2015-02-24
5422
В настоящее время, когда в течение последних двадцати лет мы наблюдаем процесс возрождения системы духовного образования, представляется чрезвычайно полезным заглянуть в прошлое, чтобы увидеть тот непростой путь, который прошло российское духовное образование со своего зарождения при императоре Петре Первом. Изучение деятельности реформаторов прошлых столетий, возможно,
поможет избежать повторения недочетов и трудностей, которые встречались на их пути.
Правление Петра I - эпоха реформ, коренным образом изменивших облик России в XVIII веке. Перемены происходили практически во всех областях жизни общества. Существенные изменения коснулись образования. Развитие системы просвещения при Петре I тесно связано в первую очередь с нуждами государства в развитии экономики, преобразовании армии, создании государственного аппарата.
Император попытался ограничить духовное образование, придав ему сословность и узкую профессиональную направленность. Мысли о необходимости специального духовного образования Петр I высказывал еще патриарху Адриану в конце XVII века, после возвращения из путешествия по Европе.
В допетровский период четкой системы образования, в том числе духовного, не существовало. Общая образованность великорусского духовенства вплоть
до конца XVII века была сравнительно невысокой. Периодически возникавшие школы были среднего уровня и быстро закрывались. Первые учебные заведения в России создавались Русской Православной Церковью и имели ярко выраженную духовную направленность. Так, в 1653 году в Москве возникла школа под руководством иеромонаха Арсения Грека, в это же время в Заиконоспасском монастыре действовала школа Симеона Полоцкого, в 1681 году появилась типографская школа иеромонаха Тимофея. Все это были учебные заведения начального и среднего уровня. В 1685 году в Москве была открыта эллино-греческая академия. Первоначально она располагалась в Богоявленском монастыре. С 1687 года учебное заведение находилось в Заиконоспасском монастыре. По сравнению с существовавшими
до этого школами обучение и программы по преподаваемым предметам значительно улучшились. К сожалению, при отсутствии других духовных школ она не могла подготовить необходимое число священнослужителей. К тому же ее выпускники активно привлекались на государственную светскую службу.
В западных землях, на Украине, ситуация была несколько иной. Там еще в конце XVI века для сохранения Православной Веры в условиях давления со стороны католичества православными братствами начинают создаваться братские училища. В наиболее известных из них - Киевском, Львовском, Виленском - образование стояло на достаточно высоком уровне. В 1635 году Киевский митрополит Петр Могила реорганизовал Киевское братское училище в коллегию, введя преподавание на латинском языке и западноевропейские образовательные стандарты.
В 1702 году Петр Первый даровал Киево-Могилянской коллегии наименование
академии. Киево-Могилянская академия станет «первым рассадником и образцом для духовно-учебных заведений России». Вследствие этого представители украинского духовенства, более образованные по сравнению с духовенством великорусских земель и мыслящие по-европейски, были востребованы Петром при проведении духовной реформы. Они заняли ведущее положение в Русской Церкви. Большинство архиереев вплоть до правления Елизаветы Петровны было из Малороссии.
Первым шагом в преобразовании духовного просвещения в России стало реформирование эллино-греческой московской академии. По указу Петра Первого рязанский митрополит Стефан Яворский, яркий представитель малороссийского духовенства, обратился за учителями в киевскую академию и устроил академию московскую по образцу киевской. Прежнее греко-славянское образование было заменено латинским.
Выдвинувшиеся в петровский период архиереи из Малороссии открывали в епархиях школы для подготовки духовенства по образцу Киево-Могилянской академии, выпускниками которой они являлись. Можно отметить епископа Черниговского Иоанна (Максимовича), митрополита Ростовского Дмитрия (Туптало), митрополита Тобольского Филофея (Лещинского), митрополита Смоленского Дорофея (Короткова). Среди великорусского архиерейства единственным, кто заботился об открытии школ для подготовки духовенства, был Новгородский митрополит Иов, который организовал славяно-греческую школу в Новгороде
и 14 школ в епархии. Новгородское греко-славянское училище занималось подготовкой учителей для других училищ и школ России. В нем обучались будущие учителя многих российских городов, в том числе и из Переяславля-Рязанского. Однако, как пишет Смолич, «...во всех этих школах обучение велось без какого-либо плана».
