Глава 6. Получилось так, что лучше не бывает

Получилось так, что лучше не бывает! И Том так сказал, и Джим. Народу было на улицах видимо‑невидимо, и все так перепугались, будто конец света настал. В домах огни горят, все кричат наперебой, и ругаются, и пророчествуют, а сами от страха даже не понимают, что говорят. И барабаны грохочут, и флейты играют, и солдаты маршируют, а полковник Элдер и Сэм Рамфорд выкрикивают команды, и собаки воют ‑ одним словом, красота необыкновенная!

За час до рассвета Том засобирался обратно к Кроту Брэдишу ‑ искать следы и прочие улики, пока они еще свеженькие, и тогда можно будет выслеживать беглого негра. Тетя Полли, понятное дело, станет волноваться, но идти к ней отпрашиваться сейчас нельзя: возьмет да и запрет Тома на замок, и как же тогда наш заговор? Том и велел Джиму сходить к тете Полли ‑ объяснить, что Том ушел по шпионским делам, попросить у нее разрешения и успокоить ее, а потом Джим нас догонит. Мы с Томом пошли по дороге вдоль реки и добрались до домика Крота, когда уже светало.

Пришли, а там ‑ о Боже! Прямо возле пристройки на земле лежит Крот Брэдиш, весь в крови ‑ похоже, помер; рядом с ним его старый мушкет, на стволе ‑ волосы и кровь; пристройка открыта, негра и след простыл, все перевернуто, вещи разбросаны, поломаны, а вокруг полно отпечатков, следов и улик ‑ выбирай на вкус. Том велел мне бежать за гробовщиком ‑ только не за новым, пусть лучше за дело возьмется Джек Трамбулл, наш старый приятель, ‑ а он, Том, меня догонит, как только соберет улики.

Уж чего‑чего, а проворства Тому не занимать. Я и за поворот зайти не успел, оглянулся ‑ а он уже мне шляпой машет. Подбежал я к нему, а он говорит:

‑ За помощью идти не нужно, Гек. Обо всем уже позаботились.

‑ То есть как позаботились, Том? Почему ты так думаешь?

‑ Я не думаю, я знаю. Здесь был Джим.

Оказалось, и вправду был. Том нашел его следы. Джим, ясное дело, пошел короткой дорогой, через гору, и нас обогнал ‑ мы ведь шли по длинной, вдоль реки. Я совсем из сил выбился и был рад‑радешенек, что теперь не надо ни за кем бежать. Пока Том осматривал улики, я зашел за дом ‑ оттуда не было видно мертвеца ‑ и присел отдохнуть. А уже через пару минут пришел Том и говорит, что со всем управился: кроме Крота и Джима, здесь были еще четверо, и у него есть их следы, а в пристройке ‑ только следы Крота, белого негра и еще чьи‑то ‑ наверное, его приятеля. Джим и двое других пошли за помощью короткой дорогой через гору, а негр и его сообщник побежали к ручью ‑ скорей за ними!

По следу идти было легко: кругом низенькие кочки с чахлой травой, а между ними ‑ голая земля, и следы глубоко отпечатались в пыли. Сразу видно, бежали что есть силы! Том и говорит:

‑ Похоже, места наши они плохо знают, а может быть, совсем уж перепугались или в темноте с дороги сбились. Как ни кинь, если они сейчас же не свернут влево, им придется худо.

‑ Так оно и есть, ‑ говорю, ‑ они бегут прямехонько к обрыву.

Обрыв был двенадцать футов высотой и сплошь порос низкими кустами ‑ если не знаешь наших мест, его и днем не увидишь, пока не очутишься на самом краю. Мы шли по следу до самого конца, потом свернули влево, спустились, снова отыскали след и шли по нему еще пятьдесят ярдов до ручья. Вода в ручье поднялась высоко, как никогда, но уже начала спадать, и вдоль берега шла широкая полоса подсохшей грязи ‑ сморщенная, вонючая. Том и говорит:

‑ На наше счастье, Гек, приятель негра ушиб левую ногу, когда упал с обрыва, ‑ видишь, он ее приволакивал, и негру пришлось помогать. Вот и еще одна улика!

