Инструментализм

Сторонники инструментализма объясняют возобновление этнического насилия активностью политических элит и недостаточностью правительственного контроля в условиях статусного неравенства этногрупп.

К разновидностям инструментализма относится элитарный инструментализм. Суть данного подхода определил В.А. Тишков: «Одной из самых распространенных является трактовка роли элит … в мобилизации этнических чувств, межэтнической напряженности и эскалации ее до уровня открытого конфликта»[76]. Данный подход требует рассматривать этнонациональный конфликт средством борьбы политических элит за государственную власть[77]. Другим принципом подхода является учет структурной ситуации конфликта: «любой внутренний конфликт, социально-экономический или политический, обретает этническую окраску, что, как правило, углубляет и осложняет возникающие противоречия, придавая конфликтам дополнительный эмоциональный фон»[78]. С позиций элитарного инструментализма, политическая элита способна трансформировать неэтнические конфликты заинтересованных групп в этнонациональный конфликт в условиях обострения структурных противоречий общества, экономических и политических кризисов.

Элиты и отдельные лидеры нуждаются в мобилизации сторонников. Удобными нишами мобилизации становятся этногруппы. По мнению инструменталиста Ф. Барса, пропаганда межэтнического недоверия способна вызывать «культурный аффект» этногруппы, глубокое эмоциональное переживание воспринимаемой угрозы физическому выживанию и культурной самобытности этнообщности[79]. В сравнении с социальным классом, этногруппа обладает большей мобилизационной способностью, поскольку недовольство людей социальным неравенством усиливается экзофобией, обусловленной восприятием неравного политического статуса этногрупп. Э. Смит отмечает, что классический марксизм недооценивал трансформацию классовой борьбы в этнический конфликт, «хотя Ленин был готов к тому, чтобы признать подлинно массовую популярность восточного (европейского) национализма, с которым ему приходилось бороться»[80].

В этнической идентичности элиты находят дополнительные ресурсы в своей борьбе за власть, престиж и влияние. Инструменталист Д. Мейсон отмечает, что демонстрация элитой своей этнической лояльности свидетельствует о стремлении к популярности в широкой аудитории[81]. К. Салливан называет характерную пропагандистскую стратегию этнической элиты: «заострять внимание на нерешенных экономических проблемах общества и возлагать ответственность за проблемы на внешнюю этногруппу»[82]. В политических целях этнические элиты намеренно трансформируют социальное недовольство в межэтническую нетерпимость.

Исследователи-инструменталисты подчеркивают ключевое значение национальной организации для ведения борьбы за политическое признание этнообщности. Неорганизованная этногруппа может вызвать беспорядки. Затяжной конфликт возможен в случае организованности националистов. Ведение антиправительственных кампаний и использование насилия в стратегических целях осуществляется под руководством лидеров при поддержке финансовых источников теневой экономики, частных организаций и вооруженных групп. Без пропаганды национализма этнические предрассудки не переходят в экзофобию[83]. Националистическая элита способна присвоить политическую власть только с помощью организации.

Д. Бойман отмечает, что при переходе конфликта в управляемую фазу мирных переговоров и соглашений этническая элита может быть включена в официальные институты общества. Предполагается, что устойчивое высокостатусное положение привлекает этнических лидеров и активистов. В ситуации политического и жизненного риска националистические лидеры могут покинуть конфликтную организацию под предлогом целесообразности и наличия престижных административных должностей. Кооптация политической элиты оборачивается для этнонационалистической организации угрозой распада[84]. По наблюдениям И.М. Сампиева, лишь часть политической элиты кооптируется в государственные институты общества. Другая часть уходит в подполье, поскольку подвергается уголовному преследованию за совершение преступления в период насильственной фазы конфликта[85]. Кооптация националистической элиты сохраняет вероятность перехода конфликта в вооруженную борьбу.

Следовательно, в аспекте элитарного инструментализма этнонациональный конфликт возникает в условиях глубоких экономических и политических противоречий общества и инициируется борьбой политических элит за государственную власть. Конфликт возобновляется в насильственной форме, поскольку часть этнической элиты не кооптируется в существующие государственные структуры и продолжает радикальную борьбу.

Второй разновидностью инструментального подхода является экономический инструментализм. Он ориентирует на изучение экономически бесправных и эксплуатируемых этногрупп общества. Эти группы, преимущественно национальные меньшинства, поддерживают этническую элиту.

