Квиндециль и его кратные

Рассмотрим теперь аспект квиндециля: дуга 24 ⁰, дробь 1/15. Его производные это биквиндециль (2/15), кварквиндециль (4/15) и септквиндециль (7/15).

Квиндециль это один из тех аспектов, которые лучше проживать, чем их описывать. Как говорил дядюшка Римус, пироги лучше на вкус, чем на слух. Мне, однако, деваться некуда, придется его живописать.

Если охарактеризовать квиндециль в целом, то это будет одухотворенная гармоничная жизнь. Здесь тончайший и тонкий планы подспудно существуют (потому что, как я вам уже объяснял, все числа хранят в себе память о предыдущих), но они органично вплетены в течение жизни как таковой.

Девиз пятнадцати может быть таким: что Бог ни делает, все к лучшему. И в сфере действия квиндециля оно именно так и обстоит. Квиндециль символизирует мудрость просветления. Говоря на обычном языке, за ними стоит мудрость настолько тонко и точно сбалансированной жизни, что не нужно ничего специального для того, чтобы сделать ее духовной, она не нуждается в искусственных средствах "правильного" управления ею.

В квиндециле материальность и духовность синтезированы в жизни как таковой. И здесь нет никаких прямых противоречий.

В качестве примера я расскажу вам притчу о том, как сошлись однажды три самых (как они считали) высоких йога в Индии и стали выяснять, кто из них более продвинут. Выясняли, выясняли, выяснить никак не могли. Тогда обратились они к богу Шиве, покровителю йогов, и попросили его: рассуди, кто самый высокий йог в Индии. И бог в ответ им сказал, что в одной глухой индийской деревне, очень далеко, живет женщина, и он назвал ее имя. И она-то как раз и есть самый высокий йог в Индии. Делать нечего. Раз сказано – надо идти поклоняться: Шива просто так ничего не говорит. (Кстати о высоком благословении: оно никогда не бывает просто защитой. Это ваша защита, но одновременно недвусмысленное указание двигаться в определенном направлении. И если вы туда не пойдете, то эта защита превратится в противоположность, а именно в своего рода пинающий вас сапог.)

Долго шли наши йоги, много, чего по дороге увидели, и, наконец, с большим трудом нашли указанную Шивой деревеньку и двор, где жила эта женщина. Там, надо думать, все было в порядке, дети ухожены, огород возделан, но ничего особенного в глаза не бросалось. Йоги вошли, поклонились, поздоровались, поговорили с хозяйкой о чем-то – но абсолютно ничего такого не увидели. И в конце они спросили ее: "Вы, наверное, много молитесь, медитируете?" А она ответила: "Нет, у меня, к сожалению, на это не хватает времени. Так, иногда, если у меня выпадает свободная минутка, сажусь вот на эту скамеечку и немножко на ней отдыхаю". С чем они и ушли.

Эта притча – о числе 15 и об аспекте квиндециля. В его сферах ничего, кроме самой жизни, не нужно. Здесь все программы взаимодействия между плотным, тонким и тончайшим планами гармонично замыкаются жизнью как таковой. Здесь тонкий план управляет плотным, но жизненность ни того, ни другого никак не стеснена. Это управление очень органично. Острые углы выглажены. Двухэтажный дом построен, и в нем можно весело жить, не думая о его стенах и крыше, не заботясь ни о чем специально. Вроде бы.

Но, при всем при этом, где-то в подсознании пятнадцати живет опыт меньших чисел – тринадцати, четырнадцати, семи, и человек этот опыт имеет в виду. На первый взгляд кажется, что человек живет себе и живет и в ус не дует, но это только на вид у него веселая и беззаботная жизнь. Более глубокий взгляд обнаружит его очень большую точность и внимание. Все необходимые меры предосторожности он принимает, но не обращает на это особого внимания – соответствующие программы отработаны и находятся у него в подсознании.

Эпитеты квиндециля. Какие качества свойственны квиндецилю? Это жизненная полнота и гармоничность, слияние материальности и духовности вместе – здесь они не противопоставлены (число 15 на 2 не делится, но делится на 3). Своевременность происходящего. Отсутствие видимого напряжения, легкость. Можно даже сказать, божественная легкость. Непринужденность, живость.

