Медицина в период образования и развития Русского государства

В XV и XVI веках Московская Русь переживала период своего возрождения. Осваивались новые земли, совершенствовались орудия труда, быстро развивались ремесла.

В XV веке в Москве появились итальянские, немецкие и другие за­падноевропейские архитекторы, английские и голландские врачи и аптекари. Однако в государстве наблюдалось значительное отставание в области просвещения. Тем не менее, богатые традиции медицины в лекарствоведения не были утрачены. «Лечцы» в городах и селах Руси продолжали практиковать, составлять и распространять рукописные произведения медицинского характера. К XV веку относится составление «Лечебника Строгановых лекарств», а также рукописи под названием «Книга, глаголемая Травник, травам всяким по азбучным словам».

Судьба первых двух пионеров профессиональной медицины в России «Антона Немчина» и «Леона Жидовина», могла надолго отбить охоту у иностранцев нести врачебную службу в Москве. Антон Немчин после неудачного лечения татарского царевича Каракача был выдан сыну умершего. Последний приказал отвезти его на Москву-реку и там под мостом зарезать. Леона Жидовина после смерти сына Великого князя Ивана Ивановича, которого он лечил, посадили в тюрьму, а затем отрубили голову.

Официальная медицина обслуживала только царский двор и знать, все остальное население вынуждено было пользоваться услугами знахарей, лечцов и травознатцев – и весьма отрицательно относилось к государевой медицине, что видно из пословиц: «аптека полвека», «не жива та душа, что по лекарям пошла», «чирей вырежет, а болячки вставит».

Древнерусская литература не проводила различия между врачами и «травознатцами». Последние выполняли функции первых и обратно. Поэтому все врачебные рукописи насыщены сведениями о причинах болезней, приводят названия последних, подробно описывает их признаки.

Лекарственные формы отличались большим разнообразием: «питие», «порохи» (порошки), «мазуни», «пластыри», встречаются чаще всего, «горошки» (пилюли) должны «клатися болящему под язык». Пастилки из терновых ягод назывались «левашами. При зубных болях назначалось полоскание настоем из листьев шалфея. Ингаляции через камышинку из горшка с кипящей водой применялось при «ртяной жабе», а «ноздряным духом» - от насморка. При помощи такой же тростяной или полой бузинной палочки выполнялось спринцевание уретры. Присыпки к язвам и ранам состояли из пороха жженной коры березовой и т.д., баранья шерсть использовалась как перевязочный материал. В Новгородских и Московских лечебниках 16-17 веков вместо шерсти использовали высушенный мицеллий гриба, пакля конопляная или льняная, мох, собранный с деревьев, полотенце. Для исправления вкуса в качестве растворителей и обволакивающих чаще всего находили применение: мед, уксус, соль, пиво, вино белое и красное, сахар, молоко. Вино должно быть не мутно и не подмылено. Сахар употребляется в виде леденца. Молоко использовалось и от диких животных – «лосье», «оленье» и др. При глистах рекомендовали младенцам дикую рябину в коровьем молоке, «цитварину» назначали вместе с козьим молоком.

Рецепты отличались сжатостью, напоминая современные прописи: «веси (взвесь) воды дятила 6 золотников, фирияку добраго I золотник, корени дягилева толченого 1,5 золотника и разведи то вместе и дай болящему пити преже спания».

Весовой принцип не всегда был выдержан строго, потому что сами «скалвы» (весы) не всегда могли быть под рукой. Взвешивание было обязательным при назначении сильнодействующих средств, в торговой практике часто отсутствие гирей заменялось «гривнами», «гривенками» или бобовыми и ячменными зернами. Поэтому в лечебниках встречались меры бытового веса: «горсть» и «ложка» для порошков, а «ковш», «чарка добрая», «стакан» – для жидкостей. Сильнодействующие лекарства отмеривали яичной скорлупой или скорлупой грецкого ореха. В глазной практике применяли капельную дозировку. Количество назначенного лекарства лечебники ставят в зависимость от возраста и физической крепости больного. «Люди дебелые и мокростные противопоставлялись людям сухолявым и тощим». Последним делалась скидка в дозах прописанного зелья. Существовало «особно лечба бражника» (пьяница).

Многие средства назначались «на тще сердце» (натощак), и редко «всыт». Дневная доза дробилась обычно на три или на два приема – «утре», «водни», «вечере». Были назначения «с распростертием на 40 дни» и даже «на дву месяци». Практиковалось также каждодневное восходящее увеличение количества лекарства с последующим снижением до исходной дозы. Прерывистое лечение «трясовицы» (малярии) в русских лечебниках применялось еще 400 лет назад. Противоглистные зелья прописывались по принципу двухфазной терапии: «и тою глисту надобно лекарствами утомити и обессилити, чтобы она в клубок вместилася, а и от кишок бы отстала, и как она от кишок отстанет и в те поры мочно ее на низ согнати».

Самое широкое распространение на Руси получили лечебники, травники и зелейники, в которых находил отражение опыт народной медицины и русских лекарей-профессионалов, В них описывались лечебные свойства растений, давались советы, как лечить некоторые заболевания. Лечебники и зелейники содержали практические све­дения без всяких элементов религии и мистики.

Власть, защищавшая интересы церкви, жестоко преследовала ходившие по рукам лечебники и их обладателей: «в 1676 году известный боярин Матвеев был оговорен лекарем, что в тетрадке его «писаны приемы от всяких болезней». Матвеев был сослан в монастырь с конфискацией имущества. По другому аналогичному делу – «подъчего карпушку Тараканова за заговорные письма, которые он из лечебника списывал… бить кнутом и сослать в Астрахань на вечное поселение, а лечебник сжечь».

Во вторую половину XII века под влиянием торговых связей, завязавшихся между Россией и Англией через Белое море и благодаря личным дружеским связям, связывавшим Ивана Грозного и английскую королеву Елизавету, английские врачи стали в большем количестве приезжать в Россию.

При дворе Бориса Годунова (1598-1605 г.г.) было уже так много врачей, что для лечения заболевшего в Москве датского принца явилась возможность созвать консилиум. Все эти врачи были немецкого происхождения, за короткое время утвердились в России, что конкуренция с ними сделалась невозможной даже англичанам и голландцам, появившимся в России раньше их.

Простой народ получал лекарства в основном в зелейных лав­ках. В древности лекарства называли «зельями» - от сло­ва «зеленый», т.е. травяной, отсюда и произошло назва­ние народных аптек - зелейные лавки. Когда впервые они возникли в Московском государстве - не установлено. Из­вестно только, что «зелейни» существовали уже в первые годы становления Руси. В Уставе великого князя Влади­мира (X век) отмечается, что верховным судам подведом­ственной зелейничество.

В XVI столетии в торговых рядах многих городов Московского государства имелись зелейные лавки. Госу­дарство собирало с них оброк, как с заведений торгового характера. Сведения, как о самих лавках, так и о зелейниках можно найти в переписных книгах городов.

В писцовых книгах 1585-1588 гг., имеющих отно­шение к Пскову, Новгороду, Костроме, Серпухову, также упоминается о зелейниках. Это указывает на то, что про­фессия аптекаря, отделяясь от смежных, становилась са­мостоятельной и была довольно распространенной.

В Москве, наряду с отдельными зелейными лавка­ми, существовал целый зелейный ряд. Историк М. Чулков писал в 1782 году: «До 1701 года был в Москве, в Китае, зелейный ряд и по улицам многие лавки, в кото­рых продавали разные зелия, всякие товары и масти, упот­ребляемые вместо лекарств». Зелейный ряд располагал­ся в верхних торговых рядах между Никольской улицей и Ильинкой.

В XVI-XVII веках зелейные лавки изготавливали значитель­ные количества медикаментов и имели довольно широкий круг потребителей. Здесь запасались лекарствами «лечители» - вра­чи, приобретались медикаменты для воинских частей, выполня­лись заказы частных лиц. Ас­сортимент медикаментов был весьма разнообразен. «Зелейни» вели широкую торговлю лекар­ственными травами, семенами, уксусом, дегтем, смолой, продук­тами минерального происхожде­ния и платили государству на­логи. Зелейники и травознатцы лечили болезни травами, кореньями и другими снадобьями. Они сами собирали сырье, готовили настойки, порошки, мази, пластыри, вина, вод­ки, различные извлечения, сиропы, сборы и пр. По мере развития торговли лекарственными травами владельцы зелейных лавок начали культивировать некоторые дико­растущие лекарственные травы в приусадебных огородах.

