Ступени развития субстанции исторического процесса

Одно из крупнейших открытий Маркса – единый закономерный исторический процесс, «магистраль» которого образована последова­тельностью пяти известных общественно-экономических форма­ций.[57] Последние являются по существу формами развития челове­ческой сущности как субстанции исторического процесса. Как отмечал Маркс, «мы должны знать, какова природа человека и как она модифицируется в каждую исторически данную эпоху».[58]

Между общественно-историческими формациями и человеческой сущностью имеется глубокая диалектическая связь: неантагонистические и антагонистические формации далеко не одинаково соотносятся с человеческой сущностью, хотя все они являются закономерным выражением развивающейся человеческой сущности. Если неантагонистические формации находятся в соответствии с человеческой сущностью, наиболее прямо и полно выражают ее, то антагонистические общества в определенном смысле коренным образом ее искажают, выражая в то же время ее внутреннее противоречие. В антагонистических обществах происходит расщепление человеческой сущности, когда труд, в какой бы форме он ни осуществлялся, сохраняет в конечном счете общественный характер, ибо, выступая основой существования единого общества, он иным по своей сути быть не может, в то время как общественные отношения основываются на частной собственности, представляющей собой исторически закономерное и неизбежное извращение, деформацию человеческой природы. Способ развития человеческой сущности в антагонистических обществах был раскрыт Марксом: «...развитие способностей рода “человек“, хотя оно вначале совершается за счет большинства человеческих индивидов и даже целых человеческих классов, в конце концов, разрушит этот антагонизм и совпадет с развитием каждого отдельного индивида».[59]

Как отрицание первоначальной целостности человеческой сущности, антагонистические формации представляют собой дальней­ший ее прогресс, но в особенной, деформированной и «само­разорван­ной», форме, связанной с противоположностью классов, умственного и физического труда, города и деревни. Еще Гегель верно подметил, что ступень отрицания не носит характера всеобщности, она имеет значение особенного. Диалектика антагонистических формаций такова, что эти формации, делая доминирующим частный интерес, особенное, вступают в противоречие с целостной человеческой сущностью. Подлинная история человечества начинается лишь с пятой, коммунистической, общественно-экономической формации, выступающей в качестве адекватного выражения человеческой сущности – ее универсальности, коллективности, индивидуальности, свободы, всестороннего развития и др.

Возникая как закономерный результат всеобщего мирового процесса развития, человеческое общество несет в себе изначальный импульс движения от низшего к высшему, изначальную направленность развития. Объективная направленность развития имеет в этом смысле «априорный» по отношению к дальнейшему социальному развитию характер. Но она рождается из природы способностей и потребностей, труда и познания, производства и потребления. В природе труда заложена присущая ему изначальная направленность от низшего к высшему, от простого к сложному – от исходных природных материалов к более сложному продукту труда, в конечном счете – от природного к усложняющемуся социальному бытию. Эта фундаментальная сущностная направленность труда лежит в основе направленности общественного развития. Важным основанием направленности социального прогресса является природа человеческих способностей и потребностей (общественных и индивидуальных), которые, во-первых, требуют более сложных, чем природные, условий для развития и удовлетворения, во-вторых, обладают глубокой сущностной тенденцией к непрерывному усложнению, неуклонному возвышению.

Подчиненные социальному образу существования человека биологические способности и потребности также непрерывно изменяются в процессе развития общества. Удовлетворение очелове­ченных биологических потребностей – один из необходимых стимулов развития человеческого общества, подчиненный собственно социаль­ным факторам развития, ибо развитие и усложнение биологической жизни является элементарным и вместе с тем фундаментальным условием социальной жизни. В природе лучших достижений челове­ческого разума, научных открытий и теорий, художественном отражении мира также заключена мощная предпосылка социального прогресса, роль которой резко возрастает в современный период мировой истории. Но развитие познания в конечном счете обусловлено прогрессивной направленностью человеческого существования, чело­веческой сущностью, «определен­ной к прогрессу», производящим способом человеческого существова­ния, основанным на создании сложных, не существующих в природе, предметов и условий из более простых, природных.

Человечество, таким образом, производит себя и свою историю не произвольно, а в соответствии с законами (логикой) развития своей сущности. Наиболее общим законом человеческой сущности является всеобщий исторический закон, выражающий ее способность к саморазвитию, переходу от низших ступеней к высшим. Детерминируя в существенной мере субстанциальное свойство социальной материи – тождество индивида роду – этот закон детерминирует и общее направ­ление развития – ко все большей идентичности человечества своей сущности, к свободному и универсальному развитию всех и каждого.

Возникая вместе с начальной стадией исторического процесса, всеобщий исторический закон в существенной мере определяет глубинную, «сквозную» необходимую связь этих ступеней. Однако движение общества от низших ступеней к высшим невозможно вывести только из социальных факторов, ибо социальное как особенное не определяет всеобщее, не порождает развития в его общем виде. Возникая как закономерный результат всеобщего мирового процесса, общество несет в себе изначальную закономерную направ­ленность развития, имеющую «априорный» по отношению к дальнейшему социальному развитию характер. Всеобщий истори­ческий закон есть проявление, особенная форма всеобщего закона развития, определяющего необходимую последовательность основных форм материи, вплоть до человека.

Последовательность формаций как процесс все более полной реализации потенциально бесконечной универсальной сущности человека имеет в качестве своей субстанциональной основы последо­вательность способов производства, которые являются конк­ретными, экономическими формами развития человеческой сущности как субстанции истории. Выяснение сущности, механизмов, законов раз­вития основных способов производства позволяет объяс­нить, почему вся предшествующая история человечества является лишь историей его становления, т.е. предысторией, а подлинная история еще впереди, почему в эпоху освоения космоса человек по существу является средством, но не целью, как человечество должно жить и действовать, чтобы каждый индивид превратился в самоцель, какие условия жизни должны производить люди, чтобы стать идентичными своей собствен­но социальной сущности и осознавать себя высшей ценностью и целью.

4.3.3. Философско-экономическая концепция субстанциальной основы исторического процесса

Эта концепция является результатом глубокого вторжения научной философии в особенное, составляющее предмет политической экономики, – способ материального производства. Как основа общест­венной жизни историческая форма (способ) производства опреде­ляется исторической формой или типом труда. Наиболее крупными типами труда являются ручной, машинный и автоматизи­рованный. Ручному труду соответствует натуральная форма производства (товарное производство хотя и возникает на основе ручного труда, но существенной роли не играет), машинному – высшая форма товар­ного производства, автоматизированному – посттоварное произ­водство в исторически определенных формах.

Существует и второй ряд исторических форм труда и производства, связанный с последовательностью общественно-экономических формаций. Революционные сдвиги в производстве происходят со сменой исторических форм труда. Это связано с коренным изменением субстанции труда – сущностных сил человека и, соответственно, средств труда, т.е. с революцией в производи­тельных силах, радикально изменяющей форму производства.

С раскрытием конкретных экономических форм существования субстанции исторического процесса научная философия в целом, научная теория исторического процесса в частности становятся самообоснованными, превращаются из научной гипотезы в теорию.

В марксистской философии субстанция, как сущность определенной области действительности, есть глубоко дифференци­рованное, многоуровневое образование. Концепция субстанции как многоуровневого образования используется Марксом для объяснения уровней капиталистического товарного производства. В явном виде она последовательно применяется Марксом к объяснению денег, стоимости, труда: субстанцией денег выступает стоимость, субстан­цией стоимости – абстрактный труд, субстанцией абстракт­ного труда – рабочая сила, или индивид с его материальными и духовными способностями. Капитал реализует прежде всего родовые потенции индивидов, он создает и развивает общественную среднюю производи­тельную силу, но эта сила реализуется и развивается преимущественно за счет индивидуальных рабочих сил, их односто­ронности и узкой специализации, поэтому действительные индивиды в эпоху капита­лизма являются индивидами частичными (живущими преимущест­венно одной частью своей сущности) и абстрактными (живущими усредненной рабочей силой). На этом уровне своей сущности (абстрактного труда) индивиды выступают не как биологические, телесные существа, а как специфически социальные. Социальное бытие человека имеет сверхчувственный, надприродный характер. Однако эта сверхчувственная сторона выражена ограни­ченно, в подавленном виде в силу преимущественно физического, отчужден­ного труда. Капитал как общественная сила противостоит человеку, отчуждает его не только от продукта труда, самого труда, но также и от его родовой сущности. Высшая цель капиталистического производства – не реализация и развитие индивидов, а прибыль, ее непрерывной рост. Капитал – высшая ценность товарного производст­ва, мерило деформированной человеческой сущности. Не способности рода человек, а деньги выступают здесь критерием человеческой сущности.

На основе богатейшего конкретного материала Маркс показал, что реальный процесс жизни людей, их материальное бытие является самодостаточным, саморазвивающимся, оно определяет сознание людей, которое в конечном счете есть отражение их действительной экономической жизни. Впервые в истории человеческой мысли общественная жизнь была представлена продуктом не духа или самосознания, а развития материальной человеческой – родовой и индивидуальной — сущности. Капитализм – человеческая сущность на определенном историческом этапе своего развития. Социальные индивиды в процессе материальной деятельности, труда производят не только материальные блага, но и саму социальную субстанцию – развивающуюся человеческую сущность.

Труд Маркса «Капитал» явился применением и реализацией гипотезы материалистического понимания истории, научного материализма в целом. Он представляет собой убедительное доказа­тельство справедливости этой гипотезы, которая, по известной оценке В.И.Ленина, с выходом «Капитала» в свет превращается в «научно проверенную теорию».[60] Странным образом этого не видит некогда считавшийся известным марксистом академик Т.И.Ойзерман, работы которого по истории марксистско-ленинской философии были в прошлом отмечены высокими государственными премиями. В статье «Опыт критического осмысления диалектического материализма» Т.И.Ойзерман рассматривает, причем весьма односторонне и тенденциозно, некоторые частные моменты, касающиеся трактовки Марксом роли и места марксистской философии, полностью игнорируя основную суть этой философии. Применяя такой «метод», он пренебрежительно (трудно подобрать другое слово) и мимоходом отзывается о ленинском определении материи как якобы давно известной трактовке материи в качестве некоего конкретно-чувствен­ного начала (Ж.-Ж. Руссо, Гольбах и т.д.). Однако определение материи как «объективной реальности, данной нам в ощущениях», представляет собой весьма содержательную теоретическую абстракцию, опи­рающуюся на глубокую, хорошо выстроенную систему обоснования, характеризуется принципиально новой культурой определения философских понятий. Признак «данности в ощущениях», послужив­ший поводом для указанной оценки, имеет отнюдь не тот смысл, который ему придал критик: он означает признание того принципиального факта, что объективная реальность, в противопо­ложность воззрениям Канта, в конечном счете, познается через ощущения. Утверждать, что «данность в ощущениях» следует понимать в том смысле, что материей признается только непосредственно ощущаемое, означает приписывать Ленину совершенно пустяшную, наивную мысль, что совершенно определенным образом свидетельствует об уровне критики. Не видеть сути дела и сводить идеи Маркса и Ленина к тривиальностям – таков метод «анализа» бывшим «марксистом» взглядов великих философов ХIХ–ХХ вв.

