Глава 3. Параллельные миры

Первое сентября. Наташа шла в школу с великолепным букетом ярко-красных роз. Она перешла в девятый класс, в отличие от Тани Смольченко, и очень этим гордилась. Улыбка, которая не сочеталась с ее душевными тревогами, сияла ярче солнца. Конечно, она играла роль, но так мастерски, что никто ничего не заметил. Поддерживала светские беседы с одноклассницами, перемещаясь от одной кучки друзей к другой, расспрашивала, кто как провел лето. На­таша была благодарна небу за то, что у нее есть еще ее класс, 9 «Б». Теперь для нее существовала одна цель – ни за что не падать, не опускать ни рук, ни головы.

Все было, вроде бы, как обычно, как все восемь лет подряд. На линейке директор школы поздравил учеников и учителей с началом учебного года, затем все классы разошлись по своим кабине­там. Все было однотонно и отшлифовано, как в фильме, который пересмотрен уже тысячу раз.

Но классная руководительница продиктовала расписание уро­ков на завтра и сообщила, что по пятницам будет два урока физики подряд, и вести ее снова бу­дет... Максим Викторович. Девчонки начали оживленно переглядываться и ликующе шептаться, а Наташе стало мучительно жарко. Она готова была прыгать от радости, судьба вновь дарит ей шанс! И вдруг вспомнила о Карене. А что, если он, и правда, расскажет? А еще вспомнила о том, что Максим Викторович ее не любит.

Выходя из школы, она даже жалела, что знакома с Кар­еном, с Максимом Викторовичем, с Таней Смольченко и еще сотней других людей. И заподозрила, что людям вообще доверять нельзя, что они приносят только несчастье... Она шла вниз по лестнице, опустив голову, и ни о чем не хотела думать. Как когда-то ни о чем, кроме глаз Максима Викторовича, так и сейчас – ни о чем, кроме них же.

Солнце. Сочи – это просто рай: если выйти из школы и идти прямо, то шагаешь по великолепной тенистой вечнозеленой, хоть и лиственной, аллее под названием «Цветной бульвар». Это такой прогулочный парк длиной во всю улицу, и он, действительно, был цветным. Многочисленные клумбы. Огромные платаны с толстыми стволами тянутся к солнцу и на самом верху срастаются пышными, солнценепробиваемыми кронами. Над этим зеленым куполом нависает небо, которое из-за зелени вокруг кажется совершенно синим. И тут, под этими дере­вьями и небом, стоит Карен. Наташа остановилась, как вко­панная. Он подошел к ней.

— Ты домой?

— Да, — тихо ответила Наташа, еще не опомнившись.

— Отлично. Я с тобой.

— Ну, нет! — девушка резко развернулась и быстрым шагом направилась назад в школу: она знала, что охранники не пускают туда посторонних. Карен побежал за ней.

Андрей, высокий мужчина в камуфляже, схватил чужого за руку.

— Молодой человек, Вы здесь учитесь?

— Нет, но это моя девушка... — Карен кивнул в сторону На­таши.

— Свою девушку, будьте добры, подождите на улице.

Карен послушно вышел. Андрей повернулся к Наташе.

— Что же ты, девушка, от своего друга убегаешь?

— Да никакой он мне не друг! — запротестовала она. — Я ясно ему объяснила, что не хочу с ним иметь ничего общего. А он этого не понимает.

Андрей обдумывал ситуацию и попутно выяснял:

— Как тебя зовут?

— Наташа.

— И что ты собираешься теперь делать, Наташа?

— Да домой надо идти, а он здесь стоит.

— Ну, и что? Идите вместе. Объясни ему еще раз, и он больше не будет тебя преследовать, — нашел мудрое решение охранник.

— Вы не понимаете... — возразила девушка. — Он заставляет меня целоваться с ним и уже начинает требовать большего. Я отказываюсь, и он меня бьет. Не очень больно, но синяки остаются...

— А твои родители знают?

— Нет. Я никому не говорила об этом, но теперь... Я его боюсь.

— Ты далеко живешь?

— Да нет, минут семь-восемь.

— Давай, я тебя провожу. Саня, — обернулся Андрей на второго охранника, — я минут на пятнадцать исчезну. Побудь за главного!

По дороге они так разговорились, что Наташа забыла о Карене, который, увидев ее с охранником, решил пока оста­вить ее в покое на некоторое время.

Наташа узнала, что Андрей был женат, у него есть десяти­летний сын Ромка, который живет со своей матерью. И еще узнала, что он близкий друг Максима Викторовича... Так вот, почему они прощались за руку на крыльце в день субботника! Столько радостных новостей в одно мгновение!

*

Наташа не понимала, почему она не рада тому, что человек, которого она любит, снова работает в их школе. То ли до сих пор не верила в это, то ли боялась нарваться на отказ и страдать. Она медленно поднималась по ступенькам родной школы, улыбнулась своей лучшей улыбкой обаятельному большому охраннику Ан­дрею. Этот тридцатидвухлетний мужчина ей очень нравится, к тому же он лучший друг Максима Викторовича, а значит, и ее тоже. Они уже перешли на «ты», охранник сам предложил это. Он очень открытый и общительный человек с классным чувством юмора, и ученики его чрезвычайно любят, особенно малышня. Каждый день в прошлом году, когда Наташа уходила домой после уроков, Андрея окружала стайка ребятишек.

Андрей приложил руку к сердцу и с шутли­вым воодушевлением произнес:

— Наталья, ты сегодня великолепна! Я рад, что после трех дней учебы ты еще так потрясающе выглядишь!

— Спасибо, Андрей. Смотри, не перехвали меня, а то...

Наташа не успела договорить – в школу вошел молодой фи­зик. Он обменялся с Андреем дружеским рукопожатием и поздоровался с Наташей.

— Андрюха, ты опять девушек клеишь? — подколол он охранника. И обратился к Наташе: — Если в позапрошлом году был седьмой «Б», то сейчас девятый «Б». Я не ошибаюсь?

Наташа как-то совсем растерялась от его взгляда.

— Нет… Да… Ну, в смысле, не ошибаетесь, девятый «Б», — Наташа позорно робела.

— У вас сейчас физика, не опаздывай.

Соскучилась. Волновалась, ее трясло, как осиновый лист. Мысленно убеждала себя, что надо расслабиться, ведь впереди еще столько времени… Она так хотела посмотреть ему вслед, но что-то мешало, наверное, взгляд Андрея. Ничего, еще насмотрится на уроках! Вот там уж никто не помешает… Таня Смольченко осталась на второй год, и Наташа стала сидеть на уроках одна за партой. Теперь ее никто не отвлечет от Него!

— Он этого достоин, — сказал охранник.

У Наташи дыхание оборвалось. Взглянула на него и поняла – он о чем-то догадывается. Но на всякий случай тихо переспросила:

— Чего достоин?

— Этих влюбленных глаз, — объяснил Андрей. — Он хороший па­рень.

На влюбленные глаза навернулись слезы. Зазвенел звонок, но девушка не могла пошевелиться; понимала, что должна быть на физике, но стояла на месте... Этот звон она слышала где-то глубоко в сердце: это звонок на Его урок; это приглашение на счастье!

— И запомни, Наталья, он не любит, когда опаздывают на его уроки. Он считает, что это проявление неуважения к учителю, а поскольку он парень взаимный, то таким ученикам отвечает тем же…

— Спасибо, — тихо сказала Наташа, улыбнулась и посмот­рела охраннику в глаза. Андрей заметил в этом взгляде океан бла­годарности и не смог удержать в себе ответную улыбку...

Наташа в темпе помчалась на третий этаж: хотела успеть в кабинет раньше, чем учитель вернется из учительской и закроет за собой дверь.

Андрюха оглянулся на своего напарника и усмехнулся:

— Макс даже про физику с таким видом говорит девушке, словно делает комплимент!

***

М ожно ли определить девичью психологию каким-то словом? Интриги? Авантюры? Почему в четырнадцать лет мы считаем себя взрослыми, а в двадцать семь понимаем, что это только начало настоящей жизни? Тщательно обдуманные поступки, совершенные в юности, в зрелом возрасте кажутся нам смешными и нелепыми.

