Образ мышления, модель и истины. В первый же раз, когда я попал на его лекцию, я сказал себе: "я хочу, чтобы этот человек был моим преподавателем. " его звали Ховард Хэндрикс

В первый же раз, когда я попал на его лекцию, я сказал себе: "Я хочу, чтобы этот человек был моим преподавателем!" Его звали Ховард Хэндрикс, и я поступил в семинарию для того, чтобы научиться у этого замечательного учителя всему, чему смогу. Я хотел научиться не только тому, что он преподавал, но и тому, как он преподавал.

В течение четырех лет аспирантуры я посетил более 350 его занятий и каждый раз выходил из аудитории с новыми знаниями и стремлениями, а также с сознанием того, что я стал на шаг ближе к Богу. К тому времени, когда я был на последнем курсе, я начал задумываться, а знал ли вообще наш профессор, что значит слово "скучно".

После четырех лет изучения того, как он преподавал, я обнаружил, что он всегда придерживался одного основного стиля. Приблизительно за три минуты до начала занятия он начинал отстукивать ритм правой ногой, сидя за старым дубовым столом. В тот самый момент, когда секундная стрелка достигала цифры "12", он поднимал указательный палец правой руки, изрекал: "Господа студенты..." – и произносил вступительную фразу, возбуждавшую наш интерес настолько, что мы не могли ее не записать. Спустя три-четыре минуты он рассказывал первый анекдот. Спустя еще четыре-шесть минут он неизменно вставал из-за стола и рисовал на доске график или таблицу. При этом он всегда использовал сначала синий фломастер, а затем фиолетовый. Если он хотел обратить на что-либо особое внимание, он подчеркивал это характерной волнистой линией. Ничто не могло нарушить его ритм. И такой стиль преподавания был эффективен – спросите любого из тысяч его студентов.

На последнем курсе семинарии я решил испытать профессора Хэндрикса. Мне хотелось узнать, что же будет делать этот замечательный преподаватель, если один из его студентов не будет, несмотря ни на что, обращать внимание на происходящее на занятии. Я уселся в правом заднем углу аудитории, рядом с единственным окном, и решил смотреть в это окно на протяжении всего занятия. Поскольку в нашей группе было лишь тридцать студентов, профессор непременно должен был это заметить. Я снял с руки часы и засек время. Что же он будет делать, если ему не удастся привлечь мое внимание?

Как я и ожидал, профессор с энтузиазмом начал занятие, произнеся одну из своих традиционных вступительных фраз. Моя рука сама потянулась к ручке, но усилием воли я заставил себя не записывать эту фразу. Краешком глаза я увидел, что профессор сразу заметил, что я его игнорирую. Он изменил своему обычаю и рассказал анекдот на первой же минуте, в абсолютно неподходящей ситуации. Если бы я засмеялся, он бы сразу понял, что я его слушаю; поэтому я осторожно прикрыл рот рукой и продолжал смотреть в окно.

Спустя две минуты – невероятно рано – он встал со стула и начал рисовать на доске. Когда он заметил, что я по-прежнему не конспектирую, он остановился на середине схемы и так ее и не закончил.

Он положил фломастер и прошел в угол аудитории, чтобы посмотреть на меня из прохода между рядами, – он отчаянно пытался поймать мой взгляд. Мой лоб покрылся испариной, но часы продолжали отсчитывать секунды. Я продолжал не обращать на него никакого внимания.

Наконец он не выдержал. Этот почтенный преподаватель подбежал ко мне и закричал: "Уилкинсон, что вы там увидели, в конце концов?!"

Я развернулся, робко взглянул на него и сказал: "Ничего, профессор. Извините". Я посмотрел на часы, чтобы определить показанный профессором результат. Прошло всего лишь три минуты тридцать семь секунд. Невероятно! Он смог выдержать только 217 секунд невнимания со стороны только одного студента!

Под свежим впечатлением от этого необычного эксперимента я прошел по коридору на следующее занятие, которое вел другой преподаватель. Больший контраст трудно даже представить. В одной половине аудитории сидели студенты, которые не обращали ни малейшего внимания на лекцию и занимались выполнением домашнего задания по другому предмету. Однако это нисколько не беспокоило преподавателя: он просто отвернулся и читал лекцию второй половине аудитории. Его мыслительная установка гласила: если вы не хотите учиться, это не мои проблемы.

Как отличается образ мышления этих двух преподавателей и как отличается уровень усвоения подаваемого ими материала студентами! Первый преподаватель мог лишь в течение нескольких секунд мириться с тем, что студент не усваивает то, что он преподавал; второму же, как оказалось, это было безразлично, и он мирился с этим на протяжении всего семестра!

Как бы вы отреагировали, если бы один из ваших учеников скучающе смотрел в окно? Имело ли бы это какое-либо значение для вас? Или ваши часы все так же продолжали бы отсчитывать секунды?

Профессор Хэндрикс был убежден, что, будучи преподавателем, он несет ответственность за то, как я усваиваю материал. Второй же преподаватель, в отличие от него, полагал, что несет ответственность лишь за изложение материала, вне зависимости от того, усвоил кто-либо этот материал или нет.