Вещественных доказательств. Доказательства, в том числе и вещественные, – это многогранная юридическая категория, отсюда типология их допустима по нескольким основаниям

Доказательства, в том числе и вещественные, – это многогранная юридическая категория, отсюда типология их допустима по нескольким основаниям, что позволяет более точно определить в нормах процессуального права правила работы с ними, глубже изучить отдельные доказательства. Обоснованная типология – исходное начало для построения теоретических положений и разработки практических рекомендаций. Поэтому можно согласиться с мнением, что типология является методологической основой решения как теоретических, так и практических задач; и, кроме того, даже неверные классификации могут играть положительную роль в развитии данной отрасли знания, поскольку позволяют отбросить не оправдавший себя вариант и быстрее определить путь к правильному решению[156].

В процессуальной литературе выделяют три[157], шесть[158] и даже более[159] оснований деления доказательств на виды. Основания, по которым построена классификация доказательств, не являются взаимоисключающими или конкурирующими. Они просто отражают различные стороны этого многогранного юридического понятия[160]. И с развитием нашего знания о природе доказательств они однозначно будут пополняться.

По материальному воплощению вещественные доказательства рассматривают как:

предметы, подвергшиеся устанавливаемым событием перемещению в пространстве (например, похищенные вещи);

предметы, претерпевшие в результате этого события изменения (например, взломанный замок);

предметы, подвергшиеся данным событием уничтожению (например, при уничтожении имущества);

предметы, созданные преступным или иными, имеющими доказательственное значение, действиями (оружие и т.п.);

предметы, находившиеся в той среде, где произошло (или должно было произойти) устанавливаемое событие, но не подвергшиеся каким-либо изменениям или перемещениям (например, когда исследуемое событие состояло в несовершении определенных действий или когда оно фактически не имело место)[161];

вещественные доказательства, гносеологическую первооснову которых составляют следы преступления: орудия и средства преступления; объекты преступного посягательства; предметы, признаки и свойства которых претерпели в ходе преступления различные изменения; предметы, возникшие в результате преступных действий; объекты, появившиеся в материальной среде в результате расследуемого события (остатки веществ, брошенные преступником вещи и др.);

вещественные доказательства – иные материальные улики: объекты, имеющие доказательственное значение ввиду отсутствия на них каких-либо следов – «негативные обстоятельства материального характера»; вещественные источники информации, полученные в ходе следственного эксперимента; производные вещественные доказательства; образцы для сравнительного исследования; деньги и иные ценности, нажитые преступным путем[162].

Как видим, при определении вещественных доказательств по материальному воплощению большинство авторов, в основном, исходят из их перечисления, имеющегося в уголовно-процессуальном законе (ст. 81 УПК РФ).

В криминалистике по характеру изменений материальной обстановки преступления выделяют следы в узком и широком смысле слова. В первом – это отображение внешнего строения одного объекта на другом, второе их название – следы-отображения[163]. В широком смысле слова к следам относятся любые изменения обстановки происшествия, что может проявляться в появлении, исчезновении, перемещении, разрушении, деформации и уничтожении различных материальных объектов, изменении их свойств и состояния в результате внешних воздействий[164]. Имеются и попытки конкретизации материальных следов, например, в трасологии – на следы-предметы (части предметов), следы-отображения и следы-вещества[165].

Предметы (части предметов) определяются как материальные объекты, обладающие фиксированной пространственно-геометрической формой, то есть длиной, шириной и толщиной, пусть даже и минимальными, нахождение, положение или состояние которых связано или может быть связано с событием преступления. Следы-отображения – это остаточные явления, которые представляют собой материально фиксированные отображения на одном материальном объекте внешнего строения другого (следы пальцев рук, следы обутых ног на грунте, отображающие форму и рельеф подошвы, следы орудий взлома на преграде, колесо автомобиля на дороге и т.д.). Вещества (остатки веществ) – это аморфные, жидкие, сыпучие мелкодисперсные и газообразные материалы, обнаруженные на месте происшествия, на теле или одежде преступника, жертвы и других объектах преступного события (частицы грязи, пятна крови и др.)[166].

В вышеуказанной классификации наибольший интерес представляет деление на следы-предметы и следы-вещества, поскольку следы-отображения не имеют самостоятельного существования, воплощаясь в изменениях поверхности следовоспринимающего предмета или в следокопировальном материале. То, что следокопировальный материал может выступать в качестве вещественного доказательства, объясняется тем, что предметная модель, которая находится в определенном соответствии с фиксируемым объектом, способна сохранять и передавать о нем необходимую информацию и замещать этот объект в процессе доказывания[167].

Иногда в отдельную группу материальных носителей выделяют документы и материалы[168]. Но если обратиться к основным признакам документа, среди которых выделяют: 1) материальность предмета (документа); 2) наличие конкретных сведений (смыслового содержания) о каких-либо обстоятельствах и фактах; 3) способность определенное время сохранять зафиксированную информацию; 4) общедоступность способа фиксации информации; 5) целенаправленность характера зафиксированной информации[169] и к одному из определений: «Документами в широком смысле выступают специально изготовленные предметы материального мира, сохранившие следы целенаправленной деятельности, предназначенной для сохранения и передачи информации»[170], то видно: при определении документа исходят прежде всего из того, что это предмет. Что касается материалов, то в криминалистике они рассматриваются только в контексте экспертизы материалов, веществ и изделий (КЭМВИ)[171]. Объектами данной экспертизы являются: волокнистые материалы; лакокрасочные материалы и покрытия; нефтепродукты и горюче-смазочные материалы; изделия из полимерных материалов; изделия из металлов и сплавов, стекла, керамики, силикатных материалов; наркотических средств, фармпрепаратов, сильнодействующих и ядовитых веществ; спиртосодержащих препаратов и др.[172] Если проанализировать этот перечень, можно прийти к выводу, что материалами и изделиями, в основном, являются предметы.

Таким образом, по материальному воплощению вещественные доказательства могут выступать в качестве предметов (части предметов, их комплексов) и веществ (остатков вещества). Данная классификация имеет существенное практическое значение, поскольку в соответствии с ней разрабатываются методы, средства и приемы собирания и исследования материальных следов преступления, к которым относятся и вещественные доказательства.

Исходя из количественных характеристик, вещественные доказательства могут быть разделены на макрообъекты и микрообъекты.

Использование незначительных, микроскопических объектов для раскрытия и расследования преступлений имеет более чем столетнюю историю. По этому поводу еще Эдмон Локар писал: «Ошибочно было бы думать, что лишь в наши дни появилась мысль изучать пыль с целью найти в ней известное криминалистическое значение. При внимательном расследовании возникновение этой идеи можно отнести ко времени старых учителей судебной медицины»[173]. Но ее возникновение все-таки связывают с именем известного немецко­го криминалиста Ганса Гросса, который в конце 70-х годов прошло­го века издал шеститомное «Руководство для судебных следователей», один том которого был посвящен микроскопическим объектам. Определяя, что это за объекты, он писал: «Ни грязь, ни пыль не суть какие-нибудь определенные тела: первая состоит из мелких частиц, с которыми кто-либо (или что-либо) вступил в соприкосновение и почему-либо удержал их на себе, вторая состоит из мельчайших рассеянных тел, которые опускаются на что-либо (или кого-либо)»[174]. При их исследовании он рекомендовал в основном использовать методы микроскопического анализа, для чего привлекать специалиста –«микроскописта»[175].