Наташа решила что-нибудь сделать, чтобы привлечь вни­мание физика, и уже туманно представляла, что именно. Блестящих ответов на его уроках и рефератов явно недостаточно – учитель принимает все, как должное. Нужно что-то еще. В ее голове почти созрел хитроумный план действий, в котором нельзя было обойтись без помощи Андрея. Но эту помощь надо организовать так, чтобы сам Андрей этого не понял. Она ясно понимала, что каждое слово, сказанное общительному Андрею о Максиме, тотчас бу­дет передано самому Максиму. И Наташа собиралась эту черту Андрюхиного характера повернуть к себе лицом, при­чем, сделать это незаметно. Она знала, что на это уйдет некоторое время. И в это самое время она предприни­мает отчаянный шаг под громким кодовым названием «ОПЕРАЦИЯ ПО ЗАХВАТУ»!

Наташа включила все свое актерское мастерство и, глубоко вздохнув, несмело постучала в дверь кабинета фи­зики, которая немедленно открылась. Учитель как раз собрался уходить домой и растерянно смотрел на Наташу. В ее глазах уже блестели почти искрен­ние слезы.

— Эй, малыш, что случилось? — сразу же поинтересовался мужчина.

— Я... Я... потеряла свою тетрадь... кажется, в Вашем ка­бинете...

Наташа и сама не ожидала, что будет так естественно всхлипывать. Зато, как она и рассчитывала, эти наигранные слезы метко врезались в сентиментальную натуру Максима Викторовича.

— Ну, что ты, зайчик! Стоит ли так переживать из-за какой-то тетради?

— Вы не понимаете... — Наташа подняла на него глаза и снова смущенно опустила взгляд. — Это были мои стихи... А теперь их кто-ни­будь может найти... Вы, правда, ее не видели?

— Ну-ка... Зайди в класс... (Наташа вошла) Садись. Теперь объясни мне толком, что это за тетрадка.

Наташа еще несколько раз, для большего эффекта, всхлипнула, шмыгнула носом и произнесла:

— Все свои стихи я записываю в одну тетрадь...

— Ты пишешь стихи? — перебил учитель. — Так-так... Значит, все-таки я был прав, творчество в тебе есть. Это интересно... И что же дальше?

— Сегодня на физике я дала их почитать подруге, а на географии она сказала, что вернула мне тетрадь назад через пацанов, но они не отдали мне ее...

Это уже была сумбурная импровизация.

— Так, подожди, подожди! Пацаны оставили ее здесь?

— Я не знаю...

— Поспрашивай у них. Я не находил здесь никакой лишней тетради. Но она подписана?

— Нет! В том-то и дело. Ведь теперь кто угодно может вы­дать мои стихи за свои!

— А твои стихи так хороши? — учитель слегка улыбнулся. Видно было, что ему нравится с ней разговаривать.

Наташа смущенно замолчала, забыв роль и превратившись в себя настоящую. Хороши ее стихи или нет, она никогда не думала. Она пишет, когда ей есть что сказать. Все равно что рассуждать, хороша ли ее душа…

Он не стал переспрашивать, а только внимательно посмотрел ей в глаза, и от этого взгляда ей стало… неловко… Почему-то…

— А впрочем, ладно, — продолжала девушка, снова надев маску. — Если Вы ее увидите... Она такая зеленая, девяностошестилистовая... Верните ее мне, пожалуйста.

— А почитать можно? — улыбнулся он как-то совсем по-новому. Еще пару минут назад он, вроде, был готов помочь в поисках ее тетрадки, а сейчас так спокоен. Равнодушен?

— Конечно, можно... если найдете... — терпеливо врала Наташа. Стыдно обманывать, но все же хороший повод она придумала, чтобы побыть с учителем наедине!

Эта история с тетрадкой навела Наташу на более интересную мысль. Она специально стала оставлять на подоконнике возле своей парты разные предметы: то тетрадку или учебник, то школьный дневник (пусть учитель пролистает его и увидит, какая она умница), то легкий шифоновый шарфик (чтобы кокетливо повязать его на шее, когда вернется за пропажей), то любовные записки от мальчиков из класса (чтобы учитель приревновал)… Иногда ей казалось, что это глупо, и тогда она просто брала пример со своих одноклассниц и делала вид, что не поняла очередную тему по физике. «Забывать» что-то в Его кабинете перестала, когда однажды учитель назвал ее растяпой. Правда, тогда Наташа сама себя и выдала: в свое оправдание, не подумав, ляпнула, что больше нигде не забывает свои вещи… Максим Викторович улыбнулся, но промолчал.

Иногда, когда у Наташи «не получалось» самостоятельно сделать домашнее задание, их с учителем уединение нарушал охранник Андрей. Сегодня он опять в свой обеденный перерыв зашел навестить друга. Наташа сидела за учительским столом напротив любимого человека, и, пока она что-то писала в тетради, Андрей с Максимом перемигивались и кивали друг другу на девушку. Наташа это заметила и вопросительно посмотрела на учителя. Тот, улыбаясь и глядя ей в глаза, откинулся на спинку стула и, сладко потянувшись, закинул руки за голову.

— Наташ, — обратился он к ней. — Ты же отличница. Неужели ты и вправду не знаешь, как решать эти задачки?

Наташа растерялась. Почувствовала, что попалась. Захотелось провалиться сквозь землю.

— Не смущай девушку! — вступился за нее Андрей.

Но Максим Викторович продолжал:

— Ты единственная приходишь сюда делать домашнее задание. А оно ведь на то и домашнее, чтобы делать дома. В чем дело?

Наташе стало жутко стыдно, казалось, что кровь приливает к щекам. Она молниеносно похватала учебник, тетрадку, ручку; с другого стола – свою куртку и рюкзак и со всем этим в руках выбежала из кабинета. Андрей со словами «Макс, зачем ты ее обидел?» уже хотел бежать за ней, но учитель остановил друга и вышел в коридор сам. Наташа стояла неподалеку у окна и судорожно запихивала в сумку школьные принадлежности. Она плакала. Чтобы учитель этого не заметил, опустила голову, и длинные волосы скрыли ее лицо. Максим подошел к ней.

— Прости, пожалуйста. И не плачь, это того не стоит.

Он отодвинул ее локоны и поднял за подбородок ее милое заплаканное личико с напряженными дрожащими бровками. Хотя шел урок у второй смены, в коридоре стояли еще несколько школьников, которые с жаждой сплетни наблюдали за происходящим. Тогда Максим взял девчонку за руку и ласково сказал:

— Пойдем в кабинет, я тебя не выгонял. Просто хотел поговорить.

Наташа не спешила его слушаться. Теплое и аккуратное прикосновение его руки повергло девчонку в ступор. Максим Викторович сам взял с подоконника ее рюкзачок и повел девушку в класс. Свободной рукой Наташа размазывала по лицу слезы. Закрыв за собой дверь и положив ее сумку на одну из парт, учитель продолжил:

— Я все понимаю! — сделал многозначительную паузу. — Пойми и ты. Вытри слезы и послушай.

Максим посадил ее на стул, сам сел перед ней на корточки и пояснил, глядя на нее снизу вверх:

— Как, по-твоему, это выглядит со стороны? У меня в кабинете постоянно сидит девочка. Одна и та же. Причем, эта девочка знает физику и другие предметы не хуже остальных. Сюда заходят преподаватели, что они могут подумать? Ты меня подставляешь!

Они, не отрываясь, смотрели друг на друга, и Наташе казалось, что это разговор на каком-то особом, только им одним понятном языке. Как легко он умеет успокоить! Плакать больше не хотелось, наоборот, становилось легче. Наташе вдруг захотелось запомнить этот момент навсегда, как бы нарисовать Его портрет в своей памяти. Такое безупречное, красивое и мужественное лицо перед ней! У него такая необычная, не женственная красота – не такая, как у симпатичных мальчишек из школы или с соседних дворов… Это так странно: его нельзя назвать смазливым, но при этом его внешность сию секунду завладевает юным девчачьим сознанием, не позволяя отвернуться! Продолговатые голубые глаза в обрамлении серых ресничек – Наташа никогда не видела Его так близко; прямой нос, немножко блестящий тонкой полосочкой; аккуратные, не пухлые губы, не отвлекающие на себя внимание и поэтому идеальные; четкие скулы и довольно заметная темная щетина, которую, видимо, даже бритьем не сбреешь. Выучить бы эти контуры наизусть! А лучше бы это лицо было всегда рядом, каждый день, каждую минуту! Провести так всю жизнь: глядя ему в глаза и шепча: «Я живу для тебя!»…

Наталья не понимала, что Максим Викторович сейчас не думает так же. Его мысли были гораздо прозаичней. Эти секунды закончились сами собой: учитель встал и сообщил, что ему пора уходить.

