Глава 4. § Ссылка Менщикова в Сибирь

§ Петр II-й Алексеевич

§ Ссылка Менщикова в Сибирь

§ Подтверждение прежних договоров и привиллегий Малоросии.

§ Гетман Данило Апостол

§ Возшествие на Престол Анны Ивановны

§ Донос Иеромонаха Суханова

§ Работы крепостей и редутов от Днепра до Донца

§ Смерть Гетмана

§ Вторичное учреждение Коллегий

§ О слове и деле Государеве

§ Генерал Леонтьев правит Малоросиею

§ Возшествие на Престол Елисаветы Петровны

Императрица Екатерина I-я, в 1727 году, Мая 6-го, дня, умре, и того же числа восприял Императорский престол внук Петра И-го, Государь Петр Алексеевичь, сего имени Второй. Правление его началось деяниями, прямо Царскими. Он, возртановляя народам права их и достояния, властолюбием и притворствами поврежденыя, подтвердил Малоросии все с нею договоры и прежния ея привиллегии и, на основании оных, зараз уничтожил Малоросийскую Коллегию, и членов ея Великоросийских разспустил по их жилищам, а Малоросийских оставил присутствовать в Генеральной Канцелярии и в Генеральном Суде, которые тогда же возстановлены. Все налоги и сборы, Коллегиею установленные, отрешил, а повелел собирать подати в скарб Малоросийский, на надобности национальныя, по прежним тамошним заведениям. Обладавшаго правлением Государственным и часто его потрясавшаго, Генералиссимуса, Князя Менщикова, безпрестанно соплетавшаго козни свои для чинов и народа, того же года, Сентября 18-го дня, повелел Государь арестовать со всем домом его и сослать в вечную ссылку, в Сибирский город, Березов, имения же конфисковать и причислить в казенное ведомство. Поражение Менщикова последовало в то время, когда он льстил себя быть близким родственником Императору, прямуя ему в супружество дочь свою, Марию, и догадываться можно с допольною вероятностию, что при других беззакониях Менщикова, обнаружились происки его на жизнь отца Императорскаго, Царевича Алексея Петровича, по причинам, так слабым, нагло умерщвленнаго. И так, помянена бысть пред престолом Всевышняго кровь многих мертвенцов, неповинно пролитая на Руси, и изли Бог чашу гнева своего на главу убийцы и на дом его.

Государь Император, продолжая благодетельствовать Малоросиянам, в исходе того же, 1727, года, прислал в Малоросию Министра своего, Федора Васильевича Наумова, с грамотою, повелевающею чинам и войску открыть элекцию на выбор Гетмана и избрать его вольными голосами по правам своим и привиллегиям. По сему, собравшись в Глухове, все чины и реестровые Козаки Малоросийские, и все Архиереи и знатное духовенство здешнее, открыли элекцию выбора, и сие происходило таким образом: В первый день, /233/ по утру дан был сигнал изь 4-й пушки, на батареях городских разставленных, и по нему начался сбор чинов и войска в соборную церковь, при которой устроен был обширный амфитеатр. От стороны Правительства несены были в триумфе клейноды национальные, провождаемые многочисленным конным и пешим конвоем и разложены оные на амфитеатре по приготовленным для того столам. Министр Императорский предшествовал клейнодам с Императорскою грамотою и положил ее на амфитеатре при своем секретаре. За тем в церкви началась литургия божественная, отправляемая всем духовенством соборне. По окончании оной началось пение молебна и сделан при том вторичный выстрел из 41 пушки. После молебна приступили все чины и Козаки к амфитеатру и им прочтена Генеральным Писарем Императорская грамота, которая, по прочтении, салютована была от войска беглым огнем, а из батарей городских пушечными выстрелами. За тем объявлено от Министра чинам и войску соглашатъся о голосах выбора и приготовить их к третьему дню, а между тем открыты и продолжались пирования, и в первый день дан бал Министром от имени Императора, во второй сделан оный от нации, и на них были приглашены чины и знатное духовенство, а на войска отпущались достаточные напитки и разныя жареныя кушанья. В третий день, по утру 1-го Октября сделан сигнал из пушек и началось шествие к церкви и амфитеатру по примеру перваго дня, и когда все в нем установилось в порядок, то повторена от Министра краткою речью воля Монаршая, на которую все единогласно объявили, что они избирают Гетманом Полковника Миргородскаго, Данила Апостола, и избирают на все прежния права их и преимущества. После сего начались подписки на выбор от чинов, духовенства, и войска, а в церкви отправлялась литургия и, наконец, молебен с пальбою, при котором учинена присяга оте новаго Гетмана на верность Государю и отечеству и вручены ему от Министра клейноды войсковые, на амфитеатре бывшие, т. е. булава, знамя бунчук и печать национальная. Кончилось все ето поздравлениями и всеобщим пированиеме на счете Гетмана с продолжительною пальбою из пушек и ружьев.