Такой уж он, Том: его медом не корми ‑ подавай улики! Он и говорит:

‑ Они стащили челнок старого капитана Хейнса.

Том сказал, что узнал челнок по отпечатку носа в иле. Может, и правда ‑ не знаю. Сколько раз я брал без спросу этот челнок, никогда не обращал внимания. Я и говорю:

‑ Все, можно идти домой. Они уже в Иллинойсе, теперь поминай как звали.

А Том в ответ: нет, погоди, может, в Иллинойсе, а может, и нет. Не надо спешить ‑ лучше самим взять и проверить. И говорит:

‑ Что толку гадать? Есть только один способ что‑то узнать наверняка: увидеть своими глазами. И вообще, посмотри на дело со всех сторон. А если нога у парня сломана? Он что, пойдет в Иллинойс, где леса без конца и края? Как бы не так, ему сейчас не в Иллинойс надо, а к доктору. В городе они точно не были, их бы сразу загребли. Они ведь чужаки, а время сейчас смутное, и чужакам в городе появляться опасно. К нам они спустились вниз по реке или пришли с того берега; Крота они знают, не в первый раз имеют с ним дело. Если у парня сломана нога, то им нужен будет врач.

‑ Значит, Том, они ушли в город.

‑ В челноке капитана Хейнса? Прямо с места убийства? При том что челнок они как пить дать стащили? Нет, не могли они уйти в город.

‑ Пожалуй, не могли. Что же им теперь делать, Том?

Мы брели вдоль ручья вниз по течению. Том подумал‑подумал, да и говорит:

‑ Гек, если у них времени некуда девать, то могли и успеть, но, судя по всему, нет. До ближайшего города вверх по реке двадцать миль, это целый день пути на таком челноке с одним веслом. До ближайшего города вниз по реке двадцать одна миля ‑ пять часов ходу. До толку от этого все равно никакого ‑ об убийстве там узнают сегодня же, и даже утопи они челнок Хейнса и укради другой, все равно от вопросов, что у парня с ногой, им не уйти. ‑ Том поразмыслил еще, да и говорит: ‑ Хорошо, если они успели. Надеюсь, времени им хватило. Тогда к вечеру мы их поймаем, это уж точно!

‑ Хорошо бы! ‑ отвечаю.

Мы шагали дальше, Том на ходу высматривал улики. И вдруг покачал головой, вздохнул глубоко, да и говорит:

‑ Нет, Гек, ничего не выйдет. Они где‑то здесь, рядом ‑ не хватило им времени.

‑ Откуда ты знаешь?

‑ То ли негр проспал, то ли сообщник опоздал часа на три, то ли еще что случилось, но управились они только к рассвету.

‑ С чего ты взял, Том?

‑ Когда мы пришли, Крот был еще теплый ‑ я его пощупал под жилетом.

Меня в дрожь бросило от ужаса: я бы ни за что так не смог.

‑ А дальше? ‑ спрашиваю.

‑ Чтобы тайком привести к приятелю доктора, негр должен смыть краску и переодеться в костюм, какие носят белые, да и приятель, наверное, тоже переодетый. Ну, у негра точно есть запасное платье. Переодеться ему нужно сразу после побега, пока его никто не увидел. Значит, одежда должна быть спрятана неподалеку. Ну а пока негр смоет краску, да они переоденутся, да проплывут три мили, уже наступит день, начнется погоня, и их поймают в первом же городе ‑ не важно, в какую сторону они поплывут. Если они так сделали, то просчитались.

Прошагали мы около полумили вниз по ручью, поравнялись с кустами позади дома с привидениями, и тут снова наткнулись на след. Том и говорит:

‑ Вот интересно! Они все сделали вперед нас и точь‑в‑точь по нашему плану: и в негров переоделись, как мы хотели, и в раздевалку нашу забрались. Они здесь уже побывали, Гек.