Наташа пришла домой и сразу принялась за изготовление портрета любимого мужчины. Хотелось запечатлеть самый романтический момент в своей жизни. Дома никого не бывает до вечера – одиночество – вполне творческая обстановка. Забралась с ногами на широкий подоконник, захватив с собой альбом, простой карандаш, ластик и впечатления. Долго смотрела на чистый лист, словно проецируя образ из своей памяти на бумагу, потом сделала несколько штрихов, осторожно, будто боялась испортить совершенные черты Его лица. Портрет получался очень похожим на оригинал, но все же был всего лишь рисунком, черно-белой копией яркой реальности.

Вечером вернулись с работы родители. Папа в ожидании ужина валялся на диване и щелкал пультом телевизора. Мама, как всегда, начала кричать, что дочка ничего не делает по дому, что выросла непутевой лентяйкой… Наташа замкнулась в комнате, но и так не добилась покоя: мама стучала в дверь и требовала ее уважать. Да, она начальник у себя на работе, добилась не последнего места в городе, но создать комфортные отношения в своем доме не смогла. Наташа не раз говорила ей, что они не дружат потому, что мама не в состоянии признать право на свободу других членов своей семьи; а маму раздражало то, что малявка учит ее жить.

А с папой Наташа вообще никак не контактировала. У стороннего наблюдателя возник бы вопрос, а знают ли они о существовании друг друга?

Но за что Наташа была благодарна своим родителям, так это за то, что в семье всегда были деньги (это мама со своим пробивным характером и связями помогла мужу открыть весьма доходный бизнес). И какими плохими ни были бы отношения с родителями, но они всегда давали своей дочери деньги на все потребности, какие только могут быть у подростка. При желании Наташа могла бы тратить эти деньги и на наркотики (Карен не раз предлагал ей и «травку», и таблетки – на выбор). Но Наташа уже сделала однажды выбор в пользу здоровья, а от своего слова она никогда не отступает.

Сейчас, в субботу, Наталья шагала по торговому центру. Все необходимые покупки уже были сделаны, даже купила юбку, что было ей совсем несвойственно. И хотя она практически не делала причесок, все же хотела еще приобрести пару заколок для волос. Ну, в итоге прикупила еще и косметики в соседнем магазинчике – совсем взрослая!

Решила пройтись к морю. Было по-осеннему прохладно, по пустынному каменистому пляжу прогуливались влюбленные парочки; пожилые бабушки и дедушки сидели на свободных лежаках, кутаясь в кофты и ведя неторопливые беседы о том, «как было раньше». Кое-кто ходил вдоль воды, проверяя на ощупь ее температуру или подбирая выложенные прибоем на берег ракушки и гладко обтесанные волнами стеклышки.

Наташа выбрала тихое место в стороне и, кинув рядом сумки с покупками, села верхом на высокий лежак. Она всегда носила брюки, поэтому могла себе позволить такую смелую позу. Небо краснело, наступал закат, она сидела, гордая и красивая, с безупречной осанкой, разглядывала горизонт, подставляя лицо встречному ветерку и ласковым оранжевым лучам.

К своим четырнадцати годам Наташа осознала, что обладает очень хорошей интуицией. Например, пока учителя думали, кого вызвать к доске, Наташа уже знала, будет это она или нет. А еще было несомненное чутьё на любимого мужчину. В школе на перемене столько людей! Шансы встретить Его или не встретить в коридоре абсолютно равны между собой. Но она всегда безошибочно определяет момент, когда через несколько секунд в поле зрения должен появиться физик.

Вот и сейчас внезапно почувствовала волнение и точно знала, что он рядом. Где? Она оглянулась на тротуар и замерла… Все на свете перестало существовать. Нет, Он не рядом. Он далеко, на недосягаемой высоте. На другом уровне, до которого ей не дотянуться. В параллельном мире. Он с девушкой… в обнимку. Смеющийся с ней и счастливый. Непривычно молодой – в синих джинсах и черном свитере на молнии. Самый лучший и влюбленный. Взаимно влюбленный.

В какой-то момент Максим заметил оглядывающуюся на него девчонку, и его взгляд замер на ней на долгие несколько секунд. Наташа не находила в себе ни грамма сил на то, чтобы пошевелиться, поздороваться с ним.

— Ну и подростки сейчас! — сказала Максиму его спутница. — Так нагло смотрят и не думают отворачиваться!

— Это моя ученица, — объяснил парень.

— Почему она с тобой не поздоровалась?

— Не знаю.

Знает.

Пара прошла мимо, Наташа по-прежнему смотрела им вслед, не отрываясь, пока они не скрылись из виду. В горле стоял ком. Сердце гулко и одиноко билось в образовавшейся пустоте. Слезы покатились по ее щекам, она крепко закрыла рот рукой и долго беззвучно плакала. Все, что было в этом мире, исчезло. Остался только он и его девушка. Другие мысли стерлись, а эта причиняла невыносимую боль.

Подобрав с камней свои сумки с покупками, Наташа побрела домой. Хотелось закрыться в своей комнате и побыть одной, чтобы никто не видел, как она плачет. По дороге грубо вытирала слезы рукавом, но они набегали снова. Прохожие оборачивались на нее, но Наташа этого не замечала. Перед глазами стояла только одна картина: он, обнимающий за талию девушку.

Перед дверью своей квартиры ей удалось на какое-то время перестать лить слезы – родителям она не хотела показывать свои чувства, но как только добралась до своей комнаты – упала на кровать, и рыдания начались с новой силой.

Уснула только под утро, измотавшись от переживаний и хождений по комнате. Думала, что, когда проснется, все изменится. Но легче не стало. В первые же минуты пробуждения снова сами собой потекли слезы. Наташа уткнулась в подушку. Было не просто больно. Что-то разъедало сердце изнутри.

К обеду жизнь потеряла смысл. Рыдания не прекращались ни на минуту. Наташе так хотелось остановить эти обжигающие слезы, но ничего не получалось. Мама стучалась в ее комнату, уговаривала поесть, спрашивала, почему она плачет – реакции не было никакой.

Вечером Наталье казалось, что это уже предел, что слезы должны иссякнуть, а сердце – просто остановиться. Чувствовала себя беззащитной перед своей любовью. Понимала, что этими эмоциями не может управлять.

В понедельник, не сделав уроки, но включив свою силу воли на полную мощность, отправилась в школу без слез. Решила, что не покажет никому свою слабость. На переменах не выходила из класса. Не хотела больше его видеть. Неужели, ревностью называется именно эта боль?!

Придя домой, мучилась уже от другой мысли: «Почему не я?». Перед глазами постоянно стояли разные картинки: вот он говорит своей девушке о любви, вот он ее целует, вот они в постели – так же красиво, как в одном фильме недавно… Почему кому-то дано то, что так необходимо ей самой?! Разве эта девушка любит его так сильно, как Наташа?!

Наташа понимала, что сердце просто обязано перейти на экономичный режим. Должна включиться какая-то защита, иначе оно не выдержит и перестанет работать. Хотелось почувствовать сильную физическую боль, чтобы эта, душевная, ушла на второй план.

Пожалуй, на следующий день, действительно, сработал некий неизведанный психологами барьер. Девушка словно смирилась со своими эмоциями. Это единственный выход, когда ничего не можешь изменить. И стало проще! Наташа впервые в жизни поблагодарила Небо за такие чувства. Это сильно и по-настоящему! Возможно, Максим Викторович в свои двадцать семь лет и не испытывал того, что Наталья пережила в четырнадцать. На сильные чувства способны только сильные люди!

Мысли легко превращались в стих. Девушка взяла свою зеленую девяностошестилистовую тетрадку и на всякий случай записала – вдруг из ее переживаний получится неплохая песня.

Вновь мысли вслух пронзают тишину.

По сердцу резанут осколки боли.

Столб атмосферный вновь прижмёт ко дну.

Не разгадать своей судьбы пароли.

Как беспросветны эти времена,

Когда так хочешь, чтобы что-то повторилось!

Боль – бездна. Бездна – темнота.

А темнота, как кислота:

Она съедает, я в ней растворилась…

Остановить старинные часы,

Наверное, не в силах даже время.

Как трудно бросить сладкие мечты…

Я существую, ни во что не веря.