Первые систематические описания лекарствен­ных средств, применяемых на Руси, относят­ся к XIII-XV векам. Общее количество руко­писных русских травников, вертоградов, зелейников, вра­чебников, известных в настоящее время, доходит до 250.

О широком применении лекарственных растений сви­детельствует первый дошедший до нас медицинский пись­менный памятник «Изборник» великого князя Святосла­ва, который написан в 1073 году в Киеве. В нем описаны целительные действия многих лекарственных трав, име­ются прописи настоев, отваров, ароматных вод.

К первой половине XV в. относится список рукописи «Галиново на Гиппократа», т.е. комментарии Галена к Гиппократу, обнаружен­ный в Кирилло-Белозерском монастыре. Это был переводной трактат-комментарий, в котором кратко излагались достижения античных авторов в теории медицины. Еще более выразительным было произве­дение, известное под названием «Врата Аристотеливы» или «Тайная тайных». Книга пробуждала интерес к человеческой личности, осуж­дала вражду и воинственность. По-новому был обрисован этический облик врача в нем одинаково хороши должны быть как его мысли, так и внешний облик и его физическое состояние. Внутренним укра­шением врача являлись отзывчи­вость, доброта, упражнения в посто­янном самовоспитании. Медицинс­кие знания ему рекомендовалось си­стематически черпать из книг.

Выдающимся событием века явил­ся перевод книги «Hortus sanitatis» («Вертоград здоровья»), осуществлен­ный в 1534 г. Николаем Булевым. В книге подробно описывались разно­образные лекарственные растения, препараты животного и минерально­го происхождения. Перевод содержал особые главы о моче, о пульсе и лихо­радке; советы, как вести себя здоро­вому при моровых поветриях.

Во второй половине XVI века, в царствование Федо­ра Иоанновича, была напечатана книга под названием «Глаголещая сия книга лекарская - травник здешних и тамошних зелей польского края». С латинского языка переведена пану-воеводе Троцкому, а с польского языка переведена на русский язык повелением Фомы Афанасьевича Бутурлина в лето 1588 г.

Среди письменных медицинских произведений особо выделяются сборники по лекарствоведению, известные под названием «Вертограды», «Сказание о пропущении вод». Хотя появление «вертоградов» тесно связано с медицин­ской литературой Западной Европы, русские рукописи носят самобытный характер, в них много нового, оригинального из русской народной медицины. Один из врачей, состоявших при дворе Василия III, Николай Люев, приехавший из Любека, перевел с участием митрополи­та Даниила «Вертоград» («Сад здоровья»), своеобразную меди­цинскую энциклопедию.

В «Вертоградах» приводи­лись описания различных рас­тений и животных, а также прописи лекарств для лечения самых распространенных забо­леваний.

В 1672 г. на Руси появилась еще одна книга - «Прохладный Вертоград». Это уникальный труд по истории лекарствоведения, в котором содержится обширный фактический материал, рассматрива­ются причины, вызывающие заболевания, обобщается многовековой опыт народной медицины по оказанию помощи больным и пострадав­шим. «Вертоград» состоял из 340 глав. В пятидесяти первых главах излагались сведения о питательных веществах, злаках, плодах, ово­щах, об их пищевой и лекарственной ценности. В следующих 18 гла­вах перечислялись продукты диких и домашних животных, которые применялись с лечебной целью. Далее шли главы «О речных и мор­ских рыбах» (главы с 86 по 101), «О пчелах, меде и воске» (главы 101-103), «О заморских и русских землях и травах, деревьях и водах, на траве пропущенных» (главы 101-211). Значительное внимание в книге уделялось ха­рактеристике комбинированного влияния различных средств, а также сложных лекарственных веществ (гла­вы 319-335) на деятельность отдельных органов. Далее рассматривались ле­чебные свойства масел, различных смесей, Сахаров и сиропов, драго­ценных камней, металлов и минералов. В книге так же отмечались изменения, которые являлись следствием заболеваний, уделялось вни­мание характеристике совместного влияния применяемых средств, а также сложных лекарственных препаратов на деятельность органов и жизненных систем человека. В книге излагались сведения о зараз­ных болезнях и их диагностике на определенных стадиях развития заболевания. Авторы предлагали способы лечения ран, общей слабос­ти и укусов змей.

Рукопись «Прохладного Вертограда» из Соловец­кой библиотеки содержала дополнительные материалы о лекарствен­ных маслах и бальзамах, птицах, насекомых и «гадах», о кровопуска­нии. Вероятно, при переписывании в экземпляры рукописи вноси­лись уточнения из других изданий или из личного опыта русских врачей. В «Прохладном Вертограде» были представлены сведения, которые имели много общего с идеями, высказанными Гиппократом, Галеном и Авиценной (пищевые вещества делятся на горячие и хо­лодные, сухие и влажные, и т.д.). В зак­лючение излагались сведения о заразных болезнях и их диагностике.

Во второй половине XVII столетия был составлен «Травник тамошней и здешней зелени». Травниками на­зывали особые книги, в которых имелись не только опи­сания растений, но и их цветные рисунки.

А.В. Пруссак в своей статье приводит образец описания растения в од­ном из травников: «Трава чернобыль (Artemisia vulgaris) растет на лугах, собою в стрелу, цвет у нее ворон, а листвие, что хмелевые; бывает по старым лугам. Та трава добра нутро чистить, немочь женскую утоляет, нечисто­ту, еже после роду в нутре оставляется, вычищает, дитя мертвое выгоняет».

В рукописных лечебниках XVII века довольно под­робно сообщалось об оборудовании аптек того времени и о технологии изготовления лекарств. Иногда в лечебни­ках можно встретить чернильные зарисовки аптечной посуды, малых и больших перегонных аппаратов. Обра­щалось внимание на качество лекарств. В одном из ле­чебников имелась глава, посвященная вопросам обнару­жения подделки заграничной мандрагоры, гвоздики и др. Особое место в рукописях уделялось количествам назнача­емого лекарства и связи дозы с возрастом и физической крепостью больного.

Известен лечебник XVII века из Московской пат­риаршей библиотеки «Книги лечеб­ные, избранные от многих философов, от мудрых лекарств, перепись всяким землям от всяких недугов по главам». Большая часть лекарственных трав, описываемых в этой книге, относится к русской флоре. В книге были представлены так­же и некоторые химические средства: сурьмяные, ртутные и мышья­ковистые препараты.

Рассмотренные травники, зелейники и лечебники вводят нас в круг фармакогностических и товароведческих представлений наших пред­ков. Сбор растений в основном определялся календарным расписани­ем, географическим расположением местности, метеорологическими особенностями, ибо «некогда ино лето бывает студеностно, некогда вельми жарко». В таких случаях помогают биологические приметы: одно растение надо собирать, «егда оно раскинетъся и цвететъ», дру­гое, как, например, крапивное семя, «производить в жнитовую пору».

В 1620 году был создан Аптекарский приказ, ставший высшим органом медицинского управления в Московском государстве (приказами назывались управления с 16 века). Несмотря на то, что среди служащих Аптекарского приказа преобладали иностранные специалисты, руководство этим органом не доверялось иностранцам. Во главе этого приказа стояли наиболее образованные представители русского боярства: И.Б. Черкасский (1621-1633), граф Ф.И. Шереметь­ев (1643), И.Д. Милославский (1662), Н.И. Одоевский (1678), Я.Н. Одоевский (1689) и др. Именно они определяли характер деятельности приказа, а не нанимавшиеся в услужение иностранцы. Должность боярина или государственного человека, который возглавлял аптекарский приказ называлась судья.

