Оратория Генделя «Самсон»

Представляет собой образец зрелого ораториального стиля Генделя. Написана по трагедии английского поэта XVII века Джона Мильтона «Самсон – борец». В основе ее сюжета лежит библейская история о непобедимом герое израильского народа, которого предала врагам его жена, филистимлянка Далила. Произведение проникнуто духом героики, к которой всегда влекло Генделя. Основная идея оратории – готовность человека к героическому подвигу. Она раскрывается в конфликтном противопоставлении двух враждующих народов: с одной стороны – побежденные, убитые горем израильтяне, их герой Самсон и его близкие (отец Манóа и друг Миха). С другой – победившие, торжествующие филистимляне и их представители (Далила и трусливый, хвастливый вояка Харафа). Три части оратории связывает единая линия последовательного развития:

· I часть (праздник филистимлян, на который привели слепого, закованного в цепи Самсона) содержит экспозицию противоборствующих сторон и музыкальный портрет главного героя;

· II часть характеризуется появлением новых персонажей (Далилы и Харафы) и прямым столкновением противников (Самон – Далила, Самсон–Харафа);

· в III части дается кульминация и развязка драмы – разрушение храма и героическая гибель Самсона.

Часть

Первая характеристика филистимлян отнесена в самое начало оратории. Это хор «Звучи, труба, играй, тимпан, сегодня день великий торжества» (№ 2). Он отличается статичностью и одноплановостью, целиком выдержан в духе «военной музыки»: Ре-мажор, ладотональная устойчивость, фанфарные мотивы, трубы в оркестре, четкий ритм, напоминающий барабанную дробь, переклички хора и оркестра. Музыка хора передает торжество победителей, он полон восторга и ликования. Этому хору противопоставлен весь последующий материал первой части оратории – сольные и хоровые номера, воплощающие душевные муки Самсона и скорбные чувства израильтян. Среди них выделяется небольшая ария Самсона «Мрак, вечный мрак» (№ 4), следующий за арией хор израильтян «О, первозданный луч» (№ 5) и ария Маноа (№ 7), являющаяся косвенной характеристикой Самсона, ведь именно к нему устремлены мысли его отца. Ария Самсона «Мрак, вечный мрак» выдержана в духе оперного lamento. В мелодии преобладают мягкие песенные интонации, однако в процессе развития усиливается декламационность. Камерность звучания подчеркнута использованием мягкого тембра струнных. Форма лаконична – это развернутый период.

По сравнению с хором филистимлян первый хор израильтян «О, первозданный луч» намного глубже и многограннее: в его музыке и молитва (первый, хоральный раздел), и порыв к действию, к борьбе (стремительная фуга второго раздела). Внутренний контраст содержит и сам первый раздел: реплика хора «Да будет свет», основанная на активной квартовой попевке, ярко противопоставлена первой молитвенной теме.

Часть

Вторая часть оратории драматургически сложнее, чем первая: поскольку в ней происходит столкновение и борьба героев, сюда включены не только сольные и хоровые эпизоды, но и два дуэта. Развитие сюжета связано с появлением нового действующего лица, Далилы. Ее первый музыкальный портрет дается в арии № 14. Коварная красавица лицемерно пытается убедить Самсона в своей любви. Мягкие, певучие, как бы зовущие интонации сочетаются с танцевальной ритмикой. Движение мелодии часто нарушается то паузой, то смещением акцентов. Музыкальное развитие основано на приеме варьированных повторов. Фактура прозрачна. В конце к голосу Далилы присоединяется одноголосный хор подруг, который играет колористическую роль. Следующий за арией дуэт Самсона и Далилы передает не столько действие (Самсон прогоняет Далилу), сколько общее настроение – беспокойное возбуждение. В музыке нет противопоставления характеров – оба участника ансамбля поют одну и ту же мелодию. Появление Харафы тоже отмечено портретной арией, по музыке близкой первому хору филистимлян. И вновь следует «дуэт – ссора».

Часть

В третьей части оратории события приобретают еще большую остроту: Харафа требует, чтобы Самсон явился на пир филистимлян, Самсон принимает свое героическое решение. Его новая ария (№ 24) – это своеобразное прощальное слово, в котором нет ни тени сомнения. Герой абсолютно спокоен, перед его мысленным взором возникает картина солнечного восхода, полная символического смысла.

Идущая следом вторая ария Далилы (№ 26) и новый хор филистимлян переносят слушателя в атмосферу праздничной оргии. Музыка их отличается особой торжественной приподнятостью, ликованием. Это вершина в выражении чувства победного восторга. Тем контрастнее и ярче воспринимается сцена разрушения храма (№ 28). Она решена как оркестровый эпизод, настолько картинный и динамичный, что вполне компенсирует отсутствие сценического действия. Нисходящие стремительные пассажи, хроматизмы создают ощущение ужаса и смятения. После взволнованного речитатива Михи и Маноа, которые комментируют происходящее, весть эпизод повторяется снова, на этот раз с хором гибнущих филистимлян (№ 29). Отрывистые хоровые реплики подобны крикам отчаяния. Это развязка драмы. Всё дальнейшее воспринимается как послесловие, посвященное памяти героя. Господствует «эмоциональный сплав» скорби и оптимизма. Показателен в этом смысле Траурный марш (№ 33) в До-мажоре. Это не только оплакивание, но и гимн в честь героя. Форма марша лаконична – развернутый период.

Ораторию завершают два хора израильтян. Если первый из них еще проникнут светлой печалью, то заключительный (№ 37) представляет собой победный гимн в Ре-мажоре, близкий знаменитой генделевской «Аллилуйе».