В начале ХХ века идеи Г. Гросса развивали такие известные криминалисты, как Г. Попп, К. Гизеке, А. Брюнинг и другие.

Г. Попп рекомендовал проводить исследование частиц пыли и загрязнений на основе изучения их морфологических, механических, химических и физических свойств[176].

К. Гизеке описал на основе изучения одежды лиц более чем шестидесяти профессий встречающиеся при этом частицы пыли. Он рекомендовал подсчитывать количество этих частиц, определять их вид и соотносимость с определенной профессией или родом занятий, а также с частицами пыли, обнаруживаемыми на месте происшествия[177].

А. Брюнинг предложил из всего многообразия микроскопических объектов выделять наиболее характерные для места или события преступления «ведущие элементы». В качестве примера успешного использования этих элементов он приводит случай расследования взлома несгораемого шкафа. У подозреваемого на ботинках были обнаружены такие же частицы пепла, как в несгораемом шкафу. С использованием этого доказательства преступник был разоблачен[178].

В 50-х годах нашего века проблемой доказательственного значения микрообъектов в виде текстильных волокон занимался Макс Фрей-Зульцер. Особенно его интересовал вопрос, в течение какого периода времени микрообъекты сохраняют свои свойства, сходство со сравнительным материалом. М. Фрей-Зульцер приводит ряд причин, влияющих на свойства микрообъектов:

а) вследствие длительного розыска одежды всегда есть опасность ее загрязнения другими текстильными волокнами, что снижает доказательственную ценность первоначально обнаруженных волокон;

б) источником ошибок может быть долговременное влияние липкого слоя ленты, с помощью которой изымались волокна. Иногда это приводит к изменению цвета их красителей;

в) изменение цвета красителей волокон происходит также под воздействием атмосферных условий открытой местности, если они не были сразу же обнаружены. Он говорит о необходимости учитывать эти свойства волокон и приводит случаи успешного использования в расследовании текстильных волокон 2,5 и 8-летней давности изъятия[179].

В России еще в 1880 г. в химической лаборатории Академии наук исследовались микрообъекты[180]. В начале XX века русские криминалисты В.И. Лебедев и С.Н. Трегубов, используя идеи Г. Гросса, разрабатывали вопросы использования микрообъектов в расследовании преступлений. В 1912-1914 гг. были созданы кабинеты научно-судебной экспертизы, которые в числе других проводили исследования мельчайших объектов при помощи микрофотографии и микрохимического анализа[181]. В нашей стране в 30-е годы прошлого столетия были случаи успешного использования микрообъектов при расследовании преступлений[182].

В настоящее время, в связи с внедрением и совершенствованием высокочувствительных экспертных методик исследования, проблема использования микроскопических объектов в качестве вещественных доказательств приобрела свои теоретические основы, практические рекомендации и технические средства. К числу теоретических отно­сятся вопросы терминологии и понятия микрообъектов.

Существует мнение, что вообще следует отказаться от попытки сформулировать понятие микрообъектов в криминалистике. В частности, И.Ф. Крылов пишет: «Конечно, сформулировать четкое криминалис­тическое определение микроследов нелегко, особенно при дискуссионности самого понятия микроследа. Однако, как нам представляется, такое определение едва ли нужно. Оно существует в естественных науках и вполне приемлемо для криминалистики»[183].

На наш взгляд, такой подход вряд ли приемлем, так как каждая конкретная наука разрабатывает свои понятия и терминологию, исхо­дя из собственных потребностей. Так, в химии следы – это микро­примеси в анализируемом веществе, масса которых не превышает 1 мкг, а массовая доля 0,01%[184]. В физике след (аэродинамический) – это область подторможенной жидкости (газа), возникающая за обтекаемым телом и существующая на некотором протяжении[185]. Как видим, эти поня­тия разнятся как между собой, так и с понятием следов в кримина­листике[186].

Для обозначения микроскопических вещественных доказательств пользуются терминами: «микрообъекты», «микроследы», «микрочастицы» «микроколичества вещества» и другими.

Микроследы – один из наиболее распространенных терминов для определения микроскопических объектов. Югославский криминалист В. Видич приводит следующее определение: «Микроследы – это такие материальные следы, которые не различаются невооруженным глазом и наличие их в определенных местах можно только предположить»[187].

Польский криминалист З. Бирнацик на международном симпозиуме криминалистов социалистических стран, проходившем в Варшаве в 1972 г., предложил следующее определение: «Микроследы – это невидимые невооруженным глазом или слабо видимые частицы вещества или механические отражения, которые можно изучать только при помощи микроаналитических методов»[188].

На основе этого теоретического положения, подводя итоги симпозиума и обобщая результаты дискуссии между участниками, делегация польских криминалистов рекомендовала в окончательном виде такое определение: «Микроследы – это слабовидимые или невидимые невооруженным глазом частицы вещества или отражения физического действия вещества, находящиеся в связи с событием»[189].

Аналогичного мнения придерживался и чехословацкий криминалист Ян Ружа, который несколько расширил определение: «Микроследы – это слабовидимые или невидимые невооруженным глазом частицы вещества или отражения физического действия вещества, находящиеся в связи с событием и оцениваемые лишь специальными технико-криминалистическими методами»[190].

Как видно из анализа этих определений, криминалисты бывших социалистических стран относили к микроследам:

а) частицы вещества;

б) отражения физического действия вещества.

Они несколько сужали понятие микроскопических объектов, исключая из определения микроколичества вещества, которые, в отличие от частиц вещества, не имеют пространственно-фиксированной геометрической формы.

В.И. Шиканов, пользуясь термином «микроследы», по существу, сводил их к микроколичествам вещества или даже отдельным микроэлементам[191].

Такого же мнения придерживался и Д.А. Турчин, который одним из удачных элементов понятия «микрослед» считает то, что его обычно не связывают с конкретной пространственно-геометрической поверхностью и индивидуальными особенностями конфигурации. Выводы же, по его мнению, о происхождении микроследов делаются не на основании изучения их трасологических отображений, а по результатам исследования внутренней физической, химической или биологической структуры в сравнении с конкретными образцами[192].

П. Менцл пользуется термином «криминалистический микрослед», определяя его как «всякое материальное изменение, которое было образовано в материальном мире событием, имеющим криминалистическое значение, и, как правило, являющееся настолько малым, что его нельзя наблюдать или оценивать непосредственно органами чувств человека». По его мнению, этот сложный термин подчеркивает, что речь идет о маленьком следе или объекте, имеющем криминалистическое значение. Криминалистические следы, по его классификации, включают в себя микрообъекты и микроследы. Микрообъекты – это микрочастицы и микроколичества вещества, а микроследы – отражения, изменения микроскопических размеров. Но П. Менцл оговаривается, что далее в тексте будет пользоваться сокращенным термином «микрослед», подразумевая под этим более точный и детальный, с его точки зрения, термин «криминалистический микрослед» [193].

Такое вольное оперирование терминологией вряд ли способствует унификации языка криминалистики и, кроме того, может вызвать путаницу. Да и толковать понятие «следы», пусть даже «криминалистические» (приставка «микро» указывает лишь на количественную сторону явления[194]), шире, чем понятие «объекты», неверно со смысловой точки зрения. Под объектом в логике определяют все «то, что существует вне нас и независимо от нашего сознания»[195]. А в криминалистике – это «материальные объекты, для обнаружения, фиксации, изъятия и исследования которых криминалистикой разрабатываются и применяются в целях получения доказательств технико-криминалистические средства, приемы и методы»[196].

