычных условиях военных действий, при которых невоз­можна их нормальная эвакуация, они должны быть освобож­дены и для обеспечения их безопасности должны быть приня­ты всевозможные меры.

Военнопленные должны размещаться в лагерях с учетом их национальности, языка и обычаев и не подвергаться воздей­ствию огня или зоны боевых действий. Военнопленные долж­ны располагать убежищами против воздушных налетов. Жи­лищные условия военнопленных должны быть не менее благо­приятными, чем соответствующие условия войск держащего их в плену государства. Эти условия должны учитывать при­вычки и обычаи военнопленных и ни в коем случае не должны быть вредными для их здоровья. Основной суточный рацион питания должен быть достаточен по количеству, качеству и разнообразию для того, чтобы поддерживать в хорошем состо­янии здоровье военнопленных. Любые коллективные дисцип­линарные взыскания, затрагивающие питание, воспрещаются (ст. 26 III Женевской конвенции).

Трудоспособные военнопленные с учетом их возраста, пола, звания, а также физических способностей могут быть исполь­зованы в качестве рабочей силы. При этом офицеры и прирав­ненные к ним лица ни в коем случае не могут принуждаться к работе. Однако, если они просят дать им подходящую для них работу, то такая возможность им может быть предоставлена. Кроме работ по управлению, оборудованию и содержанию в по­рядке своего лагеря военнопленные могут быть привлечены в принудительном порядке только к работам, относящимся к нижеперечисленным категориям: сельское хозяйство; добыва­ющие или обрабатывающие отрасли промышленности, за ис­ключением металлургической, машиностроительной и хими­ческой промышленности, а также общественных работ и стро­ительства, носящих военный характер или имеющих военные цели; работы на транспорте или погрузочно-разгрузочные, не имеющие военного характера или назначения; торговая дея­тельность, искусство и ремесло; работы по домашнему хозяй­ству; коммунальные услуги, не имеющие военного характера или назначения (ст. 50 III Женевской конвенции).

Значительное число норм III Женевской конвенции и Дополнительного протокола I регулируют вопросы, связанные с
поддержанием дисциплины среди военнопленных. Так, в соответствии со ст. 39 III Женевской конвенции для обеспечения
дисциплины, соответствующей положению военнослужащих,
каждый лагерь военнопленных находится под непосредствен­ным началом ответственного офицера, принадлежащего к ре­гулярным вооруженным силам, держащего в плену государ­ства. Такой офицер обязан хорошо знать положения междуна­родного гуманитарного права, регулирующего защиту военно­пленных, а тексты III Женевской конвенции и соответствую­щих положений Дополнительного протокола I должны быть
вывешены в каждом лагере на языке военнопленных в местах,
где их могут прочитать.

Согласно ст. 82 III Женевской конвенции военнопленные
должны подчиняться законам, уставам и приказам, действую­щим в вооруженных силах держащей в плену державы. Дис­циплинарные взыскания могут быть наложены только началь­ником лагеря или офицером, назначаемым им, и ни в коем
случае не военнопленным. Дисциплинарные взыскания ни в
коем случае не должны быть бесчеловечными, жестокими или
опасными для здоровья и не могут налагаться на срок, превышающий более чем 30 суток.

Военнопленные освобождаются и репатриируются тотчас же по прекращении военных действий (ст. 118 III Женевской конвенции). Однако те из них, против кого возбуждено уголов­ное преследование, могут быть задержаны до окончания суда или до отбытия ими наказания.

«В немеждународных вооруженных конфликтах статуса комбатантов не существует и, следовательно, не существует производного от него статуса военнопленного. В Дополнительном протоколе II для обозначения таких лиц используется термин «лица, свобода которых ограничена по причинам, связан­ным с вооруженным конфликтом». Положение этой катего­рии лиц регулируется ст. 5 Дополнительного протокола II. Ее целью является создание приемлемых условий содержания и определение мер, которые должны гарантировать им гуманное обращение в той ситуации, в которой они находятся. К та­ким минимальным гарантиям относятся снабжение продовольствием водой, обеспечение условиями для сохранения здоровья и соблюдения гигиены. Места содержания таких лиц не долж­ны быть вблизи зоны боевых действий. Они пользуются пра­вом на получение помощи в индивидуальном или коллектив­ном порядке. Им разрешается отправлять свои религиозные обряды и, при наличии соответствующих просьб и когда это уместно, получать духовную помощь от лиц, которые выполня­ют религиозные функции. В случае привлечения к работе они обеспечиваются соответствующими условиями труда и защи­той, аналогичными тем, которые предоставляются местному гражданскому населению.

охрана гражданс­кого населения.

Исключительно важным элементом принципа защиты жертв войны является международно-правовая охрана гражданс­кого населения.

Согласно Дополнительному протоколу I граж­данское население и отдельные гражданские лица пользуются общей защитой от опасностей, возникающих в связи с воен­ными операциями (ст. 51). При этом установлено, что гражданское население состоит из всех лиц, являющихся гражданскими лицами. Гражданс­ким же является любое лицо, не принадлежащее ни к одной из категорий лиц, указанных в пп. 1, 2, 3 и 6 пункта «А» ст. 4 III Женевской конвенции 1949 г. и в ст. 43 Дополнитель­ного протокола I. Кроме того, в случае сомнения относительно того, является ли лицо гражданским, оно считается таковым.

Таким образом, нормы общей защиты теперь относятся ко всем лицам, затронутым вооруженным конфликтом, незави­симо от того, относятся ли они к покровительствуемым лицам, как они определены в ст. 4 IV Женевской конвенции, или нет. Эти нормы касаются как граждан государств, участвующих в конфликте, так и граждан других государств, граждан нейт­ральных государств на территории стороны в конфликте, а также граждан государств, не подписавших Женевские конвенции и Дополнительный протокол I, которые оказались на этой тер­ритории.

В соответствии с п. 3 ст. 50 Дополнительного протокола I присутствие среди гражданского населения отдельных лиц, не подпадающих под определение гражданских лиц, не лишает это население его гражданского характера. Из смысла назван­ной статьи вытекает, что гражданское население лишается своего статуса и права на защиту в том случае, если среди него находятся целые военные подразделения и формирования. Мирное население имеет право на гуманное обращение, уважение их религиозных убеждений и т.д.