Аптекарский приказ не сразу достиг статуса высше­го административного центра. В конце 20-х годов XVII века он ведал царской аптекой, заготовкой и хранением медикаментов для нее. Кроме того, приглашал из-за гра­ницы медицинских специалистов, контролировал деятель­ность придворных врачей и аптекарей. В дальнейшем Ап­текарский приказ расширял сферу своей деятельности.

В функции аптекарского приказа входило медицинское обслуживание армии, в мирное и военное время, заведование делами аптекарей и врачей охрана страны от эпидемических заболеваний, под­готовка врачей и аптекарей, обеспечение аптек лекарства­ми, заготовка лекарственных растений.

Все врачи и аптекари регистрировались в аптекарском приказе, где предъявляли свои дипломы, рекомендации и «свидетельствованные грамоты», если приказ считал, что это недостаточно, то подвергал их экзамену.

Аптекарский приказ сам приглашал аптекарей на службу. Самовольно приехавших на службу отправляли обратно. В делах Аптекарского приказа сохранились данные об экзамене аптекаря Филиппа Бритье, а сохранившаяся до наших дней рукопись лечебника приводит дословно запись экзамена.

Вот выдержки из записи экзамена (стиль и орфография того времени сохраняются).

«Дан июня 28 (1631). По государеву указу и по приказу боярина Ивана Борисовича Черкасского, велено мне дохтуру Артемию нововыезжего аптекаря при всех аптекарских чинов допрашивати: и я дохтур Артемий аптекаря Филиппа Бритье допрашивал, и он сказал, что он аптекарь полный и в место лекаря научен.

Спрос: что аптекарю доведется знать и ведать.

Ответ: аптекарю надобно знать и ведать всякие травы, и цветы, и коренья, и гуммы всякие, и по дохтурскому приказу лекарство всякое составы составливать про здоровье всяких людей.

Спрос: как всякие составы варят.

Ответ: составы всякие варят смотря по травам и по силе, что в себе имеют, времени дать варить гораздо и кипеть, и иные варят помаленьку.

Спрос: как тебе со всяких лекарств порох (порошки) составливать.

Ответ: составливать порох с трав и с коренья, как прежде именовало, вареные, иные надобно толчи тихонько, иные толче побольше.

Спрос: какие статьи лекарства тихонько толчи.

Ответ: шкаманея, мироболом, ревень и всякие цветы.

Спрос: которые надобно толчи по середнему.

Ответ: лист александрийский, пионии, асорум… и т.д.

Всего задано 23 вопроса по аптечному делу и 22 по лекарскому. Под конец имеется следующая запись (как бы вывод экзаменатора): «Больше того у тебя не спрашиваю. Отвечал ты до сих мест, как и сам многажды своими очами видел».

Французский аптекарь Филипп Бритье приехал в Москву с грамотами от английского короля. Он учился «лечебным мудростям и учением своим достиг аптекарства и лекарства» и желал служить русскому государю. По-видимому, его грамоты и диплом были не в порядке, и ему был назначен экзамен. Экзаменовал его доктор Артемий Дий «по аптекарскому лекарскому искусству». Экзаменатор был образованным врачом, служившим ранее лейбмедиком английского короля, он изучал медицину в Вестминстере и Оксфорде.

Иностранцы принимались на работу при тщательном отборе и только те, которые обнаруживали хорошее знание своего дела, что ограждало страну от наплыва авантюристов и шарлатанов, приезжавших из-за границы под видом врачей и аптекарей.

В Аптекарском приказе экзаменовались ученики на звание врача или аптекаря, он же служил местом обучения лекарских и аптекарских учеников.

В Аптекарском приказе проводилась врачебная экспертиза (для раненых и больных), судебно-медицинская экспертиза, для этого сюда посылались травы и лекарства, состав которых был неизвестен. Заведовал сбором, закупкой, заготовкой и разведением лекарственных трав.

В Аптекарском приказе проводилась заготовка и продажа водки, вина, пива, меда, т.к. во врачебной практике и при изготовлении лекарств водка занимала большое место.

При Аптекарском приказе имелось книгохранилище медицинской литературы. Там же подготавливали медико-фармацевтическую литературу, для этого имелись особые переписчики.

На службе в Аптекарском приказе состояли «дохтура» - врачи по внутренним болезням, «лекаря» и аптекари. Лекарская мудрость подразделялась на три статьи: «дохтур», «обтекарь» и «лекарь», потому что «дохтур» совет свой дает и приказывает, а сам тому не искусен, а «лекарь» прикладывает и лекарством лечит, а сам не научен, а «обтекарь» у них обоих повар.

Аптекари заведовали аптеками и в их подчинении находились низший фармацевтический персонал: алхимисты, дистилляторы («водочные перегонщики»), аптекарские ученики, травники. При Аптекарском приказе состояли также окулисты, цирюльники, рудометы (кровопускатели), костоправы, подлекари и почему-то даже «часовых дел мастера».

В 1690 году был издан царский указ «Об улучшении и постановке аптечного и медицинского дела в Аптекарском приказе». В нем отмечалось, что доктора и аптекари не имеют между собой доброго согласия, «безо всякой причины» между ними наблюдаются часто «вражда, клевета, ссора и нелюбовь». Отсюда у младших чинов к докторам и аптекарям «непослушание», в делах – «нерадение». В указе отмечено, что при таком положении изготовленные лекарства вместо пользы могут причинить страдания. Для наведения порядка указ предписывал каждому доктору и аптекарю принимать клятву и присягу из 10 пунктов. Приведем только важные из них:

1) 2-3 раза в год смотреть аптеку и «негодные лекарства» по совету докторов «выкидывать вон»;

2) в случае ухода с дежурства лекаря или аптекаря производить вычет с государева жалования.

Итак, в штате Аптекарского приказа состояли: доктора, аптека­ри, лекари, окулисты, переводчики, травники, целовальни­ки, часовых дел мастера, дьяки, подьячие.

Докторами называли врачей, имевших университетское образование и диплом доктора медицины. Они относились к наиболее привилегированным служащим Аптекарского приказа и принима­лись на службу только по рекомендательным письмам медицинских обществ или королевских особ. Доктора отвечали за здоровье царя и его семьи, экзаменовали вновь прибывших медиков, участвовали в судебно-медицинской экспертизе, разрабатывали проти­воэпидемические мероприятия. Они наряду с лекарями должны были дежурить в Новой аптеке и в «дохтурской палатке», которая была построена «для дохтурского сидения по осмотру болящих». К числу наиболее выдающихся докторов Аптекарского приказа относились Самуил Коллинз, Андрей Энгельгардт, Иоганн Розенберг, Лаврен­тий Блюментрост.

Сэмюэл Коллинз – врач царя Алексея Михайловича, англичанин. Медицине учился в Кембридже и Оксфорде. В Россию приглашен в 1659 г. На службе у царя находился до 28 июня 1666. Коллинз оставил записки, которые содержат много сведений о царском дворе, о религии, обрядах и нравах народа, о Москве, Сибири и её жителях и др. Значительное внимание он уделил торговле, показав, в частности, упадок английской и рост голландской торговли с Россией в 60-е гг. 17 веке. Записки Коллинза были впервые опубликованы в Лондоне в 1671 г.

Аптекари имели равные права с докторами, заведовали аптеками, аптекарскими огородами и складами. Кроме того, аптекари готовили лекарства для царя и членов его семьи по рецептам докторов. Дежурный аптекарь должен был находиться в аптеке «денно и нощно». Вместе с докторами аптекари составляли заказы на медикаменты, иногда сами отправлялись за ними заграницу. Аптекари заведовали царским винным складом, вели книги прихода и расхода вин, водки и спирта, следили за работой цело­вальников. Их обязанностью было присутствовать вместе с докторами при кровопусканиях царю.

Окулисты - врачи без университетского образования, специализировавшиеся на проведении глазных операций. Их труд ценился выше труда лекаря.

Алхимисты - лица, занимавшиеся перегонкой спирта, получением эфирных масел из растений, изготовлением водок (настоек), ароматических вод и др. Работой алхимистов руководили аптекари.

Целовальники – служащие Аптекарского приказа, ведав­шие запасами спирта и водок.

