Конструктивизм

При объяснении причин возобновления этнического насилия конструктивизм отводит главную роль идеологической активности культурной элиты. Принцип конструктивизма образует утверждение: отношение этногруппы к обществу ситуативно опосредуется обращением к культурному запасу знания. По мнению А.П. Садохина, решающее значение имеет не культура этноса вообще, а те культурные характеристики, которые в данный момент могут быть востребованы[100]. Поскольку в культурном наследии сохраняются образцы кооперации и конфронтации народов, они могут ослабить или усилить восприятие угрозы выживанию этноса, независимо от ее фактической величины. Привилегию обращения к культурному наследию имеет элита. По словам Л.М. Дробижевой, культурная элита может «сформулировать необходимые представления, а ненужные демонтировать»[101]. Конструктивизм противоположен методологии биологического примордиализма.

Существуют две главные разновидности конструктивизма – социокультурный и этносимволический. Сторонники социокультурного подхода объясняют появление и распространение идеологии национализма конкуренцией культурных элит за духовное влияние в модернизируемом обществе. Видным представителем этого подхода является Э. Геллнер.

Согласно Э. Геллнеру, националистическая политизация этногрупп осуществляется посредством идеологии, которую создает культурная элита. Распространение национализма возможно в условиях развития образования, СМИ и обеспечения гражданской приверженности конституционному порядку. В традиционных аграрных обществах отсутствует пространство распространения национализма. В этих обществах сохраняются сословные различия культуры и транснациональные институты светской и духовной власти. Модернизация и секуляризация разрушают традиционный жизненный уклад, способствуют концентрации населения в анонимных городах. В условиях урбанизации коммуникация людей разной культуры возможна только посредством общего языка и стандартизированного образования. Массовость образования обусловлена двумя факторами – унификацией государственного управления и развитием промышленности. Вопреки мобильности и политики ассимиляции, сохраняются аскриптивные и генотипические различия людей. Усилиями светской культурной элиты Западной Европы создается идеология национализма. Вместе с распространением модернизации на Восток и другие континенты распространяется национализм. Этногруппа политизируется и превращается в нацию под влиянием «человеческих убеждений, пристрастий и наклонностей»[102].

Другой сторонник социокультурного конструктивизма Б. Андерсон подчеркивает роль культурной элиты в конструировании национального идеала. Он именует нацию «воображаемой общностью», которая одновременно суверенна и культурно самобытна[103]. По мнению У. Альтерматта, нация является политическим проектом культурной элиты. Идеология национализма содержит следующие принципы: мир разделен на естественные этногруппы – нации; каждая нация имеет свое происхождение, историю и право определять свое общественное устройство; реализация права на самоопределение должна привести к образованию национальных государств, в которых совпадают этнические и территориальные границы[104].

Активность националистической элиты возрастает в условиях ускоренной и неконтролируемой модернизации, приводящей к структурному кризису (нефункциональности институтов) и неопределенности жизненных планов и карьер членов общества. В ситуации структурного кризиса «люди склоняются к тому, чтобы определять свои общности с помощью дополнительных критериев»[105], что стимулирует активность культурной элиты.

В этнонациональном конфликте участвуют два типа элит – политическая и культурная элиты. Г. Мюнклер отмечает различное отношение элит к идеологии национализма. У политической элиты отношение инструментально. Политическая элита заинтересована в присвоении власти и принятии решений. Для нее национализм остается средством «оправдания контроля над фискальными, военными, административными и легальными ресурсами»[106]. Политическая элита может ограничиться показной демонстрацией заинтересованности в решении этнических проблем. Националистическая культурная элита состоит из интеллигентов и проводников социализации, создающих и пропагандирующих национализм. Она не имеет политической власти. Культурной элите доступна «власть символов». Она должна «бескомпромиссно верить в идеал, который еще не стал политической реальностью, и стремится к монопольному контролю символических ресурсов общества»[107]. Следовательно, ответ социокультурных конструктивистов на вопрос о возобновлении насилия в этнонациональном конфликте состоит в следующем: конфликт возобновляется потому, что в модернизируемом обществе остается преобладающей националистическая идеология, создаваемая культурной элитой.

Представители этносимволизма упрекают сторонников социокультурного конструктивизма в преувеличении интеллектуальных усилий националистической элиты и недооценке традиционной этнической культуры. Позицию этносимволизма выражает А. Смит: «Эффективность националистической идеологии заключена в мифах и символах этнического наследия, а также в способах переоткрытия и реинтерпритации этого наследия культурной элитой»[108]. Идеология национализма содержит мифологический компонент и обладает мобилизационной эффективностью.

Согласно С.В. Лурье, в культуре традиционного общества имеются предпосылки национализма. Этнические стереотипы, механизмы поиска козла отпущения, способы местной мобилизации этногрупп создают благоприятную почву восприятия национализма, который еще отсутствует. Толчок к появлению националистических идеологий в период модернизации обществ дают другие факторы. Это – мифы. Они у разных народов повторяются: мифы об этническом происхождении, этнической родине и этническом миссионизме. К ним обращаются идеологи для обоснования требований этноорганизаций. Идеологи – националисты выполнят связующую роль между прошлым, настоящим и будущим этногруппы[109]. Метод конструирования идеологии национализма А. Смит именует «реапроприацией»: новое открытие аутентичного прошлого этногруппы и реконструкция образа актуальных отношений этногруппы и общества в образе прошлого истории. Ключевую роль в создании идеологии играет миф об этническом миссионизме. Он содержит историю «золотого века», упадка и будущего возрождения этноса. С помощью мифа идеология символически отделяет группу от общества. Через противопоставление «своих» и «чужих» она внушает необходимость этнической солидарности[110]. В.А. Тишков отмечает характерную черту националистической идеологии: она игнорирует в прошлой истории межэтническую кооперацию[111].

Среди лидеров этносимволизма ведутся споры о наиболее влиятельном типе идеологизированного мифа. По мнению А. Смита, в регионах, где сталкиваются противоположные интерпритации этнической родины, конфликты интересов превращаются в идеологизированную конфронтацию, например, в Палестине, Кашмире, Нагорном Карабахе[112]. Э. Хобсбаум отмечает притягательность лингвистического национализма, например, в Канаде, Бельгии, бывшей Югославии[113]. Идеологи лингвистического национализма требуют совпадения язковых и политических границ этногруппы на основе мифа о связи нынешней культуры с языком далеких предков. Э. Хобсбаум проводит аналогию между расизмом, требующим очистить национальный язык от чужеродных элементов[114]. Под влиянием националистического миссионизма религиозные различия людей превращаются в символ этнической солидарности в борьбе с «внешним злом», о чем свидетельствуют движения политического фундаментализма4-5.

Ф. Риггс отмечает, что в полиэтничных регионах разные идеологизированные мифы могут обладать одинаковым влиянием на местное население. Степень притягательности национализма зависит от его способности удовлетворять 1) ногнитивные, 2) эмоциональные, 3) прагматические потребности людей и 4) оправдывать насильственные действия. Познавательное требование к идеологизированному мифу – наличие в нем ключевого объяснения круга проблемных явлений; эмоционально-аффективное требование – соответствие выражаемых чувств ситуации; прагматическое требование – предложение формы политического действия, разумной с точки зрения причин проблемной ситуации и одновременно экспрессивно удовлетворительной. Успех имеют те идеологизированные мифы, которые больше способствуют эскалации конфликта: чем сильнее реакция правительственного контроля на беспорядки, тем более понятными становятся идеологические аргументы[115].

Этносимволисты предлагают измерить привлекательность идеологизированных мифов в понятиях интолерантности и этноцентризма участников затяжных конфликтов. По мнению М. Игнатьева, «для националистических антагонистов характерны интолерантность, убеждения, что вся история их прошлых отношений свидетельствует о невозможности быть истинными друзьями или надежными партнерами»[116]. Если толерантность предполагает свободное признание взаимного права на самобытный образ жизни, то интолерантность отрицает это право у оппонентов. Толерантность означает готовность к компромиссу и сдержанность, тогда как интолерантность отличается отсутствием подобной установки и способности. Если толерантность ориентируется на восстановление партнерских и дружественных отношений, то интолерантность отрицает подобную возможность. Интолерантность участников этнонационального конфликта есть проявление этноцентризма. Понятие этноцентризма ввел в научный оборот У. Самнер в работе «Народный обычай» (1906 г.): «взгляд, согласно которому собственная группа представляется человеку центром всего, а все остальное оценивается по отношению к ней»[117].

Этноцентризм участников затяжного конфликта – это предубеждение против мирного урегулирования споров[118]. На материале этнонациональных конфликтов в африканских странах второй половины XX в. М. Бруэр и Д. Кэмпбелл определили основные показатели этноцентристского стереотипа: 1) восприятие элементов своей культуры как «естественных» и «правильных», а элементов других культур как «неестественных» и «неправильных»; 2) рассмотрение обычаев, институтов и ценностей своей группы в качестве универсальных и неоспоримо правильных; 3) представление о том, что для человека естественно сотрудничать с членами своей группы, оказывать им помощь, предпочитать свою группу, гордиться ею и враждовать с членами других групп[119]. Стереотипы этноцентризма сочетают полярные представления – позитивный образ внутренней группы и негативный образ внешней группы. Они могут усваиваться в процессе социализации и ситуативно актуализироваться[120]. Этноцентризм поддерживается мифами и идеологией национализма, содержащей мифы[121].

З. Фрейд отмечал парадокс этноцентризма в Западной Европе начала XX в., именованный «нарциссизмом минимальных различий». Чем больше сближается образ жизни этногрупп, тем интенсивнее может быть между ними конфликт: «Родственные, близкие между собой народные ветви отталкиваются друг от друга – южный немец не выносит северянина, англичанин клевещет на шотландца … В неприкрыто проявляющихся отталкиваниях и антипатиях к близким мы узнаем выражение себялюбия, нарциссизма …»[122]. Фрейд не дал объяснения, почему в одних случаях «нарциссизм» пассивен, а в другой период агрессивен. В греческом мифе Нарцисс – это архетип пассивного самопоглощения. Он абсолютно влюблен в себя и не замечает мир. Фрейд помогает этносимволистам определить связь между этноцентризмом и затяжным конфликтом. «Наблюдаемая характеристика участников конфликта в период сосуществования, – пишет М. Игнатьев, - нежелание культурных взаимообменов с теми, кого они предрасположены презирать. Этноцентристски настроенные люди используют этнические различия только для подтверждения своего полагаемого превосходства. Для этноцентризма оказывается нетерпимым факт равноценности образов жизни народов»[123].

Этноцентризм участников затяжного конфликта отличается от этнофилии (гр. philia – любовь, дружба), которая в обыденном словоупотреблении именуется «любовью к своему народу», «гордостью за свой народ» и «патриотизмом». Этнофилия не препятствует гражданской идентичности индивида. Об этом свидетельствует распространение в мультиэтничном обществе гнездовых этнонимов, обозначающих этническое и гражданское присоединение людей[124]. Если этнофилия тождественна чувству равноценности образов жизни народов, то этноцентризм – «это нетолерантная форма этнической идентичности. Этноцентристская любовь ущемлена фактом присутствия на этнической родине других народов»[125]. Реакцией на эту ситуацию является страх за судьбу своего этноса (эндофобия) и агрессивность в отношении чужих народов (экзофобия или ксенофобия). В своей доктринальной форме этноцентризм устремлен к совпадению этнических и территориальных границ. Осуществление этого принципа приводит к затяжному конфликту.

Сторонники этносимволической методологии различают два уровня этноцентризма участников конфликта – оппозиционный и агрессивный. Л.М. Дробижева называет оппозиционный этноцентризм «этнодоминирующей идентичностью»[126]. Вербально оппозиционный этноцентризм следует лозунгу «Кто не с нами тот против нас». Оппозиционный этноцентризм соответствует периоду затяжного конфликта, который именуется сосуществованием сторон. В отличие от оппозиционного этноцентризма, агрессивный этноцентризм (или «этнический фанатизм») демонстрирует готовность этнической организации применить вооруженную силу, включая террор, для достижения своих целей[127]. Агрессивный этноцентризм свидетельствует о переходе конфликта в насильственную стадию.

Следовательно, в аспекте этносимволического конструктивизма насилие в этнонациональном конфликте возобновляется потому, что в период мирных соглашений националистическая культурная элита контролирует символические ресурсы мобилизации сторонников продолжения вооруженной борьбы. Общий недостаток конструктивизма состоит в игнорировании пределов воздействия идеологов на этническую группу. Этноцентризм легко пробуждается. Но идеологам не удается его погасить в затяжном конфликте. Напрашивается примордиалистское объяснение устойчивости этнических предубеждений, что противоречит принципу конструктивизма.

Мы рассмотрели три методологических подхода к объяснению причин насилия в этнонациональном конфликте – примордиализм, инструментализм и конструктивизм. Биологический вариант примордиализма не находит эмпирического подтверждения и вносит малый вклад в понимание проблемы этнонационализма. Другие подходы, включая культурологический и социопсихологический примордиализм, не противоречат друг другу и являются различными исследовательскими перспективами. Все подходы объединяет общая идея: неадекватный правительственный контроль этнического насилия вызывает его возобновление. Эта идея позволяет учитывать вышеназванные подходы в рамках более общей системной перспективы. К принципам системного анализа этнического насилия и его контроля относятся социальный трансформизм, комплексность, эндогенно-экзогенный подход.

Системный подход учитывает общественную трансформацию как среду этнонационального конфликта. Большинство представителей инструментализма и конструктивизма соглашаются в том, что затяжные конфликты преимущественно возникают в обществах, решающих адаптационные проблемы модернизации. Конфликты могут переходить в постсовременное или информационное общество, если не найдены эффективные и легитимные средства контроля этнического насилия. Быстрая и малоуправляемая общественная трансформация вызывает структурную ситуацию социального напряжения: обострение конкуренции за жизненные средства, неравномерное распределение тягот повседневной жизни людей, институциональная недостаточность и ослабление контроля правопорядка. Возрастает беспокойство этнических меньшинств за свое выживание, титульных народов – за свое преобладание. Обостряется конкуренция элит за власть и культурное влияние. Превращение социального напряжения в конфликтную ситуацию осуществляет этническая организация, руководствующаяся национализмом.

Принцип общественной трансформации предусматривает исторический анализ условий появления этнонационализма, движений и идеологий, инициирующих конфликты, а также изменений в характере социального контроля общества.

Комплексный анализ причин этнонационального конфликта обусловлен деструктивными последствиями конфронтации для жизни и прав местного населения, безопасности граждан государства и международного сообщества. Представители примордиализма обращают внимание на мотивационные причины конфликта, а сторонники инструментализма и конструктивизма – на мезо- и макроуровневые факторы этнического насилия. Комплексный подход означает многофакторный анализ, учитывающий различное место и роль релевантных факторов в причинном процессе. Макроуровневые структурные факторы определяют среду протекания конфликта и играют роль его предпосылок. Они предшествуют конфликтному процессу или поддерживают его.

К микроуровневым причинам относится первичная конфликтная мотивация, например, страх за выживание этногруппы, что формирует предрасположенность местного населения к конфронтации. Мезоуровневый фактор – конфронтация этноорганизации с правительством – сообщает динамику конфликту. Совокупность конфликтогенных факторов образует потенциал этнического насилия. При неадекватном социальном контроле он будет реализован.

В анализе социального контроля этнического насилия требуется сочетание эндогенного и экзогенного подходов. При эндогенном подходе изучаются стратегии контроля, применяемые правительствами внутри своих стран. Если правительство утрачивает контролирующую способность, то международное сообщество вмешивается во внутренние дела государства и осуществляет миротворческий контроль. Его изучение предполагает экзогенный подход, позволяющий понять принципы, исторические условия и критерии миротворчества в глобализированном мире.

Примечания к главе I

[1] Carment D. and Harvey F. Using Force to prevent Ethnic Violence. London: Westport, Connecticut, 2001. P. 5.

[1] Дискуссия вызвана становлением научной этнологии, изучающей процесс формирования этнических групп и закономерности их коллективного поведения (См.: Садохин А.П. Этнология: Учебник. М., 2000, с. 78–90; Этнология (Под ред. Г.Е. Маркова, В.В. Пименова). М., 1994, с. 5–14).

[2] Волков Ю.Г., Нечипуренко В.Н., Самыгин С.И. Социология: история и современность. Ростов-на-Дону, 1999, с. 441 – 445; Социальная система //Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б.С. Социологический словарь. М., 1999, с. 298–299; Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997, с. 15–20; Ритцер Дж. Современные социологические теории. 5-е изд. – СПб., 2002, с. 215-238.

[3] Ethnicity. Intercosta glossary. Concepts and terms ethnicity research. Ed. by F.W. Riggs. UNESCO. Honolulu, Hawaii, 1985, p. 123, 134.

[4] Этнические категории сохраняются благодаря нерефлексивной естественности этнических обычаев – говорить на родном языке, иметь образования для традиционных занятий, заводить знакомство и создавать семью по этническому образцу прошлых поколений. О сохранении этнических категорий свидетельствует применение этнонимов и этнических ярлыков в повседневной коммуникации, этнические особенности быта (Садохин А.П. Этнология. М., 2000, с. 192; Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. М., 1998, с. 14).

[5] Белозеров В.С. Этнодемографические процессы в диаспорах на Северном Кавказе // Этнические проблемы современности. Вып. 4. Ставрополь. 1999, с. 87; Брук С.И. Население мира. Этнодемографический справочник. М., 1981, с. 75.

[6] Денисова Г.С., Радовель М.Р. Этносоциология. Ростов-на-Дону, 2002, с. 65.

[7] В психологической науке главной характеристикой этноса считается этническая идентичность. Т.Г. Стефаненко определяет этнос как «устойчивую в своем существовании группу людей, осознающих себя ее членами на основе любых признаков, воспринимаемых как этнодифференцирующие». (Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М., 2000, с. 32). В этом определении речь идет об этнообщности. Ее главное свойство – идентичность, признание индивидами значимости своей принадлежности к этногруппе. Этническая идентичность имеет три уровня: 1) этническое чувство, вызванное отождествлением себя с группой посредством этнонима; 2) этническое сознанение в форме диспозиций (убеждения и социальные установки) относительно внутренних обязательств членов группы; 3) этническое самосознание, формирующееся в результате некоторого знания истории этноса. Этническая идентичность формируется не по законам акций и реакций политического действия, а через подражание и конформизм, усвоение родного языка, конвенциональных и идеальных норм этнической культуры (Козлов В.И. Самосознание этническое // Народы России: энциклопедия. М., 1994, с. 461; Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999, с. 3 – 7; Сикевич З.В. Социология и психология национальных отношений. СПб., 1999, с. 99).

[8] В этнонимике – науке о происхождении названий народов – этнос определяется группой людей, имеющих этноним. Лингвистический анализ помогает выяснить историческую семантику этнонимов, их первоначальное и современное значение. По данным Я.В. Чеснова, сегодня насчитывается 1,6 тыс. этнонимов. Происхождение части имен народов остается предметом научных дискуссий. Большинство этнонимов возникло в эпоху родовых и раннестратифицированных обществ. Народы этнонимически классифицируются по одному или нескольким критериям – география проживания, особенности языка, материальной и духовной культуры, физического строения людей. Этнонимы возникают в процессе этногенеза и изменяют свою семантику вместе с развитием хозяйственной, политической и культурной жизни народов (Чеснов Я.В. Лекции по исторической этнологии: Учебное пособие. М., 1998, с. 107; Этническая ономистика (Отв. ред. Р.Ш. Джарылгасинова, В.А. Никонов). М., 1984, с. 3 – 4).

[9] Расовая антропология изучает закономерности варьирования расовых признаков в качестве этнических идентификаторов (См.: Аксянова Г.А. Теоретические аспекты расоведения и особенности психологического восприятия внешности человека // IV конгресс этнографов и антропологов России. Нальчик, 20 – 23 сентября, 2001 год. Тезисы докладов. М., 2001, с. 72; Зубов А.А. Миф о нереальности внутривидового разнообразия человечества. Там же. С. 75).

[10] Veber M. Economy and Society. Berkely: University of California Press, 1978, p. 389.

[11] Чеснов Я.В. Лекции по исторической этнологии: Учебное пособие. М., 1998, с. 20 – 28.

[12] Клакхон К. Зеркало для человека. Введение в антропологию. С-Пб., 1998. С. 51 – 52; Радклиф-Браун А.Р. Методы этнологии и социальной антропологии/Антология исследования культуры. Т.1. Интерпретация культуры. С-Пб., 1997, с. 609.

[13] В этнологии существует традиция определять нацию исторически сложившейся устойчивой территориальной общностью людей. К признакам этнической нации относятся общая территория, единый язык, особенности кульутры и психики, а также общее самосознания индивидов, фиксированное в этнониме. В марксистской этнологии к этим признакам добавляется «общая экономическая жизнь», которая, однако, не является этническим признаком. В изучении этнонационализма данное этнологическое понятие нации оказывается недостаточным, поскольку оно не учитывает способность этногруппы к самоорганизации ради достижения политических целей. (См.: Скворцов Н.Г. Этничность: социологическая перспектива // Социологические исследования, 1999. № 5, с. 21 – 31).

[14] Нация // Большой юридический словарь (Под ред. А.Я Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е. Крутских). М., 1997, с. 402 – 403.

[15] Хобсбаум Э. Нация и национализм после 1780 года. СПб, 1998, с. 32.

[16] Принцип самоопределения народов // Большой юридический словарь (Под ред. А.Я Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е. Крутских). М., 1997, с. 600.

[17] Национальное равноправие. Равноправие граждан // Большой юридический словарь (Под ред. А.Я Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е. Крутских). М., 1997, с. 401, 574.

2-3 Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М., 2000, с. 53.

Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М., 2003, с. 214.

4 Хобсбаум Э. Нация и национализм после 1780 года. С-Пб., 1998, с. 161.

[18] Волков Ю.Г. Национализм // Социология: краткий тематический словарь (Под ред. Ю.Г. Волкова). Ростов-на-Дону, 2001, с. 203; Национализм// Социологический энциклопедический словарь. На русском, английском, немецком, французском и чешском языках (Ред.-координатор Г.В. Осипов). М., 1998, с. 181.

2 Росалес Х.М. Воспитание гражданской идентичности: об отношении между национализмом и патриотизмом// Полис, 1999, № 6, с. 99-102.

3 Приоритет ввода в научный оборот термина «этнический национализм» принадлежит У. Коннору (Connor W. The Politics of Ethnonationalism/Journal of International affairs. 1972. V.27, № 1, p. 7–32). Коннор объяснял необходимость введения термина «этнонационализм» двусмысленностью слов «нация» и «национализм», получивших распространение в различных языках мира.

[19] Gurr T.R. Ethnic Conflict on the Wane/Foreign Affairs. 2000, V. 79, № 3, p. 52 – 64.

[20] Carment D. and Harvey F. Using Force to prevent Ethnic Violence. London: Westport, Connecticut. 2001, p. 5 – 6.

[21] International sociology. Vol. 14, № 3. London, 1999, p. 245, 283.

[22] Münkler H. Nation as Model of Political Order and the Growth of National Identity in Europe/ International sociology. Vol. 14, № 3. London, 1999, p. 284.