Челнок было не видать. То ли они его спрятали, то ли пустили по течению ‑ не знаю, да это и не важно. Прокрались мы через кусты и видим: прямо к дому, через высокий бурьян, где раньше был сад, тянутся следы. Окна так и остались заколочены с прошлого лета, когда мы с Томом здесь играли в банду фальшивомонетчиков ‑ вырезали по ночам деньги из жести, а по воскресеньям жертвовали их миссионерам. Дом казался, как всегда, очень одиноким и мрачным. Том и говорит: а теперь встаем на четвереньки и ползем через бурьян ‑ медленно‑медленно, и ни в коем случае не шумим, а то нас услышат. Я отвечаю:

‑ Кто? Я? Да ни за какие коврижки! Если хочешь нарваться на этих бандитов и попасть в беду ‑ дело твое, я тебя здесь подожду, но сам с места не двинусь.

Том взял курс по своему маленькому компасу и пополз, а я сидел в кустах и смотрел. Том здорово все провернул. Только верхушки бурьяна слегка шевелились: покачаются‑покачаются, потом все стихнет, а после опять зашевелится, но уже чуть поодаль, и я всегда знал, где Том, а Том хоть и медленно, но все время продвигался вперед. Наконец он туда пробрался, а я ждал долго‑долго, чуть со скуки не помер, а потом испугался, что его схватили и задушили до смерти. И тут вижу ‑ трава шевелится. Значит, Том возвращается! Слов нет, как я обрадовался. Том поравнялся со мной и говорит:

‑ Пошли, все в порядке ‑ они там. Я прополз через дыру, где свиньи пролезают под дом, темно было хоть глаз выколи, я и сунул голову в трещину в полу…

‑ Ну и дурак!

‑ Сам дурак ‑ меня не было видно! Меня бы даже при свете никто не увидел ‑ мешал наш фальшивомонетный сундук. Я их тоже не видел, зато слышал. Они были совсем рядом, почти как ты сейчас. Будь у меня трость, я мог бы до них дотянуться и ткнуть. Но лучше не надо.

‑ Значит, Том Сойер, хоть капля здравого смысла у тебя осталась, но все равно меньше, чем нужно. Что они говорили?

‑ Обсуждали драку.

‑ Ну, само собой разумеется. А если поточней?

‑ Много чего.

Тут он сказал, что очень устал и ему неохота тащиться пешком в город, да и спешить некуда ‑ лучше прыгнуть в воду и доплыть до города на спине. Мне это пришлось по душе, но я понял, что о том разговоре больше ничего не узнаю. Похоже, те два мошенника опять что‑то задумали, но их план пока что как цыпленок, который из яйца не вылупился, и Том еще не готов рассказать.

А вскоре на нас свалилась такая удача, что нам и не снилось. Добрались мы до места, где ручей впадает в реку, и видим: у берега стоит ялик с веслами в уключинах, а хозяина поблизости не видно. Вот мы и решили взять его на время. Том поблагодарил Провидение, мы сели в ялик, отошли подальше от берега, бросили весла ‑ пусть плывет себе по течению, а сами разлеглись и закурили трубки. Вот было здорово ‑ после всего, что нам досталось за день! Немного погодя Том говорит:

‑ В плане этого не было, но все к лучшему.

‑ Чего не было?

‑ Убийства. Жаль, конечно, Крота Брэдиша ‑ он ничего плохого не делал. Но ведь кто‑то же должен был оказаться на его месте, и для заговора это очень хорошо, правда, Гек? Мы должны благодарить Провидение. И верить сильнее, чем когда‑либо. Сначала бы это и в голову не пришло, Гек, но теперь ясно, что заговор, если его устраивать по всем правилам, ничуть не хуже революции. Ей‑богу, не хуже, и хлопот с ним меньше.

‑ Да, пожалуй.

