2015-02-24
894
Влияние перемещений по широте и долготе на биоритмы человека.
В далеком прошлом была сформулирована идея о том, что все в окружающей нас действительности подчинено ритму; зарождающемуся в полярности, что жизнь означает ритм. Обращаясь к сфере органической жизни, мы действительно имеем все основания рассматривать любую живую систему как систему, обратно говоря, насквозь пронизанную ритмами. Каждая клетка, ткань, орган и их системы характеризуются своими собственными {рабочими} ритмами, подчиняясь вместе с тем общему для них ритму - циркадиадному {с длительностью периода от 23 до 28 часов}. Циркадиадный ритм пронизывает общую ритмическую ткань организма. Анализ циркадиадного ритма показывает, что:
- циркадиадному ритму подчинена динамика основных состояний организма - сна и бодрствования;
- в циркадиадном ритме колеблется чувствительность организма к разного рода раздражителям как положительной, так и негативной природы;
- циркадиадные ритмы продемонстрированы у всех представителей животного царства от простейших до человека, и на всех уровнях организации от клеточных процессов до поведения;
- длительность циркадиальных ритмов удивительно нечувствительна к разного рода воздействиям химическим, термическим;
- слаженность циркадиадных ритмов есть необходимое условие благополучия организма, поддержания здоровья и работоспособности.
Нарушение слаженности циркадиадных ритмов - десинхроноз. Десинхроноз сопровождает любое страдания организма, вне зависимости от его причин.
Накоплены многочисленные факторы, свидетельствующие о том, что заболевания, нарушения привычных условий жизни сопровождаются десинхронозом в тех или иных звеньях циркадиадной системы организма. Именно по этому десинхроноз законно рассматривать в качестве обязательного компонента общего адаптационного синдрома. Циркадиадный - единый ритм - выступает как характеристика, свидетельствующая о единстве функционирования систем. Циркадиадный ритм отличается признаком общности, он является своеобразным дирижером всех ритмов организма, его фазовая архитектоника определяет степень устойчивости организма по отношениям к стрессам любого рода. Циркадиадностъ - это закон, действием которого обеспечивается жизнедеятельность организма в целом.
Изучение десинхронизирующего эффекта дальних перемещений стало актуальной медико-биологической проблемой лишь в современную эпоху, когда появилась возможность в считанные часы пересечь несколько часовых поясов или перелететь из тропиков в Полярный круг. Перелет в широтном направлении вызывает резкий сдвиг фаз социальных и геометрических синхронизаторов по отношению к фазам ритмов организма. Так, в 1929 году поезд от Москвы до Иркутска (5-часовая разница полетного времени) шел 118 часов. Установленная в том же году воздушная линия позволила сократить время путешествия до 35 часов. Таким образом, скорость сдвига местного времени сразу увеличилась с 1 до 3,3 часовых поясов сутки. Одним из первых серьезное внимание проблеме поиска оптимального режима жизнедеятельности в условиях резкого рассогласования суточных ритмов организма и окружающей среды уделил летчик рекордсмен тех лет У.Пост. Перед своим 8 — (1931 г) и 7 - суточном перелетом вокруг света он переходил на произвольный режим сна, питания и т.д.
В настоящее время проблема преодоления десинхроноза, вы званного трансмеридианным перелетом, становится все более актуальной. В СССР - самой протяженной в широтном направлении стране - на долю гражданской авиации приходится 30 % междугородного пассажирооборота, а на дальних магистралях более 80% пассажиров пользуются авиацией. Аэрофлот ежедневно перевозит
примерно 300000 пассажиров - более 100 млн. в год («Правда», 14 февраля 1982 г.). Если перелет в широтном направлении сопровождается фазовым сдвигом 24-часовых синхронизаторов, то в долготном направлении - изменением фото периода (времени от восхода до захода Солнца). В высоких широтах суточная периодичность естественной освещенности может вообще отсутствовать. Возникает необходимость замены естественных (фотопериодических) сигналов искусственными (социопериодическими). По мере освоения районов Крайнего Севера проблема профилактики нарушений циркадианных ритмов физиологических функций в условиях полярного дня и ночи начинает приобретать не меньшее значение, чем проблема адаптации организма человека к климатическим и сезонным циклам [Кандрор И. С., 1958].
