Э. Фромм// Практикум по философии: в 2-х ч. Ч.1. –Мн., 2004 С.332-333

1) Чем отличается подлинное и неподлинное мышление:

Исследование процесса рационализации, воз­можно, является самым важным вкладом психоанализа в развитие человеческой культуры. Оно открыло новое измерение исти­ны и показало, что того факта, что кто-то верит во что-то, еще недоста­точно, чтобы судить о его искренности, что только поняв, какие бессоз­нательные процессы происходят в человеке, можно узнать, рационали­зирует он или говорит правду. Психоанализ мыслительных процессов имеет дело не только с теми рационализациями, которые призваны исказить или скрыть истинную мотивацию, но также и с теми мыслями, которые неистинны в другом смысле, в смысле отсутствия у них важности и значения, которые прида­ются им теми, кто их проповедует. Мысль может быть пустой оболоч­кой, ничем иным, как мнением, которого придерживаются лишь по­стольку, поскольку оно является широко распространенным в данной культуре словесным стереотипом. С другой стороны, мысль может быть выражением подлинных чувств человека и его истинных убежде­ний. В последнем случае она коренится в самой личности и имеет эмо­циональную основу. Только мысли, укорененные подобным образом, эффективно определяют поступки человека.

2) Каковы старые и новые «враги» человеческой свободы:

Понимание всей проблемы свободы зиждется на способности видеть обе стороны этого процесса. Это трудно, потому что обычно мы мыслим не диалектически и склонны сомневаться в том, что одна и та же причина может одновременно вызвать два противополож­ных следствия. Происходит это потому, что в борьбе за свободу внимание всегда было сконцентрировано на ликвидации старых форм власти и принуждения; в результате естественно появление такого чувства, что чем больше тра­диционных форм принуждения уничтожено, тем свободнее стал чело­век. При этом мы не в состоянии увидеть, что, хотя человек избавился от многих старых врагов свободы, в то же время появились новые враги; причем этими врагами становятся не столько разного рода внешние пре­поны, сколько внутренние факторы, блокирующие полную реализацию свободы личности. Мы полагаем, например, что свобода вероисповеда­ния — это одна из решающих побед свободы. Но при этом не осознаем, что, хотя это на самом деле победа над теми силами церкви и государ­ства, которые не позволяли человеку исповедовать религию в соответ­ствии с его убеждениями, современный человек в значительной степени вообще утратил способность верить во что бы то ни было, не доказуемое методами точных наук. Или возьмем другой пример. Мы полагаем, что свобода слова — это последний шаг в победном шествии свободы. Но забываем при этом, что, хотя свобода слова действительно является важ­ной победой над старыми ограничениями, современный человек не приобрел способности мыслить оригинально, то есть самостоятель­н. Или еще: мы гордимся тем, что в своем образе жизни человек теперь не зависит от внешних властей, уже не диктующих ему, что делать и чего не делать. Но не замечаем роли таких анонимных авторитетов, как общественное мнение и «здравый смысл», которые так сильны пото­му, что мы внутренне боимся как-то отличиться от них. Иными словами, мы зачарованы ростом свободы, и, как слепые, не видим тех внутренних препон, принуждений и страхов, которые гото­вы лишить всякого смысла все победы, одержанные свободой над тради­ционными ее врагами. Мы забываем, что проблема свободы явля­ется не только количественной, но и качественной.

Аналитическая философия, неопозитивизм и постпозитивизм: