double arrow

Тексты IV группе. Спор с Памом

5. О СПОРЕ С ВОЛХВОМ

Пришел однажды некий волхв, <...> языческому чародейству верный помощник, имя которому Пам-сотник. Во время прежнее пермяне некрещеные его более всех прочих чародеев почитали, ставником своим считали, правителем называли и говорили о нём, что волхованию его земля Пермская подчиняется и повелением его вера идольская утверждается.

Был он язычником некрещеным, всегда веру христианскую ненавидел, христиан не любил, новокрещеным пермянам и неверным веровать и креститься не велел, желающим же веровать препятствовал и запрещал, веровавших же и крестившихся от христианства отвращал. Придя куда-либо, где находил он христиан пермских новонаученых и новокрещеных, но еще не твердых в вере христианской, начинал их от веры отвращать, расслаблял их старым своим учением, ложным и суетным, и многими словами волшебными и чародейскими увещевать их старался. Если же ему не удавалось кого-либо словами и прениями своими переспорить и прельстить, то ласками и посулами привлекал их. Однако, никого не мог он отвратить от веры христианской, разве что только подкупом и подарками. Многие словеса его не могли никого убедить, тогда он посулами хотел одолеть их. Было учение его исполнено всяческой хулы, и ереси, и вреда, и неверия, и шутовства детям на смех.

Все сие услышав, преподобный Стефан весьма сожалел и очень тужил, ведь все это было ему не любо, поскольку сказано: сколько я создаю, столько же он более разрушает.

И многократно спорили они об этом меж собою, и не была равна беседа их, не было конца речам их: один другому не покорялся и не повиновался и один другого не слушал и неразумным называл.

И не соглашаясь друг с другом, расходились они, поскольку один свою веру хвалил, другой же — свою, один не принимал сего предания, другой же отвращался от того предания.

Но кудесник часто приходил; иногда тайком, а иногда и открыто отвращал новокрещеных людей, говоря: «Братья, мужи пермские, отеческих богов не оставляйте, и жертвоприношений и даров не забывайте, и старые обычаи не покидайте, древней веры не бросайте! Не слушайте Стефана, пришельца новаго из Москвы! Что хорошего быть может нам от Москвы? Не оттуда ли к нам тяготы идут, дани тяжкие, и насилия, и судьи, и соглядатаи, и караульщики? Не слушайте поэтому его, но слушайте лучше меня, добра вам желающего. Я ведь из рода вашего и одной с вами земли, единаго с вами рода и племени, однаго колена и языка однаго... Сего ради не слушайте его, а меня слушайте, и моего предания держитесь, и крепитесь, и не будете побеждены, но его победите!»

Люди же новокрещеные ему отвечали: «Не победили, старец, но более того, побеждены мы сами были. И боги твои, называемые кумирами, рухнули и не поднялись, низринуты были и не смогли подняться, повергнуты были и пали. Мы же встали и исправились, сеть их порвалась, и мы избавлены были, и ныне помощником нам Бог, небо и землю сотворивший. Не в силах мы противиться Стефану с разумом его и смыслом, говорившему нам и с нами упорно боровшемуся словесами евангельскими, апостольскими, пророческими, но более святоотеческими и учительными. - С. 73-74.

Волхв же удалился, гневно сказав: «Все вы глупы, словно дети малые! В скудости мысли пребываете, потому-то игумен тот и одолел вас коварством своим. Такие же вы глупцы, как и он, потому-то он вас и нашел. Ныне бессилен я против него, но скоро я его одолею».

И был тот шаман лютым врагом преподобнаго Стефана и рьяным поборником зла, супостатом неукротимым. Желая веру христианскую разрушить, с лютостию превеликою сбивал он с толку верующих, спорил постоянно со Стефаном, противодействуя ему часто в вере <...>. <...> И сошлись они двое, один на один, друг с другом состязаясь словесно, весь день и всю ночь без пищи и без сна пребывали. Не переставали они спорить, не ложась и сну не предаваясь, но беспрестанно в словесном споре упражнялись и друг другу сопротивлялись.

И хотя многое Паму говорил Стефан, слова свои словно на воду сеял, ибо, как сказано, в душу безумнаго не войдет мудрость, но скорее в сердце его осквернение укоренится.

