Вьетнам и Сиам

Вьетнамо-сиамские отношения в период борьбы дома Нгуенов за власть и в первые годы правления Зя Лонга (до 1810 г.) отли­чались дружественным характером. В Сиаме Нгуен Ань находил убежище, накапливая силы для борьбы с Тэйшонами. Сиамские войска участвовали в сражениях с Тэйшонами за Нгеан, так как сиамские феодалы опасались, что в случае победы Тэйшоны не остановятся перед завоеванием Сиама. Сиамский двор и Нгуен Ань постоянно обменивались посольствами с дарами. Подчеркивая свои добрососедские отношения с Сиамом, Нгуен Ань отказал Бирманскому королевству Ава в 1789 г. в просьбе помочь войска­ми в его войне с Сиамом. О готовящемся нападении Нгуен Ань дал знать в Сиам.

Сиам в 1794 г., демонстрируя союзническую лояльность Нгуен Аню, не пошел на сближение с Тэйшонами, оставив без внимания миссию сына вождя Тэйшонов Нгуен Хюе — Нгуен Куанг Тоана, приславшего в Сиам богатые дары в надежде привлечь Сиам на свою сторону. Сиам, в свою очередь, обращался за помощью к Нгуен Аню в борьбе против Бирмы в 1798 г. и получил ее[753].

В голодные для Сиама 1789 и 1793 гг. Нгуен Ань по просьбе сиамских властей отправлял в Сиам зерно. Из Сиама Нгуен Аню не раз присылали слонов и боевые суда.

Нгуен Ань постоянно держал Сиам в курсе всех своих военных действий против Тэйшонов. Одержав победу в 1799 г. и оконча­тельно разбив Тэйшонов в 1802 г., Нгуен Ань прежде всего на­правил гонцов с этой вестью в Сиам, лаосские княжества и Кам­боджу, откуда последовали ответные миссии с поздравлениями.

Однако, после того как Нгуен Ань подчинил себе всю страну, отношения с Сиамом вступили в новый этап, характеризовавшийся нарастанием противоречий между странами. Основная причина их коренилась в отношении обеих сторон к лаосским княжествам и Камбодже. И Сиам и Вьетнам претендовали на влияние в этих странах. Особенно явственно это соперничество проявлялось в отношении Камбоджи, где Вьетнам добивался для себя домини­рующего положения, оставляя за Сиамом место «второго сувере­на». Что касается лаосских княжеств, то чаще всего они, особенно Луангпрабанг, находились под преимущественным контролем Сиа­ма, что в немалой степени объяснялось их этническим и языко­вым родством и сходством культур.

В связи со сказанным выше существо отношений между Вьет­намом и Сиамом отражено в разделах, касающихся политики до­ма Нгуенов в других государствах Индокитайского полуострова — во Вьентьяне, Луангпрабанге и Камбодже.

К тому времени, когда во Вьетнаме к власти пришла династия Нгуенов, на среднем Меконге существовало несколько княжеств, где шла постоянная междоусобная борьба, плодами которой ста­рался воспользоваться Сиам. В 1778 г. Сиам предпринял поход и установил суверенитет над Вьентьяном, по своему усмотрению на­значая и смещая его правителей[754].

Тяготившийся сиамским засильем, Вьентьян искал дополни­тельную опору в лице вьетнамского государства.

Начало контактов правителей этой страны с Зя Лонгом относится к 70-м годам XVIII в., когда Вьентьян вместе с Сиамом оказывал Нгуен Аню поддержку в борьбе с Тэйшонами.

Провозгласив Тэйшонов своим врагом, король Вьентьяна Тяо Лну мобилизовал всю свою армию на борьбу с ним. Участие Вьентьяна в битвах за Нгеан 1799—1800 гг. было таким значи­тельным, что Нгуен Ань в знак благодарности отдал Вьентьяну земли княжества Чаннинь, которое в прошлом находилось под контролем лаосских феодалов. Во главе Чанниня встал выходец из вьентьянского княжеского рода Тяо Ной.

Этот жест послужил основой для восстановления и налажива­ния дипломатических отношений.