Основное содержание ленинского определения материи выражено в терминологическом комплексе «объективная реальность», который представляет собой синтез терминов «объективность» и «реальность».[61] В книге «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин дал четкий анализ понятия объективности, его отличия от понятия реальности (действительности, существования, бытия), подверг критике смешение понятий объективности и реальности (И.Дицген), обосновал единственно возможный способ определения материи — через противопоставление сознанию (психическому, идеаль­ному), раскрыл абсолютность и относительность такого противо­поставления, показал несостоятельность смешения материального и идеального, вульгарного материализма и эмпириокритицизма. Надо иметь весьма своеобразный «угол зрения», чтобы не заметить всего этого. Не видеть принципиального отличия марксистского опреде­ления материи от ее трактовки в старом материализме можно только при трудно объяснимом поверхностном подходе критика, точнее, некомпетентностью либо хорошо просматривающимся в статье Ойзермана «замыслом».

Понятие объективности имеет в марксистской философии универсальный характер, не отождествляемый ни с одним из особенных, конкретных способов объективного существования. В понятие объективности, как и в целом философскую теорию марксизма, в явственном виде введено понятие бесконечности, без которого, как подметил еще Гегель, философия не может претендовать на научность. Благодаря универсальному характеру понятия объектив­ной реальности Ленин смог сформулировать свое знаменитое предсказание неисчерпаемости электрона, которое в ХХ в. ряд крупных физиков, лауреатов Нобелевской премии оценили как гениальное, полностью подтвержденное современной физикой. Уместно вспомнить и великого Эйнштейна, заявившего по прочтении «Материализма и эмпириокритицизма», что он «потрясен силой диалектического мышления Ленина».

Понятие объективной реальности послужило Марксу средством выделения из массива общественных явлений материальной основы общественной жизни – общественного бытия, основой которого выступает производство материальной жизни общества, производст­во самих индивидов и общественной формы их существования. Политико-экономическая теория капитализма, опираясь на диалектический материализм как наиболее общую философскую теорию и метод, в применении к конкретному материалу понимаемой в широком смысле экономической жизни общества, позволила конкретизировать понятие объективной реальности, выделить социальную форму объективной реальности, убедительно обосновать материалистическое понимание истории. Удивительным образом Т.И. Ойзерман не замечает и этого «обстоятельства». В статье «Материалистическое понимание истории: плюсы и минусы»[62] Т.И. Ойзерман утверждает, что исторический материализм Маркса является не теорией, а лишь некоторым наброском теории, который имеет «плюсы» и «минусы». При этом «плюсы» марксизма выглядят весьма скромно, если не сказать – убого, что же касается недостатков, то они, в трактовке критика, явно преобладают. И здесь «метод» нашего бывшего «марксиста» состоит в обсуждении частностей, когда критик «в упор не видит» или отрицает основное в материалисти­ческом понимании истории. Т.И. Ойзерман полностью игнорирует ленинскую оценку «Капитала». Отрицая центральное положение исторического материализма – первичности общественного бытия по отношению к общественному сознанию, критик без какого-либо внятного доказательства, повторяя известную позицию А.А. Богданова – идею тождества общественного бытия и общественного сознания (не ссылаясь, впрочем, на своего предшественника), утверждает, что общественное бытие есть нераздельное единство субъект-объектной реальности и что, следовательно, идея первичности материального бытия является ошибочной. В пользу такой позиции не выдвигается никаких серьезных аргументов: извольте, так сказать, верить «автори­тету», свысока рассуждающему о марксизме-ленинизме. Критик пол­ностью проигнорировал высказанные В.И. Лениным аргументы и, главное, фактически все содержание «Капитала».

Т.И. Ойзерман свел всю аргументацию материалистического понимания истории Марксом к высказанной последним в письма П. Анненкову (1846) идее независимости от настоящего всего накоп­ленного в прошлом, с чем каждое новое поколение должно считаться. Однако это лишь простейший аргумент, использованный К. Марксом явно для простоты или «популярности» объяснения.

Решительный шаг материалистического понимания истории заключался, как известно, в том, что оно не остановилось, как это делала идеалистическая социальная философия, на констатации зависимости поведения людей от идейных побуди­тельных мотивов и обратило главное внимание на объяснение этих мотивов, поиск их корней в материальном бытии общества. Полностью игнорируя это важнейшее положение, Т.И. Ойзерман, с его «субъект-объектным» бытием, фактически становится на архаические позиции идеализма, или, по меньшей мере, в туманном промежутке между материализмом и идеализмом.