Здесь дух органично вплетается в плотное бытие – и там свободно играет. В четверке (аспекте квадрата) ему было очень неудобно, неуютно. Для квадрата характерна огромная непосредственно ощутимая сила и такое же сопротивление этой силе. В пятнадцати духом уже пройден большой путь. Здесь можно легко и непринужденно играть. И границы, то есть правила игры, человеком очень хорошо чувствуются, и он за их пределы не выходит. Здесь дух играет, прыгает и резвится – на самом деле, тонко и осторожно, но его внутреннее внимание не бросается в глаза, оно для него органично. Уроки тринадцати и четырнадцати уже выучены.

Символом пятнадцати может быть птица, которая успешно насиживает яйца, выводит птенцов и почему-то не попадает в силки и не становится добычей хищников. Она летает, поет, где-то видит червяка, радостно его клюет или несет в гнездо чирикающим птенчикам, и все ее бытие кажется веселой и легкой игрой. При этом она выполняет все т о, что она должна выполнить. Если и есть какие-то высшие цели в ее жизни, то они сами собой осуществляются по ходу ее жизни.

Таков Кришна, играющий с пастушками. Все вы, наверное, видели эти лубочные кришнаитские картинки – они выполнены как раз в легком квиндецильном духе.

Другой символ квиндециля – беззаботная бабочка-однодневка, находящаяся в полном экстазе от жизни и в полном единстве с природой. У Иосифа Бродского есть стихотворение, из числа ранних, которое так и называется: "Бабочка". Оно, на мой взгляд, по своему духу исключительно квиндецильное. Оно начинается так:

Сказать, что ты мертва?

Но ты жила лишь сутки.

Как много грусти в шутке

Творца! едва

могу произнести

«жила» – единство даты

рожденья и когда ты

в моей горсти

рассыпалась, меня

смущает вычесть

одно из двух количеств

в пределах дня.

…

Сказать, что вовсе нет

тебя? Но что же

в руке моей так схоже

с тобой? и цвет –

не плод небытия.

По чьей подсказке

и так кладутся краски?

Навряд ли я,

бормочущий комок

слов, чуждых цвету,

вообразить бы эту

палитру смог.

На крылышках твоих

зрачки, ресницы –

красавицы ли, птицы –

обрывки чьих,

скажи мне, это лиц

портрет летучий?

Каких, скажи, твой случай

частиц, крупиц

являет натюрморт:

вещей, плодов ли?

и даже рыбной ловли

трофей простерт.

Возможно, ты – пейзаж,

и, взявши лупу,

я обнаружу группу

нимф, пляску, пляж.

Светло ли там, как днем?

иль там уныло,

как ночью? и светило

какое в нем

взошло на небосклон?

чьи в нем фигуры?

Скажи, с какой натуры

был сделан он?

Чувствуете, какие легкие, воздушные стихи? И даже сами строфы стихотворения в их графическом изображении похожи на бабочек. А в конце этого стихотворения есть строфа, которую я хочу дочитать:

Так делает перо,

скользя по глади

расчерченной тетради,

не зная про

судьбу своей строки,

где мудрость, ересь

смешались, но доверясь

толчкам руки,

в чьих пальцах бьется речь

вполне немая,

не пыль с цветка снимая,

но тяжесть с плеч.

Я думаю, что теперь ощущение квиндециля к вам пришло. Здесь дух в какой-то степени слит с материей, но в чем-то и отличен от нее. Они, с одной стороны, органично существуют вместе, а с другой стороны, различаются. И это дает материи импульс движения, импульс развития, дает ей небольшое напряжение, которое для нее органично, которое ее, как правило, не ломает – а если и ломает, то это происходит в рамках фундаментального жизненного цикла: творение – реализация – умирание. И после смерти идет следующее рождение. Здесь есть направление эволюции и есть направление развития; опыт атеизма, так сказать, уже учтен. И нет беды, что высшие формы жизни опираются на низшие или даже питаются ими в буквальном смысле слова. Таков эволюционный процесс. Оболочки сбрасываются, а дух продолжает свое развитие и, утоньшаясь, поднимается все выше и выше. Все квиндецильные сюжеты наполнены глубоким и очень живым смыслом. Когда говорят про Живого Бога, то это переживание квиндецильно по своему духу: здесь Бог это не догма, не ритуал, это прямое переживание жизни – но не просто ежедневного существования, а жизни с тонким возвышенным духовным ощущением, которое кажется ей имманентным.