Дальнейшее освоение экономических ресурсов Крайнего Севера предусматривает привлечение в этот регион больших контингентов трудящихся. Увеличивается число бригад, работающих экспедиционно-вахтовым методом. Многие такие бригады формируются в других, более богатых людскими ресурсами областях страны. Обычно они в течение 2 нед. работают на Севере и примерно такой же срок проводят дома и в дороге. Таким образом, 2 раза в месяц бригады летают на работу и обратно самолетом. Перелеты чаще всего совершаются в широтно-долготном направлении, т. е. с пересечением и часовых, и фотопериодических зон [Матюхин В. А. и др., 1983].
Развитие авиации и других скоростных видов транспорта cстимулировало проведение специальных хронофизиологических обследований людей, совершающих дальние перелеты и переезды. Такие работы были проведены в основном в 60-е годы практически во всех странах, имеющих развитую гражданскую авиацию (в СССР, США, Канаде, Великобритании, Франции, Нидерландам, Японии и др.) [Siegel P.V. 1969]. Возникла новая прикладная область
хронобиологии - биоритмология перемещений человека [Матюхин В. А. и др., 1976, 1983]. Ее задача заключается во всестороннем исследовании хронобиологического аспекта современных миграций и кратковременных переездов, в разработке практических рекомендаций по прогнозу и профилактике десинхронизирующих эффектов. Решение этой задачи осложняется тем, что на временную организацию физиологических функций влияет не только изменение ритмических факторов среды - задатчиков времени, но и непериодические воздействия, которые можно рассматривать как возмущающие.
Хотя реакция биоритмов человека на быстрое географическое перемещение является комплексной, в основном она выражается в перестройке циркадианной организации в ответ на изменение фотопериода и часового пояса. Помимо этого, для описания процесса хронофизиологической адаптации иногда важно учитывать различия региональных сезонных норм суточных ритмов физиологических функций, низкочастотные биоритмы и особенности долговременной адаптации к новым климатическим и производственным условиям, организацию высокочастотных биоритмов и влияние на нее процесса перестройки циркадианной организации, возмущающие факторы и их различие по месту постоянного жительства, во время путешествия и в его конечном пункте, сознательные и бессознательные действия человека, направленные на ускорение хронофизиологической адаптации [Матюхин В. А., Путилов А. А., 1984].
Широтные десинхронизирующие эффекты. Режим освещения является основным синхронизатором циркадианных ритмов высших животных. Поэтому представляет интерес изучение реакции организма человека на естественные (сезонные) колебания фотопериода [Матюхин В. А. и др., 1984; Мошкин М. П., 1984] и сдвиг времени восхода и захода Солнца при перелете в долготном направлении [Матюхин В. А. и др., 1976].
Как задатчик времени естественное освещение на разных широтах неравноценно. По этому показателю особенно контрастны тропическая (от 23,5° с. ш. до 23,5° ю. ш.) и две полярные зоны (выше 66,6° с. ш. и ю. ш.). Первая характеризуется относительным постоянством режима свет - темнота во все сезоны года, последние полярной ночью и полярным днем. Средние широты, ограниченные полярными кругами и тропиками, неоднородны по фотопериодическим условиям. Их можно разделить на субполярные (выше 45° с. ш. и ю. ш.) и субтропические (ниже 45° с. ш. и ю. ш.) зоны. В субтропических зонах режим освещения можно считать комфортным: фотопериод не бывает короче 8,5 ч, а минимальная продолжительность ночи - меньше 7 ч (ночь составляет промежуток между концом вечерних и началом утренних сумерек). В этих зонах ритм трудовой деятельности человека может во все сезоны соответствовать режиму освещения [Матюхин В. А. и др., 1983].
Правда, современный человек не согласует свою деятельность с естественной фотопериодичностъю. Однако такое соответствие было обычным у многих народов субтропической зоны вплоть до XIX в. В античную эпоху и день, и час были переменными вели чинами. Днем называлось время от восхода до захода Солнца, а часом - 1/12 часть этого промежутка: в период летнего солнце стояния час составлял 5/4, а в период зимнего - 3/4, привычного для нас часа. Сезонные изменения продолжительности сна от части компенсировались противоположными изменениями времени дневного отдыха, т. е. такой образ жизни учитывал «бигемиальность» суточных кривых физиологических переменных [Матюхин В. А., Путилов А. А., 1985].