Но понимаю – жизнь летит вперёд.

Пусть будет в прошлом всё, что там случилось.

Мысль умереть заманчиво зовёт.

Но я сильней! Я ей не подчинилась!

«Если нет другого варианта, то я стану для тебя лучшим другом. Незаменимым и самым близким человеком. И когда с девушкой у тебя возникнут проблемы, ты придешь ко мне – просто поговорить и отвлечься. Девушки будут меняться, а мое место никто занять не сможет!»

*

Сильные чувства не исчезают бесследно. Что бы там ни придумывали наши головы, но сердце не обманешь. Наташе стоило огромных усилий смотреть учителю в глаза и, здороваясь в коридоре, улыбаться, как будто ничего особого не произошло. Но такой жертвы требовал ее план.

Заходить к нему в кабинет стала реже, но совсем отказаться от этой привычки не смогла. Зато стала больше времени проводить с охранниками. Ради того, чтобы быть с Максимом. А Максим и не задумывался, почему, остановившись поболтать с Андреем, обсуждает с ученицей свою жизнь, работу, привычки, поступки, хорошие или плохие… Она интересовалась так ненавязчиво, что у него возникали только положительные эмоции. Иногда она советовала ему, как лучше вести себя с учениками, чтобы они уважали его и его предмет. Иногда спрашивала совета, как поладить с родителями. Иногда делилась и своим мировоззрением. И Максим удивлялся, что в этой девятиклассной голове уже блуждают такие зрелые мысли.

Однажды Максим Викторович вскользь заметил, что расстался с девушкой, чем вновь разбудил девичье сердечко.

И каждая пятница становилась для Наташи пыткой. По пятницам была физика. Трудно наблюдать, как некоторые девчонки делают вид, что плохо понимают этот предмет, только для того, чтобы Максим Викторович подошел и объяснил все персонально. Наташа изо всех сил старалась строить ему глазки, но то ли не умела, то ли у учителя просто не было времени реагировать на ее взгляды. Выдумывать очередную причину, чтобы ворваться в его кабинет после уроков, с каждым разом становилось все труднее, но непреодолимое желание видеть Его толкало девушку на новые безумства.

Пытаясь быть реалисткой, убеждала себя, что учитель не может влюбиться в свою ученицу при такой разнице в возрасте. Хотя, шагая по улицам города, замечала, что нравится она как раз мужчинам около тридцати.

В отличие от своих одноклассниц девушка выглядела на несколько лет старше своего возраста, наверно потому, что одевалась элегантно и со вкусом, к тому же, обладала довольно изящной фигуркой с четкими пропорциями и заметной грудью. Любила носить каблуки-шпильки и приталенные пиджаки, отчего выглядела как бизнес-леди. Ее роскошные, ухоженные волосы уже были до пояса, и Наташа любила оставлять их свободно распущенными. Отчасти свой стиль позаимствовала у мамы, такой же стройной и безупречной, но крашеной блондинки. Злится на маму, ссорится с ней, но серьги и шарфики заимствует из маминой коллекции!

Изменения, произошедшие в ней за два года, конечно, не ускользнули от внимания Максима Викторовича. На улице он обязательно оглянулся бы ей вслед, как и многие мужчины, и может быть, даже осмелился бы познакомиться… Хотя, наверно, она бы его отшила – такая красавица может себе это позволить!

Уроки у Наташи сегодня уже закончились, и она по-честному собиралась идти домой. Но на выходе из школы разговорилась с Андреем и не заметила, как пролетели два часа. Андрею всегда нравилась эта девушка: она каждое утро здоровалась с охранниками, даже когда они еще не были знакомы. А сейчас Андрей мог поделиться с ней любыми переживаниями: насчет сына, или бывшей жены; рассказывал ей, как провел вчерашний вечер, как дела у его товарищей по службе в армии... Наташа все слушала, и все ей было интересно. Когда она останавливалась поболтать, всем вокруг становилось весело: и охранникам, и продавщице канцтоваров рядом, и директору, проходившему мимо (он знал Наташу в лицо и по имени, так как каждый год вручал ей грамоты за отличную учебу), и парню Кириллу, другу Андрея с прошлого места работы, который стал частенько наведываться в гости...

Сейчас к ним подошел Максим Викторович. Очаровательная улыбка Наташи приковала к себе его взгляд.

— Хочешь, подвезу тебя до дома? Я на машине, — предложил он ученице.

— Да, спасибо! — обрадовалась девушка. — А Вы едете навестить родителей?

— Нет, — выдал себя учитель. — Но ради тебя сделаю круг. Мне не трудно, — и добавил, обращаясь к Андрею: — Приходи после работы ко мне в бар. Угощу тебя пивом.

— Договорились! Тогда увидимся вечером! — обрадовался охранник.

Сев в машину, Наташа спросила учителя:

— О чем Вы говорили? У Вас есть свой бар?

Максим Викторович рассмеялся:

— Хотел бы я иметь свой бар! Нет, это просто моя вторая работа по ночам. Делаю коктейли. На зарплату учителя жить трудно.

— Зачем же Вы работаете учителем?

— Ради квартиры. Это цинично, но мне придется работать в школе еще восемь лет, чтобы квартира стала моей собственностью. Это закон, чтобы привлечь молодых педагогов на работу. Хотя мне нравится здесь, — признал мужчина. — Школа затягивает так глубоко, что вырваться уже трудно. И знаешь, так вас люблю, учеников, что автоматически начинаю задумываться, как сделать школу для вас еще полезнее и интереснее.

— А почему Вы вернулись в нашу школу? Ведь Вы говорили, что Ваша квартира далеко отсюда.

Как хотелось бы Наташе услышать, что он вернулся ради нее! Максим открыто улыбался, выруливая на их родную улицу.

— Потому что нет школы лучше! Я ведь тоже здесь учился. А ваш учитель биологии был моим классным руководителем. Теперь у меня есть машина, и проблемы расстояний для меня не существует. К тому же, здесь работает мой лучший друг! Все, приехали.

Машина остановилась, но Наташа не хотела выходить. Ее мысли всю дорогу занимал один вопрос:

— Здесь семь минут пешком напрямую от школы. Зачем Вы предложили меня подвезти, если Вам не по пути?

Мужчина помолчал несколько секунд, глядя на дорогу сквозь лобовое стекло. Потом взглянул ей в глаза:

— Ты задаешь слишком взрослые вопросы. Ты уверена, что готова услышать взрослый ответ?

Наташа кивнула.

— Ты хорошая девушка. Я тебе нравлюсь. И подвезти до дома – это максимум, чем я могу ответить на твои чувства.

Это максимум? Вот так вот он ограничил их отношения. А она рассчитывала на что-то большее? Подступали слезы, но Наталья мужественно сдержала их натиск.

— Что ж, спасибо. И до встречи в школе!

Только дома Наташа позволила себе расплакаться.

Вечером Андрей сидел у барной стойки с бокалом пива. Музыка играла довольно громко, но сам бар находился чуть в стороне от танцпола, и разговаривать вполне было можно.

— Я хотел бы встречаться с такой девушкой, — говорил Максим. — Она еще совсем неиспорченная. Такая простая, открытая. Мне не хватает этого в девушках, с которыми я общаюсь. Но она еще ребенок!

— Так это же замечательно! — у Андрея были другие взгляды на жизнь. — Научишь ее всему. Воспитаешь ее, как тебе хочется!

— Боюсь, я ее только испорчу! — усмехнулся Макс. — А пока она идеальна, — и проговорил мечтательно, облокотившись на стойку: — Знаешь, Андрюха, вот сидят на уроке тридцать человек, все такие дети! Пацаны веселятся, пускают самолеты бумажные по кабинету, тычут девчонок карандашами, девчонки пишут записочки, выдумывают что-то, пытаются кокетничать... Рявкнешь на них – они замрут на пять минут. Но мне не хочется на них орать, и я позволяю веселиться. А на меня все сорок минут с первой парты смотрит очаровательное создание, спокойно так! Так внимательно слушает! А я не могу понять, слушает тему урока или что-то еще. Так смотрит, что у меня аж мурашки по коже. Мне даже становится трудно сосредотачиваться на своей работе, так хочется сесть напротив и смотреть на нее так же, как она: молчать и просто смотреть! Как будто это игра, и мне необходимо выиграть… В пятницу она у доски была. Я у нее спрашиваю: «Как проще решить эту задачу?», а она – мне: «Переписать ответ из учебника»… Интересная девушка…

— Да ты влюбился! — поставил свой диагноз Андрей.

