У мужчины

До сих пор мы предоставляли только поэтам изобра-
жать «условия любви», при которых люди совершают
свой «выбор объекта» и согласуют свои мечты с дейст-
вительностью. В самом деле, поэты отличаются от дру-
гих людей некоторыми особенностями, позволяющими
им разрешить такую задачу. Обладая особенно тонкой
организацией, большей восприимчивостью сокровенных
стремлений и желаний других людей, они в то же вре-
мя обнаруживают достаточно мужества, чтобы раскрыть
перед всеми свое собственное бессознательное. Но цен-
ность познания, заключающегося в их описаниях, по-
нижается из-за одного обстоятельства. Цель поэта —
выставить интеллектуальные и эстетические удовольст-
вия и воздействовать на чувство, вот почему поэт не
может не изменить действительности, а должен изоли-
ровать отдельные его части, разрывая мешающие свя-
зи, смягчать целое и дополнять недостающее. Таковы
преимущества так называемой «поэтической вольно-
сти». Поэт может проявить весьма мало интереса к
происхождению и к развитию подобных душевных со-
стояний, описывая их уже в готовом виде. Поэтому не-
обходимо, чтобы наука, более грубыми прикоснове-
ниями и совсем не для удовольствия, занялась теми
же вопросами, поэтической обработкой которых люди
наслаждались испокон веков. Эти замечания должны
служить оправданием строгой научной обработки и во-
просов любовной жизни человека.

...Во время психоаналитического лечения у врача
имеется достаточно возможности знакомиться с обла-
стью любовной жизни невротиков. Такое знакомство

показывает нам, что подобное же поведение в этой
области можно наблюдать у среднего здорового чело-
века и даже у выдающихся людей. Вследствие счаст-
ливой случайности в подборе материала, благодаря на-
коплению однородных впечатлений перед нами вырисо-
вываются определенные типы в любовной жизни. Один
такой мужской тип выбора объекта я хочу описать,
потому что он отличается рядом таких «условий любви»,
сочетание которых непонятно, даже странно, и вместе
с тем этот тип допускает простое психологическое объ-
яснение.

1. Первое из этих «условий любви» можно было бы
назвать специфическим, если оно имеется налицо, сле-
дует искать и другие отличительные признаки этого
типа. Его можно назвать условием «пострадавшего
третьего». Сущность его состоит в том, что лица, о ко-
торых идет речь, никогда не избирают объектом своей
любви свободную женщину, а непременно такую, на
которую предъявляет права другой мужчина: супруг,
жених или друг. Это условие оказывается в некоторых
случаях настолько роковым, что на женщину сначала
не обращают никакого внимания или она даже отверга-
ется до тех пор, пока она никому не принадлежит;
но человек такого типа влюбляется тотчас же в ту же
самую женщину, как только она вступит в одно из ука-
занных отношений с каким-либо другим мужчиной.

2. Второе условие, быть может, уже не такое по-
стоянное, однако столь же странное. Этот тип выбора
объекта пополняется только благодаря сочетанию этого
условия с первым, между тем как первое условие само
по себе, кажется, встречается очень часто. Второе ус-
ловие состоит в том, что чистая, вне всяких подозре-
ний женщина никогда не является достаточно привле-
кательной, чтобы стать объектом любви, привлекает же
в половом отношении только женщина, внушающая по-
дозрение, верность и порядочность которой вызывают

сомнения. Эта последняя особенность может дать це-
лый ряд переходов, начиная с легкой тени на репута-
ции замужней женщины, которая не прочь пофлирто-
вать, до открытого полигамического образа жизни ко-
котки или жрицы любви. Но представитель нашего типа
не может отказаться хотя бы от какой-нибудь осо-
бенности в таком роде. Это условие с некоторым
преувеличением можно назвать «любовью к прости-
тутке».

Подобно тому как первое условие дает удовлетво-
рение враждебным чувствам по отношению к мужчине,
у которого отнимают любимую женщину, второе усло-
вие — причастность женщины к проституции — находит-
ся в связи с необходимостью испытывать чувства рев-
ности, которое, очевидно, является потребностью влюб-
ленных этого типа. Только в том случае, если они могут
ревновать, страсть их достигает наибольшей силы, жен-
щина приобретает настоящую ценность, и они никогда
не упускают возможности испытать это наиболее силь-
ное чувство. Удивительно то, что ревнуют не к закон-
ному обладателю любимой женщины, а к претенден-
там, к чужим, в близости к которым ее подозревают.
В резко выраженных случаях любящий не проявляет
желания быть единственным обладателем женщины и,
по-видимому, чувствует себя хорошо в таком «тройст-
венном союзе». Один из моих пациентов, который силь-
но страдал из-за увлечений «на стороне» своей дамы,
ничего, однако, не имел против ее замужества и всеми
силами содействовал ему; по отношению к мужу он за-
тем в течение многих лет не проявлял и следа ревно-
сти. В другом типичном случае пациент был, правда,
вначале, при первых любовных связях, очень ревнив
к мужу и заставил свою даму отказаться от супружеских
отношений с ним; но в многочисленных более поздних
связях он вел себя так же, как другие, и не находил,
что законный супруг является помехой.

Следующие пункты рисуют уже не условия, предъ-
являемые к объекту любви, а отношения любящего
к объекту своей любви.

3. В нормальной любовной жизни ценность женщины
определяется ее непорочностью и понижается с при-
ближением к разряду проститутки. Поэтому странным
отклонением от нормального кажется то обстоятельст-
во, что влюбленные нашего типа относятся к женщинам
именно такого разряда, как к наиболее ценным объек-
там любви. Любовным связям с этими женщинами они
отдаются всеми силами своей души, со страстью, погло-
щающей все другие интересы жизни. Они и могут лю-
бить только таких женщин и всякий раз предъявляют
к себе требование неизменной верности, как бы часто
ни нарушали ее в действительности. В этих чертах описы-
ваемых любовных отношений чрезвычайно ясно выра-
жен навязчивый характер этих отношений, свойственный
в известной степени всякому состоянию влюбленности.
Не следует, однако, полагать на основании этой верно-
сти и силы привязанности, что одна-единственная такая
любовная связь заполняет всю жизнь таких людей или
она бывает только один раз в жизни. Наоборот- страстные
увлечения такого рода повторяются с теми же особен-
ностями много раз в жизни лиц такого типа, как точная
копия предыдущей. Больше того, в зависимости от внеш-
них условий, например перемены места жительства и
среды, любовные объекты могут так часто сменять один
другой, что из них образуется длинный ряд.

4. Более всего поражает наблюдателя проявляю-
щаяся у любовников такого типа тенденция спасать воз-
любленную. Мужчина убежден, что возлюбленная нуж-
дается в нем, что без него она может потерять всякую
нравственную опору и быстро опуститься до низкого
уровня. Он ее спасает тем, что не оставляет ее. В не-
которых случаях намерение спасти может быть оправ-
дано ссылкой на половую неустойчивость и сомнитель-

мое общественное положение возлюбленной; но оно
проявляется так же определенно и там, где ссылка
на действительное положение вещей не имеет места.
Один из принадлежащих к описываемому типу муж-
чин, умевший завоевывать своих дам чрезвычайно ис-
кусными соблазнами и находчивой диалектикой, затем
делал в своих любовных связях всевозможные усилия,
чтобы при помощи им самим сочиненных трактатов удер-
жать очередную любовницу на пути «добродетели».

Если бросить взгляд на отдельные черты нарисо-
ванной здесь картины, на условия, требующие, чтобы
любимая была не свободна и принадлежала к разряду
проституток, на высокую ее оценку, на потребность ис-
пытывать чувство ревности, на верность, которая, одна-
ко, сочетается с легкостью перехода от одной к другой
женщине, и на намерение спасать, то кажется малове-
роятным, чтобы все эти особенности могли происходить
из одного источника. И все же при психоаналитическом
углублении в историю жизни лиц, о которых идет речь,
легко открыть такой источник. Этот своеобразный выбор
объекта любви и такие странные любовные отноше-
ния имеют то же психическое происхождение, что и
любовная жизнь у нормального человека: они проис-
ходят от детской фиксации нежности на матери и пред-
ставляют собой одно из последствий этой фиксации.
Ь нормальной любовной жизни сохраняется немного
черт, в которых, несомненно, проявляется влияние мате-
ринского прообраза на выбор объекта, вроде, например,
предпочтения, оказываемого молодыми людьми более
зрелым женщинам; следовательно, отделение любовно-
го влечения (либидо) от матери произошло сравнитель-
но скоро. У людей нашего типа, напротив, влечение
к матери и после наступления половой зрелости имело
место так долго, что у выбранных ими позже объектов
любви оказываются ясно выраженные материнские при-
знаки, в них легко узнать замену матери. Здесь на-

прашивается сравнение с деформацией черепа новорож-
денного: после длительных родов череп новорожден-
ного представляет из себя слепок тазовых ходов ма-
тери.

На нас лежит в таком случае обязанность указать
на вероятность того, что характерные черты мужчин
нашего типа, условия их любви и их поведение в любви
действительно происходят от материнской констелля-
ции. Легче всего это сделать по отношению к первому
условию, чтобы женщина была не свободна и чтобы был
пострадавший третий. Совершенно очевидно, что у вы-
росшего в семье ребенка неотъемлемо связан с пред-
ставлением о матери тот факт, что мать принадлежит
отцу, «пострадавшим третьим» является не кто иной, как
отец. Так же естественная для детских отношений пере-
оценка, благодаря которой возлюбленная является
единственной, незаменимой: ибо ни у кого не бывает
больше одной матери, отношение к ней зиждется на
неповторяющемся и не допускающем никакого сомне-
ния событии (рождении).

Раз все объекты любви только замена матери, то
понятно и «образование ряда», которое кажется столь
резко противоречащим условию верности. Психоанализ
показывает нам и на других примерах, что действую-
щее в бессознательном незаменимое часто проявляется
расчлененным на бесконечный ряд — бесконечный пото-
му, что всякий суррогат все-таки не дает удовлетворе-
ния. Так, например, у детей в известном возрасте воз-
никает непреодолимое желание задавать все новые и
новые вопросы, и это объясняется тем, что им надо по-
ставить один-единственный вопрос, который они не ре-
шаются задать. А болтливость некоторых невротиче-
ских больных объясняется тяжестью тайны, которую им
хочется разгласить и которую, несмотря на все искуше-
ния, они все-таки не выдают.

То, однако, что избранный объект относится к про-

ституткам, совершенно противоречит тому, что источ-
ником его является материнский комплекс. Сознатель-
ному мышлению взрослого человека мать представля-
ется личностью высокой нравственной чистоты, и не-
много найдется таких внешних впечатлений, которые
были бы для нас так мучительны, как сомнение в этом
смысле по отношению к матери. Но как раз это резкое
противоречие между «матерью» и «проституткой» и
побуждает нас исследовать историю развития и бессоз-
нательное взаимопонимание этих двух комплексов, так
как мы уже давно знаем, что в бессознательном часто
сливается воедино то, что в сознании расцеплено на
два противоположных понятия. Исследование возвраща-
ет нас к тому периоду жизни, когда мальчик впервые
узнает подробности о половых отношениях между
взрослыми, приблизительно к годам, предшествующим
половой зрелости. Грубые рассказы, проникнутые яв-
ным намерением оскорбить и возмутить, знакомят его
с тайной половой жизни и подрывают авторитет взрос-
лых, оказывающийся несовместимым с обнаружением
их половых отношений. То обстоятельство, что твои ро-
дители или родители других людей проделывают меж-
ду собой нечто подобное, совершенно невозможно
между моими родителями.