По мнению А. Ричмонда, в основу экономического инструментализма положен марксистский тезис о противоположности двух классов внутри нации[86]. Марксистская концепция этнической нации содержит три аспекта: 1) возникновение национального государства; 2) противоположные классы внутри нации; 3) будущая судьба нации. Процесс образования национального государства – это территориальная унификация. Она заключается в экономической интеграции, основу которой составляют процессы концентрации промышленности и капитала, и в политико-правовом единообразии территориального управления. Согласно марксизму, сущность национального государства – служить орудием классового угнетения. Тезис о противоположности классов внутри нации означает, что буржуазия заинтересована в эксплуатации этнических меньшинств, что является продолжением классового угнетения. По мнению Ричмонда, марксистский прогноз о будущем исчезновении классов внутри нации и самих наций оказался утопией и не был воспринят экономическим инструментализмом.

Методологию экономического инструментализма использует, например, И. Валлерштейн при объяснении возобновляющихся этнонациональных конфликтов в Западной Европе. Согласно Валлерштейну, капитализм и индустриализация способствовали преодолению прежней изоляции этнических групп, усилили экономический и культурный взаимообмен народов. Ранние национальные государства (Англия, Франция и др.) использовали свои начальные преимущества в политическом аспекте (сильные государства) и экономическом аспекте (ранняя рыночная экономика). После 1800 г. буржуазия крупных европейских государств оказалась способной навязать экономический и политический империализм многим странам Азии и Африки, что вызвало сопротивление периферийных элит, которые мобилизовали местное население против политической угрозы, содержащейся в капиталистической экспансии. После потери колоний западные государства продолжали эксплуатировать периферийные этногруппы. По мнению Валлерштейна, вследствие экономической эксплуатации и культурной дискриминации, «шотландцы и уэльсцы, баски и бретонцы, корсиканцы и каталонцы отказались от идентификации с титульной нацией и стали на путь сепаратизма»[87].

Сторонники экономического инструментализма обращают внимание на факторы экономической конкуренции и дискриминации, воздействующие на повторяемость насильственного конфликта в полиэтничном обществе. По данным Ф. Аль-Фроуха[88] и А. Ашрафи[89] этническая субординация чаще наблюдается в странах, в которых этнические расколы усилены классовыми различиями. Неравенство результирует в эксплуатации, дискриминации и барьерах мобильности представителей субординированных этногрупп. Депривация и недовольство становятся причинами этнической мобилизации и насилия. В конфликтной ситуации этническое насилие повторяется в случае ослабления правительственного контроля нормативного порядка.

Подчеркивание экономическим инструментализмом структурных факторов возобновления этнического насилия Д. Кармент и Ф. Харвей иллюстрируют аналогией «полицейской забастовки». Утверждение, что многие люди желают иметь миллион долларов (для процветания, обеспечения безопасности и др.), означает, что лишь малая часть населения готова ради этой цели совершить ограбление банка. Если бы полиция забастовала, число грабителей и ограблений могло бы возрасти. «Аналогично, – пишут Кармент и Харвей, – этническая элита может распространить страх и нетерпимость к «чужим» группам, но вероятность войны, этнической чистки и геноцида зависит от возможностей и усилий борющихся фракций и их лидеров»[90]. Возникновение или невозникновение насилия зависит от способности правительства контролировать нормативный порядок в обществе.

Следовательно, в аспекте экономического инструментализма этнонациональный конфликт вызван распространением в обществе бесправия и эксплуатации этнических меньшинств. Насилие между конфликтующими национальным большинством и меньшинством возобновляется потому, что структурная кризисная ситуация не изменяется, а правительственный контроль сдерживания насилия оказывается недостаточным.

До сих пор мы рассматривали инструментальные подходы, которые имеют эндогенную исследовательскую ориентацию. Эндогенная модель акцентирует роль факторов внутренней среды, воздействующих на возобновление конфликта. Эти причины находятся внутри общественных систем и территориальных границ государства. Эндогенная объяснительная модель, отмечают В.В. Щербина и Е.П. Попова, подчеркивает значение внешней среды общества, влияющей на возобновление конфликта[91]. Поскольку местные этнонациональные конфликты интернационализируются, выходят за государственные границы, они могут изучаться с помощью экзогенной модели. Мы будем именовать инструментальный экзогенный подход геополитическим подходом. По определению К.С. Гаджиева, геополитический подход акцентирует вовлечение в местный конфликт внешних сил, заинтересованных в своем господстве в регионе[92].