Кудесник же, хотя и многие поучения выслушал, ни одному из них не поверил, и словам, произносимым не внимал, не принимал ранее сказаннаго, и со Стефаном спорил, и, ему отвечая, говорил: «Не верю я тебе и словам твоим! Полагаю я, что все сие ложь, басни и обман, выдуманные вами, христианами, и не поверю я, пока не приму испытания веры!»

Так оно и случилось. Закончив долгие свои словопрения и разноречия, избрали они по воле своей испытания себе, пожелав каждый испытать веру свою, и друг другу сказали: «Пойдем и разожжем огонь, и войдем в него, и пройдем вместе сквозь огонь и пламя, посреди пламени горящего, оба пройдем, я и ты, и в огне примем испытание, и в нем проверим доказательства веры. Тот же, кто выйдет из пламени целым и невредимым, докажет, что вера его правая, и за ним все последуем. И еще одно испытание предстоит нам: пойдем вместе, взявшись за руки, и пойдем вместе в одну прорубь, и, погрузившись в нее, опустимся в глубь реки Вычегды, и пройдем низом подо льдом, и чрез некоторое время, ниже однаго плеса, из одной проруби оба вместе выйдем. И тот, чья вера будет правой, выйдет из воды целым и невредимым, и ему остальные люди подчинятся».

И любо было слово сие народу, всем людям, и молвили все они: «Воистину добрые слова сказали вы теперь!»

Когда сошлось бесчисленное множество людей, Стефан, стоя средь пришедших, приглашал: «Мужи, братья! Слышали ли вы слова сии из уст наших? Внемлите разумно сказанному и, не взирая на лица, не стыдясь ни однаго из нас, праведный суд сотворите. Мне подвиг нелегкий совершать, и с радостью я стремлюсь к нему, и рад не только пострадать, но и умереть за святую веру православную, следуя апостолу, сказавшему: «Нам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него» (Флп: 1:29); ибо и жизнь моя, и смерть моя равно Христу на пользу».

Обратившись к волхву, сказал Стефан: «Подобает тебе смиренно выслушать меня, добро и благовестив возвещающего, и более не состязаться со мною, и следует тебе поучениям моим повиноваться не только из-за истинности их, но еще и потому, что желания твои превзошли меру смирения моего, и свыше сил моих, и ущемляют достоинство мое. Но уповаю я' на щедроты Бога Вседержителя и милость Его, ибо спасения нашего желает Он и обращения нашего ожидает Он, глубиною мудрости все созидающий и в ответ на мольбы откликающийся.

И обратившись к стоящим пред ним людям, сказал Стефан: «Благословен Господь! Возьмите огонь, и принесите его сюда, и подожгите его, пусть разгорится до конца!»

И когда сделали так, преподобный Стефан сотворил такую молитву: «Владыко многомилостивый, всемогущий, дай же нам избавление от печали, пошли милость Твою, яви человеколюбие Твое, покажи нам веру истинную. Да образумятся люди, здесь находящиеся, и, образумившись, устыдятся и уразумеют, что Ты — единый истинный Бог, и я, раб Твой, Тебе служа, переношу страдания, ибо враги Твои шумят и ненавидящие Тебя подняли голову (Пс. 82:3), поднимают к небесам уста свои, и язык их расхаживает по земле (Пс. 72:9). <...>

И молитву сотворив, сказал Стефан людям: «Мир вам и спасение! Простите меня и молитесь обо мне! Бестрепетно устремимся мы на подвиг предстоящий, взором обращаясь к источнику веры нашей, Создателю Иисусу».

И так устремляясь, дерзая войти в огонь, обратился он к волхву и сказал ему: «Войдем же вместе в пламень, взявшись за руки, как мы обещали».

Но не шагнул кудесник в огонь: устрашился он пламени ревущего, в ужас пришел — и не шагнул, Народ же стоял вокруг, собравшиеся люди смотрели в глаза состязавшимся. Огонь же полыхал, и пламя его свирепело, а преподобный все порывался войти в него, увлекая за собою волхва, даже рукою за одежду его схватил, крепко его стиснув, подхватил и взором понуждать стал его идти в огонь. Шаман же по-прежнему пятился и пятился. И сколько бы сие ни повторялось, столько же упорно влекомый к огню волхв вопил: «Не смейте так делать, не то я умру!» И снова, в третий раз потребовал преподобный исполнить обещанное, призывая волхва, восклицая: «Идем же, войдем оба в огонь палящий, как сказал ты, и как ты рассудил, и как пожелал!» Кудесник же противился.