В республиках Средней Азии и Закавказья минимальный фотопериод не превышает 8 ч. На остальной территории СССР в период летнего солнцестояния ночь короче времени, необходимого для сна, а в период зимнего солнцестояния время бодрствования продолжительнее фотопериода. В субполярных зонах в периоды солнцестояний строгое соответствие деятельности чело века режиму естественной освещенности вряд ли возможно. Особенно это относится к 60-м широтам, где летом вечерние сумерки переходят в утренние (белая ночь). Однако на любых широтах весной и осенью режим освещения более или менее соответствует режиму сон - бодрствование (активность - покой) и, следовательно, может быть надежным синхронизатором биоритмов человека. (Известно, что наиболее эффективно циркадианные колебания захватывают циклы с приблизительно равным отношением свет - темнота и плавным переходом между ними [R. Wever, 1967]).
Изменение параметров суточных кривых физиологических и биохимических показателей в течение года позволяет предположить, что циркадианная система человека не утрачивает связи с естественной фотопериодичностью. У людей, проживающих в средних широтах, описаны сезонные сдвиги максимума суточных
ритмов теплопотерь с поверхности тела [Недбаева Н. Д., Фомичева С. М., 1979], частоты сердечных сокращений и дыхания [Туркменов М.Т. и др., 1979; Матюхин В. А., Путилов А. Л., 1985], содержания калия и гормонов в слюне [Баженова А. Ф. и др., 1974], выведения их с мочой [Lagoguey M. et al., 1972] и др. Обнаружены также изменения формы суточной кривой. По мнению М. Т. Туркменова и соавт.
(1979), усиление 12-часовой составляющей 24-часового ритма в осеннее время связано с удлинением светового дня. По данным Т. Sasaki (1964), дневная часть температурной кривой одинакова зимой и летом, но в ночные часы температура тела уменьшается в большей степени, чем летом. Фаза утреннего подъема температуры тела определяется временем восхода Солнца (т. е. летом наступает раньше)
и характеризуется высокой стабильностью по сравнению с фазой вечернего снижения этого показателя L. Klinker и соавт. (1972) отметили возможную связь смертности от сердечной недостаточности с рассветом и закатом: летом пик смертности, приходящейся на ранние утренние часы, наступает раньше, а спад, приуроченный к поздним вечерним часам, - позже. Л. М. Курилова и Н. А. Суховская (1969) обнаружили, что максимальная чувствительность зрительного анализатора человека к свету регистрируется зимой с 19 до 05 ч, весной - с 20 до 05, летом - с 23 до 03 ч. По-видимому, та же закономерность характерна для остроты цветоразличения: летом доверительная область акрофазы суточного ритма уже, чем зимой [Веклич О. К., Матюхин В. А., 1977]. Максимальная продолжительность сна при минимальном количестве движений во сне отмечается зимой.
Особенно существенна возможность неодинакового воздействия фотопериодности на различные функции организма, ее влияние на одни показатели очевидно, другие же явно связаны лишь с режимом жизнедеятельности (Деряпа Н. Р. и др., 1985). Вероятно, суточные «профили» физиологических показателей определяются как социальными, так и геофизическими синхронизаторами. Форма 24 - часовых колебаний в той или иной мере отражает воздействие обеих групп задатчиков времени. Поскольку периоды тех и других в условиях средних широт равны суткам, периоды физиологических ритмов остаются на протяжении всего года равными или кратными 24 ч [Матюхин В. А., Путилов А. А., 1985; Путилов А. А., 1985].
Хорошей моделью для изучения влияния небольшого рассогласования геофизических и социальных задатчиков времени на циркадианную систему человека может служить 1-часовой сдвиг социальных синхронизаторов, который наблюдается 2 раза в год при переходе на летнее и зимнее время. Известно, что перелет в соседний часовой пояс, когда и геофизические и социальные задатчики смещаются одновременно, десинхроноза не вызывает. Но при переходе на летнее (или зимнее) время сдвиг геофизических задатчиков не происходит, между ними и социальными за датчиками возникает рассогласование фаз. Оно приводит к нарушению циркадианных ритмов и их последующей реадаптации.
Значение социальных синхронизаторов демонстрируют опыты K. Wever (1970, 1979). Ритмы полностью изолированных от внешних влияний людей оказались рассогласованными с искусственным 24-часовым циклом света и темноты (интенсивность освещения была небольшой). Наоборот, синхронизация была полной, если через 4-часовые промежутки времени по звуку гонга испытуемые должны были давать пробу мочи и выполнить тест. Впрочем, эти опыты скорее всего свидетельствуют о неадекватности искусственных режимов свет - темнота естественным. Возможности фотопериодического контроля циркадианной системы человека ранее недооценивались. Яркий свет оказался не менее эффективным синхронизатором, чем сигналы общественного происхождения, так как освещенность более 2500 Лк подавляет секрецию мелатонина - одного из звеньев циркадианного механизма.
Для некоторых людей фотопериодический режим может иметь более существенное значение, чем социальные синхронизаторы. Такой вывод был сделан при исследовании циркадианных ритмов температуры тела у людей с нарушением психики. У лиц с маниакально-депрессивным синдромом секреция мелатонина может подавляться при освещенности около 500 Лк. Эта болезнь нередко сопровождается различными нарушениями циркадианной организации физиологических функций, и существует возможность предотвращения очередного приступа депрессии путем искусственного изменения фотопериода.
У здоровых людей существенные изменения суточной периодичности физиологических процессов происходят в Заполярье. Так, 40% лиц, приезжающих на Крайний Север, не могут сохранять привычный режим сна и бодрствования, причем у 3 - 5% человек нормализации режима не происходит [Гурьев В. Н., Пеньковская Э.Я., 1975]. В отсутствие суточной периодичности смены дня и ночи очень часты такие явления, как изменение величины показателя, уменьшение
амплитуды и дрейф фазы 24-часовых колебаний, деформация суточной кривой, усиление до- и сверхсуточных колебаний [Красноженов Е. П. и др., 1974; Смирнов К. М., Аникина Е. К., 1975; Мошкин М. П., 1984; Lobban М. С., 1960]. Условия полярного дня или ночи могут стать причиной появления наряду с синхронизированными свободно текущих ритмов. Но такая, по терминологии М. С. Moore-Ede и соавт. (1977), устойчивая ли постоянная десинхронизация маловероятна в больших коллективах. В результате многомесячного исследования
суточных ритмов у эскимосов Аляски был обнаружен только один свободнотекущий ритм - ритм выведения кальция с мочой. Нарушения циркадианной структуры у постоянных и временных жителей Заполярья в большинстве случаев можно отнести к внутрисистемным десинхронозам. Они характеризуются рассогласованием фаз циркадианных ритмов в рамках отдельных
функциональных систем и не отражаются на динамике результирующего параметра [Мошкин М. П. и др., 1979]. К тому же при отсутствии геофизических задатчиков времени околосуточные колебания становятся более чувствительными к социальным задатчикам и, следовательно, легче «приспосабливаются» к разным
режимам труда и отдыха, в частности к работе в ночную смену [Деряпа Н. Р.и др., 1985].
Вопрос о влиянии транспараллельных перелетов на временную организацию физиологических функций пока изучен недостаточно. В зимнее и летнее время они сопровождаются значительным сдвигом времени восхода и захода Солнца. Однако при этом не происходит смена часового пояса и структура социальных задатчиков времени тоже, как правило, не изменяется. Следует ожидать, что транспараллельное перемещение может при вести к десинхронозу, но менее острому, чем десинхроноз, связанный с трансмеридианным перемещением или перемещением смешанного типа. Но такой десинхроноз усугубляется климатическим шоком, так как погодный контраст в долготном направлении выражен гораздо сильнее, чем в широтном.
Долготные десинхронизирующие эффекты. Перемещение в широтном направлении приводит к сдвигу как геофизических, так и социальных задатчиков времени. Такой сдвиг обязательно сопровождается перестройкой всех циркадианных ритмов организма. Пока скорость движения в широтном направлении невелика, фазы суточных ритмов «успевают» за фазами задатчиков времени, которые сдвигаются постепенно (геофизические задатчики), или часовыми «скачками» (социальные задатчики). При поездке на сухопутном и водном транспорте продолжительного рассогласования фаз внешних и биологических циклов, как правило, нет. Лишь при очень длительных путешествиях могут уменьшиться размах 24-часовых колебаний и измениться их форма. При трансмеридианных перелетах сдвиг фаз естественных и искусственных задатчиков времени происходит настолько стремительно, что отставание или опережение фаз суточных ритмов становится неизбежным, т. е. возникает внешняя десинхронизация. Минимальная скорость трансмеридианного перемещения, при которой биоритм десинхронизируется с задатчиками времени, может быть определена как критическая. По данным Т. Sasaki (1964), для температуры тела критическая скорость составляет примерно 0,5 часового пояса в сутки.