Было высказано справедливое мнение, что микроследы отличаются от обычных следов лишь своими размерами – микроскопическими[197].

Микроследы можно определить как отражения физического воздействия тел, обнаружить и исследовать которые трудно или невозможно без применения микроскопической техники. Но микроследы, как и следы-отображения, не имеют самостоятельного существования, поскольку являются микроцарапинами (микроштампами, микроотпечатками и т.д.) на поверхности следовоспринимающего предмета, который и выступает в качестве вещественного доказательства.

Термином «микрочастицы» пользуются М.Б. Вандер, Г.Л. Грановский, А.И. Дворкин и др.

М.Б. Вандер под микрочастицами понимает «разнообразные мелкие тела, а также малые количества веществ и материалов – невидимые или слабовидимые при нормальных условиях наблюдения»[198]. Невидимыми, по его мнению, они могут быть не только ввиду малых размеров, а также из-за малого их отличия по цветовым и другим свойствам от окружающего фона. Слабовидимыми являются те частицы, наличие которых зрительно может быть установлено, но изучение признаков этих частиц без специальных технических средств и методов невозможно. Далее он считает, что когда микрочастицы рассматриваются в совокупности с предметами-носителями, то их обоснованно именуют микроследами[199].

Как видно из вышеизложенного, у Вандера нет четкости в терминологии. Он включает в микрочастицы и микроколичества веществ, а в некоторых случаях, в зависимости от того, как они изымаются – с предметом-носителем или отдельно, именует их микроследами.

Г.Л. Грановский относит к свойствам микрочастиц признаки двух видов: внешнее строение (морфология, геометрия, размеры); внутреннюю структуру и химический состав, – и считает, что «микрочастицами можно назвать небольшие материальные объекты, форма и размеры которых не определяются невооруженным глазом»[200].

Аналогичного мнения придерживается А.И. Дворкин, который считает, что термин «микрочастица» предполагает учет формы, цвета и морфологических признаков, а термин «микроколичество» характеризует только массу[201]. Так что микроколичества веществ – это та категория микрообъектов, которая обладает неустойчивыми пространственными границами, которые в некоторых случаях практически невозможно установить. В эту категорию входят жидкие, вязкие, сыпучие мелкодисперсные и газообразные вещества.

А микрочастицы можно определить как связанные с событием преступления малые тела, обладающие устойчивой пространственной структурой и морфологией, которые трудно либо невозможно определить невооруженным глазом и для исследования которых необходимы специальные (микроаналитические) методы.

В настоящее время наибольшее распространение подучил термин «микрообъекты», который объединяет в себе микрочастицы и микроколичества веществ.

Этим термином в конце 50-х годов пользовался Н.С. Романов, который определял, что микрообъекты «представляют собой продукт механического дробления, расчленения целого»[202], т.е. он сужал понятие «микрообъекты», сводя их к микрочастицам, что позднее сделали Н.И. Клименко и В.М. Бовсуновский[203]. По справедливому мнению Е.И. Зуева, термин «микрообъекты» является собирательным, и наиболее полно отражает сущность всех малых объектов[204].

В литературе спорным является вопрос, по каким признакам проводить разграничение между микро- и макрообъектами.

В качестве определяющего критерия предлагаются размер в 1 мм[205], в 2 мм[206], площадь проекции не более 2 квадратных мм[207], вес (объем) до нескольких миллиграммов (микролитров)[208]. Данные критерии недостаточно объективны, некоторые объекты, обладая достаточными размерами, имеют незначительный вес, например, перо.

По нашему мнению, брать такой жесткий размерный критерий нет необходимости, поскольку микрообъекты могут иметь и большие размеры. Да и проведенное нами исследование показало, что размерные характеристики микрообъектов в протоколах следственных действий отражаются в 1 % случаев, при производстве экспертиз в 4 % случаев от общего количества изученных нами уголовных дел. Скорее всего, это объясняется тем, что установление количественных характеристик требует достаточно сложных технических средств, навыков и операций и, кроме того, не всегда возможно. А при выходе за установленные нормы, приходится привлекать дополнительные понятия – «ультрамикрочастицы», «мезообъекты», «субмикрообъекты и др.[209]

Считается, что именно трудность или невозможность обнаружения микрообъектов невооруженным глазом и необходимость применения специальных микроаналитических методов исследования являются основными критериями разграничения микро- и макроообъектов[210].

Отсюда, микрообъекты – это связанные с событием преступления материальные образования, которые ввиду их размеров трудно либо невозможно обнаружить не­вооруженным глазом и исследование которых требует применения микроаналитических методов. Вышеуказанные признаки были отражены и в определении микрообъектов, сформулированном на единственной Всесоюзной научно-практической конференции по проблемам использования микрообъектов в раскрытии преступлений (Астрахань, 12-13 октября 1982 г.)[211].

Большинство авторов выделяют два варианта изъятия микрообъектов при введении их процесс доказываниявместе с объектом-носителем (фрагментом объекта-носителя), отдельно от объекта-носителя[212].

Но как показало проведенное нами исследование, в зависимости от достоверности изъятия можно выделить следующие варианты изъятия микрообъектов:

с объектом, на котором они обнаружены (в 8 % случаев);

отдельно, когда они снимаются с объекта, на котором обна­ружены (33 %);

когда изымается предполагаемый объект-носитель микрообъектов с последующим их обнаружением в результате предварительного или экспертного исследования (38 %);

когда места вероятного нахождения микрообъектов обраба­тываются с помощью пылесосов, увлажненными поролоновыми губками, дактилоскопическими или липкими пленками, также с последующим обнаружением на них микрообъектов в результате предварительно­го или экспертного исследования (21 %).

Последние два варианта применяются, когда микрообъекты не обнаружены, но их наличие предполагается, и у следователя нет навыков или технических средств для обнаружения.

Таким образом, в качестве самостоятельных вещественных доказательств в уголовный процесс микрообъекты вводятся лишь в 1/3 случаев от их использования. В остальных случаях в качестве вещественных доказательств выступают предметы, на которых они обнаружены или на которых их предполагается обнаружить.

Своеобразной категорией микрообъектов, которые можно отнести к микроколичествам вещества, являются запаховые следы. Запах – свойство любых объектов материального мира, так как от них непрерывно отделяются во внешнюю среду частицы вещества, образующие запаховый след. Запаховые следы представляют собой материальное образование, находящееся в газообразном состоянии и содержащее качественную информацию об объектах материального мира.

Запаховые следы использовались для раскрытия преступлений еще в глубокой древности, когда собаки применялись не только для охраны жилья и материальных ценностей, но и для преследования злоумышленников по оставленным ими следам. И в последующем, почти во всех полицейских службах различных государств, были специализированные подразделения служебно-розыскных собак, которые работали только по свежим следам, т.е. исключительно на начальном этапе раскрытия преступлений.

В 1965 г. А. Винберг, В. Безруков, М. Майоров и Р. Тодоров предложили способ консервации и последующего использования запахов, которые были названы криминалистической одорологией [213]. В основу этого метода было положено то, что запаховые следы характеризуются определенными свойствами, среди которых выделяют свойства запаха как физического тела и свойства запаха в криминалистическом плане.

К физическим свойствам запаха относятся: летучесть, т.е. способность испаряться; растворимость – способность веществ растворяться на обонятельных рецепторах человека и животных; диффузия – взаимопроникновение одного вещества в другое; адсорбция – поглощение пахучих веществ из газообразной среды поверхностным слоем другого вещества; разбавление - изменение концентрации вещества, ведущее к образованию нового качества запаха[214].