Гетмане Апостол, по устроении уряда своего, отправился зараз с первейшими чиновниками в Москву, с приношением благодарности своей и от всей нации Государю Императору за его великия милости, так справедливо и отечески оказанныя. Государь принял Гетмана и чинов его в полной мере Монарших благоволений и повелел ему дожидаться Высочайшей коронации и присутствовать при ней, которая, со всеми великолепными торжествами, совершена в Феврале месяце, 1728 года. Между частными Монаршими милостями, для всех верноподданных излиянными, получил Гетман для народа и правительства Малоросийскаго решительныя статьи, им поднесенныя и Государем 22-го Августа конфирмованныя, в которых, как прежния /234/ договорныя статьи Гетмана Богдана Хмельницкаго, во всем их пространстве подтверждены, так и вновь разширенные и изъясненные пунткты утверждены, между коими был один и о переводе прав с Польскаго на Руский язык, что значило как бы контрмарш; ибо известио, что права оныа переведены прежде с Рускаго на Польский язык, яко древния Славянския, в Литве заодно с письмом Руским принятыя. Гетман возвратился в Глухов с теми статьями и с подтвердительною грамотою на его Гетманство, обогащенный при том знатными подарками Царскими. На основании старых и новых прав и постановлений Малоросийских, в 1729 году было в Малоросии великое производство чинов, от короннаго утверждения зависящих. Они были избраны чинами и войском вольными голосами, и сих выбранных было по три кандидата на каждую должность, а Государь утверждал и определял к должностям по одному из трех. Таким образом произведены, из Бунчужных в Обозные Генеральные: Яков Лизогуб, из Полковников в Судьи Генеральные: Кандыба, из Сотников также в Судьи: Михайло Забела, из Дозорцев Гадяцких в Писари Генеральные: Михайло Турковский, из Полковников в Подскарбии: Андрей Марковичь, из Сотников в Есаулы Генеральные: Иван Мануйловичь и Федор Лисенко, из Бунчуковых Товарищей в Хоружие: Яким Горленко, да Иван Владиславичь Борозна в Бунчужные Генеральные, а Григорий Гребенка в Полковники Гадяцкие. И всем оным Старшинам Генеральным определены ранговыя деревни от 200 до 400 дворов из посполитаго народа, бывшаго до того в управлении Ратуш и Скарбовой Канцеларии, кои уже навсегда остались ранговыми деревнями и переходили во владение того, кто был в означенных должностях. Также и другим войсковым 201, чиновникам, в полках служащим, розданы ранговыя деревни и прочия имения, кои их до того не имели, и содержание чиновничества возвращалось в первобытное состояние, как за Королей Ягелонов устроено было.

Блаженство Малороссии не долго продолжалось; после долголетних гонений, ее угнетавших, просиявший лучь утешения и надежд скоро затмился и померк. Благодетельствовший народу, юный Государь Император Петр II-й, 25 Генваря 202, 1750 года, скончался от репы, и произвел в народе сетование и скорбь чрезвычайныя. Молва народная, быстрее всех Меркуриев и Гениев пронесшая общее несчастие, раздавалась оть предел России до концев ея, и наполняла обиталища народныя томным унынием. Жалость общая усугублялась от того, что в сем Монархе кончилась мужеская линия избранных Царей Российских из благословеннаго дому Романовых. Вельможи Российские и, бывший тогда в Москве, Гетман Апостол, по тайным советам и соглашениям, избрали и пригласили на царство, чрез депутацию свою, племянницу Петра И-го, вдовствующую Герцогиню Курляндскую, Анну Ивановну, которая и восприяла престол империи Всеросийской того года, Февраля 20-го дня, /235/ и ей учинена во всей России торжественная присяга от дворянства, гражданствя и войска, Затем, в 28 день Апреля, того же года, коронована она Императрицею по уставам, Церковному и Гражданскому.

Возвращавшийся из Палестины, Игумен Московскаго монастыря и Иеромонах Суханов, путешествовавший туда, для поклонения в Иерусалиме Гробу Господню и другим Святым местам, посетил в сем же 1730 году Киевь, где принимали его во всех монастырях с отличными почестями, а проживал он более в монастырях Печерском и Софийском. Поворотившись Суханов из Киева в Москву, изданным от себя путником, порицал иногия замеченныл им в Палестине и во всей Греции излишества в обрядах и служениях церковных и неблагочиния в обителях монастырских, яко бы далече отстоящих от благолепий Руских и всех старых преданий и обрядов благочестивых Христианских. А на Малоросийское духовенство особо доносил Святейшему Синоду, что оно совсем исказило веру старую Рускую и заразилось треклятою Латинщиною Римскою, и что оно без угрызения совести крестит младенцев, не погружая, а обливая их водою, и не оплевывая притом всем клиром сатаны и всех дел его, а в церквах, де, Малоросийских во врема великаго посту отправляются пять раз по пятницам Страсти Христовы, с полным трезвоном и Евангельским чтением, напевая по нотам Римским или Италийским с приступкою от певцов старших, как бы на игрище, и что, наконец, все Архиереи и Архимандриты Малоросийские, да и сам Митрополит тамошний, имеют на митрах своих кресты, уподобительные тем, каковы есть на коронах Царей Руских, и к ним они подбираются без ужаса и содрогания. Синод Святейший, приняв донос Суханова во всей важности, требовал оть Митрополита Киевскаго, Варлаама Ванатовича, строжайшаго ответа и объяснения на все пункты доносителевы. И сей Митрополит отвечал Синоду, что запросы Суханова есть самый бред мужичий, истязаний и прений Богословских нестоющие, и есть они порожденио безтолковаго Мартына, Мниха Арманскаго, в Великоросии нелепые толки свои и расколы посеявшаго, а в Киеве за то осужденнаго и всенародно сожженнаго. А что касается до обрядов и правил церкви Малоросийской и ея духовенства, то суть они неизменны и неповрежденны от самых времен введения сюда религии Христианской Греческаго исповедания, первее чрезь Апостола Христова, Андрея, потом чрез Княгиню Ольгу и Князя Владимира Киевскаго, и они во всем согласны и по днесь со всеми Иераршествами и народами Греческаго Исповедания, кроме последователей Сухановых, кои сами не ведят, что творят. По сему ответу Митрополить Ванатовичь тотчас сыскан в Петербург, признан от Синода еретиком и возмутителем Церкви Российской, и, лишенный всех достоинств и самаго сана, сослан в вечную ссылку простым монахом, а на его место прислан в Киев /236/ Митрополитом Рафаил Заборовский.