Некоторые исследователи считают, что десинхронизация циркадианных ритмов становится ощутимой при перелете в места с 4-часовой разницей времени. По мнению других авторов, для этого достаточно пересечь 2-3 часовых поясов. Н. И. Моисеева и соавт. (1975) считают, что при решении этого вопроса необходимо учитывать различие функций по их чувствительности к фазовым сдвигам: изменения со стороны сердечнососудистой системы возникают при пересечении 3 часовых поясов, а достоверные изменения кар тины сна (по данным ЭЭГ) - лишь при пересечении 9 поясов. Но различие в реакции отдельных показателей уже само по себе может рассматриваться как свидетельство рассогласования физиологических функций. Вероятно, сравнительно небольшие трансмеридианные перелеты приводят к скрытым формам десинхроноза - они не сопровождаются ощущением дискомфорта и слабости, только физические нагрузки позволяют выявить снижение функциональных возможностей организма.
Перелет через 4 часовых пояса и более вызывает явно различимую фазовую перестройку циркадианной организации и ухудшение субъективного состояния человека. В течение некоторого времени отмечаются плохое самочувствие, нарушение сна ночью и сонливость днем. Периоды повышенных работоспособности и аппетита, позывы на дефекацию и диурез не согласуются с новым распорядком дня. Часто возникают недомогание, тяжесть в голове, головные боли, шум в ушах и др. Чем меньше разница поясного времени, тем слабее нарушения субъективного состояния. При перелете через 6-7 часовых поясов нормализация наступает через 10 дней и более, перелет через 5 часовых поясов требует для восстановления субъективного состояния до 10 дней, через 4 пояса - 5 дней. При пересечении 3 и менее часовых поясов подобные нарушения не отмечаются.
Если в дополетных условиях наихудшие показатели физической и умственной работоспособности регистрируются в середине ночи, то после трансмеридианного перелета они смещаются на дневные часы. Наилучшие результаты выполнения таких тестов, как тест на выносливость к статическому усилию и динамической работе, объем внимания, скорость восприятия простых зрительных раздражителей и переключения внимания, степень устойчивости и концентрации внимания и т. д., регистрируются в ранние утренние часы после перелета в западном направлении и в поздние вечерние часы после
перелета в восточном направлении. Среднесуточные значения в любом случае снижаются. Для восстановления нормальных показателей может понадобиться более 10 сут.. В эти же сроки восстанавливаются психические функции летчиков, оцениваемые с помощью специального устройства, имитирующего полетные условия. Скорость перестройки циркадианных ритмов после резкого сдвига фазы
задатчика времени зависит от многих внешних и внутренних причин. Важное значение имеет направление сдвига: скорость неодинакова после перелета на запад («вслед за Солнцем») и перелета на восток («навстречу Солнцу»). Эффект асимметрии, вероятнее всего, обусловлен отличием периода свободнотекущего ритма человека от 24 ч. Как показали бункерные эксперименты J. Aschoff и R. Wever (1980), К. Wevег (1979), у людей свободнотекущий период, как правило, более 24 ч, поэтому большинство людей должны быстрее адаптироваться к фазовой задержке задатчиков времени, т. е. перестройка займет меньше времени после перелета в западном направлении. Это заключение подтверждают данные многих
авторов, обнаруживших более быстрый сдвиг фазы суточных ритмов после перелета на запад. Согласно материалам зарубежных исследований, обобщенным J. Aschoff и соавт. (1975), ресинхронизация циркадианных ритмов после перелета на запад идет со средней скоростью, равной 92 мин в сутки, а после перелета на восток -57
мин в сутки.