Травники – служащие приказа, занимающиеся заготовкой лекарственного растительного сырья.

Переводчики (толмачи) – иностранцы, владевшие рус­ским языком. Они служили в качестве переводчиков, поскольку многие служащие иностранцы не знали русско­го языка.

Дьяки – делопроизводители Аптекарского приказа, со­ставляли протоколы, доклады, отчеты и резолюции. В каче­стве помощников имели подьячих.

Все служащие Аптекарского приказа назначались и уволь­нялись по именному указу царя.

Кроме всего прочего Аптекарский приказ зани­мался «бережением Москвы от заразы», непосредственным заведова­нием аптеками. В ведении Аптекарского приказа находились судеб­но-медицинская и всякая другая врачебная экспертиза. Сюда направ­лялись раненые и больные воины и прочий служилый люд для осви­детельствования и лечения.

Совершенно особое место в деятельности Аптекарского приказа занимали «водочные изделия», т.е. заготовка и продажа водки, вина, пива и меда. Объяснялось это тем, что в деле врачевания и изготовле­ния лекарств водка занимала очень большое место.

В конце первой половины XVII столетия в Москве в ведении Апте­карского приказа находилась Аптекарская палата (с аптекой), апте­карский сад и огород. Аптекарский приказ и Аптекарская палата рас­полагались в Кремле, Аптекарский сад и огород занимали участок око­ло 2,5 га и находились между Боровицкими и Троицкими воротами Кремля и рекой Неглинкой. На этой же территории был расположен Аптекарский двор («старый»). В 1670 г. в Москве был построен «но­вый» аптекарский двор. Дворы были предприятиями промышленного типа. Они производили заготовку различных пищевых продуктов и наряду с этим изготовляли лекарственные средства. Дворы изготовля­ли пластыри, мази, масла, экстракты, сиропы, настойки, соки и т.д. Там же производилась перегонка эфирных масел, вод и водок, а также ректификация последних и получение спиртов. Все это приготовлялось в больших количествах. На аптекарских дворах производились сушка, измельчение, а также хранение лекарственных препаратов и лекар­ственного сырья. Для этого были устроены амбары, погреба, ледники, мастерские и другие помещения.

Переписчики Аптекарского приказа занимались подготовкой и ти­ражированием медицинской и фармацевтической литературы. В де­лах Аптекарского Приказа, начиная с 1632 г. упоминаются фамилии русских аптекарей: Андрея Иванова, Ивана Михайлова, Романа Уль­янова и других. Во второй половине XVII в. большую работу в области фармации проводили Тихон Ананьин и Василий Шилов.

Ананьин получил подготовку в Аптекарском приказе. В начале своей деятель­ности (1670-1678 г.г.) он именовался «алхимического дела учеником», затем «алхимистом». Ананьин занимался приготовлением новых фар­мацевтических продуктов и сырья для их изготовления. Однако дея­тельность его не ограничивалась этим. Он обучил фармацевтическому делу трех своих сыновей — Ивана, Льва и Якова, а также сына лекаря — Семена Ларионова. Руководство Приказа ценило Ананьина, до­веряло ему участвовать в поездках за лекарственными растениями и лекарственными препаратами для аптекарского огорода в Киев и за границу.

В этот же период в Аптекарском приказе работал Василий Шилов. Он руководил «новой» аптекой, изготовлял лекарства и при­нимал лекарственные препараты, поступающие из-за рубежа, ведал сбором лекарственных трав в Аптекарском огороде за Мясницкими воротами, занимался подготовкой аптекарей.

Аптекари готовили лекарства для царя и членов его семьи по док­торским рецептам. В обязанности аптекарей входил также прием доставляемых в аптеку медикаментов. Два или три раза в год аптекари должны были устраивать ревизию лекарственных запасов аптеки, и если обнаружатся испортившиеся лекарственные средства, то их «по совету дохтурскому отставлять и выкидывать вон». Дежурный апте­карь должен был находиться в ап­теке «денно и нощно». Вместе с докторами аптекари составляли тре­бования на медикаменты, иногда сами отправлялись за ними за гра­ницу. Аптекари заведовали царским винным (водочным) складом, вели книги прихода и расхода вина, вод­ки и спирта. В обязанность аптекарям вменялось также присутствовать вместе с докторами при крово­пусканиях, производимых лекарями царю

Аптекарский приказ существовал до Петра I, затем он был преобразован в Аптекарскую канцелярию или канцелярию Главной аптеки (1714 г.). В 1721 году она была переименована в Медицинскую коллегию, а позже в Медицинскую канцелярию Аптекарского приказа (с 1620 по 1714 г.г.).

В 1581 году англичанином Джеймсом Френчем, в Москве была открыта царская аптека. Медикаменты для нее поступали из-за границы. Часть лекарственных средств (160 наименований) был привезен аптекарем из Англии. К числу этих медикаментов относились камфара, мускус, ревень, опий, колоквинт, майоран, шалфей и другие препараты и ле­карства. В XVII веке лекарственные препараты хранились на специаль­ных складах в Полоцке, Архангельске, Могилеве. Для приобретения трав, семян, пластырей, различных спиртов, масел, мазей и прочего за границей царь посылал туда своих людей, которые прекрасно раз­бирались в качестве покупаемых за рубежом медикаментов, иногда бракуя их. Внутри страны, в «москательных рядах» приобретали бо­лее простые товары: селитру, «серу горючую», поташ, смолу черную, белую и желтую канифоль, ярь-медянку, а в «свечных рядах» - воск для пластырей. Материалы более ценные привозились по Волге с Востока. Среди них: хинная кора, миндаль, чилибу­ха, гвоздика, кардамон.

Аптека располагалась против Чудова монастыря и обслуживала только царскую семью, двор и близких царю бояр. Работала аптека ежедневно, а при болезни кого-нибудь из царской семьи, она должна была работать ночью. Когда заболевал кто-либо из более далекого царского окружения, только царь мог разрешить боль­ному получить лекарство из царской аптеки.

В 1630 году князь Иван Катырев-Ростовский просил государя разрешить взять ему из «госу­даревой аптеки» от головной боли «разных масел и водок» (масла кардамонова, мушкатова, инберикова, анисова, водок – свороборинной, мятовой, финиколевой и др.). Просьба князя заканчивалась словами: «Царь государь, смилуйся, пожалуй». По этому ходатайству отпущено было: «иноземных масел по одному золотнику, московских масел по пяти золотников, водок - по фунту».

Аптека была красиво и богато отделана: стены и потолки были расписаны, двери и полки обиты английским сукном, цветные стекла в окнах, на подоконниках бархатные ковры, бархатная мебель, зеркала. Стояли заморские часы, чучела птиц, глобус, аптекарская посуда из хрусталя, из гжельской глины.

Обучение учеников в аптеке происходило ежедневно, и аптекари должны были оставаться на службе «до вечернего благовеста».

Большими формальностями и церемонией сопровождался отпуск лекарств царской семье и царю. Лекарства, «пристойные про великого государя», помещались в особом месте, «в казенке за дьячьей печа­тью», и никто, не исключая и лейб-медиков и аптекарей, без дьяка не имел доступа к этому помещению. Лекарственные препараты хра­нились в особо запечатанных склянках и ящиках. Рецепт врача, про­писанный царю, поступал в Аптекарский приказ при «сказке» - до­несении, в котором подробно описывались вошедшие в рецепт лекар­ственные ингредиенты и их действие на человеческий организм. Это донесение приносил на доклад царю начальник Аптекарского прика­за, и, если следовал ответ царя: «То лекарство составя приготовить», рецепт относили в аптеку. Там лекарство готовили самые доверенные аптекари и доктора в особой комнате, куда никто, кроме этих лиц и дьяка Аптекарского приказа, не допускался. Царский рецепт в рус­ском переводе записывался в книге Аптекарского приказа, где также отмечались имена составителей лекарства и имя лица, взявшего его для передачи во дворец. Но этим все предосторожности не исчерпыва­лись. Лекарство, приготовленное царской семье, прежде всего, пробо­валось докторами, прописавшими его, «чтобы не было никакого по­вреждения государеву здоровью», затем начальником Аптекарского приказа и, наконец, лицом из высших придворных чинов, которое брало его для доставки «вверх».