Гетман Апостол в 1731 году, по имянному указу сыскан в Москву и тамо пожалован Императрицею кавалером Александра Невскаго. Тогда же повелено ему сделать Малоросийскими Козаками земляную линию многими крепостьми и редутами, от реки Днепра до реки Донца, для защищения той стороны оть Крымских Татарских набегов. Линия сия работана многие годы, а посылано туда ежегодно по 20,000 Козаков и по 10,000 из посполитых свободных, войсковых и владельческих, так названных, лопатников, над которыми погодно командовали Наказными Гетманами Полковники: Прилуцкий, Игнат Галаган, Лубенский, Петр Апостол, Киевский, Антон Танский, и многие другие чиновники. Работа сия похитила опять многия тысячи народа, безвременно погибшаго от тяжестей, зноя и климата; но, судя, о неизмерном пространстве работ оных, судя о ширине и глубине рвовь и каналов лицейных, о их валах и насыпях с премногими наугольииками, батареями и разных родов крепостьми, названными по именам Царственной фамилии и по городам Великоросийским, и, наконец, судя, что развернувши все сии сгибы в прямую линию, составят они ее около 1000 верст, надобно заключить, что такая работа в иных странах была б почтена чудомь произведения человеческаго и ни мало не уступила бы удивлением изрытому Меридову озеру и всем каменным работам и насыпям Египетским, но сдесь-только что считается она Украйнскою линиею, и отобраны к ней многия Малоросийския земли, заселенныя однодворцами и помещичьими крестьянами Великоросийскями. Малоросийские же поселенцы от прежних и нынешних тяжестей и гонений удалившиесь многими тысячами из жилищ своих, зазваны и оселены помещиками Великоросийскими на землях своих в Орловской, Курской, Воронежской и Тамбовской провиациях и даны им нарочитыя льготы, со увольнением от рекрутства и других Государственных повинностей; а напротив того, за прием в работу Великоросийских крестьян, раззорены премногия фамилии Малоросийския платежем помещикам тем штрафовых денег вдесятеро больше, нежели известная цена, положенная от сынов Израилевых. И поводом здирства сего было то, что помещики оные завели было промысл и подсылали нарочито крестьян своих в Малоросию, которые, походив несколько в селениях здешних под видом заработков и сделав также несколько ночлегов и поденщины у зажиточных хозяев, возвращаются после того к своим помещикам и разсказывают им похождение свое, а сии представляют их в Воеводския Канцелярии к допросам и берут от Воевод сыщиков с инструкциями, наполненными мыогих указов, в Малоросии до того неизвестных, и силою оных берут от передержатвлей контрибуцию свою, а при случае несостояния их к платежу, грабят их скот и движимость, а самих запирают в тюрьмы. /237/

Между тем, по кончине Короля Польскаго, Августа II, в 1733 году открылись Российским войскам походы в Польшу для возведения в Короли Польские сына Королевскаго, Августа III, и для преследования и изгнания из Польши прежняго творения Шведскаго, Короля Станислава Лещинскаго, который вступил тогда в Польшу по призыву Поляков, его партизантов, и завел с ними Конфедерацию. Главным начальником над войсками Великоросийскими был Граф Лассий, а над Малоросийскими Обозный Генеральный, Яков Лизогуб. А когда по прошению Императора Немецкаго, Карла VI, командирован к нему в том же году к реке Рейну Граф Лассий, с 16 полками в помощь против Французов, с Цесарем тогда воевавших, то прибыл на его место командиром Князь Алексей Шаховской, а с помощными корпусами Генерал Фельдмаршал Граф фон Миних, и Полковник Прилуцкий, Галаган, и всех войск Малоросийских в походе тогда было 20,000. Войска сии, преследуя везде по Польше собравшиясь партии Лещинскаго, имели с ними многия сражения и всегда их разбивали и разгоняли. Наконец, 50 Июля, взяв приступом знатный город Гданск, выгнали из него самаго Лещинскаго, тамо скрывавшагось, который бежал из города в рыбачьей лодке, и в таком убранстве сделал конец мятежам Польским. Поражение во многих местах Поляков и взатие их укреплений и запасов принесло много чести командиру Малоросийскому, Лизогубу, и его войскам, оказавшим отменное мужество и усердие. А Полковник Галаган удивлял всех храбростию своею и предприимчивостию. Между другими его отличностями, до расторопности военной относящимись, оказал он одно в пределах Слуцких, где выступивший против его войск сильный корпус конницы, разсыпал пред его фронтом на довольное разстояние миллионы железных гвоздей, нарочито сделанных с тяжелыми головками, которые, павши на землю, натурально, оборачивались острыми концами своими вверх. Галаган, сие заметив, повелел самой малой части своих войск маскировать пред Польским фронтом и.гвоздями, а сам, со всем главным войском, обошед неприятеля скрытными местами, ударил по нем в тыл и принудил его, отступая назад, насунуться на гвозди, на которых, занозивши лошадей, не мог он бежать и был избит на голову.