Чувствительность организма к воздействию задатчика времени неодинакова в разных фазах суточного цикла. Скорость перестройки циркадианной ритмики зависит от того, за счет какой части внешнего цикла - световой или темновой - произошел его сдвиг. Были обнаружены различия в темпе и характере перестройки суточных колебаний после дневных и ночных перелетов.
Время необходимое для ресинхронизации биоритмов уменьшается с увеличением силы синхронизирующего воздействия, т. е. с увеличением размаха или контрастности внешнего цикла. Перестройка физиологических функций может быть значительно ускорена с помощью дополнительных задатчиков времени
социальной природы. В эксперименте, проведенном E. Klein и H. M. Wegmann (1974), все испытуемые после перелета были разделены на 2 группы. Одна постоянно оставалась в отеле, а вторая могла покидать 10 его каждый второй день. Циркадианные ритмы в 1-й группе ресинхронизировались за 11 - 12, а во 2-й - за 6 - 7 дней. Постепенное восстановление фазы наблюдается для любых
физиологических и биохимических показателей, однако темпы его неодинаковы. Из-за относительной независимости процессов перестройки различных функций возможна внутренняя (неустойчивая или временная, по М. С. Moore-Ede и соавт., 1977) десинхронизация циркадианных ритмов организма. Она сопутствует внешней
десинхронизации, если фазовый сдвиг задатчиков времени достаточно велик. Согласно результатам модельных экспериментов и послеполетных обследований, сравнительно легко восстанавливаются режим сна и бодрствования, ЭЭГ-показатели и простые психомоторные реакции. Процесс перестройки более сложных психофизиологических функций может занять более длительное время. Еще позднее
ресинхронизируется деятельность сердечно-сосудистой, дыхательной, пищеварительной и выделительной систем, восстанавливается физическая работоспособность. Наиболее «инертными» считаются показатели терморегуляции, внутриклеточные процессы, основной, гормональный и солевой обмен
При значительных фазовых сдвигах не все наблюдаемые ритмы дрейфуют в одном направлении; некоторые из них на опережающий сдвиг отвечают задержкой, и наоборот. Такая раздельная ресинхронизация чаще обнаруживается после перелета на восток [Aschoff J., Wever K. 1980] - это одно из проявлений эффекта асимметрии.
Сведения о времени, необходимом для перестройки колебаний конкретных психических, физиологических и биохимических показателей, весьма противоречивы. Разница значительна даже тогда, когда исследователи пользуются едиными методиками. Так, в ряде работ, выполненных с участием К. Е. Клейна и Г. М. Вегмана, расчетное время ресинхронизации ритма выделения 17-гидрооксикортикостероидов после перелета на запад через 6 часовых поясов составило 3-10 сут., после аналогичного перелета на восток - 3-13 сут. Ритм температуры тела после перелета на запад восстанавливается за 3-12, после перелета на восток — за 3 - 15 дней, а ритм психомоторной реакции (Кugeltest), соответственно, за 3 - 10 и 3-12 дней. В большинстве случаев кривая сдвига фазы суточного ритма может быть аппроксимирована показательной (экспоненциальной) функцией. При значительных сдвигах задатчика времени график изменения фазы некоторых наиболее «инертных)) функций имеет не экспоненциальную, а сигмаобразную форму (снижение скорости наблюдается еще и в начале ресинхронизации). Видимо, на некоторое время ритм дезориентируется и направленного изменения фазы не происходит. Наблюдается «отсрочка ресинхронизации. Такие кривые удобнее аппроксимироватъ функцией Вейбалла, которая включает в себя экспоненциальную функцию как частный случай [Путилов А. А., 1985).
Расчетные темпы ресинхронизации во многом зависят от выбора фазовой характеристики. Максимум и минимум суточной кривой возвращаются к норме с разной скоростью. Существует различие в скорости настройки на новое время фазы утреннего подъема температуры тела и фазы ее вечернего снижения (последняя сдвигается медленнее).
Часто на протяжении 24 ч обнаруживается не один, а не сколько максимумов. Нередко наблюдается как бы наложение старого и нового. Отдельный биологический процесс может иметь раздельную ресинхронизацию, при этом одна циркадианная составляющая подстраивается под новую фазу задатчика времени путем опережения, а другая - путем задержки.