При удачном лечении царя аптекари и врачи получали подарки. В 1643 г. заболел рожей Михаил Федорович. К нему на консилиум были приглашены врачи и аптекари. После выздоровления царя они были вознаграждены. Аптекарю Андрею было выдано: «ковш серебряный, белый, весу гривенка 30 золотников с полузолотником, атласу светло-зеленого в 10 аршин по 25 алтын аршин и 40 соболей в 20 рублей».

Если за удачное лечение и счастливый исход болезни врачи и аптекари получали награды, то неблагоприятный исход имел подчас очень тяжелые последствия. Известно, что за неправильное лечение князя Даньярова, отчего он умер, дохтур был приговорен к смертной казни. Другому врачу, Леону, за неудачное лечение сына великого князя Ивана Васи­льевича была отсечена голова на Болвановой улице.

В целях изготовления посуды для первых российских аптек был построен первый «скляничный» завод, на котором работало 15 чело­век. Он был основан Юлием Костом в 1634 г. и находился недалеко от Москвы, близ деревни Духовской. Аптекарская посуда изготавлива­лась из глины, которая привозилась из Гжельской волости. В цар­ствование Алексея Михайловича завод этот уже не был в состоянии удовлетворить всего спроса на аптекарскую посуду, поэтому был по­строен второй завод близ деревни Измайлово. Позднее, когда возник­ла вторая аптека, стекло стали привозить с Украины.

Несмотря на исключительную нужду в лекарственной помощи, испытываемую всем населением, все же прошло около ста лет до от­крытия второй аптеки в Москве. Царь Алексей Михайлович 28 февраля 1672 года издал указ открыть новую аптеку в новом Гостином Дворе и продавать в ней водки (настой), спирты и всякие лекарства желающим, а за проданную сумму записывать в книги и делать ежемесячные перечни наличности лекарственных веществ с оценкой их. Она отличалась от «ста­рой» (царской) тем, что была предназначена «для продажи всяких лекарств всяких чинов людям».

В административном отношении но­вая аптека подчинялась царской. В «новой» аптеке аптекари «для продажи лекарственной» должны были дежурить поочередно, начи­ная от второго часа (от восхода солнца) до вечернего благовеста. Апте­карь, опоздавший на службу или ушедший слишком рано с дежур­ства, а также не явившийся без уважительных причин, штрафовался. Для этого в аптеке велась «особая книга» дежурств, которая ежеме­сячно отбиралась в старую аптеку для контроля. Аптекари вели ин­вентарные книги. Кроме того, при аптеке имелась «ценовая книга», т.е. такса, по которой лекарства продавались «всякого чина людям без задержек».

Благоустройство «новой» аптеки, а также обилие инвентаря даже некоторая роскошь поражали иностранцев, описывавших ее в своих путевых впечатлениях.

Круглосуточно в аптеке дежурили доктора и лекари, которые за определённую плату осматривали больных и выписывали рецепты. Первая в России аптека для населения являлась и первой амбулаторией. Аптекари должны были заботиться об ассортименте снадобий, приобретая их в выгодное для покупки время года. Дежурные аптекари должны были лично, стоя у весов отпускать лекарства, сдавая дневную выручку целовальникам, которые записывали её в «книгу сборов», а деньги прятали в особый ящик. По письменному требованию аптекарей целовальники выдавали деньги на покупку и расходы, и на запасные лекарства и на строение», оставшиеся суммы, вместе с месячным отчётом, сдавали в аптекарский приказ. К новой аптеке причислили кремлевский аптечный киоск огород, куда назначены были аптекарский огородник и аптекарский ученик. В кремлёвском аптечном огороде, кроме того, что собирали и сушили лекарственные растения, перегоняли ещё эфирное масло из местных растений, этим занимались «дистилляторы».

30 мая 1672 года у царя Алексея Михайловича родился сын Пётр. Связанные с этим радостным событием торжества затормозили почти на год открытие новой аптеки, и она стала функционировать лишь с 23 февраля 1673 года. В 1673 бал издан указ, ограждающий новую аптеку от конкуренции, этот указ положил начало аптечной монополии – законодательной форме ограничения конкурентной борьбы в сфере аптечного дела. Ещё до возникновения аптек лекарственными средствами торговали на рынках, в зелейных лавках, в овощных рядах: владельцы лавок сами готовили лекарства как умели, давали врачебные советы из рукописных травников и лечебников. Это давало простор шарлатанам, способствовало развитию самолечения, свободно приобретались яды для преступных целей.

После открытия новой аптеки лекарства продолжали приобретаться на рынках по традиции и из-за низких цен.

В новой аптеке стали отмечаться хищения медикаментов, которые сбывались потом владельцам лавок. Эти обстоятельства вызвали указ 1673 года, в котором говорилось, «что жестокое наказание последует для тех торговых людей, которые держать и продавать будут аптекарские товары из старой и новой аптек».

Во второй половине XVII века были созданы первые аптеки в провинциях: в Вологде в 1675 году и в Казани в 1679 году. Однако сведений об их деятельности не сохра­нилось. И к концу XVII века в ведении Аптекарского при­каза находились четыре казенные аптеки. Царская апте­ка и ее филиал в Измайлово, открытая в 1683 году, обес­печивали лекарственными средствами ограниченный круг лиц, приближенных ко двору. В 1682 году была открыта аптека при гражданском госпитале у Никитских ворот. Жители Москвы приобретали лекарства в Новой аптеке.

Имевшиеся при первых аптеках лаборатории сыграли значительную роль в развитии отечественной химии. В них обучались русские ученики, вели перегонку веществ, готовили серную и азотную кислоты, царскую водку, медный купорос и т.д. Из лекарственных форм готовили мази, порошки, пластыри, экстракты, водные и масляные растворы, настойки, настои, спирты, пилюли, сборы, соки, свечи, растирания.

Особенной славой среди средств в XVII веке пользовался безоар и инрогова кость.

Происхождение обоих средств было овеяно легендами: первая версия - что он порождается рыбами Индийского океана, другая - версия арабского учёного Авензоара, который жил в XI - XII веках «Самый лучший безоар - это тот, который образуется на Востоке вокруг глаз оленей. Больше олени едят змей, чтобы становиться смелее и перед тем, как почувствовать себя дурно спешат броситься в холодную воду, в которое погружаются с головой… Они там остаются долго не глотая воды, т.к. от того умерли бы на месте. Когда начинается течь из глаз, то эта влага, накапливаясь под веками, сгущается, застывает и плотнеет, то же происходит с вновь протекающей, пока не образуется опухоль величиной с каштан или орех. Почувствовав, что действие яда совсем прошло, олени выходят из воды и возвращаются в свои пастбища. Это вещество становится мало-помалу твёрдым как камень и при помощи трения оленей о дерево или о другой предмет отпадает. Этот-то безоар и есть самый наилучший и самый полезный в медицине». Третья версия - безоар, это камень, который находят в желудке козы. Вот эта версия и была наиболее близкой к истине. Безоар считался лучшим жаропонижающим средством. За образцы индийского безоара платили большие деньги.

Безоары (перс.), безоарные камни – образования из плотно сваленных волос животных или волокон растений в желудке или кишечнике жвачных, лошадей, свиней и собак. Достигают 2,5 кг; могут вызвать закупорку кишечника и гибель животного. Возникают при длительном кормлении грубым малопитательным кормом, поедании шерсти.

Ещё больше ценилась инрогова кость – якобы рог мифического единорога (животного похожего на лошадь).

На самом деле - это клык нарвала из семейства китообразных. С развитием медицинских знаний они утратили своё значение, и вышли из медицинского употребления.

Тема 12. Развитие отечественной фармации в XVIII и первой половине XIX века

Начало XVIII века в России характеризуется быстрым экономическим ростом. В стране сооружались казенные заводы, прокладыва­лись дороги и каналы, возникали города, создавались все­российский рынок, регулярная армия, строился морской флот. Реформы, проведенные Петром I, способствовали экономическому и политическому укреплению России, раз­витию внешней и внутренней торговли, подъему русской культуры, науки и искусства. Преобразования Петра I кос­нулись также медицины и фармации.

