Академии Общества Иисуса Михаэлем

Мнишком из Большой Конницы

(Вильно, 1640)¹

(отрывок)

Практическая философия

Введение

Познание многого достойно славы в том случае, если знание воп­лощается в деле; но если ты не осущствляешь того, что мог бы осуще­ствить, то знание твое целиком утратит всякое достоинство. Я желаю, чтобы ты был не только мудрым философом, но также и добродетель­ным человеком. Что в этих утонченных понятиях о Боге и интелли-генциях, обо всей вселенной, если неправедная жизнь обечестит столь

' Памятник философской мысли Белоруссии XVII в. — перв. пол. XVIII в. Мн., 1991. С. 93-96.

Раздел III

возвышенное знание? Правильно философствовать — это значит, по­знав многое и едва ли не все, осуществить именно наилучшее. Древние философы, когда углубились в одно лишь исследование и познание природных вещей, дали нам только оболочку истинной философии, но отнюдь не ее суть. Первый, по свидетельству Ксенофонта и Туллия, бо­жественный Сократ обратил занятие философией к устроению жизни, и эту дисциплину, которая о нравах трактует, с небес сведя, поместил в городах и жилищах. О ней много замечательного писали ученики Со­крата, и лучше всех Платон и Аристотель. Платон частные нравы вывел в «Меноне» и других диалогах; общественные — в «Законах» и «Госу­дарстве»; Аристотель же охватил в различных сочинениях все части этой науки. Те, что дошли к нам сквозь превратности времен, — это десять книг (этики) к Никомаху, семь — к Евдему, две, называемые «Большой Этикой», две книги «Экономики», восемь книг «Политики».

В Никомаховой этике излагаются основные принципы, которы­ми руководствуется человек, чтобы быть хорошим самим по себе, и то, какими ступенями он должен идти к счастью. В «Экономике» да­ется знание домашних наук, а также правила управления семьей. В «Политике» изображается добродетельный гражданин, который пра­ведно исполняет то, что требуется для общей пользы и общего блага всего государства. Устроение частной жизни, как Философ вполне справедливо полагает, предшествует устроению жизни гражданской, и потому он сначала толкует о более простом — о человеке, устраиваю­щем жизнь лишь сообразно самому себе, поскольку единичный чело­век — это дело куда более простое, чем семья или государство. А потому забота каждого состоит в том, чтобы свою жизнь правильно устроить и организовать прежде, чем приступить к управлению семь­ей и государством. Благороднейшая эта наука моральной философии состоит из трех частей: Монастики или Этики, которая рассматривает нравы человека лишь исходя из них самих; Экономики, или семей­ной философии, которая является дисциплиной о делах домашних; и Политики, описывающей состояние государства и общее благо.

Часть первая Этика

О счастье

Людьми мы рождаемся, добрыми же становимся благодаря позна­нию добродетели и упражнению в ней: как тот сильный человек ста­новится атлетом, кто чаще участвует в борьбе, так и врожденные 228

Философская мысль Беларуси периода Речи Посполитой

свойства добродетели все более проявляются в постоянном совершен­ствовании их. Чтобы достичь истинного счастья, выбирай к нему не окольный путь; счастья, говорю я, которого все мы желаем,— потому что оно цель,— немногие из нас достигают, потому что кто же умеет всегда держаться достойной цели? Уверен ли ты, что вернешься к от­чему берегу, решившись вверить паруса воле ветра морского? А вдруг встречный порыв злого Кавра отнесет тебя к берегу враждебному? Но ты будешь в безопасности и никто тебя от счастья не отвратит, если пойдешь по стезе добродетели с упорным постоянством.

<...> 2. Поскольку счастье — это некое определенное благо, то прежде всего необходимо уяснить, что такое благо; истинное его опи­сание дает нам Философ в гл. 1, кн. 1 Этики. Древние верно говори­ли, что благо — это то, к чему все стремятся.

<...> При этом следует признать, что очень часто мы стремимся к тому, что на самом деле является злом, однако никто никогда зла именно как зла не желает, а лишь прельщаясь тем, какое выступает под видом добра. Только ради одного того, что кажется благом, люди вся­кие дела совершают, при этом мало различая, в самом ли деле это яв­ляется благом или благом только кажется. Желание, которое влечет к благу, бывает или врожденным, или сознательно избранным.