— Нет, просто я очарован, — упорствовал бармен. — Ты же знаешь, какой я, когда влюбляюсь. Я теряю голову. А сейчас голова на месте.

***

Валентина Валерьевна уже не раз заставала Наташу в кабинете физики после уроков. У Наташи были хорошие отношения с этой немолодой учительницей истории. Несмотря на то, что Валентина Валерьевна годилась Наташе практически в бабушки, взгляды у нее были вполне современные. Она всегда становилась на сторону учеников.

…

Когда-то эта учительница вызвала Наташину маму в школу, чтобы убедить ее не запрещать Наташе дружить с двоечницей Таней. Мама считала, что Таня плохо влияет на ее дочь, а Валентина Валерьевна, напротив, убеждала, что это Наташа положительно влияет на свою подругу и помогает ей в учебе.

— Что Вы! Наталья не из тех подростков, кто легко поддается чужому влиянию! — уверяла учительница. — Она упряма, и делает только то, что сама хочет, не слушая никого! Наверно, вам трудно ее воспитывать.

Мама со вздохом кивнула. Учительница продолжала:

— В этом возрасте нужны друзья. В ее жизни наступил период, когда дружба – это не просто песочница и игры в «дочки-матери» с теми, кого приводят на детскую площадку родители. Она учится общаться, строить отношения с людьми. Не вмешивайтесь. Только так она научится правильно выбирать. Пусть она сама решает, каких людей она хотела бы видеть рядом с собой. А с Таней ей скоро станет неинтересно, и она сама, без Вашей помощи, перестанет с ней гулять.

Мама важная шишка в Администрации города и привыкла командовать, но тогда послушалась советов учительницы. Правда, поздно: она уже успела настроить Наташу против себя. Зато Валентина Валерьевна в Наташиных глазах моментально вознеслась в ранг «хорошей».

…

Наташа совсем не испугалась, когда Валентина Валерьевна, заглянув в кабинет физики и уже в который раз обнаружив там школьницу, по-хозяйски потребовала:

— Одевайся. Проводишь меня до дома.

Наташа покорно подчинилась, даже не стала задавать лишних вопросов. И так понятно, что ей собираются «промывать мозги».

Как только спустились со школьного крыльца, учительница взяла Наташу под руку и повела по Цветному бульвару. Вообще-то, не секрет, что Валентина Валерьевна живет на другой стороне речки, а вовсе не там, куда ведет школьницу. Они бродили минут сорок вокруг пятиэтажек недалеко от школы, по дворам, кое-где проходя даже по два-три раза. Этот декабрь был теплым и часто даже солнечным, как обычно в последние годы. Прогулка легко вписывалась в настроение последней учебной недели перед каникулами, и Наташа даже не расстроилась, что ее вынудили на сегодня попрощаться с любимым.

Наташа уже настроила себя на то, чтобы воспринимать любые слова учительницы в штыки, но против своей воли находила в ее доводах смысл.

— Это нормально в твоем возрасте, — говорила Валентина Валерьевна по-доброму, стараясь войти в доверие. — Многие твои ровесники находят себе кумира. Чаще это известный актер, или музыкант. Но может быть и кто-то со двора, или, допустим, старший брат-сестра. Кто-то, на кого подросток хочет быть похожим, кто обладает для него авторитетом, чье мнение принимается на веру без сомнений. У меня, бывает, сердце кровью обливается, когда девчонки влюбляются в какого-то рок-певца, который употребляет наркотики, пьет, поет отвратительные матерные песни… И эти девчонки все слепо повторяют за ним. Так что, я, в принципе, рада за тебя: ты выбрала себе очень даже положительного героя. Но зачем ты так настойчиво за ним бегаешь? Ты же унижаешь себя!

— Мне интересно с ним общаться, — ответила Наташа вежливо, но без особого энтузиазма вести этот разговор дальше.

— А ему с тобой? — улыбнулась учительница и ласково погладила девчонку по предплечью. — Я тебя понимаю, он старше, умнее тебя. Тебе есть, чему у него поучиться. А ему с тобой интересно? Подумай. Ведь он хорошо воспитан и, возможно, только поэтому уделяет тебе внимание.

Наташа промолчала. Она до сих пор ни разу об этом не задумывалась. Учительница предложила следующий вариант:

— Хорошо, давай посмотрим на это с другой стороны. Допустим, пройдет время, ты окончишь школу, повзрослеешь, и он согласится с тобой встречаться. Он мужчина общительный, с яркой внешностью, я думаю, опыта у него в личной жизни более чем достаточно. Ну, будешь ты у него какой-нибудь двести девятой. Не обидно тебе будет?

Наташа непримиримо пожала плечами:

— Мне все равно. И если честно, я бы хотела, чтобы мой первый мужчина был опытным.

— Первый мужчина? — Валентина Валерьевна аж приподняла брови от удивления. — А ты уже всерьез думаешь об этом?

А что, ее снова хотят убедить в том, что она еще маленькая?!

— Да! — сказала школьница с вызовом, как будто ее оскорбили.

Но женщина не отвечала взаимностью на ее грубый тон. Предположила:

— Скорее всего, ты просто мечтаешь, как и все девочки. Возьми себе на заметку: хотеть любви и хотеть мужчину – это совершенно разные вещи. Разберись, чего именно ты хочешь. А то можешь совершить большую неисправимую ошибку…

— Я не боюсь ошибок! — заявила Наташа и отвернулась. Так и шли: Наташа – засунув руки в карманы брюк, а Валентина Валерьевна – по-прежнему держа ее под руку. Еще много доводов услышала Наташа; было понятно, что к этому разговору историчка подготовилась заранее.

Когда спорить с девчонкой уже не было сил, учительница устало покачала головой:

— Наталья, Наталья… Когда ты успела стать такой неуправляемой?..

*

«Как странно… Замечаю, что копирую твои жесты, манеры… Иногда ловлю себя на том, что улыбаюсь твоей улыбкой. Повторяю все твои привычки – я уже выучила их наизусть. Люблю то, что любишь ты. Думаю о тебе каждую секунду своей жизни и ничего не могу с этим поделать…»

*

— Максим Викторович, можно я побуду у Вас минут пятнадцать, пока мой класс не уйдет по домам? — Наташа робко заглянула в кабинет на третьем этаже. Учитель с улыбкой кивнул.

Уже столько раз она заходила в этот кабинет по какой-нибудь «причине», но волнение неизменно заставляло ее дрожать. Хотя играть свои роли с каждым разом все привычнее. Медленно дефилируя по кабинету – мимо его стола – девушка оправдывалась:

— На завтра мало задали, собираюсь побыть до вечера с Андрюхой, но не хочу, чтобы мои одноклассники это видели. Они прикалываются надо мной. Постоянно слышу в свой адрес неприятные шутки, сплетни о том, что я дружу с охранниками…

Хотя Максим Викторович внимательно слушал, но на долю секунды Наташе показалось, что он не поверил, что это и есть истинная причина ее визита. Глупо. Эта ложь не на его уровне. Она еще недостаточно взрослая, чтобы достойно обмануть его.

Но пока он благосклонно играет по ее нотам. Девушка положила свою теплую куртку на парту и прошла к окну. Максим проводил ее взглядом: приятное зрелище. Стройная, безупречная… Стоя к нему спиной, собрала руками волосы в хвост, закрутила их несколькими ловкими, но плавными движениями в пучок, сладко потянулась, отпустила волосы, и они рассыпались по бледно-синему свитеру… по ее идеальной осанке. Девушка оглянулась. Мужчина смотрел на нее и отводить взгляд не собирался. Смотрела ему в глаза точно так же, как это делал он. По Наташиному расчету парень должен занервничать в этой ситуации, но волновалась сейчас только Наташа. Что-то хотела ему сказать, даже открыла рот, и забыла.

— Ты когда-нибудь занималась танцами? — опередил ее учитель.

Онемение прошло:

— Да, в третьем классе меня отдали в кружок. Я там почти год училась. А потом родители передумали, и меня отдали на французский язык… (Вспомнила!) Там Ваш друг пришел, он сейчас у Андрея. Костя, кажется. Светленький такой, кучерявый.