Король Вьентьяна Тяо Ану, получивший инвеституру от Сиама в 1804 г., тем не менее стремился поддерживать отношения с Вьетнамом. В 1805 г. был установлен порядок и состав дани из Вьентьяна во Вьетнам[755]. В 1809 г. отношения между странами несколько омрачились в связи с тем, что Вьентьян выступил с тре­бованием вернуть ему жителей Чанниня, бежавших в 1803 г. в Нгеан и осевших там. На эту просьбу Зя Лонг ответил отказом, ссылаясь на давность проживания населения, которое Зя Лонг уже считал вьетнамским.

Вместе с тем Зя Лонг напомнил Вьентьяну о его вассальном статусе и потребовал присылки дани, с которой Вьентьян явно медлил в этом году. С тех пор дань присылалась регулярно, с промежутками не более трех лет[756]. Дань 1811 г. сопровождалась присылкой беглых вьетнамских солдат. Последнее обстоятельство побудило Зя Лонга вновь подчеркнуть роль Вьентьяна как «настоящего заслона для Вьетнама в районе верхнего плато»[757]. Первые годы правления Минь Манга не внесли ничего нового во взаимоотношения стран, но были отмечены мелкими конфлик­тами по поводу принадлежности приграничного населения.

В 1821 —1822 гг. предметом переписки между Минь Мангом и королем Вьентьяна стало незаконное обложение налогами в пользу Вьентьяна вьетнамского населения, проживавшего на при­граничной с Вьентьяном территории — в донге Донгзинь, а также племен в округе Камло. В письме Минь Манга, выдержанном в строгих тонах, указывалось на недопустимость «нарушать грани­цу и облагать налогами вьетнамские земли, а также земли васса­лов Вьетнама, каковым в течение 200 лет является население Камло». По-видимому, конфликт разрешился в пользу Вьетнама, поскольку в 1824 г., когда из Вьентьяна пришла очередная дань, хронисты, зафиксировав этот факт, обошли молчанием предшест­вующий ей казус на границе. Дальнейшие события выявили при­чины, по которым Тяо Ану активно поддерживал добрососедские отношения с Вьетнамом.

В 1827 г. началась война Вьентьяна с Сиамом[758]. Поводом для войны послужило убийство внука вьентьянского короля одной из жен сиамского монарха, боровшейся за сиамский престол. Что касается реальной причины, то король Ану, при котором Вьен­тьян значительно окреп, ставил своей целью разбить Сиам, разом покончив с угрозой независимости своей страны. В успехе этого начинания Ану убеждала его уверенность в слабости Сиама, так как основные силы он сосредоточивал против своего главного про­тивника — Бирмы. Выбранный для нападения на Сиам момент был удачен, с точки зрения Ану, еще и потому, что к этому времени обозначились осложнения и в англо-сиамских отноше­ниях.

Первые месяцы кампании принесли Ану значительные успехи, и его армия была уже на подступах к Бангкоку, но в дальнейших сражениях он потерпел жестокое поражение и вынужден был от­ступить и искать помощи у Вьетнама[759]. Вьетнамская армия в Нгеане была приведена в готовность. Вьетнамские сановники на­стаивали на решительных действиях, но последнее слово остава­лось за Минь Мангом, который придерживался выжидательной тактики.

Между тем сиамская армия захватила столицу Вьентьяна — г. Вьентьян и двинулась к Лакхоан, который населяли племена, считавшиеся подданными Вьетнама. Король бежал из страны. По распоряжению Минь Манга сиамскому военачальнику было-послано письмо с предложением отвести войска. Вскоре стало известно, что Сиам отвел свои войска, оставив лишь небольшой отряд в несколько сот человек для охраны брата короля — Ан Махата — во вьентьянской столице. Одновременно король был уве­домлен братом, что он «прощен Сиамом» и приглашается возвра­титься на родину.

Война Вьентьяна с Сиамом поставила в трудное положение правителя Чанниня Тяо Ноя. Теснимый Луангпрабангом, союзни­ком Сиама, Тяо Ной был вынужден обратиться за помощью к Минь Мангу.

Возможность получить, не потеряв ни одного солдата, страте­гически важные земли была встречена при дворе Минь Манга с воодушевлением. «Включение Чанниня раздвигает границы стра­ны, и одновременно создается мощный заслон — этот случай нель­зя упустить»,— говорил Минь Манг.