Этнонациональный конфликт внутри государства имеет расширенную базу поддержки за счет вовлечения в борьбу внешних сил, иностранных государств и частных организаций. Т. Гурр и Б. Харфф называют три механизма интернационализации местного конфликта: внешнее гуманитарное пособничество; внешняя поддержка соперничающим сторонам; создание международных условий, приводящих к затяжному конфликту в полиэтничном регионе[93]. На альтруистическом уровне внешние силы оказывают гуманитарную помощь беженцам. Эта помощь превращается в пособничество, если беженцами являются боевики, терпящие поражение в местной войне. Внешнее правительство может оказывать поддержку враждующим сторонам. Гурр и Нарфф называют следующие формы организационной внешней поддержки: словесное поощрение и советы; финансовая поддержка; передача информации разведывательного характера; предоставление безопасных условий проживания для беженцев, среди которых находятся боевики; направление коммерсантов и военных советников; передача вооружения и боекомплектов[94]. Если внешнее правительство отказывается поддерживать затяжной конфликт, частные организации третьих стран могут стать активными сторонниками возобновления этнонационального конфликта.

Внешние правительства могут оказывать поддержку враждующим сторонам по различным мотивам. Поддержка мотивируется симпатией к одной из сторон вследствие полагаемого этнического родства, желанием ослабить соседнее недружественное правительство и усилить свое влияние в регионе затяжного конфликта. Этнонациональный конфликт вовлекает в борьбу мировые державы и становится средством их внешней политики. Поддержка державами высокого геополитического статуса одного из участников конфликта мотивировано борьбой за сохранение или изменение международного порядка. «Если бы все существующие в современном мире нации, народы, этносы, – пишет К.С. Гаджиев, – претендовали на создание собственных независимых государств и пытались бы реализовать эти претензии, неустойчивость миропорядка многократно усилилась и само существование многих государств было бы поставлено под вопрос»[95]. В перспективе великих держав исход затяжного этнического конфликта должен соответствовать не интересам его участников, а интересам великих держав в международной сфере отношений.

Следовательно, с позиции геополитического подхода решающим условием возобновления насильственной борьбы в этнонациональном конфликте является пособничество внешних сил, заинтересованных в распространении своего влияния в стратегическом регионе.

Между представителями эндогенного и экзогенного подходов идет дискуссия относительно решающей роли внутренней мобилизации или внешней поддержки возобновления этнонационального конфликта. Исследователи, использующие эндогенный подход, полагают, что главную роль играет внутренняя мобилизация радикальной этногруппы. Этнические организации, «не имеющие ресурсов самомобилизации, – пишет С. Шерер, – безуспешно пытаются найти партнеров по коалиции»[96]. Аналогичную точку зрения высказывают В.А. Тишков[97]. Противоположную точку зрения высказывают сторонники экзогенного анализа Д. Кармент и Ф. Харвей: «По мере распространения местного этнического насилия, ослабевают ограничения вмешательству в конфликт государственных коалиций и организаций»[98]. Аналогичной точке зрения следует У. Альтерматт, отмечавший одностороннюю поддержку странами НАТО сепаратизма в бывшей Югославии[99]. У представителей обоих подходов есть область совпадения взглядов, характерных для инструментализма: эскалация этнонационального конфликта происходит вследствие недостаточного правительственного контроля насилия.

Итак, инструментализм акцентирует внимание на противоположных экономических и политических интересах участников этнонационального конфликта и структурных условиях общества, стимулирующих возобновление насильственной борьбы. Инструментализм имеет четыре разновидности. В аспекте элитарного инструментализма этнонациональный конфликт возникает в условиях глубоких структурных противоречий общества и инициируется борьбой политических элит за государственную власть, конфликт возобновляется в насильственной форме, поскольку часть этнической элиты не кооптируется в существующие государственные структуры и продолжает насильственную борьбу. Экономический инструментализм объясняет возобновление этнонационального конфликта сохранением экономического бесправия этнических меньшинств и недостаточностью правительственного контроля по предотвращению насилия. С точки зрения геополитического инструментализма условием возобновления насилия в этнонациональном конфликте является пособничество внешних сил, заинтересованных в распространении своего влияния в стратегическом регионе.

Общий теоретический недостаток инструменталистских подходов состоит в следующем: если этнонациональный конфликт вызван противоположными интересами политических элит и этногрупп различного статуса, то он, подобно классовому конфликту, может быть урегулирован переговорами и сделкой, что не объясняет чередование в затяжном конфликте мирных соглашений и насилия.