Максим кивнул:

— Да, это Костик. Он, кстати, тоже в этой школе учился. Мой одноклассник. Я скоро освобожусь. Планы уроков составлю на завтра, и все.

— Я Вам мешаю? — спросила девушка.

Смотрела такими чистыми, искренними глазами, что ответить «да» он не смог бы, даже если бы это было так.

— Я сам себе мешаю. Так не хочется сейчас думать о работе… — и неожиданно признался ей: — Я вчера с другом поссорился. Точнее, не то чтобы поссорился, просто он меня разозлил. А сегодня уже сомневаюсь, прав я или нет…

Наташа удобно расположилась прямо на парте.

— А что друг сделал?

— Я к нему приехать хотел. Мы давно не виделись, с полгода, наверно. У него своя квартира, но сейчас с ним живет его девушка. Я звоню ему, мол, можно в гости? И слышу, он у своей девушки переспрашивает, можно или нет. И меня это так взбесило! Он у нее разрешения спрашивает, чтобы увидеться со мной! Я даже ответа ждать не стал, трубку положил. Это же его квартира! Причем тут вообще его девушка?!

Обычно, сидя так на столе, Наташа болтала ногами, или еще как-нибудь ерзала. Сейчас задумчиво смотрела на учителя, склонив голову набок, как обычно делает он, когда ждет ответа от ученика. Улыбнулась ему:

— Бедный Ваш друг! Он, наверно, и понятия не имеет, почему Вы бросили трубку. Ведь он, вообще-то, ни в чем не виноват.

— Ну вот! Я думал, ты мне посочувствуешь!

— Я сочувствую. Правда, так и не понимаю, почему же Вы на него обиделись. То, что он советуется со своей девушкой, это хорошо.

— Но это ЕГО квартира! — повторил учитель.

— Но девушка же тоже там живет. Вы все сводите к вопросам закона, что ли. Собственности. А это как раз ни при чем. Здесь вопрос взаимоотношений. Я понятно выражаюсь? Слова трудно подобрать правильные…

— Ну, я понял, что ты имеешь в виду, — подтвердил Максим.

— Вам кажется, что друг должен был наплевать на мнение девушки, с которой он живет, и принимать Вас – приятеля, который появляется раз в полгода, – по первому Вашему требованию? А может, у них романтические планы были на вечер…

— Все, сдаюсь! Ты втоптала меня в землю!

Наталья улыбнулась, довольная своими успехами в завоевании его как друга, слезла с парты и подошла к столу учителя.

— Перезвоните ему, скажите, что вас разъединили или что-нибудь в этом роде. И знаете, что? Лучше приглашайте его к себе домой, чтобы не напрашиваться на разочарования. Или на нейтральную территорию. Вы сами вообще чего хотите, повидать друга или посетить его квартиру?

— Все, не продолжай дальше! — взмолился Максим Викторович.

Он протер пальцами виски и спрятался от Наташи за ладонями. Но то, что услышал мгновением позже, отвлекло его от всех переживаний разом:

— У Вас такие красивые пальцы… Длинные, ровные… Я где-то читала, что по пальцам можно определить, какой у мужчины член. Как думаете, это правда?

Максим вдруг убрал ладони и поднял на нее глаза. Если бы это был мультфильм, его челюсть отпала бы до пола. Не мог понять, не ослышался ли он. Но по ее глазам, ожидавшим ответа, понял, что нет. Грубо, даже повысив голос, уточнил у нее:

— Это, по-твоему, нормально – задавать такие вопросы учителю? Что я должен ответить? Что да, это правда, а значит, у меня длинный ровный член? Или нет, короткий и кривой?

Тут до Наташи вдруг дошел смысл того, о чем она спросила. А ведь спросила абсолютно искренне! Максим Викторович же сам поощрял ее любознательность! А кто, если не мужчина, может ответить на этот вопрос? Просто не подумала о последствиях… И теперь так стыдно! Поставила в неловкое положение его. Попала в неловкое положение сама… Схватила свои вещи и, тихо, не глядя на него, прошептав «Простите!», выбежала из кабинета.

Максим терпеть не может, когда девушка вот так убегает, когда разговор еще не окончен, но сейчас был рад, что она поступила именно так. Хмыкнул только самому себе и покачал головой: ну и молодежь пошла!

Когда он спустился на первый этаж к охранникам и Костику, Наташа была там. Правда, увидев учителя, попыталась сбежать, спрятаться от него, но Максим Викторович был уже слишком близко. Он просто сделал пару быстрых шагов и поймал ее за руку.

— Стой! Подожди! Прости, что накричал на тебя: учитель не должен так себя вести.

— Ничего, это было по делу, — испуганно пробормотала девушка, не поднимая глаз.

— Если хочешь, я отвечу на твой вопрос, — предложил он неожиданно.

Наташа растерянно уставилась ему в лицо. Как на это реагировать, не знала, и молчала. Учитель отпустил ее руку: теперь-то она не будет убегать. Сказал ей неопределенно:

— Не думаю, что есть какая-то взаимосвязь… Я бы, на твоем месте, по этому признаку судить не стал. Но совпадения, конечно, бывают.

— Интересно, что между вами произошло? — встрял Андрей.

— Не говорите ему! — Наташа потянула любимого за рукав и сделала «бровки домиком».

— Не скажу, — улыбнулся ей Максим Викторович и, повернувшись к Андрею, развел руками: — Я пообещал не говорить.

— Спасибо! — поблагодарила Наталья сразу за все. И со смущенной улыбкой опустила голову.

***

Разум юной девчонки обладает поистине безграничными возможностями! Убедить себя в том, чего нет, испытать горькое разочарование, узнав правду, и через несколько дней перестать плакать, снова убедив себя в том, чего нет!

Прошли две недели зимних каникул. Сбудется ли сон в Новогоднюю ночь, если вдобавок он был загадан как желание по традиции во время боя Курантов? Наталья так просто сдаваться не собиралась!

Болтая после уроков с охранниками, Наташа как бы невзначай обмолвилась Андрею о том, что хотела бы побывать на второй работе учителя. Но Андрей ее намек прекрасно понял.

— Боюсь, что тебя туда не впустят, — огорчил ее охранник. — Это клуб, там два зала, один из них существует в виде кафе. Могу сводить тебя туда днем в выходной. Но Макс работает с восьми вечера во втором зале, на дискотеке. А туда лицам до двадцати одного года вход запрещен.

Наташа заметно расстроилась. Тогда Андрей добавил:

— Если очень хочешь, то я могу попытаться провести тебя. Но если не получится – обещай не огорчаться!

— Обещаю!

В пятницу на следующей неделе (в рабочий день Максима) заговорщики отправились на дискотеку. Наташа постаралась выглядеть сногсшибательно, даже воспользовалась косметикой, но яркий макияж делать не стала. Так, тушь для ресниц, два бежевых оттенка теней для век – светлый и темный – и блеск для губ. Надела обтягивающую светлую водолазку, короткую черную мини-юбку и элегантные полусапожки. Длинные каштановые волосы подчеркивало укороченное пальто молочного цвета с поясом на талии. Когда Андрей ее увидел, первым делом взял в руки ее лицо и изучил «штукатурку». После того, как макияж был одобрен, друзья двинулись в путь.

В клуб они пришли как раз к открытию. На входе под красивой неоновой вывеской «Призрак» стояли двое мужчин, осуществляющих фэйс-контроль. Один из них сразу обратился к Наташе, загородив собой вход:

— Девушка, Вам есть двадцать один год?

— Нет, ей нет двадцати одного года, — Андрей отвел секъюрити в сторону, но Наташа слышала, о чем они разговаривали. — Могу я поговорить с Вами, как мужчина с мужчиной? Ей семнадцать, а мне тридцать два. Я Вас в лицо уже запомнил, а Вы меня нет? Я постоянно здесь бываю, и с друзьями, и с девушками... — Андрей сделал многозначительную паузу. — Вот, покорил сердце юной девы... Куда же мне с ней ходить отдыхать – не на тинэйджерские же танцульки! Может, сделаете исключение? Я сам охранник, — Андрей достал из кармана удостоверение своего охранного центра, — так что, коллега, порядок за нашим столиком гарантирую!

«Коллега» с ухмылкой уступил дорогу, и Андрей помог Наташе снять пальто в гардеробе.