В криминалистическом плане запаховые следы характеризуют следующие свойства: непрерывность механизма образования означает, что при наличии источника и соответствующих внешних условий запаховый след образуется до тех пор, пока существует источник запаха; подвижность структуры запаховых следов означает, что между молекулами запахового вещества нет связи. Они находятся в хаотичном движении и постоянно перемешиваются между собой и частицами среды; рассеиваемость – это свойство запахового следа изменять свой объем и таким образом изменять количество запахового вещества в единице объема; делимость – способность запахового следа сохранять свойства целого, будучи разделенным на части[215].

Вышеуказанные свойства запаховых следов необходимо учитывать при определении мест их обнаружения, отрицательных факторов окружающей среды, времени, прошедшего с момента образования и при подборе образцов для сравнительного исследования.

В криминалистической литературе запаховые следы делят на следы-источники запаха и следы-запахи. Первые представляют собой твердые и жидкие объекты, с поверхности которых происходит непрерывное испарение молекул вещества, образующих запаховый след. Следы-источники запаха подразделяются на: а) следы-источники запаха человека (среди них выделяют: отделившиеся от человека твердые и жидкие частицы; предметы постоянного контакта с человеком – одежда, обувь и другие сопутствующие объекты; предметы временного контакта с человеком – орудия преступления, похищенные предметы и т.п.); б) следы-источники собственного запаха - различные твердые, жидкие и сыпучие объекты органического и неорганического происхождения, которые не несут информации о человеке. Но при контакте с этими объектами можно выделить конкретного человека, например, среди подозреваемых. А следы-запахи - это отделившиеся и находящиеся в газообразном состоянии молекулы объекта, который в данном месте отсутствует[216].

Использование же запаховых следов в доказывании по уголовным делам обусловлено общим развитием науки и техники и идет в настоящее время по двум направлениям:

1. Применение искусственно созданных детекторов – технических устройств. Например, устройство «Пурга» - полупроводниковый прибор регистрации газового анализа.

2. Использование обоняния живых организмов, так называемых биологических детекторов, в частности, собак. Как биологический детектор обнаружения и анализа одорологических следов по уголовным делам собака используется для выполнения следующих задач: а) преследования преступника «по горячим следам», отыскания различных объектов по запаху. Например, поиск стреляной гильзы по запаху порохового нагара; б) производства выборки.

На практике собака применяется в большинстве случаев для преследования преступников «по горячим следам». Так, по данным информационного центра УВД Хабаровского края, служебно-розыскные собаки за последние пять лет употреблялись только для этого.

То, что биодетектор не слишком часто используется для производства выборки, объясняется не только ее трудоемкостью и материальными затратами, но и дискуссионностью вопроса: чем считать ее результаты – доказательством или результатом оперативно-розыскного мероприятия?

В настоящее время по запаху с помощью инструментальных методов исследования отличить одного человека от другого пока еще невозможно[217]. Поэтому используются только биологические детекторы – собаки.

В 1976 г. методический совет Прокуратуры СССР принял решение о проведении исследований в этой области. В различных регионах страны создали базовые одорологические лаборатории (Москва, Омск, Новосибирск, Калинин, Вильнюс и др.). По ряду уголовных дел были проведены одорологические исследования, результаты которых признали доказательствами[218].

Прокуратурой РСФСР 4 марта 1986 г. было разослано информационное письмо № 15-85К-86 «О возможностях одорологии в раскрытии преступлений», где давались рекомендации по использованию одорологических следов на месте происшествия и проведению одорологических исследований.

7 мая 1987 г. методический совет Прокуратуры СССР вновь вернулся к этому вопросу. Были высказаны мнения «за» и «против» признания одорологических исследований доказательствами.

Доводы «за»:

а) запах человека обусловлен генетически и представляет собой результат осуществления многочисленных функций организма, реализуемых потовыми, сальными, эндокринными и другими выделительными системами;

б) в настоящее время отсутствуют приборы для идентификации человека по запаху, которые приближались бы к возможностям обонятельного анализатора собаки. Поэтому нерационально дублировать обонятельный анализатор биодетектора техническим средством, которое не может превысить порог чувствительности живого биологического организма. Хотя до сих пор до конца не объяснен механизм установления запаха биодетекторами, закономерности их действий выяснены. Выборка запахоносителей 3-4 собаками-биодетекторами достаточна для получения надежного вывода.

Доводы «против»:

а) еще никем не доказано, что запах человека неизменен в течение всей жизни, поскольку он отражает результат функционирования систем организма на исследуемый момент. Кроме того, он зависит от питания, образа жизни и среды обитания. Так, при создании одоротеки в Юрмальском ГОВД рекомендовалось отбирать образцы запаха у осужденных не ранее 2-х месяцев после их освобождения;

б) человек признаков запаха не выявляет и никакой оценки им не дает, а лишь создает условия для исследования, проводимого собакой. Процесс же дифференциации ею веществ по запаху остается пока еще недостаточно познанной реальностью;

в) опытный кинолог любым способом может дать понять собаке, что (кого) нужно выбрать;

г) предъявление человека собаке унижает человеческое достоинство[219].

На сегодняшний день к доводам «за» можно отнести:

а) для этой работы применяются в большинстве случаев метисы (в основном это помесь фокстерьера с лайкой). Но есть и специально выведенные гибриды, у которых около четверти шакальей крови, что гарантирует обоняние на 30 % лучше, чем у любой обычной собаки и даже волка[220];

б) специалист–кинолог в исследовании не играет решающей роли. Круг его действий ограничен обеспечением оптимального режима применения собак-детекторов. Реальным субъектом выступает специалист-криминалист, владеющий методиками исследования запаховых следов человека[221];

в) для опознания собаке предъявляется не человек, а образцы его запаха на хлопковых (байковых) салфетках[222].

Довод «против»: не только процесс дифференциации собакой веществ по запаху, но и сама природа запаха остаются пока еще недостаточно познанной реальностью.

Да и недавние эксперименты, проведенные в США, ставят под сомнение безошибочность собак. Оказывается, самые лучшие ищейки ошибаются, если им предъявляют запахи от разных частей тела подозреваемого. Опыты были довольно простыми. Собакам предъявляли предмет, который человек держал в руке, а потом предлагали сравнить его с предметом, который тот же человек держал на сгибе локтя. Собаки воспринимали эти два предмета как имеющие разный запах. А когда к предмету из сгиба локтя добавляли тот, который держал в руке кто-то другой, собаки ошибались в половине случаев. Правда, практические кинологи из криминальной полиции возражают: в этих опытах собакам не давали достаточно времени на размышление. Возможно, такая система экспериментов просто сбивала животных с толку[223].

Кроме того, бывает, что собаку подводит старательность, чрезмерное рвение. Например, запаха нет или он слишком слабый. Но собака-то понимает, что от нее ждут ответа. И тогда, ничего не уловив обонянием, она ищет другие источники информации: малейшее движение или даже задержку дыхания у кого-то из присутствующих на экспертизе[224].

Во всяком случае, вышеописанные опыты показали, что и собаки могут ошибаться, а это ставит под сомнение их непогрешимость как биодетекторов.