И сказал ему Стефан: «Не твои ли это слова, кои ты прежде говорил, не сам ли ты сие избрал и тем4 хотел искусить Бога живаго? Почему же ныне ты сего сотворить не хочешь?»

Волхв же, пав на землю, бил челом, прильнув к ногам Стефана, признавая вину свою и немощь свою, суетность и обман свой изобличая.

Люди же, здесь находящиеся, троекратно спрашивали его, говоря: «Пойдешь ты или нет? Почему же не идешь ты?»

Он же трижды отказывался, говоря: «Не могу я пойти, не дерзаю прикоснуться к огню, остерегаюсь и боюсь приблизиться к огромному пламени бушующему! И, словно сено сухое, не смею броситься я в него.

<...> И какая польза от крови моей, когда истлею я? Волшебство мое переймет противник мой. И опустеет двор мой, и в погосте моем не станет живущего!»

Преподобный же Стефан, одержав победу над волхвом сим способом, вновь решил победить его образом иным. Взяв шамана с собою, Стефан со всем народом привел Пама к реке, покрытой льдом. И проделали две большие проруби: одну выше по течению, а другую вдалеке ниже по течению. В ту, что наверху, они должны были, взявшись за руки, опуститься, а чрез нижнюю, пройдя подо льдом, наверх выйти.

Чародейный волхв и на сей раз побежден был, и посрамлен был. И на сей раз троекратно понуждал его Стефан, и каждый раз отказывался шаман, говоря: «Не могу я сего сделать, хоть тысячу раз виновным меня объявите».

Мужи пермские же спрашивали его, говоря: «Старый пес! Ныне злосчастие твое пришло! Скажи, окаянный, почему не вошел ты ни в огонь, ни в воду и тем всячески посрамлен?»

Отвечал на сие шаман: «Не научился я побеждать огонь и воду. А учитель ваш, Стефан, еще сызмальства научился у своего отца заговаривать огонь и воду волхованием и чародейством так что его ни огонь не обжигает, ни вода не топит, поскольку обучен он волшебству такому и искусно владеет им. Я же, хотя многим злокозненным хитростям всю жизнь свою учился и чары умею напускать, шаманствовать и колдовать, заклинания делать и знахарствовать, и прочие наваждения творить, а вот однаго не постиг: укрощать огонь и воду — сему-то я и не учился».

Люди же сказали ему: «Повсюду ты, окаянный, сам себе ты предрек погибель свою! Считаешь ты, что Стефан колдовством победил тебя. Но сие совсем не так. Не прельщался он суетой мира сего и не обучался делу чародейскому. Изучал же Стефан с младых лет святые книги, могущие его умудрить и служению Богу научить. И обрел он три добродетели: веру, надежду, любовь. Надежда же не посрамляет, верою же святою усмирил он стихию огненную, любви же ничто противостоять не может, ибо нас от любви Божией ничто не может отлучить: ни смерть, ни жизнь, ни меч, ни огонь (Рим. 8:38—39). И еще о верующем сказал Спаситель: верующему все по плечу, и если будете верить и не усомнитесь, то скажете горе: «поднимись и ввергнись в море, то так и произойдет; и все, что ни попросите в молитве с верою, получите»» (Мф. 21: 21—22). И апостол сказал: «Без веры угодить Богу невозможно» (Евр. 11:6). Пойми же хорошенько, что при помощи сих трех добродетелей и стало возможным одолеть тебя, если есть вера, надежда, любовь. Стефан надежду великую на Бога возлагал, и любовию божественною воспылал, и за веру бороться дерзает, и в огонь и в воду не колеблясь войдет. Ты же, если во Христа уверуешь, увидишь вещи и более дивные. Хочешь ли уверовать и окреститься, поскольку уже побежден?»

Околдованный шаман нечестивый, однако, не пожелал понять разума истиннаго и без утайки сказал: «Не хочу ни веровать, ни креститься!»

Преподобный же Стефан, обведя взором людей, молвил: «Вы были свидетелями этаго всего. Скажите мне, что вы думаете?» Люди же ответили: «Предать его казни!»