С 1714 года по указу императора в провинциальных городах создаются цифирные школы, призванные учить детей грамоте, цифири и геометрии. Приказано было послать в каждую губернию по два учителя из учеников навигаторской школы, прошедших курс геометрии и географии. Уже в 1716 году было открыто двенадцать цифирных школ в разных городах России, а с 1720 г. по 1722 г. открылись ещё тридцать. Одна из школ была открыта в Рязани. До этого подобных учебных заведений в Рязанской губернии не существовало. В Переславль-Рязанский был послан первый учитель, выпускник Санкт-Петербургской навигаторской школы Петр Павлов, который должен был обучать детей арифметике и геометрии. Школа была организована в 1722 году. Местом ее расположения стал Странноприимный Симеоновский монастырь. Светское преподавание и отсутствие богословских дисциплин не устраивало местное духовенство. Многие священники к такому обучению относились с недовольством, но вынуждены были мириться перед угрозой насильственных мер со стороны светской власти. Рязанский архиерей Стефан (Яворский) не мог уделить учебному заведению достаточного внимания, так как был занят общецерковными проблемами и часто находился вне пределов епархии.
Основной контингент учащихся цифирных школ повсеместно составляли дети лиц духовного сословия. По сведениям за 1727 год, по сословному
составу эти ученики распределялись на следующие группы: из духовного звания
931(45,5 %), из солдатских детей 402 (19,6%), из приказных 374 (18,2 %), посадских 93 (4,5 %), дворянских 53 (2,5 %).9Этим можно объяснить резкий отток учащихся из цифирных школ после создания архирейских.
В 1720 году императорским указом был утвержден «Духовный регламент», составленный архиепископом Новгородским Феофаном (Прокоповичем), еще одним представителем малороссийского духовенства, который вскоре стал основополагающим документом для создания системы духовных школ в России.
К концу 1720 года, когда все подписи архиереев и настоятелей главных монастырей были уже собраны, только местоблюститель патриаршего престола, митрополит Рязанский Стефан (Яворский) некоторое время уклонялся от подписания, ссылаясь на неясность отдельных его пунктов, но в конце концов должен был уступить.
В этом моменте видятся противоречия во взглядах на развитие церковной жизни, которые были между Стефаном Яворским и Феофаном Прокоповичем.
Оба выпускники Киево-Могилянской академии, прекрасно образованные, подходили к церковным вопросам с различных позиций. Если для Стефана Яворского был характерен налет католицизма, то в деятельности Феофана Прокоповича явно был виден протестантизм. Неслучайно о. Георгий Флоровский назвал «Духовный регламент» программой «русской Реформации»
Напечатан «Духовный регламент» был в 1721 году. Во второй части регламента в разделе «О Епископах сия зде последующая суть ведения достойная» духовному образованию были посвящены пункты 9-13. В них предписывалось, «чтоб всяк Епископ имел в доме, или при доме своем школу для детей священнических, или и прочих, в надежду священства определенных». Кроме того, в регламенте был особый раздел «Домы училищные и в них учители и ученики, тако ж и церковные проповедники», в котором подробно определялась внутренняя организация духовных академий и семинарий.
Таким образом, вводилось обязательное духовное образование для детей духовенства, которое отделялось от образования светского. Те подростки, кто
не обучался в школах, не рукополагались в священнический сан и не допускались к церковным должностям. Их также было запрещено принимать и на гражданскую службу, только на военную. Все необученные дети священнослужителей исключались из духовного сословия и подлежали рекрутскому набору. Содержание школ при архиерейских домах полностью ложилось на епархии «отчасти за счет архиерейских домов, отчасти из сборов с церковных и монастырских земель, с первых 30-й, со вторых 20-й частей ежегодного хлебного дохода». Дополнительно к этому
почти во всех епархиях с духовенства взимался школьный сбор. Еще одним источником доходов была плата за обучение, взимавшаяся с родителей детей, получивших наименование «своекошкотных». Те, кто не мог оплачивать обучение своего ребенка, называемого «казеннокоштным», искали другие источники финансирования.