Еще в работе «Что такое “друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?» Ленин ввел критерий различения общест­венного сознания («идеологических отношений») и обществен­ного бытия («материальных общественных отношений»): первые, «прежде чем сложиться, проходят через сознание», вторые «складываются, не проходя через сознание».[63] Обращаясь к этому аргументу в «Мате­риализме и эмпириокритицизме», В.И. Ленин писал: «Каждый отдель­ный производитель в мировом хозяйстве сознает, что он вносит такое-то изменение в технику производства, каждый хозяин сознает, что он обменивает такие-то продукты на другие, но эти производители и эти хозяева не сознают, что они изменяют этим общественное бытие. Из того, что вы живете и хозяйничаете, рожаете детей и производите продукты, обмениваете их, складывается объективно необходимая цепь событий, цепь развития, независимая от вашего общественного сознания, не охватываемая им полностью никогда».[64] Выдвинутый В.И. Лениным критерий материальных отношений, складывающихся «не проходя через сознание», не сводится к неосознаваемости тех последствий, тех отношений, которые возникают благодаря деятель­ности людей. Этот аргумент имеет также более глубокий, обычно игнорируемый уровень: материальные общественные отношения, как и материальные действия людей, материальный труд вообще, складываются и существуют всегда вне сознания, вне сферы сознания, вне человеческой головы, возникают между людьми как материаль­ными существами.

Важнейшее теоретическое значение «Капитала» для научной философии, материалистического понимания истории заключается в том, что на обширнейшем материале («Монблан фактов») высшей в ХIХ в. общественно-экономической формации Маркс убедительно показал, что материальное производство общественной жизни подчи­няется своим собственным, самодостаточным объективным законам, а не «идейным побудительным мотивам» как таковым. Рынок возникает не из идеи рынка, а из разделения труда, материальных человеческих потребностей, собственности и т.д. Товар – продукт материального труда. Стоимость – сгусток, «кристалл» труда, а не мысли. Эквивалентность обмена, закон стоимости, прибавочная стоимость, капитал и т.д. – объективные факторы, феномены или законы, обусловливающие проявление соответствующих идей. Конечно, этой логики можно не видеть, но это уже касается умения различать и соединять понятия. У кого оно есть, у кого его нет. Абстракция материального бытия требует определенной культуры мышления, которую нечем компенсировать, разве что какой-либо премией или грантом.

Глава 5. Натуральное производство:

первобытнообщинный, рабовладельческий и феодальный способы производства

Основа докапиталистических формаций – натуральное произ­водствов его различных формах, базирующееся на ручном труде. Объективное условие производства – земля, являющаяся главным средством производства и главным объектом собственности. Отношение к земле как к собственности опосредовано существо­ванием индивида как члена определенного коллектива, принадлеж­ностью его к этому коллективу. «Чем дальше назад уходим мы вглубь истории, тем в большей степени… производящий индивид выступает несамостоятельным, принадлежащим к более обширному целому»[65], сначала естественно сложившемуся, а затем созданному самими индивидами в соответствии с уровнем развития их сущности, труда. В силу свойственной ручному труду слитности с условиями ему соответствуют отношения личной зависимости. При этом в первобыт­ном производстве производящий индивид непосредственно принадле­жит к объективным условиям своего труда, а в рабовладельческом и феодальном раб и крепостной выступают в качестве «неорганического условия производства» и ставятся «в один ряд с прочими существами природы» (Маркс). Они не относятся ни к земле, ни к орудию труда, ни к самому труду как к своим собственным.

Основной целью натурального производства на всех ступенях его развития является «производство потребительных стоимостей, воспроизводство индивида в тех определенных отношениях его к общине, в которых он образует ее базис».[66]