Гетман Апостол в 1734 году, Генваря 17, умре, и погребен Митрополитом Киевским, Рафаилом, в городе Сорочинцах, в каменной церкви, Гетманом сооруженной. Жене Гетманской определено Императрицею из казны Малоросийской в пенсию по 3,000 рублей ежегодно, а для управления Малоросиею в другой раз учреждена Коллегия из трех чинов Великоросийских и трех Малоросийских, которым повелено указом присутствовать наравне, первым по правой, а последним по левой стороне, под председательством Генерал Поручика, Сенатора и Кавалера, Князя Алексея Ивановича Шаховскаго; а по его смерти командовал Малоросиею и /238/ ея Коллегиею Генерал Поручик и Кавалер, Иван Федоровичь Барятынский, по смерти же его, заступил место его Генерал Поручик и Кавалер, Александр Ивановичь Румянцев. Командование Генералов оных, по личным их добротам и благородным характерам, хотя было кроткое, справедливое и для Малоросиян утешительное, но бывшая из членов их, отдельная Министерская Канцелярия или, так названная, Тайная Экспедиция, заставляла трепетать Малоросиян в самых отдаленнейших их жилищах и в своих домах. Она была точное изчадие великой оной Санктпетербургской Тайной Канцелярии, и не преставала, от времени до времени, допрашивать, разпрашивать, мучить разными орудиями и, наконец, пекти шиною попадавшихся ей несчастных людей. Дела ея и подвиги значили бы в нынешнее время бред горячки, или помешанных умов, а тогда они были самыя важныя, таинственныя и прибыточныя. В ней истязывались и мучились люди, как бы в Римском чистилище, единственно по доносам и всех родов прицепкам и придиркам перехожих и квартировавших солдат, а паче из беглецов и других бродяг; а доносы состояли: о слове и деле Государеве. И сие слово и дело было для злодеев и бездельников как бы сигнал, или лозунг, либо талисман, на их злобу и мщение, и состояло оно из трех пунктов: касательно жизни, чести и благосостояния Государевой особы и его Фамилии. Каждый обыватель, хотя бы он был найчестнейший человек и дознаннаго поведения, подвергался мучительствам по доносу самаго дознаннаго злодея и бездельника. Когда не уподчивал кто солдата и всякаго бродяги, когда не обдарил его или, по неосторожности, озлобил чем такого, то уже горе тому! Бродяга тотчас идеть к городскому или сельскому начальнику и кричит перед ним, что имеет на такого-то именно донесть слово и дело Государево: „Куй его и меня!“ Начальство, не имея ничего о начальстве испытывать, но, оцепеневши оть одного слова доносителева, оковывает в цепи оговореннаго, равно и доносчика, отсылаеть их под крепчайшею стражею и видом самаго ужаснаго секрета в Министерскую Канцелярию; а тамо, не входя в изследование о состоянии доносителя и оговореннаго, о причинах самаго доноса, и может ли он быть справедлив, и не входя даже в разсудок, мог ли оговоренный по разстоянию и способам жительства сделать какое зло Государю и его фамилии, которых он никогда не видал и видеть не может, но, повинуясь слепо своей инструкции, определяют доносителя в пытку, и когда он в три разные ея приемы выдержит и утвердит донос свой, то уже оговоренный есть безответен и его мучат и умерщвляют непременно. Предание общее и достоверное повествует о самом месте, где была Министерская Канцелярия, что „ежели бы перстом руки Божеской изрыть частицу земли на месте оном, то ударила б из него фонтаном кровь человеческая, пролитая Министерскою рукою.“

Известно, что во всяком /239/ роде добра и зла, есть свои тонкости или ветви разширения их. Таковы имело и таинственное оное слово и дело Государево. Сверх трех его пунктов, довольно угнетавших человечество и бывших великим для него бичем, прибавлены еще к ним поиски за честь и достоинство клейнодов и регалий Государственных. И, не говоря. о многих подробностях жертв изысканий тех, довольно сего доказательства истины, что один знатный помещик или владелец местечка Горска претерпел великия пакости и изтязания за одного орла гербоваго, на печатях употребляемаго. Переезжавший чрез местечко оное офицер армейский, по имени Якинф Чекатунов, не довольно утрактованный хозяином, увидел в доме его на одной печи горничной, по кахлям или изразцам печным, вымалеваннаго мастером орла, тотчас арестовал командою своею хозяина сего, отослал в Министерскую Канцелярию с доносом, что он жжеть на печах своих герб Государственный, неведомо с каким умыслом. Министерская Канцелярия, сочтя донос тот полусловом и делом Государевым, допрашивала помещика. с каким намерением поставил он на печи своей герб Грсударственный и его прижигает? Помещик, поставляя в доказательство свидетелей и свою присягу, хотя извинялся, что купил он печь тую в свободном местечке, Городне, у гончара тамошняго, Сидора Перепелки, у котораго, между множеством фигур, на украшение печей сделанных, были, между животными, лица человеческия, а между птицами и орлы, но что бы то было священное и заповеданное, ему о том и в ум не приходило, и купил он все печи, а между ими и ту зазорную, с единственным и общим умыслом, чтобы зимою согревать горницы. Однако, не смотря на все извинения, орлы стоили помещику хорошаго табуна лошадей и коров с денежным приданным.