3. Академики и перипатетики полагают, что одни блага свой­ственны душе; таковы искусства, науки, мудрость и прочие добродете­ли; другие — телу; таковы здоровье, сила, красота; иные же — внешние; таковы богатство, слава, почет, власть. Однако более суровая Стоя не допускает, чтобы блага тела и внешние блага входили в этот перечень. Руководитель Стой горячо и вполне справедливо гневается на главу Лицея за то, что тот считал, будто отсутствие знатности, бо­гатства, потомков, благородного происхождения и красоты портит счастье, и тот не может быть счастливым, кто безобразен лицом, неро­довит, одинок и лишен потомства. Едва ли такие речи можно счесть великодушными и мужественными, сколь бы истинными они ни были. Безразличным я скорее назвал бы все это, а не благами; одни из них предпочтительны и имеют высокую ценность, как, например, здравость ума; другие же лишены ценности, как тупость и нездоровье; иные же ни то ни другое, и их не увеличишь и не уменьшишь, как, например, походку.

Раздел III

4. Обычно принято делить благо на почетное, полезное и прият­ное; благо трояко должно быть разделено, чтобы первым было то, к чему направлено желание, словно к пределу, которым и будет вещь желаемая сама по себе; это мы назовем почетными; вторым же будет то, что выступает как бы средством, благодаря которому достигается нечто — это мы называем полезным; и, наконец, третьим будет то, что направляет движение, таковым является покой и удовлетворение, ко­торые наступают после достижения цели, и такое благо носит назва­ние приятного.

5. Благо и избранная цель — материально или фундаментально одно и то же для творений. Ибо то не является благом, что не полага­ется как цель хотя бы атрибутивно. Поэтому и средства ни в коей мере не являются целью, но существуют ради цели, которой будет счастье человека как его высшее благо и конечная цель. В том же, что счастье человека состоит в достижении высшего блага, до сих пор никто не сомневался. Я хотел бы, однако, обратить твое внимание на то, что я здесь рассуждаю как философ, и человека в том только состоянии рас­сматриваю, которое мы называем состоянием чистой природы (и ко­торое ему свойственно от природы интеллектуальной), а не более высокой, оставляя это более возвышенное состояние теологическому рассмотрению.

6. Благо, которое является высшим благом человека, обязательно должно быть стабильным, оно не должно зависеть от непостоянной судьбы, которая полна случайностей; ибо случайности происходят без предшествующего действия разума, а человеку надлежит добиваться своего блага посредством разума. Несчастны те, кто свое счастье вве­ряют земле или кубышке. <...> Человек в большей степени мыслящее, чем чувствующее существо, и душа более о разуме человека свидетель­ствует, чем тело, так ведь и о природе вещи больше говорит форма, чем материя. Поэтому пусть даже я буду заключен в темницу, прико­ван к постели, мучим лихорадкой, а все же в лучшей своей части я чист и могу быть счастлив <...>

9. Соискание государственных постов ведет тебя к почетным зва­ниям, но отнюдь не к счастью. <...> Опасная вещь — почет, и тем она опаснее, чем выше.

10. Блаженство осуществляется в действии. Ты можешь измыслить идею счастья, но это идея, это образ. А я требую дела. Те, для кого счастье является моральным свойством, даже и спящие прослывут сча-

Философская мысль Беларуси периода Речи Посполитой

стливыми. Никто не становится счастливым без труда; но и не всякое действие ведет к счастью. Каждому желанию свое благо соответствует. Метание копья, охота у знатных людей считается удовольствием. Но что они для счастья? Ведь и дети целые дни посвящают играм. <...>

12. Остается, следовательно, чтобы счастье души заключалось в благах, которые являются или потенциями, или свойствами, или дей­ствиями. Два первых, когда подчинены действию, не составляют бла­женства, поскольку оно желаемо лишь само ради себя. Значит, счастье человека может состоять только в действии. Нечто ведь тогда только становится совершенным, когда находится в актуализации: последним же актом для того, что предназначено к действию, является сама дея­тельность. Счастье этой естественной жизни бывает двояко: одно — практическое и цель жизни активной; другое — созерцательное и цель жизни созерцательной. Последнее состоит лишь в деятельности интел­лекта, который является созерцателем высшего блага и первой причи­ны: он следит за тем, чтобы дух и не бездействовал, и не отклонялся от счастья. Первое же является деятельностью души в соответствии с разумом или не без участия разума.

13. Как одна ласточка не делает весны, так и один день или посту­пок не делает человека счастливым. Для того чтобы кого-то назвать счастливым, нужно на протяжении всей жизни или долгого времени осуществлять такую деятельность, благодаря которой мы закончили бы путь счастливыми. Следовательно, для того, чтобы быть совершенно счастливыми, мы должны хорошо жить до тех пор, пока живем. <...> Так, Сократ, прожив жизнь в постоянном совершенствовании добро­детели, в тюрьме, прежде чем выпить цикуту, если бы отступился от мысли о праведности, то несчастным закончил бы жизнь. Последний день и поступок и будет венцом и последним росчерком жизни. <...>

Раздел III