‑ Понимаешь, Гек, заговор кое в чем очень похож на революцию, а если не знаешь, так их и вовсе не отличишь. Его устраивают из‑за чего‑то одного, а выходит совсем другое. Мы хотели всего‑навсего перепугать народ в городке, а кончилось убийством работорговца. Значит, тут налицо все признаки революции, и раз у нас дело идет так гладко, думаю, если постараться хорошенько, можно наш заговор превратить в самую настоящую революцию. Нужен только капитал и повод, из‑за чего восставать.

Ну, раз Том завелся, лучше оставить его в покое. Пусть себе обдумывает свой план, пусть разукрасит его хорошенько, а я полежу тихонечко и отдохну.

Добрались мы до города, сошли на берег возле Холодного ручья ‑ там, где мельница, а навстречу нам Билл, одноногий негр Хиггинса, подпрыгивает, опираясь на костыль, запыхался, от страха сам не свой и говорит:

‑ Масса Том, старик Джим просит, чтобы вы с Геком шли к нему в тюрьму, да поживей ‑ его поймали и посадили за решетку.

‑ За что?

‑ Он убил старого Крота Брэдиша.

‑ Господи помилуй! ‑ отвечаю.

Посмотрел я на Тома, а он весь сияет от радости. Меня просто в дрожь бросило.

Дал он Биллу десять центов и говорит как ни в чем не бывало:

‑ Хорошо, беги, мы сейчас придем! ‑ Билл ушел, и мы ускорили шаг. Том и говорит радостно: ‑ Правда, здорово все идет? Это самый блестящий ход, мы бы в жизни до такого не додумались! Теперь‑то ты поверишь по‑настоящему и перестанешь вешать нос.

‑ Том Сойер, ‑ отвечаю, ‑ что ты здесь нашел хорошего? ‑ Я был сам не свой от горя и злости и чуть не плакал. ‑ Старина Джим, наш самый лучший друг, золотое сердце, другого такого честного и чистого человека на свете нет, и вот теперь его хотят повесить за убийство, которого он не совершал. Я‑то точно знаю, что он никого не убивал, а все из‑за этого проклятого заговора, чтоб его…

‑ Замолчи! Не тебе судить, что хорошо, а что плохо! Первый раз вижу такого болвана: что ни делает Провидение, все ему не по нраву. Постыдился бы! Кто здесь главный заговорщик ‑ ты, что ли? Да как бы не так: ты только мешаешь заговору как только можешь! Говоришь, нашего Джима повесят? Ну ты и осел, да разве мы допустим, чтоб его повесили?

‑ Нет, но…

‑ Замолчи! Никаких «но»! Все будет хорошо, просто великолепно. Мы с тобой и с Джимом будем купаться в лучах славы! Дубина ты, счастья своего не понимаешь! Говоришь, Джима повесят? Ничего подобного, он станет героем ‑ вот что будет! И духовой оркестр, и факельное шествие в придачу, не будь я сыщик!

У меня, ясное дело, отлегло от сердца. Этим всегда кончается: Том так твердо во все верит, что хочешь не хочешь, начинаешь с ним соглашаться.

Мы с Томом были важные птицы, с пропусками, так что пробились через толпу у входа в тюрьму, и шериф нас пропустил, а больше никого не хотел пускать. Том мне шепнул: ни в чем не признавайся! Он собрался говорить с шерифом за нас обоих, и сам тоже сделал вид, что ничего не знает. Все удалось как нельзя лучше, Том шерифу ни единым словом не проболтался. Старик Джим перепугался до смерти и был уверен, что его повесят, а Том нисколечко не волновался и говорил ему: не бойся, до этого дело не дойдет. И десяти минут не прошло, как Джим успокоился и повеселел. Том Джиму сказал, что полицейские ему не будут задавать вопросов, а если вдруг кто‑то зайдет и спросит что‑нибудь, надо отвечать: я ни с кем не буду разговаривать, кроме своего адвоката. А после Джим рассказал нам, что с ним случилось.