При окончании походов Польских, в 1755 году открылись походы в Крым и Турцию. Татаре Крымские, возмнив о удобностях своих к добычам во время отлучек войск Россииских в Польшу и на Рейн, стали чинить набеги и хищения в границах Малоросийских. Но главное их стремление знатно отразил Генерал Леонтьев с Малоросийскими полками, новую линию прикрывавшами, именно: Полтавским, Миргородским, Лубенским и Гадяцким. Они гнали Татар до самаго их Перекопа и отняли все их вьюки с запасами и поразили их. Между тем подоспел из Польскаго похода Фельдмаршал, Граф фон Миних, и принял главное начальство над армиею, собравшеюся против Крыма у пустаго городища, называемаго Каменный Затон, куда прибыли и все другие Малоросийские полки, и подчинены оные от Фельдмаршала Полковнику Гадяцкому, Галецкому. Полковник сей, при многих заслугах своих, был особливо почитаем человеком отважным, предприимчивым и расторопным, и по тому Фельдмаршал отлично его уважал и почитал. Но излишнее честолюбие, сопутствующее обыкновенно /240/ людей замысловатых, завело его в пропасть гибельную, с повреждением доброй славы всего войска, ему подчиненнаго. Он прокладывал себе дорогу в Малоросийские Гетманы, на место недавно умершаго Апостола, и вздумал прославиться нарочитыми подвигами воинскими и снискать чрез то сильную рекомендацию Фельдмаршалскую. И когда от передовых разъездных команд донесено было Фельдмаршалу, что войска Татарския в нарочитых силах выступили из внутренности Крыма и заняли, так называемую, Черную Долину или Черкес-Долину, которая и Гайман долиною называется, и имеет она одни водяныя копани среди степей безводных, чрез которыя всей армии переходить должно, и Фельдмаршал наряжал на них нарочитый корпус войск с пехотою и артиллериею, то Галецкий, внушив Фельдмаршалу, что то выступление Татарское есть, неважное и значит только разъезжую команду, могущую перепортить одне водяныя копани, ежели их не прогнать в самой скорости легким отрядом, взял при том на себя уничтожить замыслы Татарские и разогнать их самих с частию легких войск, командованию его вверенных. Фельдмаршал по сему заверению Галецкаго, поручил ему экспедицию сию, прибавив в помощь ему два полка Драгунские. Полковник Галецкий, отрядив с собою 4 полка Малоросийских: Гадяцкий, Нежинский, Стародубский и Черниговский, и взяв легкую тех полков артиллерию и, назкаченные ему, полки Драгунские, отправился с ними на Татар. Поход сей производили на них по их же правилам или хищным ухваткам, т. е., середину дня покоились войска и кормили лошадей в местах скрытных, а в прочее время и во всю ночь продолжали свой марш, и таким образом достигли Гайман Долины на самой заре. Но в какое пришел изумление Галецкий, когда увидел при той долине необозримую степь, покрытую Татарским становищем! Отвага его не давала ему унывать, а решимость запрещала медлить и попустить войску разсмотреть свое несчастие. Он тотчас напал на Татар, пробуждавшихся оть сна, и во всей своей опрометчивости прошел их стан во все его пространство и поразил целыя тысячи, а прочих разсыпал по его сторонам. Но когда возвратился он в долину, как в единое пристанище, способное для роздыха и водопоя, то тут окружен был Татарами со всех сторон и принужден биться и устроить батарею, прикрытую по четырем углам легкою артиллериею. Нападение и отпор продолжались во вес день с равною отвагою и неустрашимостию, и от множества трупов, побитых с обеих сторон людей и лошадей, сделан был вал вокруг батавой, довольно возвышенный, на подобие ретраншамента, и из него удобно защищались. Но в вечеру повелено от Хана Татарскаго спешиться всем Татарам и бросить в средину батавы знамена свои и бунчуки. Посему знаку полезли Татары в батаву со всех сторон и, не взирая ни на какия их поражения, Галецкий, призвав сына своего, Петра, бывшаго в Стародубском полку Сотником Погарским, позволил ему /241/ спасаться, яко молодому человеку, всеми возможными способами, а о себе сказал, что он того делать не будет по должности присяги и своего начальства. И так войска оныя были многолюдством Татарским разбиты на голову, и начальник Галецкий изрублен в куски, а сын его и несколько сот Козаков и Драгунов спаслись во время наступившей темноты ночной между трупов и в пустых копанях. Убито же всех чиновников и рядовых 5,270. 203 Поражение войска Малоросийскаго разнеслось тотчас везде, и даже в самой столице, с обыкновенною прибавкою или увеличиванием и, не смотря на смягчительныя донесения Фельдмаршальския, имел Миних от Двора грозные выговоры, а другие чиновники понесли и тяжкия оштрафования.