Наталья первый раз была в таком красивом месте. Огромный темный зал, множество уютных синих диванчиков, стеклянные столики возле них. Прозрачная кабинка ди-джея сразу же завладела Наташиными фантазиями: вот бы точно так же постоять там, прижав к голове наушники, нажимать кнопочки и разговаривать со зрителями в микрофон… Глянцевый танцпол и небольшая сцена с шестом для стриптиза производили впечатление «взрослого» клуба. Уникальное освещение, синие с серебром стены, частые темные бархатные шторы – все здесь казалось Наташе декорациями к волшебной сказке, даже она сама, отражающаяся в зеркальном потолке и одной из стен... В этой же стене отражалась такая же зеркальная барная стойка с яркими цветными бутылочками позади. Она сразу узнала в бармене любимого человека. Он не сильно отличался от учителя – тот же строгий стиль одежды, белоснежная рубашка и синяя жилетка. Бармен протирал бокалы и вешал их вверх ножкой на подставку у себя над головой.

— Сейчас Макс будет ругаться! — заявил Андрей, беря Наташу за руку и направляясь к бару. И обращаясь к Максиму: — Решили навестить тебя на работе!

Бармен замер на несколько секунд со стаканом в руке, глядя на ученицу и медленно переводя взгляд на Андрея.

— Вдвоем?

— Да, — кивнул приятель. — Мы собрались на дискотеку повеселиться и выбрали «Призрак».

— Андрей, что ты вытворяешь? Мне этот сюрприз не нравится! — грубо отрезал Максим и отвернулся, всем своим видом показывая, что он недоволен.

В разговор вступила Наташа, перекрикивая музыку и инстинктивно помогая своей речи жестами:

— Я уже жалею, что мы выбрали это место. Простите, Максим Викторович, это я настояла: мне просто было интересно увидеть Вас в ночном клубе.

— Как тебя вообще сюда впустили? — Максим тоже перекрикивал музыку, и его голос звучал весьма злобно. — На двадцать один ты все-таки не тянешь!

От грубого тона любимого мужчины на глаза навернулись слезы.

— Охранники на входе просто растаяли от такой красоты! — пафосно заявил Андрей.— Перед этой девушкой открыты все двери!

— Кажется, я сделала глупость, — призналась Наталья, когда они сели за выбранный столик. — Мы его разозлили своим приходом.

— Во-первых, отнесись к этой ситуации иначе: мы с тобой пришли на дискотеку. И все. Будем танцевать независимо от того, кто работает барменом. А во-вторых, Макс не будет долго на нас дуться, поверь.

К одиннадцати вечера, когда в зале набралось народу, и ди-джей включил зажигательную музыку, Андрей вытащил Наташу на танцпол. Название клуба абсолютно сочетается со стилем интерьера, ведь кроме людей здесь еще десяток их отражений, и они, как призраки: промелькнут и исчезнут. Сквозь толпу она все пыталась поглядывать на учителя и в зеркальную стену, и напрямую. К нему то и дело с кокетливыми улыбками подходили девушки: официантки и посетительницы. Он тоже всем улыбался и что-то говорил девушкам направо и налево, как будто флирт для него – обычное дело. А иногда откровенно смеялся – так открыто и завораживающе, что, глядя на него, тоже хотелось улыбаться. А его взгляды на некоторых девушек… Пусть Наташе четырнадцать, но даже она с легкостью понимает всю сексуальную подоплеку этих взглядов! Наташа его таким никогда не видела! Это понятно, ведь в школе одни малолетки, подумала она с сарказмом и обидой. Она здесь была самой молодой и от этого чувствовала себя неуверенно.

Начался медленный танец. В центре зала остались несколько пар, остальные помчались на свои диванчики – пить и отдыхать. Андрей обнял Наташу за тоненькую талию, и возможности отказать ему в танце у нее уже не было.

Максим, не отрываясь от приятного разговора с сексапильной барышней, сидевшей у барной стойки, наблюдал и за знакомой ему парой. Было бы красиво, если бы там вместо Андрея был сейчас он. Конечно, большой Андрей рядом с ней совсем не смотрится и выглядит, прямо скажем, смешно! А вот он, Максим, моложе, пониже ростом, стройный, в отличие от Андрея... Максим уже давно привык к своему ревнивому характеру, но справиться с ним никак не мог. Вот охранник смотрит зайчонку в глаза, говорит что-то, видимо, приятное, потому что она смущенно опускает взгляд и улыбается...

…

— У Максима есть девушка? — танцуя, спросила она у Андрея.

— На данный момент нет.

— А часто он заводит романы?

— Бывает, время от времени. Ты ведь влюблена в него?

— Да, к сожалению, — призналась Наташа.

— Почему – к сожалению? Ты ему тоже нравишься. Он в последнее время говорит практически только о тебе.

Наташа смущенно опускает взгляд и улыбается…

Через какое-то время Андрей извинился, оставил Наташу танцевать в обществе симпатичного молодого человека, которому девушка явно понравилась, и подошел к Максу.

— Смотри, — кивнул охранник на парня возле Наташи. — Уведут!

— Так будет лучше, — уныло произнес учитель.

Андрей не мог понять друга. Что такого ужасного в том, чтобы встречаться со школьницей? Есть взрослые парни, которые встречаются со школьницами, и ничего страшного! Андрей, охранник, часто видит, кто приходит встречать учениц после уроков. Среди них есть довольно взрослые экземпляры.

— Макс, вся проблема в том, что она именно твоя ученица? Но ведь сейчас ты не учитель, а бармен! Не выдумывай себе проблемы там, где их нет!

Максим смотрел, как Наталья танцует очередной «медляк» с незнакомцем, и задумчиво говорил:

— Когда были Новогодние каникулы, мне так ее не хватало – я аж сам себе удивлялся! Никто не нарушал мое спокойствие очередной проблемкой. А она танцует с другим парнем, посмотри: я ее в данный момент не интересую. Что ты мне предлагаешь? Встречаться с ней? А потом появится парень ее возраста, которого она полюбит уже по-взрослому. Зачем в ее биографии будет болтаться страница обо мне?

Наташа как будто читала на расстоянии эти мысли. Попрощалась со своим новоиспеченным кавалером, вежливо отказалась дать номер своего телефона и подошла к бару.

— Проводишь меня домой? — попросила она Андрея.

— Провожу, — Андрей с намеком посмотрел на своего друга. — Пойду пока возьму наши вещи в гардеробе, — и обращаясь к Наташе: — Как попрощаетесь – выходи.

Пожал руку Максу и вышел из зала.

Учитель поймал себя на мысли, что нервничает, оказавшись сейчас с ней наедине. А потом поймал себя на другой мысли: ведь они не «наедине»! Почему же он так волнуется?! Сказал первое, что пришло ему в голову:

— Тебе здесь понравилось?

— Да. Но мне не с чем сравнить. Я больше ни в каких ночных клубах не была. Хотя вон тот парень меня достал. Я не люблю, когда ко мне так настойчиво клеятся.

— Ты сегодня великолепно выглядишь! — второе, что он решил ей сказать.

Наташа вдруг поняла, что она не первая за сегодняшний вечер, кому он это говорит.

— Максим Викторович, мне не нужны дежурные комплименты. До свидания.

— Я сказал это искренне! — но девушка уже вышла вслед за Андреем.

*

Через неделю, в пятницу, на уроках физики Наташа даже не смотрела на учителя. В ее душе зародилась непроходимая обида на него за этот нескончаемый флирт на дискотеке. Он не мог не заметить отсутствие влюбленного взгляда. Поймав момент, когда никто не обращал на них внимания, попросил ее остаться после урока. Заинтригованная, она осталась. Мужественно дождалась, пока девчонки, наконец, от него отлипнут и разойдутся: они, как в седьмом классе два года назад, после звонка на перемену окружали стол молодого учителя, якобы кто-то что-то не понял, кто-то хочет посмотреть свои оценки по физике, а кто-то просто хочет постоять рядом, вроде как со всеми... Наташа только сейчас, в четырнадцать лет, поняла, что если бы Максим захотел, то легко и безобидно отучил бы девчонок уделять ему столько внимания…

Следующих по расписанию ребят учитель попросил пока не заходить в кабинет и сел за парту рядом со своей маленькой подопечной.

— Я тебя чем-то обидел?

