2015-03-20
252
лизма. И, может быть, главное, отобрав господство на Средиземном море, ислам покончил с прежним превосходством средиземноморских территорий над остальными землями полуострова. До наступления ислама постклассический мир Греции и Рима, преображенный христианством, оставался в основном не тронутым. С наступлением ислама он исчез навсегда. Силой обстоятельств в основном политическая инициатива перешла от государств Средиземноморья к складывавшимся северным государствам и в особенности самому сильному из них — королевству франков.
Итак, в VIII веке, пока христиане в Европе переваривали последствия исламских завоеваний, были посеяны семена нового порядка. Епископ Рима, лишившийся поддержки Византии, был принужден обратиться к франкам и установить папство. Франки не упустили своего шанса и поддержали папу. Так что некоторым образом Карла Великого породил Мухаммед.
Как говорит Анри Пиренн, чья теория потрясла прежние представления не меньше, чем ислам потряс древний мир, «империи франков никогда бы не было без ислама, как и Карл Великий немыслим без Мухаммеда»26. Доводы Пиренна слабоваты по отдельным пунктам, в особенности в том, что касается мнимого разрушения коммерческих связей. Но в целом они решительно сломали прежние представления о переходе от Древнего мира к средневековому.
|
|
|
Воздействие ислама, однако, не ограничилось Карлом Великим: на Восточную Европу ислам оказал более прямое воздействие, чем на Западную. Появление ислама определило границы того нового и компактного образования, которое называется Христианский мир, и на какое-то время главным центром этого мира становится Константинополь. Этот мир бросал вызов язычникам по восточным границам области христианско-мусульманской борьбы, и перед ними вставала задача выбора между этими двумя религиями. Но сверх того, этот мир был тем оплотом, который позволял Европе самоопределиться. Вся Европа
— не только Карл Великий — немыслима без Мухаммеда.
Соперничество христианства с исламом поднимало не менее важные моральные и психологические проблемы, чем прежнее соперничество христианства с иудаизмом. И христиане, и му-
сульмане были обучены считать других неверными. Их взаимное непонимание, антагонизм и возникавшие негативные стереотипы были просто бесконечны. И никогда не было популярно (в особенности среди духовенства) подчеркивать, что у трех этих религий много общего. В результате развивается сильнейшее противопоставление христианского Запада и исламского Востока. Европейцы Средневековья обычно называли мусульман сарацинами, от арабского слова sharakyoun, житель Востока. И среди жителей Запада, считавших себя носителями более высокой цивилизации, установилась традиция смотреть на мусульманский Восток с глупым пренебрежением.