С тех пор возненавидел Фельдмаршал всех Малоросиян до крайности, и, не взирая на все та, что сам был причиною, последовав советам высокопарнаго человека, гнал их при всех случаях без милосердия и очернил своевольными, упрямыми и для России неусердными людьми. А когда армия дошла до Перекопской линии и предпринято взять ее штурмом, то для войск Малоросийских назначена при сем позиция, самая опасная и мстительная. Им повелено перейти в конце линии залив Гнилаго моря, называемаго Сиваш и атаковать с той стороны линейную стражу. Войска сии, помощию хороших своих вожатых, проживавших часто в Крыму по торговым промыслам и знавших по Сивашу отмели и броды, прошли ночью Сиваш очень удачно, и тамо, спешившись, ударили на Татар с полною злобою и мщением на своих побитых, и, загнавши их в тот угол, что между крепости и Сиваша и уподобляется полумесяцу, выбили всех Татар, а на батареях Турков, без всякой пощады, и, собравши их трупы, заметали ими линейные рвы на довольное пространство, а по сим трупам вся пехота, не имевшая в пустой степи для штурма лестниц и фашиннику, перешла удобно, как по плотинам. За сию чрезвычайную услугу, хотя войска Малоросийския достойны были благодарности, но им сказано ее сквозь зубы, и прибавлено к тому, что они уподобляются упрямой лошади, которая когда захочет, то и на гору везеть, а когда не хочет, то и с горы нейдет. Плодом взятия линии Перекопской было то, что все укрепления и самый средний замок с базаром были взяты, а каменныя батарея и башни подорваны порохом, и все тут опустошено и приведено в небытие. После того прошла армия всю внутренность Крыма, загнала Татар в Кафския горы, и самую столицу Хана их, называемую Бахчисарай, разграбила и опустошила, и со многими корыстьми и пленниками воротилась на зимовлю в селения Малоросийския. Ибо тогда как бы почиталось за грех зимовать в чужой стороне, не смотря на все в ней завоевания и успехи, а возвращались всегда в Малоросию в глубокую осень и потерявши чрез то множество людей и весь почти скот, который опять набирали в Малоросии. Позади же армии, обыкновенно, полонили реки Днепр и Самар, чтоб /242/ Татары зимою их по льду не переходили, и для сего из Малоросии выгоняли другую армию рабочих людей, которые в след за морозами, рубили и очищали лед, погибая сами от морозов и не имея вь пустых степях чем согреться. Таким-то образом воевали в старину, хотя не так отдаленную, но имевшую свои правила воинския и разсудок политический, о которых всякой богослов непременио скажет, что они были по промыслу Божию, а вольнодумец заключит, что от непросвещения умов. А то уже верно, что Украинские народы гостеприимство свое вот как воспевали: „Москалыкы-соколыкы! Поилы вы нашы волыкы; а колы вернетесь здоровы, поисте и останни коровы!“ Но как бы то ни было, в последующую компанию взяты приступом знатные Турецкие города: Очаков и Азов, коих подорвали порохом и до основания раззорили, принудив тем Турков к вечному с нами миру, который долго продолжался.