В то же время мальчик в виде редко недостающего
короллария к «ознакомлению с половым вопросом» уз-
нает о существовании известного рода женщин, кото-
рые благодаря своей профессии отдаются половой люб-
ви, и поэтому все их презирают. Это презрение ему
самому остается чуждым; у него рождается к этим не-
счастным только смешанное чувство томления и жути,
так как он знает, что и он сам через них может приоб-
щиться к половой жизни, которую считал до сих пор
преимуществом только «больших». Когда он уже пере-
стает сомневаться в том, что его родители не состав-
ляют исключение из отвратительных правил половой

жизни, он цинично говорит себе, что различие между
его матерью и падшей женщиной уже не так-то велико,
что, в сущности, обе они делают одно и то же. «Про-
свещающие» рассказы разбудили в нем следы воспоми-
наний о его ранних детских летах и желаниях и ожи-
вили в нем связанные с ними переживания. Ребенок
начинает желать свою мать в этом новом смысле и
снова начинает ненавидеть отца как соперника, стояв-
шего на пути к осуществлению этого желания, он попа-
дает, как мы говорим, во власть «комплекса Эдипа».
Он видит измену со стороны матери в том, что она по-
любила отца, а не его, и не может этого ей простить.
Эти переживания, если только они не проходят быстро,
не проявляются ни в чем реально, а только изживают-
ся в фантазиях, которые имеют своим содержанием
сексуальную жизнь матери при самых разнообразных
обстоятельствах; их напряжение с особенной легкостью
разрешается в актах самоудовлетворения. Вследствие
постоянного взаимодействия обоих побудительных мо-
тивов этих душевных движений — полового желания и
жажды мести — наибольшим предпочтением пользуют-
ся фантазии о неверности матери; любовник, с которым
изменяет мать, обладает почти всеми чертами собст-
венной персоны, вернее, собственной идеализированной
личности, выросшей по возрасту до уровня отца. То,
что я в другом месте описал как «семейный роман»,
составляет разнообразные продукты этой работы фанта-
зии и сплетение их с разными эгоистическими инте-
ресами определенного периода'' жизни. Познакомив-
шись с этой частью истории душевного развития, мы
уже не можем находить непонятным и противоречивым
то обстоятельство, что принадлежность возлюбленной
к проституции обусловлена непосредственно влиянием
материнского комплекса. Описанный нами тип мужской
любовной жизни носит следы этого развития, и его
можно просто понять как фиксацию на фантазиях маль-

чика в период половой зрелости, нашедших после свое
воплощение в реальной жизни. Легко допустить, что
усиленный онанизм в годы переходного возраста так-
же благоприятствует фиксации этих фантазий.

Тенденция спасать любимую женщину с такими
фантазиями до того велика, что она получила власть
над реальной любовной жизнью, хотя находится как
будто только в отдаленной поверхностной связи, исчер-
пываемой сознательными доводами. Любимая женщина
подвергается, мол, опасности благодаря своей склон-
ности к непостоянству и неверности, и вполне понятно,
что любящий старается уберечь ее от опасности, ох-
раняя ее добродетель и противодействуя ее дурным
наклонностям. Однако изучение «покрывающих воспо-
минаний», фантазий и ночных сновидений таких лиц
показывает, что здесь имеет место прекрасно удавшая-
ся «рационализация» бессознательного мотива, подоб-
ная удавшейся вторичной обработке материала снови-
дений. На самом деле мотив спасения имеет самостоя-
тельное значение и историю и является продуктом ма-
теринского или, вернее, родительского комплекса; когда
ребенок слышит, что он обязан жизнью родителям,
что мать «даровала ему жизнь», то в нем соединяются
нежные чувства с душевными движениями, выражаю-
щими стремление быть большим и достичь самостоя-
тельности, и зарождают в нем желание вернуть роди-
телям этот дар и отплатить им тем же. Непокорность
мальчика как будто выражает: мне ничего не надо от
отца, я хочу вернуть ему все, что я ему стоил. Он рису-
ет себе фантазии о спасении отца от смертельной опас-
ности и таким образом расплачивается с ним. Эта фан-
тазия часто переносится на императора, короля или
иную знатную особу и в таком измененном виде ста-
новится доступной сознанию и даже годной для поэти-
ческой обработки. По отношению к отцу преобладает
угрожающее значение фантазии о спасении, а по адре-