Однако радость от неожиданных и бескровных приобретений омрачалась и здесь неопределенностью отношений с Сиамом. По неписаному правилу оба суверена, в прошлом предпринимая какие-либо действия в отношении Вьентьяна, ставили друг друга в известность. То обстоятельство, что Сиам на этот раз ис­пользовал армию против Вьентьяна, не поставив в известность Вьетнам, расценивалось при дворе Нгуенов как удар по пре­стижу страны.

Было решено отвезти Ана на родину в сопровождении вьет­намского эскорта, одновременно расположиться военным лагерем в Чаннине (3 тыс. солдат и 20 боевых слонов) и отправить по­сольство в Сиам с пожеланием «бросить старую ссору с Вьентья­ном».

Оказывая покровительство Ану, которого Минь Манг хотел бы видеть на престоле во Вьентьяне, и способствуя его возвращению на родину, Минь Манг проявлял осторожность. Он опасался из­лишней прямолинейностью вызвать нежелательную реакцию Сиа­ма. В силу этого поддержка, которую он оказывал Ану, была непоследовательной. Доставив Ану на родину, вьетнамский отряд сразу же вернулся во Вьетнам. На просьбу Ану прислать вьет­намскую армию Минь Манг ответил отказом.

Ход событий привел к возобновлению военных действий между Сиамом и Вьентьяном в сентябре 1828 г. Сиамские войска заня­ли столицу Вьентьяна. Ану и вся королевская семья вновь были вынуждены бежать[760].

В январе 1829 г. Ану и его семья были пойманы и взяты в плен, где Ану умер. Столица Вьентьяна была разрушена, а насе­ление вывезено в Сиам. Вьентьян, где в последующие годы было проведено новое административное деление, фактически был ин­тегрирован в состав сиамского королевства, занимая статус полу­вассала, полупровинции[761].

Отношения Сиама с Вьетнамом в это время были двойствен­ными. Внешне, принимая вьетнамские посольские миссии, сиам­ский король Рама III демонстрировал дружеские чувства и гово­рил о необходимости поддержания нормальных отношений. В то же время сиамская армия совершала неоднократные вторжения на вьетнамскую территорию Камло якобы в поисках людей, бе­жавших из Вьентьяна. Вторжения сопровождались мародерством и тяжелыми поборами с населения.

До прямого сиамско-вьетнамского конфликта на этот раз не дошло. Когда вьетнамские войска вошли на территорию Камло, там сиамцев уже не было. Не желая обострять ситуацию на гра­нице с Вьентьяном, Минь Манг приказал местным властям проследить за тем, чтобы в пределах Камло не осталось ни одного человека из пришлого тайского племени мук-да-хан[762].

В 1829 г. Минь Манг предпринял попытку урегулировать от­ношения с Сиамом. В послании, направленном с миссией в Банг­кок, проводилась мысль о том, что «малые вассальные страны не могут испортить отношений двух великих стран, которые в те­чение 40 лет были добрыми соседями». Вместе с тем Минь Манг отстаивал право Вьетнама оказывать помощь «общему вассалу, попавшему в беду и оставшемуся без поддержки... Мы так поступили по справедливости, а не потому, что жаждали новых земель и населения», — говорилось в послании[763].

Сиаму высказывался упрек, что тот нарушил традиции, пред­приняв военные акции против «общего вассала», не уведомив вьетнамский двор об этом.

Если по поводу Вьентьяна тон письма был сдержанный, уступ­чивый и, по сути дела, предполагал возможность компромисса, то в отношении дел, непосредственно касающихся Вьетнама и затрагивающих его престиж, тон Минь Манга был откровенно ультимативный. Письмо резко осуждало Сиам за вторжение на территорию Камло... «которая с самого начала входит в карту Вьетнама и к Сиаму не имеет никакого отношения».

Такой же твердой была позиция Вьетнама на переговорах с послом из Сиама, прибывшим в Хюэ в 1829 г.

Между тем в Чаннине развертывались события, которые внесли новые серьезные осложнения во вьетнамо-сиамские отношения.

Тяо Ной в Чаннине стал налаживать связи с Сиамом. Самой значительной его акцией в этом плане была выдача Сиаму Ану, который бежал из столицы, павшей под ударами сиамской армии. Тяо Ной взял в плен и выдал Ану Сиаму.

Минь Манг во всей этой истории видел не только вероломство Тяо Ноя. Его беспокоила судьба только что присоединенного Чанниня. Придворные советовали Минь Мангу принять срочные и чрезвычайные меры. Минь Манг приказал управление Чаннинем передать столичному военачальнику Та Куанг Кы. Тяо Ной был вызваи в Нгеан и после суда казнен.

Тем временем летом 1830 г. Сиам отправил послов с письмом от короля Рамы III и дарами. Сиам, по сути дела, отвергал все условия, на которых Минь Манг собирался строить с ним отноше­ния. Сиам недвусмысленно оставил за собой исключительное пра­во выбора короля Вьентьяна, игнорируя притязания Вьетнама на общего данника.

Не исключая теперь возможности войны с Сиамом из-за Вьен­тьяна, Минь Манг стал искать союзников среди своих ближай­ших соседей. Поскольку Вьентьян после смерти Ану полностью подпал под контроль Сиама, Минь Манг стал присматриваться к другому лаосскому княжеству — Луангпрабангу, с которым у Вьетнама были достаточно сложные отношения.

Луангпрабанг находился на значительно более низком уровне развития, нежели феодальный Вьетнам XIX в.

Луангпрабанг представлял интерес для Вьетнама больше всего с точки зрения стратегической: будучи на юге и западе соседом Сиама, а на востоке — Чанниня, он был как бы сквозным кори­дором, которым в случае войны могли пользоваться Вьетнам или Сиам в зависимости от позиции Луангпрабанга.

В первые годы правления Нгуенов Вьетнам и Луангпрабанг вообще не имели отношений. Правда, в 1803 г. от правящего коро­ля Тяо Са Виня (Анурут) прибыл представитель с письмом. В 1823 г. Луангпрабанг прислал дань и письмо от короля Манта Турата, где выражалась готовность быть вассалом Вьетнама.

Во Вьетнаме миссия из Луангпрабанга была принята Минь Мангом. Ведомство обрядов установило сроки (раз в три года), состав дани и численность даннической миссии[764]. Но «дань» при­была лишь в 1828 г., ее задержку послы объяснили «многочис­ленными трудностями в стране». При дворе Минь Манга хорошо понимали, что это за трудности: Луангпрабанг участвовал в вой­не с Вьентьяном на стороне Сиама. Нгуенам было чрезвычайно важно в этой обстановке если не привлечь на свою сторону, то„ во всяком случае, нейтрализовать Луангпрабанг. Это было тем бо­лее важно, что присоединение Чанниня к Вьетнаму делало Луанг­прабанг его непосредственным соседом.

Источники отметили целую серию доброжелательных жестов со стороны Вьетнама в эти годы: в 1829 г. отменили очередную дань из Луангпрабанга по причине «далекого расстояния» и пере­несли ее на 1830 г., когда все «вассалы» приглашались в столицу по случаю празднования 40-летия Минь Манга. В этом же году было решено, что во время торжественных приемов послы из Луангпрабанга должны занимать более почетное место, чем послы из Камбоджи. Объяснялось это тем, что у Луангпрабанга есть инвеститура от китайского императора. По случаю 40-летия Минь Манга Луангпрабанг получил щедрые дары. В том же, 1829 г. Минь Манг пресек инициативу ведомства обрядов и властей Нгеана, которые настаивали на возвращении из Луангпрабанга ушедшей туда группы населения Чанниня.

Минь Манг доказывал, что надо проявить великодушие к стра­не, которая, «не опасаясь реакции Сиама, издалека шлет дань и объявляет себя вассалом»[765]. Более того, в 1831 г. Минь Манг пошел навстречу просьбе короля Луангпрабанга и разрешил не­которым этническим группам вернуться из Чанниня в Луангпра­банг.

В 1833 г., когда данническая миссия из Луангпрабанга снова поставила вопрос о том, чтобы разрешить этнической группе мыонг-кай остаться в Луангпрабанге, Минь Манг, верный своей тактике «ласкания» Луангпрабанга, решил это дело в его пользу[766].

Как показали дальнейшие события, эти акции не достигли сво­ей цели.

Вьетнамо-сиамские отношения, и без того напряженные из-за трений вокруг Вьентьяна и усугубленные проблемой новых зе­мель, отошедших к Вьетнаму на западе, обостряются до предела, когда Ле Ван Кхой, восставший против династии Нгуенов, обра­щается к Сиаму за помощью.

Вторжение 100 боевых сиамских судов в декабре 1833 г. в воды провинции Хатиен не оставило сомнений в намерениях сиамцев, которых с этого момента во Вьетнаме квалифицируют как «врагов».

Против Вьетнама были брошены четыре армии и сиамский флот.

В войне, которая закончилась победой Вьетнама в 1834 г., Луангпрабанг участвовал на стороне Сиама. Король Луангпра­банга предоставил свою территорию для прохода сиамских войск[767] и двинул 10-тысячную армию в Хынгхоа, требуя присоединения вьетнамских земель к Луангпрабангу.

Поражение Сиама в войне свело на нет и военную активность Луангпрабанга. В мае 1834 г. армия Луангпрабанга покинула вьетнамскую территорию.

В 1835 г. отдельные вылазки сиамских войск против Вьетнама все еще продолжались, но ни одна из них не принесла Сиаму ус­пеха. Не увенчался успехом и поход армии Луангпрабанга на Ниньбьен в 1837 г.[768].

В 1838 г. Луангпрабанг прислал во Вьетнам послов с письмом, предлагая восстановить «прежние отношения». Однако к просьбе Луангпрабанга при вьетнамском дворе отнеслись с недоверием. Послам было предложено вернуться на родину.

Пришедший к власти новый король, Сука Сеум, стал ориенти­роваться исключительно на Сиам, сиамский гарнизон продолжал оставаться в столице Луангпрабанга. Усилились набеги вооружен­ных отрядов из Луангпрабанга на соседние с ним вьетнамские земли. Особенно частыми эти разорительные набеги были в конце 40-х годов в тяу Ниньбьен в Хынгхоа. В 1851 г. к Луангпрабангу отошли земли Чанниня[769]. Такое положение сохранялось до прихода французских колонизаторов.

С приходом Зя Лонга к власти восстанавливаются и налажи­ваются связи между Вьетнамом и Камбоджей. К этому времени сложился порядок, по которому Камбоджа раз в три-четыре года присылала в Хюэ дань, оставаясь, как и Вьетнам по отношению к Китаю, фактически независимой. Зя Лонг этот порядок воспри­нял и продолжал еще задолго до победы над Тэйшонами (1779 г.)[770].

Первые даннические миссии из Камбоджи после прихода Зя Лонга к власти датируются вьетнамскими хрониками 1803 и 1806 гг.[771]. Первая инвеститура и серебряная печать были выданы императором Зя Лонгом камбоджийскому королю Анг Тяну II в 1807 г. Интересно отметить, что государственная печать, полу­ченная камбоджийским правителем, по своему виду была похожа на печать, полученную Зя Лонгом от цинского императора. Буду­чи символом подчинения малого государства более крупному и сильному, позолоченная серебряная печать имела каменную руч­ку в форме верблюда со склоненной головой[772].

Промежуточное положение между Вьетнамом и Сиамом, кото­рое занимала Камбоджа, во многом определяло и ее политику в отношении этих двух стран. Различные враждующие фракции гос­подствовавшей феодальной верхушки ориентировались в разное время то на Вьетнам, то на Сиам.

К началу XIX в. и Камбоджа и Вьетнам были заинтересованы в укреплении отношений. В частности, новая, еще не окрепшая; династия Нгуенов рассчитывала превратить Камбоджу в буфер между территориями Вьетнама и Сиама.

Вместе с тем двор Камбоджи и король Анг Тян II стремились опереться на поддержку Вьетнама против Сиама, угрожавшего Камбодже полной или частичной аннексией ее территории.

Уже в 1810 г. по просьбе Анг Тяна II на помощь Камбодже против угрозы со стороны Сиама был послан отряд войск во гла­ве с крупными военачальниками Ле Ван Фонгом, Нгуен Ван Чи и Нгуен Ван Зямом, который тремя колоннами двинулся к грани­це с Камбоджей[773].

Это была скорее превентивная акция со стороны Вьетнама. В указе императора Зя Лонга говорилось: «Сиамцы узнают, что подошла наша армия, и не осмелятся ничего предпринять. Кам­боджа сможет избежать войны».

Одновременно губернатор Зядиня Нгуен Ван Нян был послан в Пномпень[774].

