Из логики

I. Надежно открывать дорогу к изучению всех наук и давать спо­соб удачного сравнения есть логика, эта та часть философии, которая присутствует во всех ее частях и составляет ее основу; она так управ­ляет самим умом, что без прекрасного света этого умения кажется, что сама истина покрыта непроницаемым мраком. Основные функции ума, которыми логика научает истине, суть понятие или внимание к наличной вещи. Суждение, или действие мысли, которым высказыва­ются мнения об отношении предиката к субъекту, а также определяет­ся значение вещи или ее истинное состояние, когда же устанавливается то, что противоположно состоянию вещи, то очевид­но, что было высказано ложное суждение. И ни одно из этих двух не может занимать срединное положение: в действительности всякое суждение и даже то, которое высказывается о свободном будущем со­бытии, должно быть либо явно истинным, либо ложным.

II. Но душа обманывается не каким-то видом истины, часто это делает ложь, поэтому необходимо устанавливать критерий или опре­деленнее и общее правило для достижения истины, которое, если дело касается чисто философских проблем, суть не что иное, как очевид­ность (ясность). Следовательно, движущий принцип всего философс­кого познания таков: все, что познается ясно, является самым истинным. Из него выводятся как первый принцип Картезия «Я мыслю, следова­тельно, существую» и второй «Бог не может быть обманут, а также [он] не может обманывать нас», так и принцип достаточного основания

¹ Памятники философской мысли Белоруссии XVII — перв. пол. XVIH в. Мн., 1991. С. 250-252.

L

Философская мысль Беларуси периода Речи Посполитой

Лейбница и Вольфа «Ничто не существует без достаточного основания, потому что скорее существует, чем не существует», однако этот всеоб­щий принцип мы не распространяем на свободную волю высшего бо­жества, как утверждают Вольф и Лейбниц. Принципы же, называемые [с очевидностью] доказательными, должны быть многочисленны в каждой науке, исходя из которых, [независимо от того] относятся ли они к физической или моральной истине, важной задачей логики яв­ляется учить тому, как следует идти к исследованию других истин. Весьма во многом будут способствовать нам критические правила, на­правляющие ум в высказывании суждения и в юридических, и в практических делах, а также доверие к тем [суждениям], которые ос­новываются как на божественном, так и на человеческом авторитете.

III. Рассуждение, или умозаключение, является лучшей частью ло­гики, ибо когда одной интуицией мы не можем постичь сущность всех вещей, мы имеем обыкновение делать заключение об одном по другому, что правильно тогда, когда пользуешься следующим прин­ципом: «Если [две] величины или вещи порознь равны третьей, то они равны между собой». Мы, сравнивая два понятия с третьим, выводим, связаны или не связаны они между собой. К тому же правило Ар-нольди, которое требует, чтобы «одна посылка выражала вывод, кото­рый будет содержаться в другой», хотя и не подлежит сомнению, но рассуждение не объясняет природу в полной мере. Отсюда, если душа подтвердит посылку показаниями своих чувств, [то] тем самым по не­обходимости придется точно также принять вывод, который делается из этих посылок по принятым правилам.

IV. Метод — это такая функция ума, с помощью которой многие понятия, многие суждения и множество рассуждений так сводятся в ясные и определенные правила, что-либо обнаруженные истины они [эти правила] раскрывают другим, либо с их помощью выявляются до сих пор неведомые [истины]. Метод двойствен, синтетический, или [метод] сочетания, которым упорядочиваются части, и аналитичес­кий, или [метод] расчленения, которым целое распределяется по час­тям, один метод во многом способствует для исследования явлений, другой — для того, чтобы их ясно показать; в этих методах для дости­жения успеха следует действовать так, чтобы восходить как бы по ка­ким-то ступеням, либо от крупных и сложных явлений к меньшим, а также более простым, либо от мелких простых к более значительным.

Раздел III

Методическое сомнение (под этим названием подразумевается более совершенное исследование) означает, что мы не осуждаем, не подумав, взгляды других, но спокойно взвешиваем в уме все эти за­явления, которые кажутся нам чуждыми, не имеющими никакого ос­нования положениями, вопросами и обстоятельствами, и не довольствуемся тотчас же своими суждениями, а тщательно изучаем эти положения, как если бы они были полезными; являются ли вер­ными или вероятными те [положения], которые мы поддерживаем? какие доводы, если они есть, и которые мы считаем верными, отрица­ются, можем ли мы возражать? чувства ли обманывают нас в них? уп­рямство или тщеславие мешают ли нам защищать их? и вследствие этого утверждаем с необходимостью, что без сомнения верное позна­ние вещей навряд ли когда-нибудь может быть осуществлено: ибо те, которые ищут, «если сначала не сомневаются, подобны тем, которые <...> не знают, нашли ли они, что требуется, или нет <...> (Аристо­тель. Метафизика. Кн. 2).