Поиск идентичности: современная проблема

Мы (вероятно, все) прилагаем усилия для того, чтобы об­рести свою идентичность — отыскать человека, каким ты являешься и хочешь быть. Это поистине широкомасштабный поиск: мы выбираем нашу манеру одеваться, причесывать­ся, выглядеть; на более значимом уровне мы выбираем цен­ности, позицию по отношению к родителям и другим людям, к обществу, всю нашу философию жизни в целом. В наше

Глава 3. Может ли учитель в классе быть самим собой? 105

время этот поиск крайне затруднен. Одна ученица колледжа говорит:

• Я в каком-то тупике. Просто иногда я думаю о жизни, и для того чтобы привести свои мысли в порядок, я общаюсь с одним парнем, который уверен, что знает, что такое жизнь. И его уверенность меня очень впечатляет, так как сама я не уверена. А затем, когда я остаюсь одна, я понимаю, что это — его ответ. Он не может быть ответом для меня. Я должна най­ти мой собственный. Но это трудно, особенно когда все так расплывчато и неопределенно.

Я считаю, что сегодня проблема поиска своего подлинно­го Я (своей идентичности) имеет гораздо большую остроту, чем это было в прошлом. На протяжении почти всей истории практически не имело никакого значения, найдет себя инди­вид или нет, потому что та идентичность, с которой он жил, определялась для него извне (и, возможно, его жизнь была даже более комфортной, если он не находил себя). Интерес­но представить жизнь в феодальные времена. От вассала ожидалось, что он, как и его дети, будет вассалом всю жизнь. Взамен ему позволялось влачить жалкое существование, от­давая весь свой труд на обеспечение хозяина феодального поместья, который в свою очередь защищал его. Дворянин был также ограничен, правда, гораздо более роскошным спо­собом. Он нес ответственность за своих подданных, а его дети должны были наследовать и продолжать исполнять эту его роль. В нашей собственной стране на протяжении одного из темных периодов ее истории раб всегда оставался рабом, а господин — господином. Трудности, связанные с отказом от этих ролевых идентичностей, все еще продолжают болезнен­но ощущаться нами. Мы не должны закрывать глаза на тот факт, что ригидность определенной роли, представляющая­ся нам сейчас невероятно ограничивающей, делала жизнь во многих отношениях проще. Сапожник знал, что он и его сыновья всегда будут сапожниками; его жена знала, что она и ее дочери всегда будут прежде всего служанками своих мужей. Почти полное отсутствие выбора, как ни странно, давало людям тот род безопасности, который для нас остал­ся в прошлом. Возможно, одна из немногих понятных нам

Часть 1. Трудности и возможности

аналогий этого уклада — военная служба в мирное время. Многие мужчины и женщины склонны принимать армейс­кую жизнь с чувством большего удовлетворения, нежели полагали возможным. От военнослужащих не ждут приня­тия решений; им говорят, что носить, как себя вести, где жить и что делать. Они могут сколько угодно жаловаться и при этом не испытывать ответственности за сбою жизнь. Идентичность им дана, им сказано, кто они; и мучительный личный поиск, через который должно проходить большин­ство из нас, оказывается для них аннулированным (по край­ней мере, на время).

Итак, я полагаю, что поиск человеком своего подлинного Я есть исключительно современная проблема. Жизнь инди­вида больше не определяется (хотя и подвергается влиянию) его семьей, социальным классом, цветом кожи, религиозной или национальной принадлежностью. Ища свою идентич­ность, мы несем свое собственное бремя. Я убежден, что от этого мучительного поиска сегодня не страдает только тот, кто добровольно отказывается от своей индивидуальной идентичности в пользу некоторой организации (или инсти­тута), определяющей цели, ценности, философию, которым надо следовать. Например, человек может полностью посвя­тить себя какой-нибудь строгой религиозной секте, уверенно отвечающей на все вопросы, или строгой идеологии (не важ­но, революционной или реакционной), определяющей его философию, стиль жизни и действия; человек может полно­стью отдать себя науке, производству или традиционному об­разованию (хотя все эти области сильно различаются по сте­пени жесткости своих установлений); или, как я уже гово­рил, он может связать свою жизнь с армией. Я вполне могу понять причины, побуждающие индивидов вырабатывать подобные убеждения; среди них стремление к удовлетворен­ности, безопасности, достижению определенного комфорта. Переход от конформности к свободе создает сильное ощу­щение дисбаланса и дискомфорта. И, тем не менее, я подо­зреваю, что большинство молодых людей предпочитает не­сти тяжкое бремя выбора собственной уникальности — эту неотъемлемую составляющую поиска и открытия подлинно-

Глава 3. Может ли учитель в классе быть самим собой? 107

го себя. Я это понимаю, поскольку это и мой выбор. Вместе с тем очень многие люди, пытающиеся выяснить свое подлин­ное Я, боятся, что это «выясненное Я>> окажется ничтожным, странным, злым или ужасным созданием. Нечто похожее на этот страх выразил один школьник:

• Я чувствую, что моя душа открыта и похожа на воронку. В верхней части что-то искрит и ярко вспыхивает, а внизу темно. И мне страшно спускаться вниз, потому что я боюсь того, что могу там найти. И я пока не собираюсь этого делать.

Эта установка на самом деле очень широко распространена.