Философия квиндециля – это пантеизм: Бог это и есть весь мир; и в то же время Бог не сводится к миру – Он есть и еще что-то, что стоит за миром, но рассуждать об этой Его ипостаси не ст о ит – ее можно лишь интуитивно ощущать и проживать на материале собственной судьбы.

Вообще, религиозные философии делятся на две категории: они бывают дуалистические и монистические. Дуализм отделяет Бога от мира и определенным образом их противопоставляет. А монизм говорит, что мир и Бог – это одно, и различия носят лишь качественный, но не принципиальный характер. И пятнадцати свойственна как раз монистическая философия.

Здесь разные формы жизни воспринимаются как связанные симбиотически, то есть их взаимодействие идет на пользу и одной, и другой. И то, что они слегка за бока друг друга покусывают, а порой и откровенно друг другом питаются, ощущается как обстоятельство, вроде бы идущее им же самим на пользу. Антагонизм как сотрудничество: экологические идеи типа баланса популяций оленей и волков. Волки – санитары оленьего стада.

Пятнадцать не делится на четыре – поэтому в квиндецильных сюжетах нет отчетливой оформленности, нет жесткой привязанности к формам, нет фиксации на плотной материи. Здесь идет вечное перетекание одних форм в другие. И не только плотных форм, но и более тонких: архетипов, гун, то есть качеств: творения, осуществления, растворения.

И человек встраивается в это вечное движение. И если он делает это хорошо, если он делает это тонко, то он обретает истинную мудрость и истинную власть над собой и над миром. Таков даосский взгляд.

Мы с вами уже встречались с даосизмом, но в пятнадцати эта философия обретает очень ясное звучание.

Пятнадцати свойственна органическая философия. Она утверждает, что в мире есть все то, что ему нужно, и нет ничего лишнего; и для его жизни и развития не нужно ничего специального. Если мне нужно совершить усилие, то ко мне придет сила, которая вместе со мной совершит это усилие, и от меня не потребуется никакого перенапряжения. Если мне нужно будет совершить подвиг, ко мне придет соответствующее настроение, ко мне придет идеал, ради которого я естественно и непринужденно совершу великое самопожертвование. И всем будет хорошо: и мне, и другим. И, если понадобится, я защищу их от беды неминучей; а если сам при этом погибну, то потом обо мне сложат гимны, и я даже из своего настоящего уже эти будущие гимны услышу. И мне от них будет хорошо. И ничего другого мне не нужно.

Носители подобной философии – Платон Каратаев из "Войны и мира" Л. Толстого, Лука из пьесы М. Горького "На дне" (очень экзистенциальная вещь: я вообще не большой поклонник творчества знаменитого пролетарского писателя, но эта пьеса выделяется из всего, что он написал). Лука у Горького любит всех людей без исключения, не обращая внимания на их разнообразные недостатки и грехи: "Все черненькие, все прыгают", – словом, все – Божьи твари.

Символом квиндециля может быть Бог, спустившийся на Землю и по ней непринужденно прогуливающийся, полностью слившийся с земной реальностью. В индуизме есть такая притча.

Индра, повелитель богов, как-то решил проверить, как там на Земле обстоят дела. И воплотился в виде маленького поросеночка. Он бегал по двору, радостно похрюкивал, регулярно питался, постепенно рос и превратился в большого хряка. Потом он женился, наплодил поросят и очень был счастлив со своим поросячьим семейством. И совершенно не подавал никаких признаков своего божественного происхождения.

А между тем наверху, в божественных сферах, возникло беспокойство: прочие боги, лишенные мудрого руководства, запутались в своих интригах и стали звать Индру-хряка обратно на небо. Однако он никакого сознания, помимо свиного, не проявлял. Тогда боги стали принимать меры. И убили его жену и всех поросят. Индра самозабвенно предался гневу и горю, но и не думал выходить из своего свиного облика и не проявлял никакого божественного сознания.