В свое время методический совет Прокуратуры СССР так и не пришел к общему мнению. При голосовании большинством голосов совет высказался против одобрения практики экспериментального внедрения одорологических доказательств. Было предложено обобщить практику применения одорологической выборки по уголовным делам. После этого появился ряд публикаций, где ставился вопрос о внедрении одорологической экспертизы в следственную практику[225].

Сегодня вопрос о доказательственном значении одорологических следов остается открытым. Так, Экспертно-криминалистическим центром МВД России каждый год проводится ряд одорологических исследований, которые оформляются заключением экспертизы и по ряду дел признаются доказательствами[226]. А поскольку все сигнальные реакции собак в процессе исследования тестируются и перепроверяются, то голландские исследователи, по сообщению журнала Forensic Sciences (США, 1998), пришли к выводу, что достоверность кинологической идентификации по запаху соизмерима с надежностью результатов исследования крови, волос, документов и превышает достоверность свидетельских показаний[227].

По нашему мнению, до тех пор, пока не появятся достаточно надежные инструментальные методы идентификации человека по запаху, результаты одорологической выборки с использованием биодетектора будут всегда ставиться под сомнение. Но это не мешает, в соответствии со ст. 6 и 11 Закона Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности», проводить вышеуказанную выборку как оперативно-розыскное мероприятие, результаты которого могут быть использованы для подготовки и осуществления следственных действий, иных оперативно-розыскных мероприятий. Например, И.Ф.рылов приводит случаи, когда следы запаха, даже без применения биодетекторов, послужили основанием для производства следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, завершившихся задержанием преступников[228].

Рекомендации использовать для изъятия и хранения запаховых следов ветеринарные шприцы, инъекционные иглы, полиэтиленовые кульки и крышки[229], марлевые мешочки, наполненные активированным углем, через которые пылесосом прокачивался воздух на месте происшествия[230], по различным причинам не получили подтверждения на практике.

Запаховые следы в процессе доказывания выступают в виде предметов: предметов-источников запаха или предметов – байковых (хлопковых) салфеток, на которые абсорбируется запах.

Следующим существенным основанием деления вещественных доказательств на виды является отношение источника сведений о доказываемом факте к самому факту[231]. В других трудах это основание называют наличием или отсутствием промежуточного носителя доказательственной информации[232], источником формирования[233] или характером воспроизведения информации об исследуемом факте[234].

По этому основанию доказательства делятся на первоначальные и производные. Первоначальными принято называть доказательства, являющиеся первоисточниками сведений о подлежащем установлению факте. Производные – это доказательства, содержащие сведения, взятые из другого источника[235]. Была высказана мысль, что производных вещественных доказательств не существует, поскольку предмет – источник доказательств незаменим. Но далее, обосновывая этот тезис, автор высказывания путается, называя производные вещественные доказательства то иными предметами, которые могут служить средствами для раскрытия преступления, то предметами, обладающими признаками вещественных доказательств, то видами вещественных доказательств[236].

Да, действительно, в законодательстве они определяются как приложения к протоколам следственных действий. В ст. 166 УПК сказано, что к протоколу прилагаются фотографические негативы и снимки, киноленты, диапозитивы, фонограммы допроса, планы, схемы, слепки и оттиски следов, выполненные при производстве следственных действий. Среди перечисленных объектов в качестве производных вещественных доказательств могут рассматриваться фотографические негативы и снимки, слепки и оттиски, поскольку они объективно воспроизводят свойства и признаки моделируемого предмета. И эти модели традиционно используются в идентификационных экспертных исследованиях.

По отношению к предмету обвинения доказательства делят на обвинительные и оправдательные[237]. Доказательства, изобличающие виновного или усиливающие его ответственность, являются обвинительными; опровергающие обвинение, смягчающие вину или иным образом улучшающие положение обвиняемого – оправдательными.

По отношению к доказываемым обстоятельствам доказательства делятся на прямые и косвенные. С.В. Курылев считает, что в основание этого деления положено существование в объективной действительности однозначных и многозначных связей. Отсюда, прямое доказательство он определяет как известный факт, который в силу его связи с неизвестным фактом дает возможность сделать лишь один вывод о неизвестном факте – о наличии его либо отсутствии; косвенное – это факт, дающий в силу многозначности его связей возможность для различных вероятных выводов[238]. Более правильным следует считать, что если доказательством устанавливается факт, входящий в предмет доказывания, то доказательство является прямым; если промежуточный, не входящий в предмет доказывания, но в своей объективной связи с ним дающий основание для вывода о наличии или отсутствии обстоятельства исследуемого преступления – то косвенным[239]. В большинстве случаев вещественные доказательства являются косвенными.

Таким образом, типология вещественных доказательств может быть построена по следующим основаниям:

по материальному воплощению: предметы (части предметов, их комплексов) и вещества (остатков вещества);

по количественным характеристикам: макрообъекты и микрообъекты;

наличием или отсутствием промежуточного носителя между фактом и источником доказательственной информации: первоначальные и производные;

по отношению к предмету обвинения: обвинительные и оправдательные;

по отношению к доказываемым обстоятельствам: прямые и косвенные.

Как мы уже отмечали, основания, по которым построена классификация вещественных доказательств, не являются взаимоисключающими или конкурирующими. Они просто отражают различные стороны этого многогранного юридического понятия, и с развитием нашего знания о вещественных доказательствах они однозначно будут пополняться.

____________

[1] Вышинский А. Я. Теория судебных доказательств в советском праве: Учебное пособие. Изд. 3-е, доп. М.: Госюриздат, 1950. С. 232.

[2] См.: Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Элькинд П. С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1978. С. 102.

[3] См.: Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1995. С. 109.

[4] См.: Орлов Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе: Научно-методическое пособие. М.: Проспект, 2000. С. 35 - 38.

[5] Орлов Ю. К. Указ. раб. С. 39.

[6] Владимиров Л. Е. Учение об уголовных доказательствах. Тула: Автограф, 2000. С. 135.

[7] См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е испр. и доп. С. 198.

[8]См.: Чельцов М. А. Советский уголовный процесс. М., 1962. С. 132.

[9] См.: Белкин А. Р. Теория доказывания. Научно-методическое пособие. М.: НОРМА, 1999. С. 10 - 11.

[10] См.: Белкин А. Р. Указ. раб. С. 11 - 13.

[11] См.: Дорохов В. Я. Понятие доказательств в советском уголовном процессе // Советское государство и право. 1964. № 9. С. 108 - 117.

[12] См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть общая. М.: Юрид. лит., 1966. С. 250.

[13]См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е испр. и доп. С. 198.

[14]См.: Соловьев В. В., Громов Н. А., Николайченко В. В. Доказывание, доказательства и их источники в уголовном процессе: Учебное пособие. Саратов: СВШ МВД РФ, 1995. С. 42.

[15] См.: Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Указ. раб. С. 109.

[16] См.: Ялышев С. А. Криминалистическая регистрация: проблемы, тенденции, перспективы: Дис… докт. юрид. наук. М., 1999. С. 114.

[17] См.: Бауэр Ф. Л., Гооз Г. Информатика. Вводный курс: В 2-х ч. Ч. 1 / Пер. с нем. М.: Мир, 1990. С. 18.

[18] Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. Философские очерки. М.: Наука, 1975. С. 29.

[19] Жигалов Н. Ю. Информационные системы в структуре экспертно-криминалистических подразделений МВД России. Автореф. дис… канд. юрид. наук. Волгоград, 1994. С. 15.