Для утверждения с Турками мира, в 1740 году отправлен послом в Царьград Правитель Малоросии, Генерал Румянцев, а до возвращения его оттоль определен на его место Генерал и Кавалер, Михайло Леонтьев, и тогда в Правлении Малороссийском все изменилось. Леонтьев начал правление свое изысканием первенства между членами Коллежскими, кто из них больший или старший? А пока сие разрешено Сенатом, считал он Писаря Генеральнаго за Губернскаго Секретаря, а других Старшин Генеральных только в чинах Капитанских. Но Сержант Гвардии всегда поседал их места; прочих же чиновников едва признавал он за создание Божие и, обыкновенно, подчинял их Регистраторам Коллежским и тем подобным. Преимущество тех выводил из того, что они Российские Императорские чиновники, а сии, хотя также служат в империи и суть коренные граждане Руские, но все еще что-то иное, нежели Имперские, потому только, что название чинов осталось старинное Руское, а не иностранное, недавно принятое в России. Замешательство и нестроение от того происходило всеобщее, и иные возмнили даже, что они к империи Российской более не принадлежат, а отдаются Туркам; потому взошли в Сенат представления и жалобы, и Сенат указом повелел чинам оным иметь равенство по прежнему, а заседание, по указу 1734 года установленное; на место же Леонтьева определен в Председатели Тайный Советник и Кавалер, Иван Ивановичь Неплюев, благоразумием котораго все утишилось и пришло в прежний порядок.

Государыня Императрица, Анна Ивановна, в том же году скончалась, и линия Царя Ивана Алексеевича вскоре по ней пресеклась. Государыня сия, собственною своею особою, довольно была кротка и милостива, но правление ея было часто, яко трость, колеблемо. Причиною всех шатаний и неприязней полагают Министра ея и любимца, Бирона, возведеннаго ею в Графское достоинство, а после в Герцоги Курляндские. Он, говорят, был человек умный, но крайне властолюбивый и к /243/ корыстям жадный. Известная Тайная Канцелярия, сие пугалище дворян и всех зажиточных людей, быв в точной его дирекции, была достаточным орудием выполнять все его пожелания и самыя мановения. Всяк, веруяй в Бирона и творяй волю его, спасен и прославлен, а не веруяй в него и противайся вму, осужден есть и погибший. Наглая и лютая казнь знатнаго Министра, Волынскаго, дает совершенное понятие о тогдашнем правлении и о всех его превратностях и варварствах Биронских. О неистовствах брата его, слишком хромаго и почти безногаго Бирона, содрогаются оть одного воспоминания обыватели Стародуба и его окружностей. Он, быв совершенный калека, имел, однако, чин полнаго себе Генерала Российскаго, и, квартируя несколько лет с войском в Стародубе с многочисленным штатом, уподоблялся пышностию и надменностию самому гордому Султану Азиятскому; поведение его а того жь больше имело в себе варварских странностей. И, не говоря об обширном серале, сформированном и комплектуемом насилием, хватали женщин, особенно кормилиц, и отбирали у них грудных детей, а вместо их заставляли грудью своею кормить малых щенков из псовой охоты сего изверга; другие же его скаредства мерзят самое воображение человеческое.

Возшествие на Всеросийской Императорский престол Великой Княжны Елисаветы Петровны, родной дщери Петра I, в 1741 году, разрушило до основания систему правительства Биронскаго, вместе с опекунством его и регенством при иностранном наследстве, введенном было в Россию его же прожектом. Царствование Императрицы Елисаветы с первых еще дней озарило Россию великими надеждами к ея блаженству, а в последствии сии надежды сугубо исполнились безпримерными добротами сея Государыни. Она была кротка, набожна и человеколюбива, словом, преисполнена всех изящных качеств Верховной матери в Царицы своих народов. Она во все дни царствования своего не пролила ни одной капли крови своих подданных, и смертная казнь самых преступников навсегда ею уничтожена и запрещена, а вместо ея отлучались таковые от общества и ссылались в вечное заточение на покаяние и исправление. Самая Тайная Канцелярия, сия инквизиция Римская в ином виде и облачении, тосковала без дела и, не имея пищи от крови человеческой, изсыхала и превращалась в чахотку, приближаясь поминутно к своему падению и ничтожеству; ибо доказано уже всегдашними опытами, что Правительство и начальники смотрять на Царей, как дети на отцов, а рабы на господ своих, и каковы сии, злы, порочны, или добродетельны, таковы и те бывают, по крайней мере наружностию им уподобляются, стыдясь идти не по их правилам и нравам.