Проявление родового травматизма в мировой культуре

Согласно Ранку, различные художественные выражения имеют прямое отношение к родовому травматизму. Идет ли речь о персонажах греческой мифологии, действующих лица басен и легенд или героях, они все кажутся, похожи в том, что

«отражают боль и страдания, сопровождающие муки отделения от матери, эти телесные муки воплощены в статуях в таких благородных формах, таких отстраненных от всего человеческого, но в то же время так глубоко человечных».

Если египетское искусство первым изобразило человеческое тело, то греческое искусство представило его во всей его красоте, избавив от всякого «родства» с животными,

«полностью освободив его от всяких шлаков рождения».

В восьмой главе, названной «Художественная идеализа­ция», Ранк защищает свой тезис на примере многих легенд, интерпретацию которых он дает в связи с родовым травматиз­мом. Минотавр, например, этот мифологический монстр с телом человека и головой быка, заключенный в лабиринт, на­ходится, согласно теории Ранка, в брюшной полости,

«тюрьме, в которой заключен монстр (зародыш), неспособ­ный найти выход».

Что касается нити Ариадны, которая освобождает Тезея, героя, пришедшего убить монстра, это не что иное, как пупо­вина.

Появление героев легенд в мире также нацеливает нас на понимание значения родового травматизма. В самом деле, многие из них подвергаются нападкам со стороны отца, в то время как сами они находятся еще в животе матери. Травма­тизм при их рождении особенно серьезен, и, чтобы его пре­одолеть, герой должен совершить подвиги, некоторые из которых символизируют покорение матери.

«Действительно, в мифе, как в неврозе и прочих продуктах бессознательного, эти подвиги, названные героическими, слу­жат только для того, чтобы обеспечить герою возвращение в утробу матери».

Но герой лишен страха благодаря компенсаторному повто­рению подвигов. Кроме того, Ранк считает героя неуязвимым благодаря защитной оболочке (каска, латы...), являющейся, по его мнению, «продолжением матки».

Волшебные сказки тоже восходят к противодействию родового травматизма. Препятствия, которые появляются перед ребенком, или юным героем, или же очаровательным принцем, прибывшим, чтобы освободить принцессу, напоми­нают о страхе трудностей при рождении.

Религии, в свою очередь, являются выражением родового травматизма. Они стремятся создать высшее и могущее прий­ти на помощь существо, к которому человек может прибегнуть в случае несчастья или опасности. Это высшее существо, которое обеспечивает человеку жизнь в потустороннем мире, представляет

«сублимированный образ потерянного рая». Таким же образом йога нацеливает на нирвану, «желанное небытие, внутриутробную ситуацию».

Наконец, общественные ценности также являются зер­кальным отражением родового травматизма. Патриархальный уклад общества и существование политических систем с преобладанием в них мужчин также напоминают в некотором роде о

«продолжении первичного подавления, которое направлено из-за страшного воспоминания о родовом травматизме не все более и более полное исключение женщины».