В ходе перестройки изменяются не только фазовые (и, следовательно, частотные) характеристики суточных ритмов. Уже после 3-часового сдвига поясного времени обнаруживается уменьшение размаха 24-часовых колебаний физиологических показателей. Снижение амплитуды более выражено после перелета на восток. Минимальные амплитуды наблюдаются в то время, когда скорость фазового сдвига наиболее вы сока.
Все эти данные позволяют заключить, что практически любой суточный ритм, регистрируемый на уровне целого организма, включает в себя несколько более элементарных колебаний. Фазовый сдвиг синхронизаторов нарушает согласованную динамику этих колебаний, и их фазы могут сдвигаться независимо друг от друга.
После трансмеридианного перелета нередко изменяются среднесуточные величины физиологических и биохимических показателей. Это объясняется как перестройкой биоритмов, так и климатическими особенностями регионов, необходимостью напряжения функциональных систем в ходе адаптации к ним.
Нередко фазовая перестройка циркадианного ритма заканчивается быстрее, чем восстанавливается его средний уровень. У спортсменов после перелета через 7 часовых поясов максиму мы и минимумы дневной динамики частоты сердечных сокращений (ЧСС) возвращаются к исходным значениям уже на 4 - 5-е сутки, а
среднесуточная частота пульса начинает соответствовать таковой в постоянном месте жительства лишь на 21 — 22-е сутки. При этом до 28-го дня сохраняются повышенный размах дневных колебаний показателя и деформированная форма кривой. В течение месяца после географического перемещения наблюдается количественное изменение функциональной асимметрии. Нарушение отношений
доминирования между правым и левым полушариями головного мозг cледует раcсматривать как типичное проявление хронофизиологической адаптации. Иногда изменение среднесуточных значений носит колебательный характер. После
перелета из Европейской части СССР на о. Сахалин отмечались значительное снижение работоспособности в первые 3 дня, некоторое ее улучшение на 4 - 5-й день, затем вторичное ухудшение и стабилизация на 8 — 10-й день [Грозин Е. А. и др., 1971]. Возможно, адаптивная динамика зависит от фаз низко частотных колебаний показателя, а также от изменения погодной и геомагнитной
обстановки в новом регионе [Моисеева Н. И. и др., 1975].
Перемещение в иной часовой пояс изменяет характеристики не только средне- и низкочастотных колебаний. Оно, например, влияет на длительность индивидуальной минуты и точность воспроизведения коротких отрезков времени, т. е. на высокочастотные характеристики психофизиологических процессов. По мнению Н. И. Моисеевой и В. М. Сысуева (1981), трансмеридианный перелет относится к воздействиям, вызывающим изменение всех временных масштабов, в которых существует человеческий организм.
Сравнительно небольшие перемещения в широтном направлении сопровождаются рассогласованием временной координации ритмов сердцебиения и дыхательных движений. Во время перестройки суточных колебаний регистрируются более значительные отклонения отношения ЧСС/ЧД (ЧД - частота дыхания) от целого числа, т. е. ослабляется тенденция к кратнопериодической синхронизации этих ритмов.
Таким образом, все параметры физиологических колебаний, их величина, форма, фазы, периоды и амплитуды отдельных ритмических составляющих не остаются постоянными после перелета в широтном направлении. Внешняя десинхронизация приводит к перестройке временной структуры организма, в процессе которой может возникнуть внутренняя десинхронизация. Последняя не является устойчивой. Обычно в течение 1-2 нед выраженность десинхроноза
уменьшается и примерно через месяц он исчезает. Многие авторы отмечают синхронность этого процесса. Обычно выделяют три фазы, описания которых, несмотря на различие названий, во многом совпадают. Первая фаза характеризует преимущественно внешним десинхронозом, вторая - острым внешним десинхронозом, а на третьей, самой продолжительной фазе, внешняя и внутренняя
десинхронизация окончательно купируются. Хотя десинхронизация циркадиадных колебаний физиологических функций после трансмеридианного перелета неизбежна, степень его отрицательного воздействия на организм человека зависит от индивидуальных особенностей биоритмов и может быть уменьшена правильным
подбором режима жизнедеятельности в прежней и новой временной зоне.
Литература:
1. Хронобиология и хрономедицина. Москва. 1989 год.
2. Проблемы хронобиологии, хронопатологии, хронофармокологии и хрономедицины. Уфа. 1985год.