В результате, развитие архиерейских школ и качество образования в них всецело зависели от заинтересованности в духовном просвещении правящего архиерея.
После издания «Духовного регламента» количество епархиальных школ стало быстро расти. В течение первых пяти лет школы были открыты почти во всех епархиях Русской Церкви. В школы принимались уже грамотные мальчики, которые получали начальное образование у себя дома или в цифирных школах, организованных при храмах и монастырях для детей всех сословий. Для того чтобы образование было духовно направленным, Священный Синод в 1721 году выступил с идеей освободить детей духовенства от изучения предметов математического цикла. Большее место в обучении должны были занять: церковнославянский язык, пение, основы православной веры.
Изменения в Рязанской епархии происходят c приходом на кафедру
в 1723 году бывшего Тверского митрополита Сильвестра (Холмского). Митрополит Сильвестр не имел глубокого духовного образования, но понимал необходимость создания школ для духовенства. Он сумел изыскать необходимые средства для финансирования и в 1724 году по его распоряжению состоялся набор в духовную школу, которая стала некоторым противовесом уже существующей цифирной. Устав для школы «Пункты к учреждению школ служащие»18был создан по образцу устава Тверского училища. На начальном этапе в ней обучалось 70 подростков.
В результате, количество учащихся в цифирной школе стало уменьшаться. Рязанское духовенство предпочитало отдавать детей в созданную архиереем школу, где вместо светских дисциплин основу учебного процесса составляли вероучительные предметы. В такой ситуации учитель Петр Павлов решил прибегнуть к помощи местных светских властей, убеждая их в том, что без детей священнослужителей цифирная школа в скором времени может исчезнуть. Дети духовенства были возвращены в цифирную школу. Судя по всему, сделано это было не по доброй воле учащихся и их родителей, так как вскоре «59 отлучились от арифметической школы самовольно» Цифирная школа в результате этих событий переживала некоторый кризис. Инвентарь, закупленный канцелярией рязанского воеводы для школы, был востребован лишь частично.
Важной проблемой, тормозящей нормальный учебный процесс в духовной школе, создаваемой митрополитом Сильвестром, была нехватка грамотных педагогов по предметам духовного характера. Для решения этого вопроса трое учеников из Рязани были посланы в Новгородскую греко-славянскую школу, основанную братьями Иоанникием и Софронием Лихудами по благословению митрополита Иова. На время их обучения школа, созданная митрополитом Сильвестром, была распущена. Смолич упоминает, что «школа в Рязани значилась только на бумаге». В январе 1726 года, после окончании новгородской школы, вернувшиеся преподаватели приступили к обучению детей. В школе вводится изучение латинского языка, и с этого времени начинается деятельность архиерейской школы в Переяславле-Рязанском,
Стоит, однако, отметить, что в целом уровень образования в рязанской школе, как впрочем и во многих других подобных учебных духовных заведениях, был весьма невысоким. Размышляя о церковной жизни в данный период, Карташов пишет, что занявший в 1727 году рязанскую кафедру епископ Гавриил (Бужинский) «восстановил захиревшую семинарию в Рязани»
Проблемы в сфере духовного просвещения были связаны с тем, что система пастырского образования в России делала первые шаги, и эти нововведения
сопровождались многими недоработками, которые позже станут причиной забот для церковных властей. В первую очередь, не существовало общего управления
духовными школами. Не было выработано единой системы образования в духовных школах. Многие дисциплины не велись из-за отсутствия грамотных преподавателей. В некоторых епархиях к созданию подобных заведений архиереи подходили формально, не пытаясь развивать духовное образование, довольствуясь просто наличием школы.
Многих представителей русского духовенства не устраивала направленность создаваемой учебной системы. Приходское духовенство предпочитало традиционное домашнее обучение. Детей в школы отдавали неохотно, часто под нажимом со стороны архиерея. Новое образование казалось чужим потому, что проводилось в жизнь малороссиянами и преподносилось в оболочке латинского еретического языка. Возможно поэтому, часть духовенства, особенно «ревнители» старорусских традиций, старались избегать отдавать детей для учения в «...этой проклятой серимарии».