Наташа молчала. Неправильно – ревновать человека, на которого у нее нет никаких прав. Ей не хотелось говорить с ним об этом. Точнее, хотелось поговорить, но не хотелось показаться ему глупой. Ведь он ей не парень…

— Если тебя оскорбил этот комплимент, когда вы с Андрюхой уходили, то не думай ничего плохого, пожалуйста! Я сказал тогда правду, ты потрясающе выглядела. Тебе очень идет такой женственный стиль одежды, юбки… Мне совесть не позволяет делать дежурные комплименты Тебе, ты же не какая-нибудь посторонняя девица. Ты моя ученица, и ты можешь быть уверена, что любой мой комплимент – это не лесть, а скорее, похвала.

Девушка продолжала молчать. Ох, лучше бы дело было в этом..!

— И прости за то, что так неприветливо вас там встретил. Ну, прости хоть за что-нибудь!

— Для Вас это так важно?

— Очень!

— Почему? — Наташа испытующе заглянула в его глаза. Она уже не в первый раз пыталась поймать его на неосторожных фразах в надежде услышать хоть какое-нибудь лестное для ее чувств признание.

Максим и на этот раз придумал целомудренную отговорку:

— Друзья Андрюхи – мои друзья. Я не хочу с тобой ссориться.

*

Снова просыпаются надежды! Снова появляются силы, которые уже, казалось, иссякли! «Я ему небезразлична!» - сделала безоговорочный вывод девчонка. Она не единственная в классе, а тем более, в школе, ученица, которая влюблена в Максима Викторовича. Но она, похоже, единственная ученица, к которой Максим Викторович относится с таким вниманием. В общем, это было действительно так, но в том ли значении, которого так требовало сердце девушки? Надежда нужна человеку. Этот оазис приводит в действие огромные, и в то же время такие простые, механизмы. Надо поднять голову и продолжать битву!

Снова после уроков Наташа подошла к заветному кабинету на третьем этаже. Как всегда, заглянув в замочную скважину и убедившись, что учитель один, приоткрыла дверь и попросила разрешения войти.

— Какова причина твоего визита? Мы ведь уже виделись сегодня на уроках, — весело поинтересовался Максим Викторович.

— Вы мой последний шанс! — театрально воскликнула девушка.

— Это обязывает! — подыграл ей учитель. — Чем могу тебе помочь?

— У меня потерялся золотой браслет. Вот, был на руке, может, застежка сломалась, или звенья разорвались. Вы не находили?

— Нет. А ты уверена, что это случилось именно здесь?

— Я уже искала в других кабинетах.

Наташа направилась к парте, за которой обычно сидит: к первой в ряду у окна. Принялась заглядывать под стол, посмотрела на подоконнике за занавеской, на радиаторе отопления и под ним. Максим подошел помочь, только поднял тяжелый старый стул и вдруг заметил одно ловкое движение девушки: она достала из кармана цепочку и сделала вид, что подняла ее с пола возле ножки стола. Учитель присел на корточки рядом с ней и быстро схватил ее за обе руки. Наташа только собралась обрадоваться, что браслет нашелся, но мужчина перебил ее. Спокойно и тихо, глядя ей в глаза, сообщил:

— Ну, вот ты и попалась. Я видел, как браслет оказался у тебя в руке.

Теперь он уже никогда не узнает, что Наташа предполагала делать дальше. Но момент того стоил! Как приятно было ему видеть этот растерянный, испуганно упертый в него взгляд! Наконец-то! Ее сконфуженное личико – настоящий приз, за которым он гнался столько времени. Не спешил выводить ее на чистую воду – слишком велико уважение к ней. Она единственная девочка из этой школы, которую он запомнил два года назад, и теперь Максим с интересом наблюдал, как она взрослеет. В ней просыпается характер, ее уникальный характер, ее индивидуальность! Два года назад она совершала поступки, не зная конечной цели, а теперь видит перед собой цель и упорно придумывает способы ее достичь.

Максим вытащил цепочку из ее ладошки и застегнул на тонком запястье.

— Ты ведь на левой руке носишь? Да, — ответил сам. — На той руке, которой пишешь. А ты левша. Вы, левши, сразу бросаетесь мне в глаза на уроках.

Максим поднялся в полный рост. Наташа тоже встала, но отвернулась якобы посмотреть в окно.

— Слушай, я не девочка-подросток, — невозмутимо продолжал свое испытание физик. — Объясни мне, что это все значит? А то, может быть, я все понимаю неправильно.

Наташа даже не шелохнулась.

— Повернись, пожалуйста, ко мне лицом. Это невежливо – стоять спиной к собеседнику.

Снова не последовало никакой реакции от непослушной девчонки. Это уже начинало злить учителя. Тогда он подошел, слегка отодвинул девушку от окна и присел на подоконник перед ней лицом к лицу.

— Все остальные поводы приходить сюда тоже ведь были выдуманы?

Наташа не могла выдавить из себя ни слова. Она совсем не так репетировала свое сегодняшнее представление.

— Поговори со мной, не бойся. Я не буду тебя ругать, — пообещал учитель.

— Ругать? — очнулась Наташа. — А за что меня можно ругать? Я перед Вами в чем-то виновата? Может быть, в том, что люблю Вас? — девушка одарила его гордым взглядом. — Хотя я не стесняюсь своих чувств, но мне стыдно за эти уловки. К сожалению, я не знаю, как по-взрослому привлечь Ваше внимание. К тому же, это единственно допустимый вариант поведения здесь, в школе.

Она грустно опустила голову, но было ясно – не из-за того, что стыдно, а из-за того, что готова заплакать.

— Ты ничего не добьешься такими поступками, — больно уколол ее сердце нежный теплый голос.

— А Андрей уверяет, что я Вам нравлюсь, — парировала Наталья, дерзко посмотрев любимому человеку прямо в глаза.

Максим на минуту замолчал. Нравится! И теперь еще больше: столько смелости в ее словах! Отважно признается в любви и не теряет при этом собственного достоинства! А Наташа испытующе разглядывала его мысли и ждала, что он на это скажет.

— Андрей прав, — подтвердил он. — Очень нравишься. И именно поэтому я не воспользуюсь твоей привязанностью.

— Жаль, — уверенно произнесла девчонка. — Может, это было бы ошибкой, но я имею право на ошибку! Я имею право на свой собственный жизненный опыт!

Наташа гордо развернулась и вышла из кабинета.

Учитель воткнул руки в карманы брюк, запрокинул голову назад, закрыл глаза и задумался.

А уйдя, пойманная с поличным, из школы, Наташа устремилась, конечно, на пляж. На голый-серый-пустой-холодный февральский пляж. Ночью был снегопад: идя в школу, Наташа радовалась нежной пушистой белизне, а сейчас, в обед, от снега уже не осталось и следа. Подобралась совсем близко к робким волнам и бессильно опустилась на камни. Так и замерла, вонзив взгляд в горизонт. Она частенько приходит сюда – подумать под монотонный шум у ног, под звуки прибоя.

Первый раз в жизни призналась в любви, да еще и глядя в глаза. Это не страшно, когда знаешь, что парень отнесется с пониманием. Может, надо было сделать это намного раньше? Только сейчас стало легче на душе. Грустно, но легче.

В понедельник будет четырнадцатое февраля, День Святого Валентина, праздник всех влюбленных. В школе, как и несколько лет подряд, устроят романтическую почту: в коробку возле центрального входа можно бросать письма с признаниями в любви и, конечно, с указанием имени-фамилии и номера класса адресата. Андрей рассказывал, что два года назад Максиму Викторовичу наприсылали кучу сердечек, и они потом долго хохотали, когда читали эти творения. Наташа не стала переспрашивать, над чем смеялись: над чувствами девчонок или просто над ошибками. И хотя сама не делает ошибок, но на всякий случай решила ничего никому из них не писать. Андрей как-то упомянул, что четырнадцатого февраля у Максима еще и день рождения… Что ж, вот с днем рождения его и поздравим! Но только на словах!

— Хочешь, угощу тебя мороженым?

Наташа оглянулась на голос. Это был самый обычный, ничем не примечательный парень лет двадцати, в теплом спортивном костюме, смуглый, коротко подстриженный. Его добрая искренняя улыбка убедила Наташу не грубить ему сразу.

— Холодно сейчас для мороженого, — ответила она.

— Может, тогда пирожок с картошкой? — настаивал незнакомец.

— Нет, спасибо. Ты, наверно, маньяк?

— Почему? — удивился парень.

Наташа наконец-то улыбнулась:

— Меня мама в детстве учила, что если незнакомый мужчина предлагает мне конфету, то он маньяк.

—