су матери проявляется ее нежное значение. Мать пода-
рила жизнь ребенку, и нелегко возместить такой своеоб-
разный дар чем-нибудь равноценным. Но при незна-
чительном изменении значения слов — что так легко
удается в бессознательном и что можно уподобить со-
знательному слиянию понятий — «спасти мать» приобре-
тает значение: подарить или сделать ей ребенка, разу-
меется, вполне схожего с ним. Это удаление от пер-
воначального смысла спасения не очень велико, изме-
нение значения слов непроизвольно. Мать подарила
ему жизнь — его собственную,— и за это ей дарится
другая жизнь, жизнь ребенка, имеющего максимальное
сходство с ним самим. Сын проявляет свою благодар-
ность тем, что желает иметь от матери сына, равного
себе, то есть в фантазии о спасении он совершенно
отождествляет себя с отцом. Все влечения — нежные,
благородные, похотливые, непокорные и самовласт-
ные — находят удовлетворение в этом одном желании
быть своим собственным отцом. Не исчезает и момент
опасности при таком изменении значения; ведь самый
акт рождения представляет собой опасность, из которой
спасение приходит благодаря усилиям матери. Рожде-
ние является первой жизненной опасностью и прообра-
зом всех последующих, внушающих нам страх; пережи-
вания при рождении остаются у нас, вероятно, в том
аффективном выражении, которое мы называем стра-
хом. Макдуф, в шотландской легенде не рожденный
матерью, а вырезанный из утробы ее, поэтому не знал
и страха.

Древний снотолкователь Артемидор был, несомнен-
но, прав, утверждая, что сновидение меняет свой смысл
в зависимости от личности видевшего сон. По законам
выражения бессознательных мыслей «спасение» может
иметь различное значение в зависимости от того, фан-
тазирует ли о нем женщина или мужчина. Оно может
в равной мере иметь значение сделать ребенка — дать

начало рождению (у мужчины), как и самой родить ре-
бенка (у женщины). Особенно в связи с водой можно
ясно видеть эти различные значения спасения в сновиде-
ниях и в фантазиях. Если мужчина спасает во сне жен-
щину, то это значит: он делает ее матерью, что, соглас-
но вышеизложенному, соответствует смыслу — он ее
делает своей матерью. Когда женщина спасает кого-ни-
будь (ребенка) из воды, то этим она признает себя,
подобно царевне в легенде о Моисее, родившей его
матерью.

Иногда фантазия о спасении отца также получает
смысл нежного отношения. Тогда она выражает жела-
ние иметь отца сыном, то есть иметь такого сына,
как отец. Вследствие всех этих отношений мотива спа-
сения к родительскому комплексу тенденция спасать
возлюбленную составляет существенную черту описан-
ного здесь любовного типа.

Я не считаю нужным приводить доказательства пра-
вильности метода моей работы, которая в данном слу-
чае, как и при описании анальной эротики, стремится
к тому, чтобы сначала выделить из всего материала
.наблюдения крайне и резко очерченные типы. В обоих
случаях имеется гораздо большее количество индиви-
дов, у которых можно наблюдать только отдельные
или только нерезко выраженные черты этого типа.
И само собой разумеется, что только связное изложе-
ние всех тех наблюдений, на основании которых уста-
новлены эти типы, даст нам возможность правильно
их оценить.