[20]См.: Бондарь К. М., Рыбак А. В., Шаковец А. В. Информатика и математика в юриспруденции: Учебное пособие. Хабаровск: Дальневосточный институт законодательства и правоведения, 1998. С. 9.

[21] См., например: Доспулов Г. Г. Психология допроса на предварительном следствии. М.: Юрид. лит., 1976. С. 5 - 6.

[22] См.: Венгеров А. Б. Право и информация в условиях автоматизации управления (Теоретические вопросы). М.: Юрид. лит., 1978. С. 27 - 29.

[23]См.: Бауэр Ф. Л., Гооз Г. Указ. раб. С. 35.

[24] См.: Еникеев М.И. Основы общей и юридической психологии: Учебник для вузов. М.: Юристъ, 1996. С. 45.

[25] См.: Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. 5-е изд. М.: Политиздат, 1986. С. 501.

[26] См.: Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Указ. раб. С. 209.

[27] Цит. по: Еникеев М. И. Указ. раб. С. 445.

[28] Копьева А. Н. Особенности производных доказательств, сформированных стихийно // Актуальные проблемы теории юридических доказательств: Сб. науч. трудов. Иркутск: ИГУ, 1984. С. 82.

[29] См.: Филимонов Б. А. Основы теории доказательств в германском уголовном процессе. М.: Спарк, 1994. С. 14.

[30] Цит по: Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть общая. С. 47 - 48.

[31] См.: Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы российской криминалистики. М.: НОРМА – ИНФРА. М, 2001. С. 55.

[32] См., например: Шейфер С. А. Методологические и правовые проблемы собирания доказательств в советском уголовном процессе. Дис. … докт. юрид. наук. Куйбышев, 1981. С. 47; Безлюдов О. А. Теоретико-правовые и прикладные аспекты проблемы доказательств в уголовном процессе Республики Беларусь: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Минск, 1998. С.15; Бабурина И. Н., Левшун Н. В., Францифоров Ю. В., Громов Н. А. Понятие судебных доказательств // Следователь. 2001. № 6. С. 17 и др.

[33] См., например: Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть общая. С. 230; Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е испр. и доп. С. 197; Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Указ. раб. С. 113; Соловьев В. В., Громов Н. А., Николайченко В. В. Указ. раб. С. 39 и др.

[34] См.: Бесхлебный Е. И. Сознание и познание: Лекция. Хабаровск: ДВЮИ МВД РФ, 1999. С. 12.

[35] См.: Селиванов Н. А. Вещественные доказательства. М.: Юрид. лит., 1971. С. 10.

[36]См., например: Тертышник В. М. Проблемы собирания, исследования и хранения вещественных доказательств на первоначальном этапе расследования: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 1986. С. 11; Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Указ. раб. С. 209.

[37] См.: Пономаренков В. А. Проблемы представления и использования доказательств в уголовном процессе: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Саратов, 1998. С. 17.

[38] См.: Строгович М. С. Указ. раб. С. 454; Ляш А.А. Вещественные доказательства в досудебных стадиях уголовного процесса: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Киев, 1988. С. 12.

[39] См.: Бабурина И. Н., Колдин В. А., Гришин А. И., Громов Н.А. Соотношение документов и вещественных доказательств // Следователь. 2002. № 1. С. 36.

[40] См.: Кертес И. Основы теории вещественных доказательств. М.: ВНИИ МВД СССР, 1973. С. 21.

[41]См.: Эйсман А.А. О понятии вещественного доказательства и его соотношении с понятиями доказательств других видов. В кн.: Вопросы предупреждения преступности. Вып. 1. М.: Юрид. лит., 1965. С. 94.

[42] См.: Прокофьев Ю. Н. Понятие и сущность документов как доказательств в советском уголовном процессе. Иркутск: ИГУ, 1978. С. 9 - 10.

[43] См., например: Кертес И. Указ. раб. С. 21, 25.

[44] См.: Коломыцев В. И. Письменные доказательства по гражданским делам. М.: Юрид. лит., 1978. С. 6 - 7.

[45] См.: Камышин В. А. Иные документы как «свободное доказательство» в уголовном процессе: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Ижевск, 1998. С. 10 - 12, 19.

[46] См.: Андреев С., Образцов В. Документ как объект криминалистики и следственной практики // Уголовное право. 2000. № 2. С. 79 - 80.

[47] В. А. Семенцов рассматривает видео- и звукозапись в совокупности. Но законодатель однозначно в ст. 186 УПК РФ распространил на фонограмму, полученную при контроле и записи переговоров, статус вещественного доказательства.

[48]См.: Семенцов В. А. Видео- и звукозапись в доказательственной деятельности следователя: Учебно-практическое пособие. Екатеринбург: Изд-во Екатеринбургской высшей школы МВД России, 1995. С.20 -22.

[49] См.: Семенцов В. А. Указ. раб. С. 24 - 27.

[50] См.: Курылев В. С. Указ. раб. С. 175.

[51]См.: Петрухин И.Л. Экспертиза как средство доказывания в советском уголовном процессе. М.: Юрид. лит., 1964. С. 178.

[52]См.: Корухов Ю. Г. Организация и нормативное регулирование криминалистических исследований в деятельности правоохранительных и правоприменительных органов: Дис… докт. юрид. наук. М., 1977. С. 31.

[53]См.: Винберг А. Производные вещественные доказательства и образцы для сравнительного исследования в советском уголовном процессе // Социалистическая законность. 1966. № 3. С. 21 - 23.

[54]См.: Зинченко И. А. Вещественные доказательства при расследовании преступлений (Уголовно-процессуальный аспект). Ташкент: ТВШ МВД СССР, 1991. С. 15.

[55]См.: Жбанков В. А. Образцы для сравнительного исследования в уголовном судопроизводстве: Учебное пособие. М.: ВШ МВД СССР, 1969. С. 5 - 7.

[56] См.: Селиванов Н. А. Указ. раб. С. 13.

[57]См.: Басалаев А. Н., Гуляев В. А. Следы орудий и инструментов: Учебное пособие. Л.: Институт усовершенствования следственных работников, 1979. С. 32 - 33.

[58] См., например: Винберг А. Указ. раб. С. 22; Жбанков В. А. Указ. раб. С. 5 - 7; Корухов Ю. Г. Указ. раб. С. 31 - 32; Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е. С. 646 и др.

[59] См.: Фаткуллин Ф. Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Изд. второе, доп. Казань: Изд-во КГУ, 1976. С. 158.

[60]См.: Рыжаков А. П. Уголовно-процессуальное доказывание: понятие и средства. М.: Филинъ, 1997. С. 58.

[61] См.: Стегнова Т. В., Иоанесян Л. С. Возможности использования метода генотипической идентификации в практике судебно-биологической экспертизы // Вопросы теории криминалистики и экспертно-криминалистические проблемы: Сборник научных трудов. М.: ВНИИ МВД СССР, 1990. С. 48 - 52.

[62]См.: Комлев Б. О понятии вещественного доказательства // Законность. 1994. № 12. С. 41.

[63] См.: Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. 5 изд. М.: Политиздат, 1985. С. 65.

[64] См.: Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Указ. раб. С. 209.

[65] См.: Селиванов Н. А. Указ. раб. С. 10.

[66] См.: Кертес И. Указ. раб. С. 23.

[67]См.: Пучков В. А. О криминалистической характеристике объектов – источников доказательственной информации // Вопросы методики производства отдельных родов судебных экспертиз: Сб. науч. трудов. М.: ВНИИСЭ МЮ СССР, 1989. С. 180.