[23] Kriesberg L. Constructive Conflicts: From Escalation to Resolution, p. 23.

[24] Op. cit, p. 23.

[25] Op. cit, p. 25.

[26] Op. cit, p. 26 – 27.

[27] Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. Учебник для вузов. М., 2000, с. 264.

[28] Дмитриев А.В. Конфликтология: Учебное пособие. М., 2000, с. 61 – 62.

[29] Himes J. Conflict and Conflict Management. The University of Georgia Press, Athens. 1980, p. 139.

[30] Dahrendorf A. Toward a Theory of Social Conflict. Journal of Conflict Resolution, 1958. № 2, p. 172.

[31] Azar E. and Farah N. The structure of inequality and protracted social conflict: theoretical framework//International Interaction. V. 7, 1981, p. 317 – 335.

[32] Carment D. and Harvey F. Using Force to prevent Ethnic Violence. London: Westport, Connecticut. 2001, p. 4 – 5.

[33] Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М., 1995. с. 220 – 225; Авксентьев В.А. Этническая конфликтология: в поисках научной парадигмы. Ставрополь. 2001, с. 238 – 241; Дмитриев А.В. Конфликтология: Учебное пособие. М., 2000, с. 168.

[34] Azar E.E. Protracted International Conflicts: Ten Propositions/International Conflict Resolution. Boulder, 1986, p. 28.

[35] Op. cit, p. 30.

[36] Насилие // Большой юридический словарь (Под ред. А.Я Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е. Крутских). М., 1997, с. 397; Насилие в современной России. Материалы научно-практической конференции. Ростов-на-Дону, 1999, с. 308.

[37] Gurr T.R. Ethnic Conflict on the Wane/Foreign Affairs. 2000, Vol. 79, № 3, p. 52 – 64.

[38] Страны мира: краткий полит.-эконом. справочник. Под ред. И.С. Иванова. М., 1997, с. 36.

[39] Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М., 1995. с. 220 – 225; Авксентьев В.А. Этническая конфликтология: в поисках научной парадигмы. Ставрополь. 2001, с. 238 – 241.

[40] Byman D.L. Keeping the Peace. London: The Johns Hopkins University Press. 2002, p. 4.

[41] Kaufmann Ch. Possible and Impossible Solutions to Ethnic Civil Wars//International Security. V. 20, № 4, 1996, p. 136 – 175.

[42] Walter F. and Shnyder J. (ed.) Civil Wars, Insecurity, and Intervention. N.Y.: Columbia University Press. 1999, p. 3 –14.

[43] Страны мира: краткий полит.-эконом. справочник. Под ред. И.С. Иванова. М., 1997, с. 334 – 335.

[44] Там же. с. 150.

[45] Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М., 2000, с. 9 –24.

[46] Суворов В.Л. Международный терроризм как феномен XX века: эволюция форм и этапы борьбы с мировым злом // Закон и право, 1999, № 12, с. 7 – 8, Проблемы международной безопасности и терроризм (Под ред. В.М. Коновалова). Ростов-на-Дону, 2002, с. 3 – 5.

[47] Садохин А.П. Этнология. Учебник. М., 2000, с. 80 – 81; Carment D. and Harvey F. Primordialism, Evolutionary Theory, and Ethnic Conflict // Using Force to prevent Ethnic Violence. London: Westport, Connecticut. 2001, p. 6 – 8.

[48] Van den Berghe P. Race and Ethnicity: Sociobiological perspective // Ethnic and Racial Studies. Vol. 1, 1994, p. 401 – 411.

[49] Op. cit, p. 407.

[50] Гумилев Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. М., 1993, с. 540.

[51] Там же, с. 516.

[52] Там же, с. 515.

[53] Gonzales N.L. Introduction // Conflict, Migration, and Expression of Ethnicity. University of Maryland, College Park. 1989, p. 4.

[54] Reynolds V.S., Falger S.E., Vine L. (eds.) The Sociobiology of Ethnocentrism. Athens: University of Georgia Press. 1996, p. 271.

[55] Weber M. Politishe Schriften. 4 Aufl. Tuefingen. 1986, s. 14.

[56] Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. М., 1998, с. 171 – 175.

[57] Садохин А.П. Этнология. М., 1999, с. 83.

[58] Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990, с. 8.

[59] Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1981, с. 57 – 58.

[60] Byman D.L. Keeping the Peace. London: The Johns Hopkins University Press. 2002, p. 23.

[61] Midlarsky M. Systemic War in the Former Yugoslavia // Wars in the Midst of the Peace. Ed. by D. Carment and P. James. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press. 1997, p. 105.

[62] Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны). М., 2001. с. 146.

[63] Ролз Д. Теория справедливости. Новосибирск. Изд-во Новосибирского университета. 1995, с. 198.