Тогда мужчины, подойдя, схватили шамана и передали его Стефану со словами: «Возьми его и казни, ибо заслуживает он кары и, по нашему обычаю, умереть должен, поскольку слов Божиих не слушает. Евангелие хулит, проповедь евангельскую укоряет, благовествование бранит, веру христианскую осмеивает, в Бога не верует, поучений не приемлет, сеет плевелы посреди пшеницы и затем прячется, отвращает от веры людей новокрещеных, по-прежнему велит вытесывать идолов, упорно противится словам нашим. Ныне же, после всех испытаний веры, несмотря ни на что, вступил с тобой в препирательства и не победил, но сам оказался побежденным; спорил о вере и не переспорил, но сам был оспорен; напрягал свои силы, но изнемог и покорен был; и всюду посрамлен и всячески осужден. Вдобавок к неверию своему не хочет он принять крещение. Разве не заслуживает он казни, разве не должен он умереть? Если же ты отпустишь его живым, не осудив его и не казнив, то пуще прежнего он пакостить будет».

Отвечая им, молвил Стефан: «Не быть сему. Никогда рука наша не поднимется на врага нашего, никогда не обагрится она кровию его, никогда ни казни, ни смерти не предам я его. Ибо послал меня Христос не бить, но благо возвещать, и повелел мне не мучить, но учить с кротостию, повелел не казнить, но назидать с молитвою, согласно сказанному: пусть наказывает меня праведник молитвою своею и обличает меня <...>. Волхву же я не сделаю более того, что хотел сделать. Единственное, что я сделаю, так это повелю запретить ему учить людей прельщениям древним.

Да не будет также услышано от него о каком-либо кумирослужёнии и о вере в идолов. Да отлучен будет он от церкви и от вездесущего собора, да отсечен будет мечом духовным, да отлучен будет, как волхв Симон от апостола Петра. Да будет изгнан он из среды правоверных, да не появляется в погостах и в пределах христианских. Да не разделять ему судьбу с новокрещеными, не есть и не пить, никогда и ни о чем с ними не сближаться. Ибо, что общего у света с тьмою? <...> К волхву обращаясь, сказал Стефан: «Слышал ли ты, лукавец, все, что я сказал?» Тот отвечал: «О да, отче честный, все сказанное слышал я, и прочно вошло оно в слух мой».

И снова у шамана спрошено было: «Будешь ли ты впредь пакостить и людей от веры отвращать?» Он же отвечал: «Нет, отче честный, никогда не буду я злодеем или от веры твоей исказителем, а если такое случится, то умру я у ног твоих».

И снова преподобный к шаману обратился: «Свидетельствую сие теперь пред многими присутствующими и строжайше предостерегаю тебя пред тем, чтобы не провинился ты где-либо в чем-нибудь из вышеназваннаго. Если же обнаружится сие спустя несколько дней после запрещения моего и не послушаешь слов моих, пренебрегая ими, наложу тогда я на тебя строгую епитимью, да и по городским законам будешь ты казни подвергнут. Ныне же отпустить тебя повелеваю. Уходи с глаз долой целым и невредимым, только потом остерегайся, чтобы не пострадать жестоко».

Так сказал Стефан, и мужи, державшие шамана, отпустили его. Он же отскочил от них, словно олень, и бросился прочь от собравшихся, радуясь, словно из тепен.

О волхве, однако, слово сократим и на этом рассказ о нем завершим.

Преподобный между тем крестил людей и здесь и там живущих.

Стекались к нему из различных погостов мужчины и женщины, дети и младенцы. И правоверных, и готовящихся ко святому просвещению, и хотящих возродиться посредством крещения, и желающих принять знамение Христово — всех, кто ни приходил ко святому крещению, всех их Стефан оглашал, поучал и крестил, согласно обычаю, который постоянно им соблюдался.

Было у него дело: писал книги, с русскаго языка переводя на пермский, а также многократно с греческаго переводя на пермский. Был он сим озабочен весьма, и сполна отдавался сему. Порой сам читал он святые книги, а порой и переписывал их. Было сие постоянным его занятием, посему ночи многие он без сна проводил, в бдении пребывая. И днями многими непразден был, трудясь своими руками либо распоряжаясь, и устраивая все то, что надобно для церкви или на потребу себе и находящимся с ним. - С. 76-80.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: