2015-03-20
376
Хотя современники находились под влиянием диких перепадов цен и постоянных попыток правительства справиться с ситуацией путем девальвации собственных денег, но все-таки совершенно очевидно, что общее направление на протяжении XVI века — постоянный рост цен. Цены на зерно во Франции, например, где денег было сравнительно мало, были в 1600 г. в семь раз выше, чем в 1500 г.
Страшно выросла стоимость жизни, особенно во многих областях Западной Европы. Объясняя это явление, современные ученые не так упирают на золото, как на рост населения, нехватку земли, рост цен на жилье и налогов. В
XVI в. пяти самых больших городов Европы с населением свыше 100 000 появилось уже их 14: Константинополь, Неаполь, Венеция, Милан, Париж, Рим, Палермо, Мессина, Марсель, Лиссабон, Севилья, Антверпен, Амстердам и Москва. Крестьяне устремились в растущие города, заработки отставали от цен, появилось множество нищих. Землевладельцы стремились получить максимальный доход, правительства при постоянном снижении доходов увеличивали налоги. Не было никакого облегчения до начала
XVII века.
Исключительно сложны и запутаны социальные последствия ценовой революции. Экспансия монетарной экономики способствовала социальной мобильности, в особенности в Англии и Голландии. Исключительно усилилась торговая буржуазия. Вполне созрели условия для капитализма. Между тем параллельно с ростом городов на Западе развивалось неокрепостничество на Востоке. Дворянство Германии, Польши и Венгрии укрепилось, а дворяне дальше на запад пребывали в смятении. Английские историки, описывая этот период, не могут договориться, было ли дворянство на подъеме, или приходило в упадок. Так и Английскую гражданскую войну приписывают то самоутверждению уверенного в себе джентри относительно потерпевшей крах аристократии, то отчаянию джентри, обедневшего из-за ценовой революции35.
Особенно интересно проследить связь между экономикой и религией. Протестантскую Реформацию всегда толкуют в религиозных и политических терминах. Но не только марксисты заметили связь протестантской этики с предпри-
нимательством. Труд Макса Вебера Протестантская этика и дух капитализма (1904 г.) и Ричарда Тони Религия и развитие капитализма (1926 г.), хотя и раскритикованные в частностях, породили целую научную школу. В конце концов капитализму нужны не только специалисты, но и идеологи. И здесь протестантские писатели сыграли важную роль, разрушая предвзятое представление о ростовщичестве. Но они сделали это гораздо позже, чем полагали некогда историки. Тони черпает аргументацию у английского пуританина Ричарда Бакстера; Вебер же, довольно анахронически, у американца XVIII в. Бенжамина Франклина. Ведь только в 1658 г. государство Голландия запретило отлучать банкиров от причастия за занятия ростовщичеством. Так что теория отставала от практики. [РОСТОВЩИЧЕСТВО]
В действительности же капитализм не меньше расцветал в католических странах, чем в протестантских. Фуггер Аугсбургский не был пуританином. Он процветал, потому что расширял торговлю и развивал промышленность и потому, что война, несмотря на все разрушения, стимулирует спрос на товары и на финансовые услуги. Адвокатами капитализма были не столько протестантские богословы, сколько бесчисленные беженцы- предприниматели, наводнившие протестантские страны.
Именно с их миграцией семена средневекового капитализма были разнесены по всей Европе. Крупнейший бизнесмен Женевы Франческо Турреттини (1547-1628 гг.) был беженцем из Лукки. Луи де Геер (1587-1652 гг.), финансист и промышленник при Густав Адольфе в Швеции, приехал из Льежа. Маркус Перес (1527-1572 гг.), некогда финансировавший Вильгельма Молчаливого, был крещеным евреем из Испании36.
Изменения в военном деле той эпохи — которые, как и многое другое, теперь называют революционными — имели далекоидущие последствия. По существу, было введено новое оружие, в основном пика и мушкет, усовершенствованные артиллерийские орудия; также вводилось систематическое обучение пехотинцев, для чего были нужны профессиональные кадры и инструкторы; армии все больше становились регулярными, что, впрочем, могли позволить себе только самые богатые князья.