[64] Carment D. and Harvey F. Using Force to prevent Ethnic Violence. London: Westport, Connecticut. 2001, p. 9 – 10.

[65] Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М., 1995. с. 114, 125; Авксентьев В.А. Этническая конфликтология в поисках научной парадигмы. Ставрополь, 2002, с. 63.

[66] Burton J. Conflict Resolution: Its Language and Processes. Lanham, London, 1996, p. 30.

[67] Azar E. Protracted International Conflicts: Ten Propositions//International Conflict Resolution. Ed. by E. Azar and J.W. Barton. Boulder, 1986, p. 30.

[68] Op. cit, p. 29.

[69] Op. cit, p. 30.

[70] Op. cit, p. 29.

[71] Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого «Я»//Фрейд З. «Я» и «Оно». Соч. в2-х том. Т.1. Тбилиси. 1991, с. 99 – 100.

[72] Фромм Э. Душа человека. М., 1992, с. 58.

[73] Wedge B. Psychology of the Self in Social Conflict// International Conflict Resolution. Ed. by E. Azar and J. Barton. Boulder, 1986, p.59.

[74] Ethnicity. Intercosta glossary. Concepts and terms used in ethnicity research. Ed. by F.W. Riggs, p. 92.

[75] Gurr T.R. Ethnic Conflict on the Wane/Foreign Affairs. V. 79, № 3. 2000, p. 52 – 64.

[76] Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М., 1997, с. 312 – 313.

[77] П. Брасс именует элитарный инструментализм схемой «этнического предпринимательства». Она акцентирует внимание на лидерах, наживших политический капитал на межэтнических противоречиях (см.: Brass P. Ethnicity and Nationalism: Theory and Comparison. New Delhi, 1991; Цюрхер К. Мультикультурализм и этнополитический порядок в постсоветской России: некоторые методологические замечания// Полис, 1999, № 6, с. 114).

[78] Там же. с. 304.

[79] Barth F. Ethnic Groups and Boundaries. Boston: Brown Co. 1964, p. 11.

[80] Смит Э. Национализм и нации/ Нации и национализм. Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. М., 2002, с. 243.

[81] Mason D.T. The Ethnic Dimension of Civil Violence in the Post-Cold War Era: Structural Configuration and Rational Choices. N.Y.: American Political Science Association. 1994, p. 9.

[82] O’Sullivan K. First World Nationalism: Class and Ethnic Politics in Northern Ireland and Quebec. Chicago: University of Chicago Press. 1986, p. 75.

[83] Ксенофобия на Юге России: сепаратистские конфликты и пути их преодоления (Отв. ред. В.В. Черноус). Ростов-на-Дону, 2000, с. 230 –231.

[84] Byman D. Keeping the Peace. London: The Johns Hopkins University Press. 2002, p. 81.

[85] Сампиев И.М. О некоторых аспектах противостояния региональному экстремизму в Северо-Кавказском регионе // Ислам и политика на Северном Кавказе (Отв. ред. В.В. Черноус). Ростов-на-Дону, 2001, с. 79.

[86] Righmond A.H. Ethnic nationalism: social science paradigms// Intern. social science J. Paris, 1987. № 1, p. 3 – 18; Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология//Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. В 50-ти том. Т. 3. М., 1961, с. 61.

[87] Wallerstein I. The Modern World System. New York: Academic Press. 1974, p. 129.

[88] Al-Frouh F. Ethnic violence in third-world countries//Abstracts of Papers presented at the 18-th World Congress of the International Political Science Association. Quebec, Canada. 2000, p. 3.

[89] Ashrafi A. Ethnic violence: Causes and consecuences// Abstracts of Papers, p. 6.

[90] Carment D. and Harvey F. Using Force to prevent Ethnic Violence. London: Westport, Connecticut. 2001, p. 9 –10.

[91] Щербина В.В., Попова Е.П. Современные концепции структурных изменений в организациях // Социологические исследования. 1996, № 5. с. 98 – 107.

[92] Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М., 2001, с. 7 – 8.

[93] Gurr T.R. and Harff B. Ethnic Conflict in World Politics. Boulder, San Francisco, Oxford, 1994, p. 91.

[94] Op. cit. P. 91.

[95] Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М., 2001, с. 226.

[96] Angriff auf das Herz des Staates. Frankfurt am Main, 1988, р. 214.

[97] Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны). М., 2001. с. 231 –232.

[98] Carment D. and Harvey F. Using Force to prevent Ethnic Violence. London: Westport, Connecticut. 2001, p. 1.

[99] Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М., 2000, с. 3 – 24.

[100] Садохин А.П. Этнология, с. 89.

[101] Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России, с. 25.

[102] Геллнер Э. Нация и национализм. М., 1991, с. 35.