Русские, ездившие в страны Западной Европы, в том числе сам Петр, наряду с кораблестроением, мануфактурами, знакомились там с больницами, аптеками, анатомическими музеями и выда­ющимися врачами и фармацевтами.

Медицинскую часть в России, в том числе и аптеч­ное дело, до XVIII в. возглавлял Аптекарский приказ. Ле­карственные средства готовились в аптеках, поварнях ап­текарских огородов. Среди лекарственных средств были преимущественно галеновые препараты. Торговля лекар­ствами производилась в зелейных и москательных лав­ках. К концу XVII века в России действовало 4 казенные аптеки, две из них были в Москве.

Таким образом, аптеч­ное дело было развито сла­бо, существующие казенные аптеки не в состоянии были удовлетворить потребности населения в лекарственной помощи.

Время царствования Петра I является наиболее важным периодом развития аптечного дела в России.

Петр I (1672 - 1725) – русский царь с 1682 года, с 1721 года – император, выда­ющийся государственный де­ятель и полководец, про­явил себя дальновидным и искусным дипломатом. Он отличался выдающимися и раз­носторонними способностями, энергией и настойчивостью в достижении намеченных целей, активностью натуры; вместе с тем для него были характерны такие качества, как осторожность, отсутствие авантюризма, умелое ис­пользование сложившейся политической обстановки.

Среди многочисленных увлечений Петра I медицина занимала не последнее место. После битв и сражений он находил время, чтобы оказывать помощь раненым вои­нам. Особый интерес Петр I проявлял к анатомии и хи­рургии. Он обычно носил с собой два футляра: один с математическими инструментами, а другой с хирургичес­кими, в состав которого входили два ланцета, щуп для ран, шнипер для кровопускания, анатомический нож, клещи для выдергивания зубов, лопаточка для растира­ния мазей, ножницы и катетер.

Петр I часто присутствовал на операциях и прини­мал в них участие, приобрел практические навыки вскрытия трупов, научился перевязывать раны, выдергивать зубы, пускать кровь. 27 апреля 1723 года русский царь самостоятельно сделал брюшную операцию жене голлан­дского купца Берета. Лечил судью Елагина, у которого был перелом бедренной кости.

Во время своих заграничных поездок Петр знако­мился с постановкой медицинского дела в Западной Евро­пе. В Голландии слушал лекции по анатомии Рюйша, Бургава, посещал анатомические театры, учился микроско­пии у Левенгука; по преданию Петр I, увидев в кабинете Рюйша превосходно консервированный труп ребенка, на лице которого застыла улыбка, поцеловал его и попросил сообщить ему секрет бальзамирования. Путешествуя за границей в 1698 году, он повсюду осматривал аптеки, ин­тересовался вопросами изготовления лекарств. Во всех своих походах Петр I имел малую походную аптечку. Она состояла из четырехугольного ящика из черного дерева с 8 маленькими выдвижными ящичками, в которых нахо­дились небольшие весы, воронка, 25 небольших сосудов для хранения лекарств.

Петр I внес большой вклад в развитие фармации. 1701 год, когда им был издан целый ряд указов, норми­рующих аптечное дело, считается началом аптечной эры в России.

Вскоре после возвращения из своего первого путе­шествия по странам Западной Европы Петр I решает от­крыть в Москве частные аптеки по примеру западноевро­пейских.

27 октября 1701 года был издан указ царя о запреще­нии торговли лекарствами в зелейных лавках, поводом для которого послужила смерть боярина П.П. Салтыко­ва, отравившегося опием, купленным в москательном ряду:

«Зелейному ряду, что в Китай-городе, также и по улицам, где есть в Китае и в Белом городе что-нибудь лавки в которых торгуются и продаются всякие зелья и масти, будто за лекарства, и тем лавкам не быть, и ника­кими зельями и травами и мастьями и лекарствами ни­кому в тех местах мимо аптек не торговать и не продавать и тот зеленной ряд по улицам и перекресткам лавки очис­тить и продавцам тех товаров выехать вон из Ратуши...».

Через месяц, 22 ноября 1701 года, последовал дру­гой указ:

«Для всяких надобностей и потребностей ле­карств быть на Москве вновь осьми аптекам и построить те аптеки в Китае и в Белом и в Земляном городах на больших и пространных и многолюдных улицах без вся­кого стеснения держать и продавать в тех аптеках всякие лекарства и лекарственные спирты и иные тому принадле­жащие потребные и целительные напитки...».

Очевидно, опасаясь, что частная аптека увлечется горячительными напитками и будет их продавать не только для лекарствен­ных целей, в том же указе добавлено: «...а виноградного или инаго какого нелекарственного питья в тех аптеках не держать и в чарки, и в кружки, и в ведра, и бочками того питья не продавать и те питьем не торговать».

Оба указа должны были создать благоприятные ус­ловия для будущих аптекарей и развития аптечной сети столицы. Сущность аптечной монополии сводилась к тому, что производство и продажа лекарств разрешалась толь­ко аптекам; причем в каждом районе города разрешалось открывать только одну аптеку. Это обстоятельство гаран­тировало владельцам аптек высокий и постоянный доход. В отличие от других торговых учреждений аптеки пользо­вались государственным гербом на вывеске и упаковках, а аптекарям предоставлялись различные привилегии: ос­вобождение от налогов, от воинской повинности, права именитых граждан. В открытии аптек Петр I, скорее всего, рассчитывал на иностранных специалистов, так как будущие аптеки он подчинил не Аптекарскому приказу, а Посольскому. Желающий открыть аптеку должен был по­дать челобитную на имя царя в этот приказ. В случае положительного решения ему выдавалась именная гра­мота, в которой оговаривалось право на передачу аптеки наследникам или продажу, и отводился земельный учас­ток под аптеку. Владелец аптеки должен был быть не толь­ко грамотным фармацевтом, но и располагать значитель­ным капиталом. Денежные средства нужны были для по­стройки аптеки, ее оборудования и снабжения необходи­мыми медикаментами. Владельцам аптек предоставлялось право закупать спирт для приготовления лекарств за гра­ницей, а также в портовых городах Архангельске и Азове.

Первая грамота на открытие вольной аптеки была выдана аптекарю Аптекарского приказа Иоганну Готфриду Грегориусу 27ноября 1701 года. В 1702 году она открылась в Ново-Немецкой слободе. Грегориус получил фармацевтическое образование за границей, там же ему было присвоено звание аптекаря.

Вторым, получившим привилегию на открытие ап­теки, был доктор медицины Даниил Гурчин. Грамота Гурчину была подписана 28 декабря 1701 года на большом листе пергамента размером 68^x85 см. Вот как она описа­на историками: текст исполнен вычурно, окаймлен золо­той рамкой с цветным орнаментом, рамка раскрашена акварелью; царский титул писан золотом; вверху изобра­жены государственный герб с московским гербом, по сто­ронам от орла - киевский и владимирский гербы, с трех сторон - 24 герба городов и земель. Интересно, что к это­му времени аптека уже работала. Об этом сказано в жа­лованной Гурчину грамоте:

«...по имянному указу велено ему для народныя пользы в царствующем велицем граде Москве иметь оптеку обыкновением окрестных государств, построя в дому его всяким на то евож иждивением; и в прошлом де году под то аптеки строение из Стрелецких мест за Никольскими вороты в Белом городе на большой мостовой Мясницкой улице дана ему земля, на которой аптеку он построил и имеет на ней всяких лекарств до­вольство».

Даниил Алексеевич Гурчиноставил заметный след в истории российской фармации, хотя сведений о нем сохрани­лось очень мало. До открытия своей аптеки Гурчин являлся доктором медицины Государевой аптеки. Известно, что он спро­ектировал стеклянный завод в Измайлове. Им были составле­ны две оригинальные работы:

Ø «Аптека обозовая...»,

Ø «Апте­ка домовая».