Тетю Полли он дома не застал: она, ясное дело, выбежала на улицу посмотреть, что за ужас там творится. Джим сразу пошел нас догонять, но отправился короткой дорогой через Кардифскую гору, а мы‑то шли по длинной, вдоль реки, так что до дома Брэдиша он добрался еще затемно, споткнулся о мертвого Крота и упал прямо на него. А как стал подниматься, тут подбежали двое и схватили его. Оказалось, это Бак Фишер и старый капитан Хейнс прибежали на страшный шум и теперь рады были, что поймали Джима с поличным. Джим хотел им все объяснить, но ему и слова сказать не дали ‑ мол, слово негра не стоит ломаного гроша. Пощупали Кроту сердце, сказали, что он мертв, отвели Джима обратной дорогой в город, а оттуда в тюрьму и всем рассказали, что стряслось, и тут такой переполох поднялся, что дальше некуда. Том поразмыслил чуть‑чуть, да и говорит задумчиво:

‑ Могло быть и лучше. Но и так тоже неплохо.

‑ Боже милосердный, масса Том, разве можно так говорить? Я сижу тут весь в его крови, а вы…

‑ Так, неплохо ‑ хорошее доказательство, просто отличное, но с ним далеко не уедешь.

‑ О чем это вы, масса Том?

‑ Само по себе это ничего не доказывает. Нужен мотив.

‑ Что такое мотив, масса Том?

‑ Причина для убийства Крота Брэдиша.

‑ Боже сохрани, масса Том, я же не убивал его!

‑ Знаю. В этом‑то вся и загвоздка. Доказать, что ты мог его убить, труда не составляет. Это, конечно, хорошо, но, чтобы отправить человека на виселицу ‑ во всяком случае, белого, ‑ этого мало. А будь у тебя мотив ‑ было бы куда надежней.

‑ То ли я не в своем уме, масса Том, то ли вы. Ничего не понимаю, провалиться мне на этом месте!

‑ Да черт побери, это же проще простого! Давай разберемся. Я хочу тебя спасти ‑ тут все понятно, это пара пустяков. Но что особенного в том, чтобы просто вытащить человека из тюрьмы? То ли дело спасти его от виселицы! Тут должно быть убийство с отягчающими обстоятельствами, понимаешь? А значит, у тебя должен быть мотив ‑ и тогда все будет просто замечательно! Джим, если придумаешь подходящий мотив, я сделаю так, что тебя осудят за убийство с отягчающими обстоятельствами, ‑ мне это раз плюнуть!

Том был как на иголках от новой затеи, а Джим… Джим до того изумился и перепугался, что слова не мог вымолвить.

‑ Масса Том, побойтесь Бога, сынок ‑ я бы ни за что…

‑ Не хнычь, говорю тебе, а подумай о мотиве! Пока ты дурака валяешь, я бы на твоем месте напридумывал уже с десяток! Скажи, тебе нравился Крот Брэдиш? А ты ему?

Джим замялся. Том сразу все понял и принялся его расспрашивать. Как Джим ни юлил, ничего ему не помогло. Том вытянул из него всю правду: оказалось, когда старая мисс Уотсон чуть не продала Джима на Юг, а Джим услыхал про это и сбежал, и мы с ним поплыли на плоту в Арканзас ‑ так вот, тут не обошлось без Брэдиша. Это он уговорил мисс Уотсон продать Джима, а сам хотел быть посредником. Наконец Том говорит:

‑ Все, хватит. Вот и мотив. Теперь все у нас как надо: это убийство с отягчающими обстоятельствами, и мы повеселимся на славу, а в конце ты, Джим, станешь героем ‑ готов поспорить на тысячу долларов. Но Джиму это ни чуточки не понравилось. Он сказал, что был бы рад и за десять центов выйти из игры. Том был очень доволен. Теперь, говорит, нужно рассказать окружному прокурору про мотив, и тогда все пойдет как по маслу. Потом он договорился с шерифом, чтобы Джиму давали табак, и вкусную еду, и все, что он пожелает, а Джиму на прощанье пообещал, что мы будем приходить каждый день и скучать ему не дадим. А потом мы ушли.