[68]См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е. С. 638.

[69] См., например: Бершадский Е. М. Процессуальные и методические вопросы криминалистического исследования малых количеств материалов и веществ физическими методами: Дис… канд. юрид. наук. Одесса, 1983. С. 32 - 33.

[70] См., например: Громов Н. А. Понятие доказательств в уголовном судопроизводстве // Журнал российского права. 1998. № 3. С. 50.

[71] См., например: Строгович М. С. Указ. раб. С. 454; Ляш А. А. Вещественные доказательства в досудебных стадиях уголовного процесса: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Киев, 1988. С. 12; Кузнецова Н. А. Собирание и использование документов в качестве доказательств по уголовным делам.: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 1996. С.13 - 14 и др.

[72] См.: Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Указ. раб. С. 204.

[73]См.: Эйсман А. А. Указ. раб. С. 94 - 95.

[74] См.: Вырастайкин В. Надо ли знакомить с вещественными доказательствами? // Законность. 2001. № 9. С. 29.

[75] См., например: Селиванов Н. А. Указ. раб. С. 10 - 11; Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е. С. 648 и др.

[76]См.: Николайчик В. М. Следственный осмотр вещественных доказательств. М.: Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1968. С. 8.

[77]См.: Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Спарк, 1997. С.174.

[78] См.: Карнович Г. Б. К вопросу о классификации вещественных доказательств // Советская криминалистика на службе следствия. Вып. 8. М., 1956. С. 13.

[79] См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е. С. 649.

[80] См.: Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Спарк, 1997. С. 174.

[81]См.: Дорохов В. Я. Природа вещественных доказательств // Советское государство и право. 1971. № 10. С. 114.

[82]См.: О повышении эффективности экспертно-криминалистического обеспечения деятельности органов внутренних дел Российской Федерации: Приказ МВД РФ № 261- 93 г.;Об утверждении Наставления по формированию и ведению централизованных оперативно-справочных, криминалистических, розыскных учетов, экспертно-криминалистических коллекций и картотек органов внутренних дел Российской Федерации: Приказ МВД РФ № 752 ДСП-2000 г.

[83]См.: Лупинская П. Основания и порядок принятия решений о недопустимости доказательств // Российская юстиция. 1994. № 11. С. 3.

[84] См., например: Орлов Ю. К. Указ. раб. С. 5 - 7; Белкин А. Р. Указ. раб. С. 2 - 3 и др.

[85] См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е испр. и доп. М.: Юрид. лит., 1973. С. 298 - 299.

[86] См.: Большой словарь иностранных слов в русском языке. М.: ЮНВЕС, 1999. С. 765.

[87] Указ. раб. С. 750.

[88] См., например: Орлов Ю. К. Указ. раб. С. 73.

[89]См.: Селиванов Н. А. К вопросу о понятии и системе криминалистики // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 26. М.: Юрид. лит., 1977. С. 103 - 104.

[90]См.: Белкин Р. С. Курс советской криминалистики. Т.II. Частные криминалистические теории. М.: Академия МВД СССР, 1978. С. 380.

[91] См.: Доля Е. А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. М.: Спарк, 1996. С. 36; Орлов Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе: Научно-методическое пособие. М.: Проспект, 2000. С. 73.

[92] См.: Орлов Ю. К. Указ. раб. С. 74.

[93]См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е испр. и доп.. М.: Юрид.лит., 1973. С. 298.

[94] См., например: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 8 от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия». П. 16 - 18 // Российская газета. 1995. 28 дек.; Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 84 от 8 декабря 1999 г. «О практике применения судами законодательства, регламентирующего направление уголовных дел для дополнительного расследования». П. 13 // Российская юстиция. 2000. № 2. С. 3 - 54.

[95] См.: Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общая и частные теории. М.: Юрид. лит., 1987. С. 76.

[96] См.: Белкин Р. С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М.: Наука, 1966. С. 96.

[97] См.: Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. Т.II. Частные криминалистические теории. М.: Академия МВД СССР, 1978. С. 380.

[98]См.: Белкин А. Р. Теория доказывания: Научно-методическое пособие. М.: Изд-во НОРМА, 1999. С. 47.

[99]См.: Волынская О. В. Доказывание истины в уголовном процессе // Вестник МВД РФ. 1999. № 3 - 4. С. 128.

[100]См.: Орлов Ю. К. Указ. раб. С. 75.

[101] См.: Шейфер С. А. Методологические и правовые проблемы собирания доказательств в советском уголовном процессе: Дис. … докт. юрид. наук. Куйбышев, 1981. С. 70.

[102] См.: Тертышник В. М. Нетрадиционные способы и формы собирания и исследования доказательств при расследовании преступлений: Учебное пособие. Харьков: ХИВД, 1994. С. 10.

[103] См. Белкин Р. С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М.: Наука, 1966. С. 29.

[104]См.:Деятельность экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел по применению экспертно-криминалистических методов и средств в раскрытии и расследовании преступлений / Под ред. докт. юрид. наук, проф. В. А. Снеткова: Учебное пособие. М.: ЭКЦ МВД России, 1996. С. 24.

[105]См.: Лысов Н. Н. Криминалистическое учение о фиксации доказательственной информации в деятельности по выявлению и раскрытию преступлений: Дис… докт. юрид. наук. М., 1995. С. 180 - 185.

[106]См.: Лысов Н.Н. Указ. раб. С. 100 - 102.

[107] См.: Криминалистика социалистических стран / Под ред. В. Я Колдина. М.: Юрид. лит., 1986. С. 459 -460.

[108]См.: Большой словарь иностранных слов в русском языке. М.: ЮНВЕС, 1999. С. 676.

[109] См.: Осмотр места происшествия: Учебное пособие / Под ред. канд. юрид. наук В. Ф. Статкуса. М.: ЭКЦ МВД России, 1995. С. 66.

[110] См.: Справочная книга криминалиста / Рук. авт. кол. и отв. ред. докт. юрид. наук, проф., Заслуженный деятель науки Российской Федерации Н. А. Селиванов. М.: НОРМА, 2000. С. 51 - 70, 106.

[111] См.: Осмотр места происшествия: Практическое пособие / Под ред. А. И. Дворкина. М.: Юристъ, 2000. С. 35.

[112] См.: Осмотр места происшествия: Учебное пособие / Под ред. канд. юрид. наук В. Ф. Статкуса. С. 66.

[113]См.: Вагурина М. В., Егоров Н. Н., Панжинский Ю. К. Основы криминалистической техники: Учебное пособие. Хабаровск: ДВЮИ МВД РФ, 2000. С. 11 - 12.

[114]См.: Методические рекомендации по применению видеозаписи при производстве следственных действий // Бюллетень ГСУ МВД СССР. 1987. № 1(50). С. 87 - 93.

[115] См., например: Гаврилов Б. Я. Уголовно-процессуальный кодекс РФ в вопросах и ответах // Юридический консультант. 2002. № 10. С. 5 - 6; Лупинская П. Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе // Российская юстиция. 2002. № 7. С. 7.

[116] См., например: Орлов Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе: Научно-методическое пособие. М.: Проспект, 2000. С. 78; Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е испр. и доп. М.: Юрид. лит., 1973. С. 333 и др.

[117] См., например: Белкин Р. С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М.: Наука, 1966. С. 44; Белкин А. Р. Теория доказывания: Научно-методическое пособие. М.: Изд-во НОРМА, 1999. С. 176 - 178; Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1995. С. 220 и др.