Первая служила руководством для людей воен­ного сословия. Вторая посвящалась царевичу Алексею Петро­вичу и была предназначена для городских и сельских жите­лей. По мнению историков, Д. Гурчин прибыл в Россию из Польши. Об этом свидетельствует отличное знание польского языка, а его звание – доктор медицины дает основание предпо­лагать об иностранном происхождении московского аптекаря.

После смерти Гурчина аптека перешла к его наслед­никам и неоднократно прода­валась.

В 1832 году аптеку ку­пил Карл Иванович Феррейн, выходец из Германии (к этому времени она была перенесена на Никольскую улицу). При нем аптека стала называться Старо-Никольскою и получила настоящий расцвет при Влади­мире Карловиче Феррейне. К концу XIX столетия годовой оборот аптеки достигал 1 млн. рублей.

Третья грамота на открытие вольной аптеки была вручена в 1702 году. Гавриилу Саулсу, обучавшемуся ап­текарскому искусству в Голландии. Интересно, что его аптека вошла в историю Москвы. В 1812 году из ее окон были произведены выстрелы в проезжающего мимо Наполеона.

Четвертая аптека была откры­та в 1707 году датчанином М.И. Арнкилем у Варварских ворот.

Пятую аптеку открыл русский аптекарь Алексей Меркулов в 1709 году в Белом городе.

В 1712 году была открыта ше­стая аптека Авраамом Рутом в Бе­лом городе за старым каменным мостом.

Седьмую частную аптеку от­крыл Гавриил Бешевский в 1713 году.

В том же году была открыта восьмая аптека Альбертом Цанде­ром на Сретенской улице. Все грамоты были собственноручно подписаны Пет­ром I. Таким образом, для создания в Москве восьми ап­тек понадобилось 12 лет.

Аптечная монополия уже к середине XVIII века ста­ла тормозить развитие аптечной сети в городе. Для от­крытия другой аптеки в районе требовалось согласие вла­дельца первой аптеки. Боясь конкуренции, аптекари, ссы­лаясь на указ Петра I, всячески препятствовали увеличе­нию числа аптек. Только в 1784 году указом Сената было разрешено учреждать новые частные аптеки.

Аптечная реформа, проведенная Петром I, имела от­ношение только к столице. Открытие частных аптек в других российских городах было узаконено Указом от 14 августа 1721 года.

Для московских аптек Петр I заказал в Голландии аптечную посуду. Все 17 сосудов цилиндрической формы, из прозрачного стекла, разной меры. На каждой склянке изображен двуглавый российский орел, увенчанный тремя корона­ми, окруженный лавровым венком, вокруг которого на семи сосудах белой эмалевой краской написан по латыни титул царя Петра. На остальных тот же титул, но в со­кращении написан по венцу. На всех сосудах внизу под орлом стоит год 1701.

За годы правления Петра I была усовершенствована организация медицинского обеспечения российского на­селения. С переводом столицы в Санкт-Петербург Апте­карский приказ, оставшийся в Москве, постепенно пре­вращался в орган управления здравоохранением населе­ния прежней столицы и с 1721 года до середины XIX в. назывался Московской медицинской конторой. Аптекар­ский приказ в 1707 году был реорганизован в Аптекарс­кую канцелярию, и именно на нее император возложил руководство медициной в стране. В 1714 году Аптекарс­кая канцелярия была переименована в Канцелярию Глав­ной аптеки и переведена в Санкт-Петербург; а в 1721 году ее преобразовали в Медицинскую коллегию (с 1725 года - Медицинская канцелярия).

С 1716 года Канцелярию возглавил архиатр. Пер­вым назначенным на эту должность был Роберт Карло­вич Арескин (Эрскин) - шотландский дворянин, выпуск­ник Оксфордского университета, член Британского Коро­левского общества он состоял на русской службе с 1706 года. После смерти Р.К. Арескина в декабре 1818 года обя­занности архиатра исполнял до 1730 года И.Л. Блюментрост.

Петр I отдал в распоряжение ведомства архиатра один из островов Санкт-Петербурга, который стали назы­вать Аптекарским:

«В прошлом 1714 году февраля 11 дня... на данном под аптеку по именному его же Импера­торского Величества словесному указу острове, на кото­ром посторонним людям никому, кроме аптекарских слу­жителей, строитца не велено, огорожен огород и построен для житья аптекарским служителям двор. Оный остров для наилучшего произведения медицинского огорода».

Аптекарский огород был создан на острове как мест­ная база для выращивания лекарственных растений (ныне территория ботанического сада Академии наук РФ), а орга­низованная здесь же лаборатория занималась производством «масел и водок» и других лекарственных препаратов. При аптеке в Аптекарском огороде по велению Петра I стали изготавливать лекарские инструменты. Для этого в 1718 году в штат Канцелярии был зачислен парижский инст­рументальный мастер Этьен-Стефан Луботье, а на остро­ве построена Мастеровая изба, названная впоследствии инструментальной фабрикой. Уже в следующем году Лу­ботье вместе с В. Шершавиным, И. Носковым и Н. Степа­новым изготовил первые инструменты, сразу получившие высокую оценку врачей.

Еще в конце XVII века Петр I начал собирать все­возможные «диковинки», чучела животных и птиц, мо­дели кораблей и машин, различные приборы и инстру­менты. Начало его коллекции положили препараты, по­даренные голландским ученым Ф. Рюйшем в 1697 году.

В 1714 году все личные коллекции Петра I были перевезены из Московского Кремля в новую столицу и размещены в специальном помещении, названном «Куншткамерой». Пополнение коллекции продолжалось непре­рывно. В 1716 году Петр I в Амстердаме купил кабинет аптекаря Альберта Зебы (коллекцию водяных и земных животных из Ост– и Вест– Ин­дии). В 1717 году император приобрел все знаменитое со­брание анатомических препа­ратов (препараты мозга, орга­нов чувств, мускулов, кожи, зародыши и др.) Ф. Рюйша.

В феврале 1718 года Петр издал указ о доставке в Кунсткамеру со всех концов России «уродов человеческих и животных, редкостей, ста­ринных вещей, необыкновен­ных камней, посуды» и пр. С самого открытия на Кунстка­меру были возложены просве­тительские функции. Жители и гости российской столицы не платили за вход в музей, к тому же еще и получали угощение после осмотра коллек­ции. По свидетельству Я. Штелина: «...я еще в царствова­ние Императрицы Анны Иоанновны часто видал, что знат­нейшие посетители в Кунсткамере угощаемы были кофием, венгерским вином, цукербродом или другими напитка­ми и закусками;...». В 1725 году все экспонаты музея были переданы Академии наук.

Указом от 14 августа 1721 года Медицинской колле­гии были подчинены все госпитали (кроме Московского), лазареты и аптеки России; она же отвечала за организа­цию сбора лекарственного растительного сырья, а губер­наторам и воеводам предписывалось оказывать содействие в отыскании лекарственных средств. В одной из инструк­ций того времени предусматривался контроль над тем, что­бы «лекарства отпускались исправно и сколько можно и поспешно, причем хозяин и ученики принимали б прихо­дящих людей учтиво и каждого по пристойности».

В первой половине XVIII века аптечное дело в Рос­сии развивалось быстрыми темпами. Росло число казен­ных аптек, обслуживающих гражданское население. Для медицинского обеспечения армии и флота организовыва­лись воинские аптеки, которые в зависимости от выпол­няемых задач делились на три категории: главные, поле­вые и госпитальные.

Главными называли крупные казенные аптеки, ко­торые занимались продажей лекарств гражданскому на­селению и в то же время выполняли роль центральных военных аптечных складов. Официально статус Главной аптеки был введен указом Петра от 10 декабря 1706 года. В главной аптеке была определена должность комиссара, в ведении которого находились все казенные аптеки. Комиссар в свою очередь подчинялся доктору, ответственному за состояние всего медицинского дела в стране. Петр I оборудовал Главную аптеку новой мебелью и фарфоровыми штанглассами, специально заказанными в Китае. По утверждению современников она принадлежала к числу лучших аптек в Европе. Она снабжала лекарствами население Москвы и армию. В 1704 году казенная аптека была открыта в Крондштате, в 1722г. – при Петербургском морском госпитале была учреждена Главная аптека для снабжения флота, впоследствии Петербургская морская аптека.