Тогда они убили его самого.

И Индра возвратился на небеса и долго смеялся, когда ему рассказывали его историю – так, как она смотрелась сверху.

Так вот, это "долго смеялся" – сюжет квиндециля.

Другой символ квиндециля – это суфий. Суфизм – это мистическое направление в исламе; истинный суфий живет в мире и одновременно в Боге, у него то и другое слито вместе.

И это – тоже принцип квиндециля.

Роли. Какие роли свойственны квиндецилю? Это, например, Достигший Даос – человек, идущий по Пути.

Странник, идущий по дороге жизни с улыбкой благожелательности на устах и в априорной уверенности, что, все, что Бог ни делает, все к лучшему.

Монах-странник, раздающий благословения в обмен на пищу.

Мастер легкого стиля ци-гун. Это упражения такого рода: между двумя стульями натягивается бумажная ленточка, и барышня по этой ленточке переходит с одного стула на другой.

Сила квиндециля это стихийная мудрость: та, которая свойственна жизни в ее тонком понимании и освоена человеком – без специальных слов. Это, в первую очередь, прямое ощущение жизненного потока и его природы, в которой каузальный, буддхиальный и атманический планы сливаются в единое целое.

Это сила, которая все в свое время расставляет по местам. И человек не только в это верит, он это чувствует. И так оно и происходит.

Ну, можно ли говорить про слабости этого аспекта? Не знаю, может быть, лишь в каком-то условном смысле. Иногда возникает впечатление, что этот человек слишком многое оставляет на других. Однако просто он в жизни очень легок. Это бабочка, которая много тяжести на себя не возьмет. Здесь нет концентрации на чем-либо одном. Жизнь чересчур разнообразна и подвижна.

Здесь слаба идея жертвенности, по крайней мере, последовательной жертвенности. Квиндециль символизирует легкое балансирование на бегущей волне, но не жертвенное заныривание под нее.

Это вариант устойчивости в неустойчивости. Человек под влиянием квиндециля, с одной стороны, ни на чем конкретном не настаивает, никаких тяжелых длительных программ не ведет, но при этом ни в какие ямы не попадает, с божественной легкостью перепрыгивая со льдинки на льдинку в ледоходе.

Как он выглядит снаружи? Так вот запросто его за жабры не возьмешь. Ему свойственны пластичность, даже скользкость, неуловимость, легкость, точность. Органичность. Живость. Непредсказуемость – очень большая непредсказуемость, гораздо больше, чем в квинтиле. В тонких аспектах идет постоянная игра оттенков, модальностей, которыми человек уже хорошо управляет.

А изнутри у него есть очень яркое ощущение жизненного потока, который его ведет и приводит в определенные места и определенным образом разворачивает, давая необходимое интуитивное знание.

Так Иванушка-дурачок в нужный момент ловит мудрую щуку и получает от нее необходимый инструктаж. Так Иван-царевич слушает Серого Волка или Конька-горбунка.

В сферах квиндециля у человека есть отчетливый гид или даймон (мужской вариант музы). В творчестве ему обязательно помогает муза – это творец легкого типа, – например, Моцарт.

Одна из квиндецильных ролей – учитель жизни. Легкий учитель тонкостей, который видит духовность и эволюционное развитие в рамках самой жизни и может то и другое ненавязчиво показать своим ученикам.

Как именно это делается, можно говорить долго. Но когда вам встретится такой учитель, вы по моему описанию его быстро узнаете. Он учит видеть жизнь там, где, с точки зрения любого другого человека, все мертво и плоско; а он в этом увидит жизнь, и она начнет двигаться, переливаться, обнаружив в себе и творчество, и духовность. Он учит работать легкими прикосновениями.

Человек под влиянием квиндециля может переживать любую эмоцию. Если ему горько и обидно – он заплачет. Но это не будут чересчур горькие слезы. Он переживет свое горе, и это переживание вольется в общее русло его жизни, которая потечет дальше, не останавливаясь нигде.

Девиз квиндециля: "Такова жизнь", и это для него очень глубокие слова. И в сферах квиндециля человеку иногда удается этот смысл ощутить.