[103] Андерсон Б. Введение // Нации и национализм (под ред. Б. Андерсона.) М., 2002, с. 10.

[104] Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М., 2000, с. 103 –104.

[105] Там же. с. 119.

[106] Münkler H. Nation as Model of Political Order and the Growth of the National Identity in Europe//International Sociology, 1999. Vol. 14, № 3, p. 287.

[107] Op. cit.

[108] Smith A. Myths and memories of the Nation. Oxford, 1999, p. 9.

[109] Лурье С.В. Национализм, этничность, культура. Категории науки и историческая практика/ Общественные науки и современность. 1999, № 4, с. 102.

[110] Smith A. Myths and memories of the Nation. Oxford, 1999, p. 9.

[111] Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте(этнография чеченской войны). М., 2001. С. 69-72.

[112] Smith A. Myths and memories of the Nation. Oxford, 1999, p. 9.

[113] Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 г. С-Пб. 1998, с. 172.

[114] Там же.

4-5 Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 2002, с. 531.

Кудряшова И.В. Фундаментализм в пространстве современного мира/ Полис, 2002, № 1, с. 66.

[115] Ethnicity. Intercosta glossary. Concepts and terms ethnicity research. Ed. By F.W. Riggs, p. 103-117.

[116] Ignatieff M. Nationalism and toleration/ The Policitics of Toleration: Tolerance and Intolerance in Modern Life. Ed. By S. Mendus. Edinburgh University Press, 1999, p. 89.

[117] Цит. в: Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. М., 1998, с. 51.

[118] О развитии научных представлений об этноцентризме. см.: Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М., 2000, с. 236-241.

[119] Brewer M.B., Campbell D.T. Ethnocentrism and intergroup attitudes: East African evidence. N.Y,: Halsted-Wiley, 1976, p. 89 –104.

[120] Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 1966, с. 311 – 312.

[121] Смит Э. Национализм и историки // Нации и национализм. М., 2000, с.258 – 259.

[122] Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого «Я» // «Я» и «Оно». Соч. в 2-х том. Т.1. Тбилиси. 1991, с. 100.

[123] Ignatieff M. Nationalism and toleration, p. 89.

[124] Жданов Ю.А. Солнечное сплетение Евразии // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки, 1998, № 2, с. 24 – 32.

[125] Op cit.

[126] Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России, с.237.

[127] Там же, с. 237-238.

Контрольные вопросы

1. Дайте определение понятия этнической группы. В чем состоит отличие этнической группы от других социальных групп общества?

2. Объясните соотношение понятий этническая категория, этническая безопасность, этническая общность, этническая организация.

3. Дайте этатистское и этнополитическое определение термина «нация». В чем состоит отличие гражданского патриотизма от этнического национализма?

4. Назовите признаки затяжного этнонационального конфликта. В чем состоит отличие линейной от нелинейной динамики конфликта?

5. Объясните смысл термина «этническое насилие». Назовите формы этнического насилия. Каково соотношение этнического сосуществования и этнического насилия в затяжном этнонациональном конфликте?

6. Определите понятие управления этнонациональным конфликтом. Почему затяжной этнонациональный конфликт не может быть урегулирован без социального контроля этнического насилия?

7. В связи с чем возникает необходимость в разработке системного (интегрального) подхода к анализу причин этнического насилия в этнонациональных конфликтах нынешних обществ?

Задания для самостоятельной работы

1. Используя Интернет-ресурсы Международного центра по изучению конфликтов Университета ООН, дайте характеристику деструктивной динамики затяжных этнонациональных конфликтов в мире за последние 20 лет. https://www.incore.ulst.ak.uk

2. Попытайтесь рассмотреть ситуацию того или иного этнонационального конфликта (на ваш выбор) под углом зрения каждого из трех теоретических подходов к объяснению этнического насилия. Возможно ли адекватное понимание конфликта в рамках одного из подходов? Попробуйте обобщить причины этнического насилия с учетом положений всех трех подходов.

Рекомендуемая литература

1. Аклаев А.Р. Этнополитическая конфликтология: Анализ и менеджмент. М., 2005. С. 58-2.

2. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. М., 2001. С. 5-17.

3. Гулиев М.А., Коротец И.Д., Чернобровкин И.П. Этноконфликтология. М., 2007. С. 28-55.

4. Дмитриев А.В. Конфликтология: учебное пособие. М., 2000. С. 61-62.

5. Садохин А. Этнология. М., 2002. Гл. 3. С. 78-93.

6. Садохин А., Грушевицкая Т. Основы этнологии. М., 2003. Гл. 3. С. 67-98.

7. Сморгунов Л.В. Современная сравнительная политология. СПб., 2002. С. 3-10.

8. Тишков В.А. О природе этнического конфликта // Свободная мысль. 1993. № 4. С. 4-15.