Присутствие вьетнамской армии в Камбодже действительно оказало воздействие на Сиам, который не решился на вторжение. Начались переговоры между Вьетнамом и Сиамом, окончившие­ся тем, что обе стороны отвели войска[775].

Положение в самой Камбодже к тому времени было неспокой­ным: обострились отношения между Анг Тяном II и его двумя братьями, которые получили от Сиама статус соответственно вто­рого и третьего королей. Один из них потребовал от Анг Тяна II часть территории под свое управление и обратился к Сиаму за по­мощью[776].

Под предлогом оказания поддержки братьям короля Сиам в 1812 г. ввел войска в Камбоджу и захватил столицу Пномпень. Анг Тян II бежал в Зядинь[777]. Здесь, в южной части Вьетнама» губернатором которой к этому времени был назначен Ле Ван Зюет, была начата подготовка к войне с Сиамом[778].

Между тем Сиам, занятый войной с Бирмой, не пошел на конфликт с Вьетнамом и сам поставил вопрос о возвращении короля Анг Тяна II на родину[779]. Весной 1813 г. камбоджийский король в сопровождении эскорта вьетнамских войск во главе с Ле Ван Зюетом вернулся в свою столицу.

В плане вьетнамо-сиамского соперничества за влияние в этой стране события 1810—1813 гг. были несомненным политическим успехом Вьетнама. Однако Сиам, не терявший надежды на ре­ванш, продолжал давать убежище младшим братьям камбоджийского короля[780].

Отозвав армию Ле Ван Зюета из Камбоджи, Зя Лонг летом 1813 г. назначил военачальника Нгуен Ван Тхуи «чиновни­ком-покровителем» Камбоджи, под началом которого был вооруженный гарнизон в 1 тыс. человек. Основная задача «чи­новника-покровителя» состояла в «обеспечении спокойствия на границе»[781].

«Чиновники-покровители», как предписывали указы Зя Лонга, не должны были вмешиваться во внутренние дела Камбоджи. Когда Нгуен Ван Тхуи и его помощник Чэн Конг Дан допустили в своих действиях произвол, чем «вызвали тревогу короля Кам­боджи и народа», «чиновникам-покровителям» было указано, что главное их назначение сохранить Камбоджу в целостности, а не править ею[782].

Таким образом, при Зя Лонге политика Нгуенов была направ­лена на сохранение камбоджийской государственности, хотя и под контролем Вьетнама. Помимо всего прочего такая политика невме­шательства во внутренние дела была мотивирована желанием не провоцировать Сиам, который не смирился с потерей влияния в Камбодже и ждал случая восстановить там свои утраченные по­зиции.

Минь Манг проводил иную политику в отношении Камбоджи. После восстания Ле Ван Кхоя (1833—1836) в южных и централь­ных провинциях Вьетнама и вторжения сиамских войск в его под­держку возникла прямая угроза присоединения Камбоджи к Сиа­му. Это заставляет Нгуенов искать возможности взять эту страну под свой контроль.

В условиях постоянной угрозы со стороны Сиама Вьетнам предпринимает ряд мер, в результате которых Камбоджа теряет самостоятельность и становится частью вьетнамского государства под названием «округ Чэнтэй».

Однако такое положение продолжалось недолго. В условиях стремления кхмерского народа к независимости и при относитель­ном равенстве сил между Вьетнамом и Сиамом положение вьет­намских чиновников в Камбодже не могло быть устойчивым. Не прошло и года, как в «округе Чэнтэй» вспыхнуло восстание. Во главе восстания встал брат бывшего короля Камбоджи Анг Дуонг. Сразу началась затяжная война между Вьетнамом и Сиа­мом. Попытка императора Тхиеу Чи активизировать военные дей­ствия и добиться преимущества, предпринятая им после смерти Минь Манга в 1841 г., не дала результата. Военное счастье коле­балось, не принося победы ни одной из сторон, и война закончи­лась вьетнамо-сиамским договором о выводе войск с территории Камбоджи[783]. Кхмерский король принял инвеституру из Хюэ в 1847 г. вместе с печатью[784]. Одновременно восстанавливался ин­ститут даннических миссий.

В 1848 г. король Камбоджи принял инвеституру и от сиам­ского двора.

В конце 40-х — начале 50-х годов вплоть до французского вторжения отношения между странами продолжали оставаться традиционно-данническими, но чрезвычайно напряженными[785].