[118] См.: Белкин Р. С. Указ. раб. С. 65; Белкин А. Р. Указ. раб. С. 189; Орлов Ю.К.. Указ. раб. С. 79.

[119] Философский словарь/ Под ред. И.Т.Фролова. 5-е изд. М.: Политиздат, 1986. С.132.

[120]См.: Белкин А. Р. Указ. раб. С. 181.

[121] См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е. С. 434.

[122] См.: Соловьев В. В., Громов Н. А., Николайченко В. В. Доказывание, доказательства и их источники в уголовном процессе: Учебное пособие. Саратов: СВШ МВД РФ, 1995. С. 41.

[123] См.: Клейман Л. В. Установление относимости доказательств при расследовании преступлений: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Омск, 2001. С. 12.

[124] См.: Орлов Ю. К. Указ. раб. С. 42.; Клейман Л.В. Там же.

[125]См.: Правоприменительная практика рассмотрения дел с участием коллегии присяжных заседателей // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1997. № 2. С. 18.

[126]См.: Соколов А. Процессуальный порядок признания в суде доказательств не имеющими юридической силы // Российская юстиция. 1994. № 10. С. 14.

[127] См.: Рыжаков А. П. Уголовно-процессуальное доказывание: понятие и средства. М.: Филинъ, 1997. С. 52.

[128] См.: Громов Н. А, Францифоров Ю. В., Алферов В. Ю. Критерий использования доказательств и результатов ОРД при доказывании по уголовному делу // Следователь. 2000. № 1. С. 9.

[129] Кипнис Н. М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М.: Юристъ, 1995. С. 27.

[130] См.: Доля Е. А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. М.: Спарк, 1996. С. 35.

[131] См.: Золотых В. В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. Ростов-н/Д,: Феникс, 1999. С. 219.

[132]См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 8 от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия». П. 16-18 // Российская газета. 1995. 28 дек.

[133]См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 84 от 8 декабря 1999 г. «О практике применения судами законодательства, регламентирующего направление уголовных дел для дополнительного расследования». П. 13 // Российская юстиция. 2000. № 2. С.53 - 54.

[134] См.: Серков П. Когда суд вправе вернуть дело для дополнительного расследования? // Российская юстиция. 2000. № 5. С. 24 - 25.

[135] См.: Щерба С. П., Власова Н. А., Стеснова Т. И. Если нарушены правила получения и фиксации доказательств (из анализа практики суда присяжных) // Вестник МВД РФ. 1995. № 3. С. 41.

[136]См.: Кипнис Н. М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М.: Юристъ, 1995. С. 27.

[137] См.: Чувилев А., Лобанов А. «Плоды отравленного дерева»/ / Российская юстиция. 1996. № 11. С. 47 - 49.

[138]См.: Кипнис Н. М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М.: Юристъ, 1995. С. 72 - 105; Маркина Е. А. Допустимость доказательств как гарантия правосудия и прав личности в современном российском уголовном процессе: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 2000. С. 18 - 19.

[139]См.: Стецовский Ю. И., Ларин А. М. Конституционный принцип обеспечения обвиняемому права на защиту. М.: Юрид. лит., 1988. С. 303.

[140] См.: Некрасов С. Допустимость доказательств: вопросы и решения // Российская юстиция. 1998. № 1. С. 9.

[141] См.: Кипнис Н. М. Указ. раб. С. 9 7- 98.

[142] См.: Орлов Ю. К. Указ. раб. С. 50 - 51.

[143] См.: Маркина Е. А. Указ. раб. С. 19.

[144] См.: Гришина Е. П. Достоверность доказательств и способы ее обеспечения в уголовном процессе: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 1996. С. 12.

[145] См.: Белкин А.Р. Указ. раб. С. 183.

[146] См.: Орлов Ю. К. Указ. раб. С. 56.

[147] См., например: Костенко Р. В. Достаточность доказательств в российском уголовном процессе: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 1998. С. 9.

[148] См.: Белкин А. Р. Указ. раб. С. 270 - 273.

[149] См.: Карнеева Л. М. Доказательства и доказывание в уголовном процессе: Учебное пособие. Волгоград: ВСШ МВД СССР, 1988. С. 27; Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Указ. раб. С. 121; Белкин А. Р. Указ. раб. С. 10.

[150] См.: Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М.: Наука, 1 968. С. 290.

[151] См.: Арсеньев В. Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М.: Юрид. лит., 1964. С. 85.

[152] См.: Трусов А. И. Судебное доказывание в свете идей кибернетики // Вопросы кибернетики и право. М.: Наука, 1967. С. 28; Сердюков П. П. Доказательства в стадии возбуждения уголовного дела. Иркутск, 1981. С. 59.

[153]См.: Фаткуллин Ф. Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1973. С. 90.

[154] См.: Крысин С. Г. Теоретические основы оценки средств уголовно-процессуального доказывания: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Волгоград, 1999. С. 10.

[155] См.: Ожегов С. И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов / Под ред. докт. филол. наук, проф. Н. Ю. Шведовой 15-е изд., стереотип. М.: Рус. яз., 1984. С. 676.

[156]См.: Бибиков В. В. Микрообъекты и их криминалистическое исследование методами молекулярной спектроскопии: Дис… канд. юрид.наук. М., 1981. С. 14.

[157]См.: Трусов А. И. Основы теории судебных доказательств (краткий очерк). М.: Государственное издательство юридической литературы, 1960. С. 52. А.И. Трусов делит доказательства на обвинительные и оправдательные; первоначальные и производные; прямые и косвенные.

[158]См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е испр. и доп. С. 257 - 258. В монографии доказательства делятся по механизму формирования и использования; по видам источников; по связи с событием преступления; по наличию или отсутствию промежуточных источников информации; обоснованию доказываемого обстоятельства; по формулировке тезиса доказывания.

[159] См., например: Хмыров А. А. Основы теории доказывания. Краснодар, 1981. С. 41; Треушников М. К. Судебные доказательства: Монография. М.: Городец, 1997. С. 115 - 120.

[160] См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. 2-е испр. и доп. С. 286.

[161]См.: Орлов Ю. К. Вещественные доказательства в уголовно-процессуальном доказывании: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 1970. С. 4 –5.

[162]См.: Тертышник В. М. Указ. раб. С. 12.

[163] См.: Николайчик В. М. Указ. раб. С. 4.

[164]См.: Железняк А. С. Материальные следы – важный источник криминалистической информации (Понятие, процессуально-правовая природа): Лекция. Омск: ОВМШ МВД СССР, 1975. С. 4.

[165] См.: Криминалистика: Учебное пособие в схемах / Под ред. проф. А. Г. Филиппова. М.: Новый Юрист, 1998. С. 35.

[166] См.: Вагурина М. В., Егоров Н. Н., Панжинский Ю. К. Указ. раб. С. 14.

[167] См.: Вандер М. Б. Проблемы совершенствования научно-технических средств и их применения в процессе доказывания по уголовным делам: Автореф. дис… докт. юрид. наук. М., 1994. С. 40.

[168]См.: Криминалистика: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / Под ред. В. А. Образцова. М.: Юристъ, 1999. С. 89.

[169] См.: Галков В.А. Документы как источник доказательств в советском уголовном процессе: Дис… канд. юрид. наук. М., 1991. С. 22.

[170] См.: Прокофьев Ю. Н. Указ. раб. С. 13.

[171] См., например: Вандер М. Б. Криминалистическая экспертиза материалов, вещ