В 1704 году в Санкт-Петербурге, практически одно­временно с основанием самого города, была открыта пер­вая гарнизонная (военная, «Верхняя») аптека, которая размещалась в Петропавловской крепости. В 1709 году ей присвоили имя Главной рецептурной аптеки и в 1734 году перевели в каменное здание на Миллионной улице. Главная аптека наряду с Главной аптекой Москвы снаб­жала медикаментами всю русскую армию, а также отпус­кала лекарства населению города.

По реестрам «аптекарских вещей», с которыми ле­карства посылались из Главной аптеки в действующую армию, можно судить о том, что ассортимент применя­ющихся в то время лекарственных средств был достаточ­но большой - более 150 названий лекарственных водок, эссенций, экстрактов, микстур, порошков, масел, мазей, пластырей. Например, такие: сбор грудной, сиропы ма­линовый и барбарисный, масло укропное, розовое, льняное, пластырь ртутный, летучая мазь от ревматизма, опо­дельдок, лепешки из рвотного камня, слабительные каш­ки, полынная эссенция, терпентин, бобровая струя, оле­ний рог, нашатырь, сера, купорос белый и синий др. Ле­карства для солдат, лечившихся в петербургских госпи­талях и для «работных людей», находившихся в лечеб­ных избах, отпускались бесплатно только в первое вре­мя. Этим же лечебным учреждениям отпускали водку и пиво, «понеже без вина и пива лекарства хоть и давать, но в том пользы мало бывает, а лекарствам токма утра­та»; в обязательном порядке больных поили, кроме того, водкой, настоянной на сосновой хвое и шишках, как про­тивоцинготным средством. Лекарства «разным партику­лярным людям» из аптек отпускали за плату. Но вскоре, согласно Генеральному регламенту о госпиталях (1735), за пребывание в госпитале с каждого рабочего стали удер­живать «50% жалования и весь провиант». Кроме того, из жалования удерживался 1% за лекарства.

В 1722 году при Петербургском морском госпитале была учреждена Главная аптека для снабжения флота. Позднее она отделилась от госпиталя и получила назва­ние Адмиралтейская аптека, а в конце XVIII века стала называться Петербургской морской аптекой. В 1788 году в российской столице был учрежден «Запасной аптечных материалов магазин», который выполнял функции глав­ной аптеки.

В Москве Главная аптека была организована на базе «нижней» аптеки (так в XVIII веке называлась Новая ап­тека) в 1706 году. Она размещалась в специально выстро­енном каменном здании на Красной площади, была снаб­жена замечательной посудой и оборудованием. Датский посланник в Москве Юст Юль, осмотревший аптеку в 1710 году дал о ней весьма высокий отзыв: «Она поистине мо­жет считаться одною из лучших аптек в мире, как в смыс­ле обширности комнаты, так и в отношении разнообра­зия снадобий, царствующего порядка и изящества кувшинов для лекарств. На кувшинах этих изображен царс­кий герб; развешены они по ящикам и повсюду на желез­ных дощечках написан красками царский герб». В 1755 году в здании Главной московской аптеки был открыт первый в России Московский университет.

Главные аптеки снабжали полевые и госпитальные аптеки, а там, где их не было, отправляли медикаменты непосредственно в полки.

Полевые аптеки размещались в районах крупного сосредоточения войск и играли роль промежуточного зве­на между главными аптеками и полками. Они не имели права отпускать медикаменты гражданскому населению.

Первой крупной полевой аптекой, снабжавшей не отдельный полк, а целую группу войск, явилась аптека, основанная в 1707 году в г. Лубны. Эта аптека успешно работала во время войн с Польшей, Турцией (войны 1733-1734 гг., 1735-1739 гг.).

Лубенскую аптеку называли еще неподвижной, так как даже в военное время она не меняла дислокации. На случай войны в Лубнах хранились четыре большие кры­тые повозки на 4 волов (палубы) и мобильные полковые ящики (рецептурные коляски), содержащие согласно ут­вержденному каталогу лекарства и медицинские инстру­менты для полковых лекарей. При необходимости палу­бы и рецептурные коляски передвигались в заданный рай­он. Таким образом, эта полевая аптека в военное время создавала подвижные филиалы для обеспечения медика­ментами и инструментами формирующихся и действую­щих армий.

Аптека в Лубнах занималась также снабжением по­левых госпиталей в Киеве, Голтве, Кременчуге, Таганро­ге, Ростове. При изготовлении лекарств фармацевты ру­ководствовались Бранденбургской и Лондонской фармакопеями, а для комплектования полковых ящиков - рус­ской фармакопеей 1765 года.

Штат аптеки предусматривался Регламентом о со­держании полевых аптек (1736). Во время войны он зна­чительно увеличивался. В 1738 году в этой аптеке рабо­тали 1 аптекарь, 4 гезеля, 4 аптекарских ученика, 1 трав­ник, 1 вагенмейстер (руководитель обоза), инструменталь­ный мастер и писарь. В 1790 году была введена долж­ность бухгалтера.

С завоеванием Сибири удлинились расстояния, связывающие аптеки и войсковые подразделения, настолько, что с момента отправки заявки на медикаменты до получения их в полках проходило 1,5-2 года. Поэтому к концу 18 века аптеки были созданы в Тобольске, Архангельске, Иркутске, Новороссийске, Херсоне, Николаеве и др. городах. Астрахань стала одним из первых городов России, где в 18 веке была открыта государственная аптека. В 1720г. Петр I приказывал:

«Завесть аптекарский огород, также сделать ранжерею и держать вывозимые из Персии деревья и травы, которые не могут в огороде зимовать и для приготовления трав, которые потребны в аптеку, взять из С-Петербурга аптекаря до огородника».

В соответствии с этим указом в сентябре того же года в Астрахань «для заводу аптекарского огорода и ранжереи» прибыл мастер И. Бок, а в октябре 1721 г. Сенат издает указ «О содержании в Астрахани аптеки против того, как в Москве таковыя аптеки обретаются». Для размещения аптеки отводится 9 палат в русском гостином дворе и строится алхимисткая лаборатория.

Вместе с аптекой постепенно развивается и «аптечный сад». К концу XVIII века на его территории имеется 11 зданий, в т.ч. лаборатория, оранжерея, сушильный сарай, дома для аптекаря и работников. В саду росли фруктовые деревья, на грядках были посеяны мята, шалфей, ромашка, ревень, полынь, цикорий, марена. Собираемые лекарственные растения сушились, из некоторых изготавливались полуфабрикаты в виде сиропов, все это отправлялось в Петербургскую и Московскую главную аптеки, а оттуда распределялось по полевым аптекам. Работниками аптек заготовлялись лекарственные растения дикорастущие, для этого организуются экспедиции, за время проведения которых 200 официнальных растений, из них более 40 заготавливались для аптек в чистом или переработанном виде, в т.ч. масло мятное, сок солодковый, сок горчичный, различные сиропы, цветки ромашки, корень солодки и т.д. Для посева в Петербургском аптечном саду отправлялись семена петрушки, шалфея, горчицы и т.д.

В лаборатории аптеки начинается изготовление Астраханской горькой слабительной соли (глауберова соль), причем это производство постоянно расширялось, благодаря чему страна могла обходиться без импорта этого лекарственного вещества. Помимо этого астраханская аптека закупала для отправки в другие аптеки через купцов ряд аптекарских материалов: рыбий клей, шелковые нити из Ирана, гранатовые корни. Таким образом, на примере астраханской аптеки можно увидеть, что первые аптеки в России выполняли множество функций: производственную, торговую, снабженческую, заготовительную, просветительную, судебно-химическую и др.

По штатному расписанию 1740 года аптеке полагались аптекарь, гезели, аптекарские ученики, работники, выдвигаются даже требования относительно моральных качеств, которыми должен обладать аптекарь, которые в более разв